скачать книгу бесплатно
– Значит, она знала о налёте! – многозначительно сказал Карильон.
– Бинго, барон! А если знала, то с кем-то договаривалась. И её родные, близкие, соседи могут рассказать, с кем она общалась.
– Я вас понял, Серж, извините, – барон просветлел лицом. – Пусть пошлют за управляющим, он через десять минут будет здесь. До моей усадьбы минуты три ходу! Пусть скажут, что я лично вызываю!
Торре кивнул и тут же отправил бойца в усадьбу Карильона.
– Эльза, Айя! – подозвал я невест: – Идите во дворец, а мы с бароном ещё останемся. Там, вижу, возле усадьбы мнутся уже полсотни королевских стражей – они вас и проводят.
– Но, Серж, – пыталась возразить принцесса.
– Без «но», – улыбнулся я, – Солнце, нам нужно работать, а вам – заниматься своими делами. В том числе подготовкой к свадьбе. А я разберусь.
– Хорошо, – кивнула Эльза. Когда было нужно, она умела признавать мою правоту. И с Айей вскоре ушла в направлении дворца. А я вновь повернулся к барону.
– Итак, барон, что вы знаете о преступном мире Лесании?
Барон присел на кованую скамеечку возле входа в усадьбу и щёлкнул пальцами:
– Не слишком много, но кое-что знаю.
Я достал трубку и присел рядом:
– Буду вам очень признателен, друг мой.
– Во-первых, у преступников столицы есть организация. И даже свой вождь. Главный бандит, которого это отребье называет, – барон поморщился, – Ночным королём города.
– И как его зовут?
– Да кто ж его знает? – пожал плечами Карильон. – Разве кто-то интересовался этим сбродом?
– И совсем зря, – покачал я головой, раскуривая трубку. – Это прямо упущение Тайной канцелярии!
– Как так? – обиделся за свою организацию Прет, – Этого ворья полно. Если нападут на дворянина, виновных ищут и вешают. А кому там они поклоняются – палачу мало интересно.
– Прет, много у Тайной канцелярии соглядатаев?
– Серж, – напыжился Карильон, – Если б я не знал вас так долго, то подумал бы, что вы что-то плохое замышляете. Зачем вам эта информация?
– Да затем, что попрошайки, воры и их пособники знают всё и обо всех в этом городе. И если их заставить служить на благо короны…
Карильон, выпучив глаза, изумлённо посмотрел на меня и сообщил севшим голосом:
– Да вы, Серж, уж не сын ли богини хитрости Астуции?
– Ой, много ваша богиня понимает в хитрости! – махнул рукой я, – Там, где она училась, я преподавал.
Прет вновь захохотал, и сообщил:
– Ты точно не её сын! Ты, Серж, сам по себе бог. Бог наглости!
– Ладно, – выдохнув облако дыма, я махнул трубкой: – Ночного короля ты не знаешь. А как устроена организация?
– Серж, – изумился барон: – Да какая организация? Это ж висельники и попрошайки! Сбиваются в кучки, наверное! Слышал, что часть украденного несут королю этому своему. Но, может, это только слухи.
Я осуждающе покачал головой. Ох уж этот дворянский снобизм. Вечно думают, что только они лучшие, умнейшие, а в это время за их спиной, весело похохатывая, их обманывают все, кому не лень. И тут меня осенило!
– Я-а-а-а-а-а-аг! – заорал я. Барон аж подскочил, а мой зам подбежал с выпученными глазами.
– А расскажи-ка нам Яг, – начал я, – Как зовут ночного короля Лесании?
– Котёл, вашество, – немного изумлённо ответил Яголь.
– Это погоняло такое?
– Так точно. Имени настоящего не знаю – все Котлом кличут.
Я уничижительно посмотрел на красного Карильона и продолжил допрос:
– А как у них организовано всё?
– Да просто всё, – оживляясь, стал рассказывать Яг, – За каждым кварталом присматривает бригадир. У него помощники, значит. Кто-то нищими заведует, кто-то карманниками. Другие с торгашей мзду берут за безопасную торговлю.
– И какой процент отстёгивают королю?
– Вот этого не знаю, вашество, – развёл руками Яг.
– А обитают они где?
– Так кто где. Обычно в каждом квартале кабачок есть, где они и ошиваются. Мы как-то с наёмниками зашли в такой кабачок, по незнанию, нас попросили выйти. Мы выпивши были, стали упираться. В итоге они за ножи, а мы за мечи. Но пришёл бригадир, быстро конфликт уладил. Нас усадили, налили. Но пить, когда на тебя три десятка бандитов молча смотрят, уже не очень хотелось. Мы ушли.
– А стража как же? Куда смотрит? – спросил Карильон.
– Как куда? В карман! – хохотнул Яг. – Бригадиры всегда стражников привечают. Те бесплатно кушают в кабачках. Бесплатно вино пьют. Плюс какие-никакие рупьи имеют.
– Вот ведь висельники и попрошайки, а? – повернулся я к барону. На того смотреть было страшно. Сконфуженный, растерянный барон ёрзал на скамейке, как на сковороде.
Я вздохнул, и продолжил:
– У вас под носом огромная организация. Из сотен, а то и тысяч человек, между прочим, а вы ни сном ни духом. И эта организация, судя по всему, бросила нам вызов…
– Сомневаюсь, вашество, – встрял Яг. – Не связывается картель с дворянами. Себе дороже. Не, если кошелёк дёрнуть, или в рыло заехать на рынке да убежать – это ещё могут. А так… лучше купцов да ремесленников жучить, чем с дворянами связаться. Потом стража в кабаки не заходит, и бегает – хватает всех без разбору. И пока десятка два не повесят – не успокоятся.
– Но на нашу усадьбу же напали?
