скачать книгу бесплатно
В помещении повисла тишина. Подполковник промокнул салфетками выступившую испарину, смущенно глянул на нас, потом на экран с застывшими лицами Петра и компании.
– Я так понимаю, ваши подопечные тоже присоединяются к проекту, – сказал он утвердительно и продолжил: – Почему именно переработка? Ваши возможности, сдается мне, выше обозначенного!
– Целью было оценить возможности созданного Анастасией и ребятами, они заслуживают воочию увидеть результат своего кропотливого труда. Откровенно говоря, я с самого начала был удивлен их выбором. Меня поразило, что они – суть эпохи трендов – сумели отказаться от мгновенного личного обогащения.
Меня прервал Михаил, ворвавшийся в кабинет с грацией носорога.
– Вам надо задержаться. Потребуется время на извлечение устройства. К вам личная просьба – оценить штуковину. Нужно узнать источник интереса, если это возможно, – высказался он рассудительным голосом, в котором улавливались нотки примирения.
Третий акт Марлезонского балета стоил «Оскара». Возвращенный на столик «FLY» явил присутствующим голограмму РИН. Михаил вздрогнул и оперся рукой на спинку стула. На экране застыла четверка парней с вытаращенными глазами.
– К месту установки, после… э – э–э… витиеватой фразы министра, были отправлены три робота. Информация о производителе и адресате скопирована, установлена служба и заинтересованные лица. Через минуту девайс будет здесь. Системы самоуничтожения блокированы и демонтированы для изучения. Прошу снять защитный экран с воздуховода.
РИН указала рукой место работ. Михаил без лишней суеты пододвинул столик к стене, взобрался, достал мультитул, открутил винты и снял решетку. С опаской уставился на мигающего зеленым огоньком робота.
– Не надо бояться, возьмите его руками, он не тяжелый, – РИН пристально следила за процедурой.
Все присутствующие в застывших позах наблюдали за происходящим. Михаил, чей самоконтроль дал заметный сбой, достал поблескивающее металлом изделие, напоминавшее крупного таракана с контейнером на спине. В нем лежал вскрытый девайс и еще два робота меньшего размера.
– Вы можете все это доставить в кабинет министра. Прошу роботов не калечить, необходимую информацию предоставлю. Возьмите «FLY», покажу всю проведенную операцию.
Голограмма пропала. Михаил осторожно снял трубку телефона, пояснил произошедшее, уже с меньшей опаской сгреб роботов и «FLY» и опять испарился за дверью.
– Видимо, день сегодня будет длинный, – произнес уже приходящий в себя Семен Евгеньевич. – Уж простите, вам, – кивнул подполковник на экран, – не предлагаю.
На столе появилась бутылка коньяка. С экрана хохотнули и отключились.
– Вы как знаете, а мне и этого будет мало. – Он нажал клавишу настольного телефона и произнес: – Валентина, кофе, пожалуйста, на троих… Хотя нет, на четверых. – Улыбнулся, достал стаканы, горсть конфет и разлил коньяк.
Стаканы еще были на столе, когда в кабинете шумно возник взъерошенный Михаил. Молча подошел к столу, налил половину стакана и осушил его под наши вопросительные взгляды.
– Ваши близкие родственники и родственники группы Петра переводятся в разряд закрытых специалистов, с грифом, – произнес он и, обернувшись к нам, продолжил: – А вы переходите в разряд лиц особой важности. Меня переводят к вам в прямое подчинение с правом голоса при обсуждении возникающих ситуаций. Семен Евгеньевич со своими службами по вашим запросам обеспечивает весь комплекс разработок, реализации и сопровождения. Финансовая сторона вопроса – открытое финансирование.
Он замолк, рассматривая всех нас. Остальные напоминали людей, рыдающих над телом умершего слона со стрит – арта, есть такое графити: влипли, от слова «совсем». Настенька смотрела на меня испуганными зелеными льдинками, подполковник потирал шею, Михаил скалился. Все почему-тоодновременно посмотрели на меня, и это мне очень не понравилось.
На сегодня, считая и «плюшки», программа была более чем насыщенной. Михаил рассказал, что предпринято по остальным привлекаемым с нашей стороны людям, после чего мы, собрав свои вещи, направились на выход. В коридоре нас ожидали парни Михаила. До лифта шли быстро и другим путем. Без задержек спустились в фойе служебного входа. На улице стояли два совершенно черных минивэна – нас посадили в первый. Михаил захлопнул дверь.
