скачать книгу бесплатно
Оптимальное функциональное состояние мозга не является единственно необходимым для положительной эмоциональной реакции условием. Не менее значимым является информационная составляющая стрессора [49]. По К. В. Судакову (1981), если параметры результатов совершенной реакции в ответ на действие стресс-факторов не соответствуют свойствам акцептора результата действия, то формируются отрицательные эмоции, происходит усиление эмоциональной напряженности. Следствием этого является активация включенных в обеспечение поведенческих реакций вегетативных функциональных систем и их специфического эндокринного обеспечения.
Представляется весьма значимым положение ряда исследователей, считающих, что выраженность стресса является относительной величиной и определяется отношением к нему самого субъекта. Человек, в зависимости от значимости для него воздействующего стрессора, предопределяет его интенсивность, что приводит к той или иной степени выраженности адаптационной реакции (Лазарус Р., 1970).
Значительное усиление интенсивности воздействующего стресс-фактора происходит именно за счет субъективной переоценки его повреждающих свойств и недооценки собственных возможностей. Так, А. С. Кондратьевой (1981) было показано, что выраженность сдвигов артериального давления в условиях стресса находится в прямой зависимости от познавательной социально-психологической компетентности субъекта. То есть, лицам с гипертензионным синдромом свойственно чрезмерно контролировать свое поведение, опираясь на слишком упрощенные представления о нормах и ролевых ожиданиях. Тогда как субъекты с нормальным артериальным давлением непроизвольно стремятся уйти от проблемы (стрессора) путем снижения уровня требований к себе.
Адекватная оценка интенсивности стрессорного воздействия способствует формированию определенного функционального уровня коры и подкорковых образований, приводящего в состояние готовности соответствующие органы и системы организма. Характер реагирования нервной системы при стрессе определяется индивидуальными конституциональными особенностями субъекта и значимостью для него воздействующего стресс-фактора.
Основные составляющие, определяющие характер реагирования субъекта на действие стресса, условно можно разделить на три группы (по Ю. В. Мойкину с соавторами, 1987).
1 группа – факторы биологической природы:
• наследственно-конституциональные (конституциональная вегетативная лабильность – характер корково-гипоталамических и лимбико-ретикулярных взаимоотношений, за счет которых, в основном, поддерживается нервное перенапряжение (Вейн А. М., 1971);
• наследственная отягощенность эндокринно-гуморальной системы – наличие дисбаланса между адренергическими и холинэргическими системами (Nanelson B., 1983);
• психологические (акцентуации личности, личностные особенности).
2 группа – факторы социально-производственной природы:
• социальные перемены;
• значимые жизненные трудности (развод, смерть близких и т. д.);
• длительное эмоциональное напряжение, связанное с высокой ответственностью;
• работа в дефиците времени;
• хронические нарушения режима труда и отдыха;
• экстремальные ситуации;
• операторская деятельность;
• хроническая гипокинезия;
• сменный режим работы.
3 группа – сопутствующие факторы:
• парадоксальная фаза сна (сопровождающаяся ночными «вегетативными бурями»);
• половые расстройства, раннее прекращение половой жизни, длительное половое воздержание;
• хроническая бессонница;
• нерациональное и несбалансированное питание;
• систематическое употребление алкоголя;
• курение.
В боевых условиях, особенно при длительном (несколько месяцев) воздействии боевого стресса, имеют место практически все из приведенных выше социально-производственных и сопутствующих факторов. Причем, степень выраженности, интенсивность некоторых из них, например, длительное эмоциональное напряжение, связанное с высокой ответственностью, и работа в дефиците времени, могут достигать запредельных значений [27].
Если принять во внимание, что в боевых условиях при одинаковых внешних стресс-факторах одни военнослужащие показывают высокую стрессустойчивость, а другие – низкую, то можно констатировать, что устойчивость к воздействию боевого стресса определяется, в первую очередь, природными качествами субъекта. Т. М. Иванова с соавторами [18] указывает на существование генетических механизмов устойчивости и предрасположенности организма к нарушениям функциональных систем под воздействием стресс-факторов.
Учитывая важную роль природно детерминированных особенностей человека в возникновении функциональных расстройств стрессогенного генеза, Rosenman R. H. (1967) разделял людей на конституционально предрасположенных (тип А) и не предрасположенных (тип Б) к развитию данных нарушений. Для первых были характерны: торопливость, раздражительность, реактивность, нетерпение, чрезмерное чувство долга, постоянная нехватка времени для отдыха и т. д., что обострялось в экстремальных ситуациях и приводило к повышению нейротизма и гиперреактивности эмоциональных зон и сосудодвигательных центров мозга. Им было свойственно наличие хронически активной рабочей доминанты и повышенная реактивность симпатико-адреналовой системы, приводящее к нервному перенапряжению.
