скачать книгу бесплатно
Госпожа Фаррар двумя тоненькими пальчиками расстегнула свой футляр, откинула матерчатую крышку. Под ней был небольшой хрустальный шар, бело-голубой, идеально ровный, с уплощённым основанием. Она подвинула его на середину стола.
– Моя очередь, – сказала она.
Волшебник немного подался вперёд.
– Один из ваших шпионов?
– Да. Теперь будьте внимательны, Джон, – дело важное. Известно ли вам, что мистер Девероке просил меня приглядывать за нашими волшебниками, на случай, если кто-то попытается пойти по стопам Дюваля и Лавлейса?
Мистер Мэндрейк кивнул. Сильнее, чем американских мятежников, сильнее, чем врагов в Европе, сильнее, чем разгневанных простолюдинов, устраивающих демонстрации, премьер-министр боялся своих собственных министров, людей, которые сидели с ним за одним столом и пили его вино. Боялся он не зря: его коллеги были исполнены честолюбия, – однако это отвлекало премьера от других неотложных дел.
– И вам удалось что-то обнаружить? – спросил он.
– Кое-что удалось.
Она провела ладонью над шаром, наклонившись вперёд, так что длинные тёмные волосы закрыли ей лицо. Мэндрейк, прокашлявшись, тоже подался вперёд, наслаждаясь (как всегда) её ароматом, её чертами, тем, что она так близко. При всей её опасной кошачести, общество госпожи Фаррар было ему приятно.
Волшебница произнесла несколько слов. Голубые пятнышки поплыли вниз, собравшись в лужицу на дне шара. Верхняя его часть осталась совершенно прозрачной. И в ней соткалось изображение – лицо, состоящее из теней. Оно мерцало, двигалось, но не приближалось.
Госпожа Фаррар подняла глаза.
– Это Йоль, – сказала она. – Иолю было поручено наблюдать за одним из младших волшебников, который привлёк моё внимание. Его зовут Палмер, он маг второго уровня, работает в министерстве внутренних дел. Его несколько раз обошли повышением в должности, и он чувствует себя разочарованным. Вчера Палмер сказался больным и не вышел на работу. Вместо этого он пешком ушёл из своей квартиры и направился в трактир близ Уайтчепеля. Одет он был как простолюдин-рабочий. Иоль последовал за ним и может доложить о том, что произошло. Думаю, вас это заинтересует.
Мэндрейк сделал уклончивый жест.
– Продолжайте, прошу вас!
Джейн Фаррар щёлкнула пальцами и сказала, обращаясь к шару:
– Покажи трактир, со звуком.
Лицо из теней отодвинулось назад и исчезло. Внутри шара возникло другое изображение: балки, белёные стены, стол – доска на козлах – под свисающей с потолка латунной лампой. Закопчённые окна с толстыми неровными стёклами застилали клубы дыма. Точка обзора находилась очень низко – такое впечатление, будто они смотрели с пола. Над ними проходили растрёпанные женщины и мужчины в плохо скроенных костюмах. Слабо, как будто издалека, доносился смех, кашель, звон посуды.
За столом сидел человек – полноватый джентльмен средних лет, с изрядно раскрасневшимся лицом, с седыми прядями в волосах. На нём был мешковатый комбинезон и мягкая шляпа. Он непрерывно стрелял глазами по сторонам – явно пытался держать в поле зрения сразу всех, кто был в трактире.
Мэндрейк склонился ещё ниже, незаметно принюхался. Сегодня духи Фаррар были особенно крепкими. В них чувствовалась гранатовая нотка.
– Это и есть Палмер, да? – спросил он. – Какой странный угол зрения! Слишком низко.
Она кивнула.
– Йоль был мышью у плинтуса. Он хотел оставаться как можно менее заметным, но это была ошибка, и она дорого ему обошлась, не так ли, Йоль? – спросила Фаррар, коснувшись поверхности шара.
Из шара послышался голос, робкий и скулящий:
– Да, хозяйка…
– Угу. Да, это Палмер. Обычно довольно щеголеватый малый. Отсюда плохо видно, но в руке у него кружка пива.
– Да, это примечательно! – пробормотал Мэндрейк. – Он ведь всё-таки в пабе!
Да, точно, гранат… и быть может, лёгкий оттенок лимона…
– Погодите. Он ждёт одного человека.
Мэндрейк вгляделся в изображение внутри шара. Как и любой волшебник, оказавшийся среди простолюдинов, мистер Палмер явно чувствовал себя не в своей тарелке. Глаза у него бегали по сторонам, на шее и на лбу блестел пот. Дважды он поднимал кружку, словно собираясь отхлебнуть пива, и дважды отнимал её от губ и медленно ставил на стол, где её не было видно.
– Нервничает, – заметил Мэндрейк.
– Нервничает. Бедный, бедный Палмер!