– Едем в Кубинку, там подождем остальных, завтра летим обратно. В гостинице неплохой ресторан, так что вам не будет скучно ожидать остальных, – сказал он, ободряюще улыбнулся и добавил: – Всего час с вами знаком, только вот действительность далека от совпадения.
В Одинцовский район ехать было часа полтора, так что было время поговорить. В салоне мы были втроем. Настенька уткнулась мне в плечо, задумчиво перебирая мои пальцы своими.
Скоропалительность происходящего зашкаливала. Память снова услужливо окунула меня в школьные воспоминания.
Зимой занятия начинались затемно, так нам не лень было прийти в класс пораньше, чтобы вывернуть лампочки под потолком и положить на цоколи мокрую промокашку. Лампочек было десять. Первый урок начинался в восемь, в восемь пятнадцать тухла последняя лампочка, и весь класс благополучно спал полтора урока. Потом… потом вызвали родителей…
За окном пролетали автомобили, почтительно уступая дорогу двум абсолютно черным машинам с номерами МО.
Глава 2
Кубинка. Одно название заставило подобраться. Настя заинтересованно смотрела по сторонам.
– Петр с ребятами уже на территории, осматривают комплексы, – выдала РИН, хохотнув на реакцию вздрогнувшего Михаила, и лаконично подытожила: – В холле мама Анастасии и Виктор Яковлевич.
Машины остановились у гостиницы, над входом в которую висела надпись с ожидаемым названием «Маршал». Михаил открыл дверь, подал Анастасии руку. Следом, собрав все наши вещи, вышел и я.
Оба почти бегом заскочили в двери гостиницы. Оставшись один, я с интересом посмотрел вокруг. Самим мной интересовались крепкие парни, которые старались не светиться, скрываясь в тени машин. Вздохнув, я шагнул за парочкой в двери новой действительности.
В холле картина была поинтереснее. Михаил что-тоговорил стайке девушек, почтительно наклонившихся к нему и изредка бросавших заинтересованные взгляды на семейство Анастасии. На меня посмотрела высокая, яркая блондинка. Под улыбку Михаила она направилась ко мне – вернее, попыталась, так как ее действия мгновенно пресекла Анастасия.
– Дорогой! Иди к нам, мама просто сгорает от любопытства! – и, надев личину хулиганки, продолжила: – Миша, что же Валерий Павлович-тос авоськами?
В тишине холла громко упала на пол челюсть ничего не подозревавшего Михаила. Анастасия встряхнула волосами, небрежно сбросила шубку на руки остолбеневшего Виктора Яковлевича и направилась ко мне размазывающей конкурентку походкой, моментально заполнив своим сиянием все пространство и сверкая всеми гранями женского таланта. Я лишь успел увидеть обалдевшее выражение лица ее маменьки.
Подхватив под руку, проказница потащила меня к очаровательной паре, все еще находившейся в ступоре. Аккомпанементом происходящему служили смешки пришедшего в себя Михаила.
– Знакомьтесь, это мой Палыч! – почти припечатала меня Анастасия. – Татьяна Игоревна – моя мама, про Виктора Яковлевича я тебе рассказывала.
Передо мной стояла женщина с большой буквы – без лишней косметики яркая, стройная, изящная. Тщательно уложенные волосы, брючный костюм, карие пронизывающие глаза и улыбка, говорящая о мгновенно принятом мировом решении.
– Мне Настенька вас так и описывала, рада познакомиться, – произнесла она бархатным голосом и протянула ухоженную руку.
Я же, со всей галантностью, соответствующей ситуации, осторожно взял пальцы и, наклонившись, приложился губами. В ответ получил благосклонный взгляд уже заинтересовавшейся женщины. Затем вложил ладонь в лапу Виктора Яковлевича и тут же попал в тиски мощи этого огромного человека.
– Рад знакомству, – прогудел мужчина.
К нам подошел улыбающийся Михаил, подсказал куда пройти и сообщил, что, хоть время и позднее, ресторан к нашим услугам.
– Судя по всему, будут еще два борта, транспортники, – произнес он, отведя меня в сторону, и махнул рукой ребятам. – У меня есть пара вопросов. Через часик поговорим?
Я кивнул и вернулся к семейству.
– Ну что же, предлагаю сейчас пройти в комнаты, – сказал я и, посмотрев на искрящуюся обожанием родных Настеньку, добавил: – За ужином поговорим о происходящем.
Все крыло первого этажа было нашим. Тут уже хозяйничали парни Михаила, совсем не мешая прибывшим занимать свои номера.