Тип Б – прямая противоположность первым. На поведенческом уровне им было свойственно равнодушие к работе, умение наслаждаться жизнью, много отдыхать, бесконфликтность характера, общительность.
При всей схематичность и условности данного разделения в этом исследовании сделана попытка соединить биологическую предрасположенность субъекта с течением, свойственных ему, поведенческих актов.
Попытки установить универсальный принцип разделения людей на устойчивых и неустойчивых к воздействию стресса, предпринимались и другими исследователями.
Так, активное и пассивное поведение при стрессе Г. Селье связывал с индивидуальными гормональными различиями [48]. По мнению В. А. Файвишевского, отмечающего наличие неосознаваемых влечений к получению как положительных, так и отрицательных эмоций, различия в восприятии одной и той же стрессогенной ситуации разными людьми обусловлены различным балансом возбудимости систем положительной и отрицательной мотивации [61]. J. Rotter отмечал различный характер реагирования на стресс у лиц с внешним («экстерналы») и внутренним («интерналы») локус-контролем [76]. Делались попытки прогнозировать стресс-устойчивость на основании социальной интра- и экстраверсии [74, 70]. Широкое распространение получила система прогнозирования устойчивости к стрессу по показателям нейротизма, интра- и экстраверсии, предложенная H. Eysenck [69].
Однако существующие способы оценки устойчивости человека к воздействию экстремальных факторов не в состоянии в полной мере ее оценить [24, 77]. Ограниченность существующих систем прогноза связана, с одной стороны, с многокомпонентностью составляющих устойчивости к стрессу, с другой – с методической сложностью в одинаковой степени оценить все структурные компоненты устойчивости. Кроме того, для получения наиболее достоверного прогноза, прежде всего, требуется учитывать характеристики действующего стресс-фактора, определяющие его интенсивность и степень значимости для субъекта.
В настоящее время реализована единственная попытка использовать универсальную закономерность, учитывающую интенсивность стресса, степень активации нервной системы и эффективность деятельности при этом. Исследования R. Yerkes и J. Dodson показали, что с ростом активизации нервной системы до определенного критического уровня эффективность деятельности повышается. Дальнейшая активизация нервной системы в условиях продолжающегося воздействия стресса приводит к снижению показателей деятельности [79].
Как показали дальнейшие исследования [66] в условиях стрессорного воздействия раньше происходит нарушение более сложной деятельности, при одновременном повышении эффективности более простой. Имели место случаи, когда на фоне нарушения самочувствия при стрессе у оператора происходило улучшение качества деятельности. В данном случае речь идет о большей устойчивости психологических функций, лежащих в основе относительно простой деятельности, по сравнению с меньшей устойчивостью физиологических функций [24].
Описана парадоксальная ситуация, когда показатели выполнения более сложной деятельности могут возрасти больше, чем возросшие показатели менее сложной деятельности [26]. В данном случае речь идет о двух видах регуляции: психологической и физиологической. Работоспособность сохраняется (а может быть и возрастает) за счет увеличения физиологической «цены» мобилизации внутренних резервов организма, что сопровождается повышением выделения кортикостероидов, учащением пульса, колебаниями артериального давления и т. д. В другом случае, при снижении качества деятельности, показатели физиологических функций оставались неизменными [72]. Высокая мотивация к работе, несмотря на ухудшение функционального состояния оператора, способна до определенного уровня увеличить эффективности его деятельности [6].
Взаимосвязь психологической и физиологической систем регуляции адаптационных стрессовых реакций чрезвычайно сложна. Так, исследования Л. А. Китаева-Смыка показали, что эмоциональная напряженность, обычно возрастающая перед окончанием длительного пребывания в стрессогенных условиях, способна оказать положительное влияние на показатели деятельности человека, только в том случае, когда его работа выполняется «по сигналу, в кратчайший срок». То есть, эмоционально-позитивное напряжение в результате обострившегося ожидания конца действия экстремальных факторов, способно оказывать мобилизующее влияние только с опорой на внешне исходящие стимулы («приказы»). При длительном стрессе в период ожидания конца действия стрессогенных факторов, деятельность, требующая самостоятельных волевых усилий, ухудшалась без каких-либо позитивных тенденций [24].