Фаррар говорила тихо, но что-то в её тоне напоминало о лезвии ножа. Мэндрейк снова втянул в себя воздух. Этот кисловатый оттенок очень уместен. Он только подчёркивает сладость основного тона…
Госпожа Фаррар кашлянула.
– С вашим стулом что-то не так, Мэндрейк? – осведомилась она. – Ещё немного, и вы сядете мне на колени!
Он поспешно вскинул голову, едва не столкнувшись с нею лбами.
– Извините, Фаррар, извините! – Он прокашлялся и продолжал обычным, низким голосом: – Это просто от напряжения – я старался рассмотреть поближе. Хотел бы я знать, что за игру ведёт этот Палмер. Весьма подозрительная личность!
Он рассеянно поправил манжету. Мгновение госпожа Фаррар смотрела на него, потом указала на шар.
– Что ж, смотрите!
В шаре появился новый человек – он подошёл сбоку, неся кружку с пивом. Человек был без шляпы. Его рыжие волосы были зализаны назад, из-под длинного чёрного плаща торчали грязные рабочие башмаки и брюки. Небрежной, но решительной походкой он приблизился к мистеру Палмеру, который подвинулся на лавке, чтобы дать ему сесть.
Новоприбывший сел. Поставил на стол своё пиво, сдвинул повыше очочки, сидящие на курносом носике.
Мистер Мэндрейк был ошеломлён.
– Стоп! – прошипел он. – Я же его знаю!
– Йоль! Останови на этой сцене! – распорядилась Фаррар.
Люди в шаре повернули головы друг к другу, чтобы поздороваться. Картинка застыла.
– Да, вот так, – сказала Фаррар. – Вы его узнаёте?
– Ну да. Это же Дженкинс! Клайв Дженкинс. Работал вместе со мной в департаменте внутренних дел. Может, и до сих пор работает, я не в курсе. Простой секретарь. Без каких-либо перспектив. Ну-ну! Это становится действительно интересным!
– Погодите, это ещё не все.
Она щёлкнула пальцами. Мэндрейк обратил внимание на бледно-розовый лак на ногтях, на нежный оттенок кожицы у основания ногтей. Изображение в шаре опять ожило: двое мужчин кивнули друг другу и снова отвернулись. Новоприбывший, Клайв Дженкинс, отхлебнул пива. Его губы зашевелились, долей секунды позже из шара послышался его голос, металлический и искажённый:
– Ну что, Палмер? Ситуация развивается стремительно. Пришло время решать. Нам нужно знать, с нами вы или нет.
Мистер Палмер сделал большой глоток пива. Лицо у него блестело от пота, глаза метались из стороны в сторону. Он не столько сказал, сколько промямлил:
– Мне нужно узнать побольше…
Дженкинс расхохотался, поправил очочки.
– Спокойней, спокойней! Да не укушу я вас, Палмер! Всё вы узнаете со временем. Но сперва нам нужны доказательства ваших добрых намерений.
Палмер сделал странное жевательное движение губами и челюстью.
– Разве я хоть раз давал вам повод усомниться во мне?
– Нет, не давали. Но и поводов вам доверять вы тоже особо не давали. Нам нужны доказательства.
– Какие? Вы что, хотите устроить мне испытание?
– Ну, что-то вроде того. Мистер Хопкинс желает лично убедиться в вашей преданности. Может, вы из полиции, откуда мы знаем. Может, вы на Деверокса работаете или на эту суку Фаррар. – Он отхлебнул ещё пива. – Осторожность никогда не бывает лишней.
Вне шара, в другом времени и месте, Джон Мэндрейк взглянул на Джейн Фаррар и приподнял бровь. Она лениво улыбнулась, продемонстрировав заострённый клычок.
– Хопкинс… – проговорил Мэндрейк. – Думаете, это тот самый?
– Учёный, который научил Дюваля обращаться с големами, – сказала Фаррар. – Недостающее звено последнего заговора. Да, думаю, это тот самый. Да вы слушайте, слушайте!
Мистер Палмер, окончательно побагровевший, находился на середине протестующей тирады, всячески демонстрируя оскорблённую невинность. Клайв Дженкинс ничего не говорил. В конце концов Палмер завершил своё выступление и обмяк на лавке, словно сдувшийся шарик.
– Ну и чего вы от меня хотите? – спросил он. – Предупреждаю, Дженкинс, вам не стоит на меня давить…
Он снова поднял кружку, собираясь промочить горло. В этот момент Дженкинс внезапно дёрнулся и толкнул Палмера под локоть. Кружка подпрыгнула, пиво разлилось по столу. Палмер издал гневное вяканье.
– Идиот неуклюжий!
Но Дженкинс не спешил извиняться.
– Если вы исполните всё, что требуется, – сказал он, – вы будете вознаграждены вместе со мной и с остальными. Вы должны встретиться с ним… вот в этом месте.
– Когда?
– Вот в это время. Ну, все. Я пошёл.