Не разглядывая обстановку, мы побросали свои вещи в раздевалке. Настя молча достала необходимое и скрылась в ванной. Я, захватив ноут и сигареты, прошел к креслу за столиком, стоящим у окна. Увидел мини – кухню и отправился быстренько сообразить растворимого. Сделав изрядный глоток обжигающего напитка, растормошил РИН.
– РИН, что с моей просьбой по занятым площадям?
– По данным Госкомстата, в накопителях, на полигонах и городской свалке накоплено сто сорок три целых четыре десятых миллиона тонн отходов, которые по площади занимают около полутора тысяч гектаров. – Передо мной развернулась голографическая проекция с подробной информацией по каждому участку. – Общее количество образовавшихся отходов составляет двадцать три миллиона тонн, из них использовано и обезврежено ноль целых одиннадцать сотых миллиона тонн. – РИН, не уставая и не включая эмоциональных ноток в голосе, продолжала: – Среди промышленных предприятий наибольший вклад в образование и накопление отходов вносят: металлургический комбинат – накоплено сто двенадцать миллионов тонн, нефтеперерабатывающий завод – одна целая четыре десятых миллиона тонн, и крупнейший в области машиностроительный завод – ноль целых пятнадцать сотых миллиона тонн. Технологии по обезвреживанию накопленных отходов на объектах размещения отходов применяются только на нефтеперерабатывающем заводе. На территории города имеется семнадцать мест хранения и захоронения отходов: четыре полигона, пять отвалов, шесть накопителей, одно хвостохранилище, одна санкционированная свалка.
Передо мной сменялись объемные, структурированные объекты с геофизическими выкладками почвенных и водоносных слоев.
– РИН, сделай, пожалуйста, раскладку по извлекаемым материалам. Да, и про японцев из девяностых не забудь.
– Когда нужна информация? – прозвучал бесстрастный вопрос.
– Думаю, утром, так что времени у тебя море.
Я взял сигарету, прикурил и подошел к окну, выпуская облако успокаивающего дыма. Тяжелая, почти ощущаемо придавливающая пространство пелена облаков лениво выбирала момент, чтобы хорошенько ополоснуть попавшийся на пути городок.
Совершенно не стесняясь своей наготы, сверкая искорками водяных капелек, из ванной появилась с феном в руке прелестная конкурентка греческих скульптур. Мягко улыбнувшись, взглядом направила меня в ванную.
Стоя под так необходимыми мне сейчас струями воды, я пытался сфокусироваться над постоянно ускользающими мелкими фактами и недоработками. Как там – объективное есть сумма субъективных оценок?.. Чертыхнувшись от бесполезной попытки наморщиться, взялся за бритву.
Выходя, застал картину: раскрасневшаяся Анастасия, одетая в спортивные штаны и готовый лопнуть топик, запускала подушку в сторону кресла, в котором уютно расположилась РИН. Та мгновенно исчезла. Подушка бесславно ткнулась в штору и смачно шлепнулась на пол.
– Убью, гадина! – отбросив с лица упавший локон, прошипела красавица. Мне оставалось только рассмеяться. – Ну а чего она… лезет с советами? – совершенно серьезным и обиженным голосом произнесла Настенька.
Одевшись, мы направились в ресторан. На выходе из комнаты я обернулся и произнес:
– РИН, еще не хватало, чтобы вы подрались… Не делай так, пожалуйста. В ответ услышал недовольное: «Хорошо».
Несуразность происходящего была налицо, и я хмыкнул, догоняя Настю.
Глава 3
У входа в ресторан мы застали шумную компанию на первый взгляд совершенно разных молодых людей, что-тообсуждавших и попутно пытавшихся пальцами на стене изображать предмет спора.
– Это ребята Петра, – обрадовалась Настенька и побежала здороваться под радостное «О!» компании.
Я подошел и молча дождался окончания эмоциональной встречи.
– Петр! – уже знакомый по ВКС длинноволосый крепкий парень протянул мне руку и улыбнулся: – На экране вы значительно меньше.
– Александр! – из – под очков блеснул оценивающий взгляд нескладного парня, словно заведомо отрицающий все происходящее. Тот еще фрукт, видимо.
– Артур! – как-товяло и безразлично представился яркий блондин, при этом в нем четко прослеживалось наличие внутреннего стержня и организованности. Он единственный из всей компании выглядел безупречно. А вот это уже интересно.
Остался типичный маменькин сынок.
– Арон! – помолчав, добавил: – Настоящий…
Его прервал Петр под смех компании:
– Еврей, и еще тот! Неизменно добавляет к своим выходкам:
«А что вы хотите от лица эмигрантской национальности?»