По мнению исследователя приведенный факт иллюстрирует феномен «экстернализации» личности со снижением способности к самостоятельному выходу из длительной стрессогенной ситуации. При этом может происходить коренная перестройка мотивационной сферы. Мотивы, побуждавшие деятельность в других, более спокойных условиях или в начальном периоде длительного стресса, в завершающей фазе пребывания в экстремальных условиях могут тормозить ее, тормозившие, наоборот, побуждать. Могут иметь место появление неприязни к атрибутам деятельности или к ней самой [24]. Экспериментально установленные факты были подтверждена нами при изучении динамики состояния летного состава, длительное время находившегося в зоне боевых действий, что нашло отражение в данном исследовании.
Помимо указанных выше факторов, определяющих психофизиологические адаптационные реакции, в условиях боевого стресса на человека оказывает влияние еще одна группа воздействий. Это, так называемый, рефлекторно-эмоциональный стресс, вызывающий появление рефлекторных защитных поведенческих актов: отдергивание конечностей, вздрагивание, бег, застывание на месте и другие [39]. У животных (включая и человека) указанные, а также некоторые другие поведенческие акты, могут быть спровоцированы неожиданными громким звуком, яркой вспышкой света, потерей опоры, прикосновением и т. д. [55]. Эти рефлекторные реакции являются неспецифическими, вследствие чего могут носить стереотипный, независимо от своей природы, характер.
Сложные формы поведенческих реакций при рефлекторно-эмоциональном стрессе определяются внутренним состоянием организма (состоянием психологической готовности, степенью сенсорной чувствительности) и внешней обстановкой (природа и интенсивность стрессора). Комбинация этих составляющих делает очень вариабельными неспецифические рефлекторные реакции даже при одной и той же природе стрессора. В основе организации таких врожденных форм поведения лежат «нерегуляторные мотивационные системы» [39]. Особенности проявления этих реакций связаны с той или иной степенью готовности организма противостоять потенциально опасным воздействиям. В условиях повторяемости действия стрессора под влиянием адаптации происходит ослабление страха и уменьшение интенсивности ответных реакций.
Яркой иллюстрацией подобного рода эмоционально-рефлекторных реакций являются особенности поведения людей при неожиданно возникших стихийных бедствиях и катастрофах (см. предыдущий раздел).
В условиях боевого стресса, где наряду с физиологическим и психологическим воздействует эмоционально-рефлекторный стресс, так же можно видеть весь диапазон поведенческих реакций от испуга, ступора, паники до повышения работоспособности и состояния «расширения сознания».
Изучая боевой стресс, невозможно не упомянуть современную концепцию боевого стресса И. Б. Ушакова с соавторами. Эта концепция основывается на многолетних исследованиях авторов в авиакосмической медицине и психофизиологии. Боевой стресс по определению авторов – «… это, прежде всего, стресс смертельно опасных ситуаций – системная многоуровневая реакция организма человека на воздействие комплекса факторов вооруженной борьбы с противником или иной борьбы человека за собственную жизнь и сопровождающих ее жестких социально-бытовых условий с реальным осознанием человека высокого риска гибели или серьезной утраты здоровья, которая в той или иной степень проявляется на различных уровнях интеграции – личностном, психофизиологическом, эмоционально-вегетативном, соматическом, при значительной, а, возможно и ведущей роли изменений в подсознательной сфере, заключающихся в грубой деформации базовых эго-структур человека» [57]. В концепции обосновывается определение нового особого вида стресса – стресс смертельно опасных ситуаций. Основанием для выделения данной вида стресса послужили и более ранние исследования авторов [7–11, 13, 38], и их более поздние работы [58–60]. Использование методики нейросемантической психодиагностики, основанной на анализе вызванных потенциалов ЭЭГ при подпороговом времени предъявления вербальных стимулов, позволило установить связи анализируемых показателей с неосознаваемыми аспектами психической деятельности; определены изменения в функционировании базовых механизмов бессознательного реагирования на факторы боевого стресса.
Таким образом, кратно резюмируя обзор различных концепций так или иначе описывающих психофизиологию боевого стресса, можно сформулировать: боевой стресс – это состояние, вызванное сверхсильными психоэмоциональными раздражителями, связанные с угрозой для жизни и здоровья, воздействие которых определяется не только их информационно-вербально-сенситивными содержанием, но и физическими параметрами, что делает механизм их воздействия как условно-, так и безусловнорефлекторным.
Список литературы
1. Абаев Н. В. Архаичные формы религиозной теории и практики в буддизме // Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. Новосибирск: Наука, 1980. С.156–176.
2. Алексеев А. В. Себя преодолеть. М., 1978. 41 с.