И, не сказав больше ни слова, худощавый рыжеволосый человек выскользнул из-за стола и исчез из виду. Мистер Палмер ещё несколько минут оставался на месте. На его багровом лице отражались растерянность и отчаяние. Потом и он тоже ушёл.
Госпожа Фаррар щёлкнула пальцами. Изображение исчезло; издалека, словно бы нехотя, появилось лицо, состоящее из теней. Фаррар откинулась на спинку стула.
– Как видите, – сказала она, – Йоль нас подвёл. Из своего мышиного угла он не мог видеть поверхности стола. Он не сообразил, что Дженкинс разлил пиво нарочно и что он написал время и место встречи на луже пива на столе. Так вот, Йоль следовал за Палмером до конца дня и ничего не видел. Ночью он вернулся ко мне, чтобы доложить об увиденном. Пока он отсутствовал, Палмер вышел из своей квартиры и назад не вернулся. Очевидно, отправился на встречу с таинственным Хопкинсом.
Джон Мэндрейк возбуждённо постучал пальцами.
– Надо будет допросить мистера Палмера, как только он появится снова!
– В том-то вся и проблема. Сегодня утром, на рассвете, техники, ремонтировавшие очистные сооружения в Ротерхайте, увидели в куче мусора нечто странное. Поначалу они приняли это за кучу тряпок.
– И это был?.. – неуверенно спросил Мэндрейк.
– Боюсь, что да. Это был труп мистера Палмера. Его убили ударом ножа в сердце.
– О-о! – сказал Мэндрейк. – А-а! Как неудачно вышло.
– Очень неудачно. И тем не менее ситуация многообещающая.
Джейн Фаррар провела рукой над шаром. Он потемнел, приобрёл холодный тускло-голубой оттенок.
– Это означает, что этот ваш Клайв Дженкинс – и этот Хопкинс – задумали что-то серьёзное, – сказала она. – Достаточно серьёзное, чтобы походя убить человека. И мы напали на их след!
Глаза у неё сверкали от возбуждения. Её длинные тёмные волосы слегка растрепались, несколько прядей упали ей на лоб. Щеки раскраснелись, дыхание участилось.
Мэндрейк слегка оттянул свой воротничок.
– Почему вы говорите мне это сейчас, а не на Совете?
– Потому что вам, Джон, я доверяю. А остальным – нет.
Она откинула волосы, падавшие ей на глаза.
– Уайтвелл и Мортенсен оба плетут интриги против нас! Вы и сами это знаете. В Совете нет никого, кто был бы на нашей стороне, кроме самого премьера. Если мы сумеем сами выследить этих изменников, наше положение значительно укрепится!
Он кивнул.
– Это верно. Ну что ж, что делать дальше – это ясно. Отправьте демона выслеживать Клайва Дженкинса, и пусть он выведет нас на этого таинственного мистера Хопкинса.
Госпожа Фаррар застегнула футляр с шаром и встала.
– Знаете, я предпочла бы оставить это вам. Йоль безнадёжен, а все прочие мои демоны в разгоне. На данном этапе нам требуется только наблюдение. Так что особо могущественного демона здесь не нужно. Или ваши джинны тоже все заняты?
Мэндрейк оглянулся на пустые, безмолвные пентакли.
– Да нет, – медленно ответил он. – Пожалуй, я смогу кого-нибудь подобрать.
Бартимеус
6
Ну, знаете ли! Ты провалил порученное тебе дело, послал подальше гонца и напрямик отказался вернуться, когда это было приказано. И вот ты сидишь и ждёшь, когда разгневанный волшебник как-то отреагирует. А он не реагирует! Никак! Вот уже несколько часов! Не вызывает, не пытается наказать – ничего!
И какой же он после этого хозяин?
Если и есть на свете что-то, что меня по-настоящему бесит, так это невнимание. Грубость я стерплю, жестокость тоже. По крайней мере, это показывает, что ты произвёл хоть какое-то впечатление. Но оставить меня гнить здесь, как какого-нибудь завалящего беса в гадательном зеркале! Сказать, что меня это раздражало, – ничего не сказать.
Прошло почти полдня к тому времени, как я ощутил первое прикосновение к своей сущности: твёрдое, настойчивое, как колючей проволокой по нутру. Вызов, наконец-то! Вот и отлично, давно пора. Нет, я не стану трусливо упираться, пытаться отсидеться вдали от хозяина! Я встал с обломка трубы, потянулся, сбросил с себя Сокрытие, напугал пробегавшую мимо шавку, издал неприличный звук в адрес пожилой леди в соседнем садике и зашвырнул кусок трубы так далеко, как только мог[28 - Я был так слаб, что он не долетел даже до другой стороны улицы. Но право же, каков был жест!].
Хватит валять дурака! Я по-прежнему Бартимеус Урукский, гроза Аль-Ариша и Александрии! И на этот раз я был настроен решительно.