Я пожал руку Арону и заверил всех в приятности знакомства, после чего мы направились в зал ресторана. Входя следом за Настенькой, я уловил задумчивый взгляд Татьяны Игоревны. Официантки быстро приняли заказы и веером умчались вглубь кухни – мимо появившихся в дверях парней Михаила. Подошел Михаил, пододвинул стул к нашему столу, наскоро сделал появившейся официантке заказ и попросил высказаться. Все лишь кивнули.
– Буду краток. Татьяна Игоревна… – Михаилу удалось обратить на себя внимание царственной мама Анастасии, которая снисходительно улыбнулась. – У вас за спиной Плехановка, факультет экономики торговли и товароведения, богатая школа преподавания и практики. Прошу вас заняться финансовыми вопросами проекта, – и, не вступая в обсуждения, обратился к Виктору Яковлевичу: – Один вы еще не вполне понимаете необходимость вашего участия во всем этом. Вам уготовано самое простое… Проанализировать предпосылки возникновения заболеваний, особенно онкологических. Вам будут предоставлены специалисты по психоневрологическому обследованию пациентов. Работать будете совместно с клинической лабораторией молекулярной химии Научного центра РАМН. – Жестом пресек попытку возразить. – Остальные вопросы будете согласовывать со специалистами научно – исследовательского центра Военно – медицинской академии. Это не обсуждается, – уже привычно произнес Михаил, взглянув почему-тона меня.
Татьяна Игоревна бросила еще один задумчивый взгляд в сторону дочери, безмятежно болтавшей с Петром.
К шуму разговоров добавилось громкое сопение Виктора Яковлевича, беззвучно открывавшего рот. Под восторженный смех окружающих, он между прочим свернул в узел тяжелую вилку, до этого беззаботно лежавшую на столе. Татьяна Игоревна с легким испугом принялась успокаивающе гладить великана по плечу.
Ужин удался. Официантки и охранники с видимым удивлением рассматривали затейливо завязанную вилку. Им не позволили взять в руки этот предмет восхищения, разрешили только сфотографировать.
Потихоньку разгорался очередной спор, затеянный Ароном. Парни высказывались все громче, совершенно не обращая внимания на окружающих.
Удивила Татьяна Игоревна. Убедившись, что Виктор Яковлевич успокоился, она направилась к официанткам, потом улыбаясь подошла к не замеченному нами роялю. Сияющая Настенька молниеносно устроилась по другую сторону рояля, облокотившись на поверхность и положив свою прелестную голову на ладони. Все замерли на полуслове. Татьяна Игоревна пробежалась пальцами по клавишам и удовлетворенно кивнула.
Зал окунулся в звуки, рождаемые роялем и голосом, переплетающиеся в прекрасную мелодию. Окружающие, притихшие, удивленно вслушивались в слова. Михаил незаметно подтолкнул меня локтем и взглядом указал на Виктора Яковлевича. Великан с повлажневшими глазами обожающе смотрел на Татьяну Игоревну. Композиции все больше очаровывали. Официантки и какие-толюди в форме – видимо, постояльцы – в недоумении стояли в дверях зала. Вопросительно взглянув на Настеньку, я увидел легкое пожатие плечами и кивок головой. Попросил удивленного Михаила разрешить объявившимся слушателям пройти в зал. В ответ Настя прислала улыбку.
Татьяна Игоревна продолжала удивлять уже на французском. Зазвучал романс, очарования которому добавило неожиданное сочетание мелодии с тональностью исполнения.
Пришедшие офицеры заволновались. Один из них что-топоказывал на экране телефона, кивая на Настю. Все как по команде посмотрели в телефон, потом на Настю… Самый активный тихонько покинул зал, предварительно что-тообсудив с парнями в дверях. Вернулся почти сразу – в одной руке гитара, в другой охапка цветов. Это уже заметили все.
Татьяна Игоревна встала и тут же получила огромный букет. Залившись румянцем, виновница чудесного вечера прошла прямо к вскочившему из – за стола Виктору Яковлевичу. Тот, нежно обняв женщину, приложился поцелуем к ее руке и осторожно усадил за стол, не сводя восхищенного взгляда. А у рояля пара офицеров с гитарой о чем-топросили Настю. Михаил вопросительно глянул на меня – я улыбнулся в ответ.
Настенька, преобразившись, тронула струны, слегка подправила звучание, и в зале начался второй акт концерта.
– Женский романс, – произнесла Настя и запела под кавалькаду гитарных аккордов.