3. Анохин П. К. Принципиальные вопросы общей теории функциональной системы // Принципы системной организации функций. М.: Наука, 1973. С.10–21.
4. Балонов Л. Я., Деглин В. Л., Кауфман Д. А., Николаенко Н. Н., Таугот Н. Н. Функциональная специализация и особенности нервной организации доминантного и недоминантного полушария// Функциональная асимметрия и адаптация человека. М., МНИИ психиатрии, 1976. С.22–25.
5. Бачурина Т. И. Особенности функционирования слухового анализатора при экстремальных акустических воздействиях // Функционирование анализаторов при действии на организм экстремального раздражения. М.: Наука, 1974. С.14–18.
6. Береговой Г. Т., Завалова Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Экспериментально-психологические исследования в авиации и космонавтике. М.: Наука, 1978. 303 с.
7. Боевой стресс: стратегии коррекции: сб. науч. тр. / под общ. ред. Ушакова И. Б., Голова Ю. С.; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. медицины. М.: ГНИИИВМ, 2002. 146 с.
8. Боевой стресс и постстрессовая адаптация участников боевых действий: сб. науч. тр. / под общ. ред. И. Б. Ушакова, Ю. А. Бубеева; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. медицины. М.: Истоки, 2003. 130 с.
9. Боевой стресс: механизмы стресса в экстремальных условиях: сб. науч. тр. симпоз., посвящ. 75-летию ГосНИИИ ВМ / под общ. ред. И. Б. Ушакова, Ю. А. Бубеева; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. медицины. М.: Истоки, 2005. 184 с.
10. Боевой стресс: механизмы стресса в экстремальных условиях деятельности: сб. науч. тр. шестого всерос. симпозиума по пробл. боевого стресса / под общ. ред. И. Б. Ушакова, Ю. А. Бубеева; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. медицины. М.: [Истоки], 2007. 202 с.
11. Боевой стресс. Медико-психологическая реабилитация лиц опасных профессий: сб. науч. тр. всерос. конф. / под ред. И. Б. Ушакова и В. В. Добржанского; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. Медицины, Воен. – мед. упр., ФСБ России. М., 2008. 335 с.
12. Вожжова А. И., Окунев Р. А. Укачивание и борьба с ним. Л.: Медицина, 1964. 168 с.
13. Война и здоровье: боевой стресс: сб. науч. тр. пятого всерос. симпоз. по пробл. боевого стресса / под общ. ред. И. Б. Ушакова, Ю. А. Бубеева; Гос. науч. – исслед. испытат. ин-т воен. медицины. М.: Истоки, 2006. 288 с.
14. Горбов Ф. Д., Лебедев В. И. Психоневрологические аспекты труда операторов. М., Медицина, 1975.
15. Горизонтов П. Д., Сиротинин Н. Н. Патологическая физиология экстремальных состояний. М.: Медицина, 1973.
16. Деглин В. Л., Николаенко Н. Н. О роли доминантного полушария в регуляции эмоциональных состояний // Физиология человека. 1975. Т.1, N 3. С.418–426.
17. Зараковский Г. М., Медведев В. И. Психолого-физиологическое содержание деятельности оператора//Инженерная психология. М.: Наука, 1977. С.101–119.
18. Иванова Т. М., Скоцеляс Ю. Г., Болякин В. И. и др. Устойчивость сердечно-сосудистых функций у крыс различных генетических линий в условиях эмоционального стресса // Журн. высш. нервн. деят., 1979, N 5. С.1052–1059.
19. Кассиль Г. Н. Внутренняя среда организма. М.: Наука, 1978. 256 с.
20. Кипервас И. П. Периферические нейроваскулярные синдромы. М., Медицина, 1985. 176 с.
21. Китаев-Смык Л. А. Вероятностное прогнозирование и индивидуальные особенности реагирования человека в экстремальных условиях//Вероятностное прогнозирование в деятельности человека. М.: Наука, 1977. С.189–225.
22. Китаев-Смык Л. А. Миг свободного парения//Знание-сила, 1981, N 2. С.19–23.
23. Китаев-Смык Л. А. О некоторых информационных аспектах этиопатогенеза // Психология и медицина: Материалы к симпоз. М.: Медицина, 1978. С.428–431.
24. Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М.: Наука, 1983. 368 с.
25. Китаев-Смык Л. А., Галле Р. Р., Гаврилова Л. Н. и др. Динамика симптомокомплекса «укачивания» в процессе адаптации к длительному вращению//Космическая биология и авиакосмическая медицина. Материалы Всесоюз. конф. Москва, Калуга, 1972, т.2. С.197–199.