Следом спела романс для души. В зале уже почти не было свободных мест, так что пробраться к ней просто не получилось. Вся в цветах, слегка оторопевшая от внимания Настя, чтобы спастись от окруживших ее офицеров, подняла руку, и в тишину зала ворвались пронзительные звуки гитары и «Не надо грустить, господа офицеры»…
Наконец удалось вызволить исполнительницу, отбившись от самых смелых офицеров. Поблагодарив официанток за чудесный ужин, все отправились к себе. Сопровождал нас задумчивый Михаил.
Еще раз условившись о встрече, не отпуская Настю из объятий, я попросил семейство уделить мне пару минут.
Виктор Яковлевич порылся в своем весьма колоритном кожаном саквояже, поставил на стол стаканы, осмотрел извлеченную бутылку, сбил сургуч, вытащил пробку и, налив по чуть – чуть, произнес:
– Настя, ты ли виновница сего собрания и столь обстоятельных сборов? – побаловавшись коньяком во рту, продолжил: – Меня интересует глубина нашей с Танечкой… Игоревной вляпнутости!
Не дав нависнуть над девчонкой, я сказал:
– Виктор Яковлевич! Анастасия сотворила немыслимое, еще и сама! Но это не дает нам ни малейшего права обсуждать происходящее! – меня обожгла взглядом Татьяна Игоревна, и я продолжил: – Любые уточнения и вопросы – потом. А сейчас – прощу прощения! Меня ждут.
Не глядя ни на кого, я вышел в коридор и вернулся в свою комнату, где было слегка прохладно. Настроение располагало отправиться на природу.
Я сел в кресло у столика. В голове не переставая крутились мысли обо всем происходящем. Как-тоярче стало восприниматься уже запущенное, и рождались еще более красочные картинки будущих свершений. М-да, кто говорил про холодную голову?
Не успел я прикурить, как ввалился Михаил. Он молча прошел к кухонной зоне, прихватил пару стаканов, и вот он уже напротив меня – достал плоскую бутылочку конька, плюхнул в стаканы.
– Что скучно не будет, я догадывался… Но что настолько – нет. – Протянул мне стакан, чокнулись. – За «надо».
Пригубив, я молча ожидал вопросы. Михаил, казалось, делал вид, что получает удовольствие от сидения за столом. Встал и, не глядя на меня, подошел к окну.
– Москва сбросила документы. Недостающую атрибутику, полномочия и необходимые разрешения доставят утром. Инженерные подразделения и техника уже следуют к месту расположения. – Повернулся ко мне лицом и продолжил: – Заброшенный аэродром сейчас осматривают на предмет использования, вас просят помочь наладить его работу… – Прошел к столу, сел в кресло и, рассматривая мою раздувающуюся от распирающих эмоций тушку, произнес вкрадчивым голосом: – Вы в состоянии адекватно оценивать происходящее?
Ясно ощущаемая пружина самоконтроля внутри меня, которая была изрядно деформирована всем произошедшим за последнюю неделю, уже рвала все стопоры и предохранители. Я хватанул коньяку в последней попытке залить разгорающееся пламя пожара эмоций. Выдохнул… И тут Остапа понесло.
– Неожиданность ситуации, конечно же, давит. Есть много вопросов… – успокаиваясь, переключился на основные накопившиеся темы: – Уже сейчас понятно, что РИН спровоцировала взрывной рост интереса к ее способностям, причем со стороны весьма сомнительных структур. Для того чтобы поступательно двигаться дальше, уже вчера нужны многочиповые процессоры со встроенной оперативкой, вычислительные программируемые ядра типа «Cerebras» для работы с нейронными сетями. РИН передаст необходимую информацию. Вам, Михаил, должно быть понятно: никаких уточнений, зачем и куда. Минимум людей в этой цепочке. Повторю: надо еще вчера. РИН работает над специализированными модулями, способными решать только им присущие задачи, никак иначе. Любая попытка внешнего контроля приведет к блокировке модуля и всей – повторяю, всей – сопутствующей информации. Здесь будут работать Анастасия и Петр. Остальные участвуют в решении поставленных перед ними задач. – Помолчав, добавил: – Это на сегодня самое важное… Мы сейчас имеем базу и возможности, которые многих заставят попытаться заполучить подобное любыми путями и средствами. Нам же надо работать дальше, увеличивая отрыв…
Пустым мешком распластавшись в кресле, я наблюдал за Ми-
хаилом. Опять блокнот, внимательный взгляд. Совершенно неожиданно он встал, попрощался и скрылся за дверью.