26. Китаев-Смык Л. А., Крок И. С., Ощепков Н. А. Исследование читаемости знакосинтезирующих электролюминесцентных индикаторов при кинетозе в условиях медленного вращения // Проблемы инженерной психологии и эргономики: IV Всесоюз. конф. Ярославль, 1974. Т. 1. С.153–156.
27. Ковалев В. И. Психология боевой активности оператора. М.: Воениздат, 1974.
28. Копанев В. И., Юганов Е. М. Клинико-физиологическая характеристика космической формы болезни укачивания//Космическая медицина. Тез. докл. IV Всесоюз. конф. М.; Калуга, 1972. Т.2. С.207–209.
29. Космолинский Ф. П. Эмоциональный стресс при работе в экстремальных условиях. М.: Медицина, 1976. 189 с.
30. Кузнецов А. Г., Ильин Е. А., Поггенполь В. С. Центральная нервная система и акклиматизация человека в Антарктиде // Акклиматизация человека в условиях полярных районов. Л.: Наука, 1969. С.40–41.
31. Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования // Эмоциональный стресс / Под ред. Л. Леви. Л.: Медицина, 1970. С. 178–208.
32. Леонова А. Б. Психодиагностика функциональных состояний человека. М.: Изд. МГУ, 1984. 199 с.
33. Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. М., 1973. С.196.
34. Мадорский С. В. Экспериментальное исследование эмоциональных нарушений при поражении медиобазальных структур височной доли: Автореф. дисс… канд. мед. наук. М., 1982. 24 с.
35. Мамедов А. М. Особенности избирательного реагирования интегрированных систем мозга при эмоционально-негативных состояниях//Стресс и адаптация. Тез. Всесоюз. симп. Кишинев: Штиинца, 1978. С.121–122.
36. Медведев В. И. Психологические реакции человека в экстремальных условиях//Экологическая физиология человека. Адаптация человека к экстремальным условиям среды. М.: Наука, 1979. С.625–672.
37. Меницкий Д. Н. Основные проблемы теоретической и прикладной нейрокибернетики//Очерки прикладной нейрокибернетики. Л.: Наука, 1973. С.5–34.
38. Механизмы стресса в экстремальных условиях: сб. науч. тр.: [материалы 3-й всерос. конф. по пробл. боевого стресса, 28–29 окт., 2004 г. ] / под общ. ред. И. Б. Ушакова. М.: Истоки, 2004. 165 с.
39. Милнер П. М. Физиологическая психология: Пер. с англ. М.: Мир, 1973. 647 с.
40. Митюшов М. И. Экстрагипоталамическая и гипоталамическая регуляция реакции на стресс // Стресс и его патогенетические механизмы. Кишинев: Штиинца, 1973. С.31–34.
41. Мойкин Ю. В., Киколов А. И., Тхоревский В. И., Милков Л. И. Психофизиологические основы профилактики перенапряжения. М.: Медицина, 1987. 255 с.
42. Решетников М. М., Баранов Ю. А., Мухин А. П., Чермянин С. В. Психофизиологические аспекты состояния, поведения и деятельности людей в очагах стихийных бедствий и катастроф // Воен. – мед. журн., 1991. N 9. С.11–16.
43. Решетников М. М. Психология войны. Прогнозирование состояния, поведения и деятельности: монография/М. М. Решетников. – 2-е изд. – М.: Издательство Юрайт, 2018. – 336 с.
44. Русалова М. Н. Роль эмоций в регуляции уровня бодрствования: Дисс… д-ра биол. наук. М., 1983.
45. Русалова М. Н. Межполушарная организация эмоционального напряжения у человека // Механизмы развития стресса. Кишинев: Штиинца, 1987. С.113–135.
46. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М.: Медицина, 1960. 254 с.
47. Селье Г. На уровне целого организма. М.: Наука, 1966. С.
48. Селье Г. Стресс без дистресса. М.: Прогресс, 1982. 124 с.
49. Симонов П. В. Эмоциональный мозг. М.: Наука, 1981, 215 с.
50. Смирнов В. М. Стереотаксическая неврология. Л.: Медицина, 1976. 264 с.
51. Стенько Ю. М. Психогигиена моряка. Л.: Медицина, 1981. 176 с.
52. Судаков К. В. Эмоциональный стресс и артериальная гипертензия: (Обзор экспериментальных данных) // Обзор. информ. ВНИИМИ. Сер. «Терапия». М., 1976.
53. Судаков К. В. Системные механизмы эмоционального стресса. М.: Медицина, 1981. 229 с.
54. Уолтер Г. Живой мозг. М., 1966. 300 с.