– Напали, – признался Яг, – И я до сих пор не пойму, кто это такой смелый.
– А в этом квартале знаешь бандитский кабачок? – спросил я, и, дождавшись кивка своего зама, сказал: – Ну, и отлично! Сегодня же пойдём туда. Поужинать…
Глава 6
У хозяина кабачка «Жирный лось» день не задался с самого утра. Йоргус Жилистый вначале разбил кувшин с вином. И пусть вино было не самым дорогим, но тоже стоило денег. И это обстоятельство раздражало прижимистого трактирщика. А когда он увидел, что проклятые крысы обгрызли три окорока, то Йоргус чуть с ума не сошёл. Потом трактирщик обнаружил погрызенные колбасы и крупы с кусками крысиного дерьма. И главное – винить в этом кого-то кроме себя бесполезно. Сам пожалел денег на мага, обещавшего защиту от крыс сроком на пять лет.
А тут ещё кухарка Эльжбета попросила добавить оплату, и взбешённый Йоргус стал на неё орать, что, мол, не нравится если, пусть выметается. Хотя сам до этого хотел поднять зарплату старательной поварихе. Тем более, и выпечка и жареное у неё получались просто волшебными. И на эту выпечку многие приходили, когда не заседали в его кабаке Сермовские бандиты. А эта дура, вместо того, чтобы нормально поговорить, передник бросила и ушла. И мотался два часа Йоргус по знакомым, упрашивая поработать хотя бы пару дней. В итоге согласилась одна соседка – Арталина. И вроде баба справная, да ладная, но готовила, как оказалось, просто отвратно. Мясо пережаривала. Овощей в блюда жалела. В итоге всё получалось жёстким и невкусным. А цену за свои услуги неумеха заломила в полтора раза выше, чем ушедшая Эльжбета. Хоть едва и не взвыл трактирщик от такой несправедливости, но всё же заплатил. Деваться некуда.
Правда, это не помешало Йоргусу вымещать злость на служках. И опять с ущербом. Швырнул в одного из них скалку, а мальчишка оказался нерасторопным. В итоге деревяшкой раскроил голову бестолковому помощнику. Служку пришлось отпустить, да ещё и приплатить ему, чтобы не жаловался в магистратуру. А самому хватать в руки поднос и бегать с оставшимися двумя служками по залу. Тем более, к вечеру пришла вся кодла Серма Хромого, контролирующая этот квартал. И тут нерасторопность или неторопливость могли обернуться затрещинами, либо чем похуже уже не только для служек, но и для хозяина кабака. Вот и бегал Йоргус по залу, поднося вино, пиво да закуски головорезам Серма. Сам же Серм ел мало. И всё время озабоченно переговаривался со своими помощниками – быкоподобным Апером, да вёртким Сулимом.
Трактирщик дураком не был, и понимал, о чём шепчутся бандиты. Сегодня ночью в их квартале ограбили дом дворянина. И не просто дворянина, а самого Карателя. И от одной мысли об этом у Йоргуса начинал болеть низ живота. Не зная, кого ограбили этой ночью, с утра Жилистый взял у Пира Мокрого – бандита из окружения самого Котла – кое-какой хабар. И сейчас, слыша, как Серм и его подпевалы несколько раз произнесли имя этого бандита, кабатчик с ужасом осознал, что серебряные кубки, доставшиеся ему за бесценок, вполне могут быть из усадьбы Белогора.
У Йоргуса было две преобладающие черты – трусость и жадность. И обе они стали причиной того, что кабатчик стал скупать краденное и привечать бандитов. И если это станет известно властям… Жилистый даже думать боялся о том, к чему приведёт такое разоблачение. Бегал с тарелками да кувшинами, и с тоской поглядывал на дверь, уже понимая, что городская стража не придёт в его кабак, как обычно. Ни сегодня, ни завтра. И это означало только одно – работать станет намного сложнее. У всех появятся проблемы, а Йоргус лишится привычного заработка.
А ближе к полуночи случилось страшное. Вначале в кабачок вошёл худощавый юноша, и бодренько так протопал к стойке. Бандиты на заблудшего глянули без интереса. Не всякий в столице знает, в какие кабаки заходить можно, а в какие нет. Сейчас трактирщик объяснит, и юноша свалит искать место погостеприимнее. И Йоргус действительно быстренько направился к прыткому парнишке, уже облокотившемуся на стойку, и с интересом оглядывающему зал.
– Тебе чего? – зло спросил трактирщик улыбающегося посетителя.
– Мне-то? – весело переспросил юноша, продолжая пялиться в зал.
– Тебе-то! – прошипел раздражённый Йоргус.
– Мне-то винца бы выпить, и яичницы покушать, папаша! – звонко ответил паренёк.
– Нет сегодня ничего! Не работает трактир!
– Как не работает? – опять звонко сказал парень, даже не поворачиваясь к трактирщику. – Вон же народу сколько!
Видя затруднение Йоргуса, из-за ближайшего столика один из бандитов пробасил юноше:
– Ты, сопляк, вали-ка отсюда! Сказано нету ничего, значит, нету. А то в грызло получишь. Понял теперь?
– Теперь понял! – радостно кивнул парень, и бодро вышел из кабака. А у Йоргуса вдруг сильно засосало что-то в районе солнечного сплетения, и страх липкими щупальцами потянулся к горлу, перехватывая дыхания.
Эх, ещё сильнее испугался бы трактирщик, если бы увидел, как вышедший из его заведения юноша вдруг резко перестал улыбаться, и скорым шагом зашёл за угол дома, где его ожидали одетые во всё чёрное два десятка людей со щитами и оружием. А парень по-военному чётко доложил кому-то:
– Двенадцать столиков, вашество! Шесть с одной стороны от входа, и шесть с другой. В кабаке пятнадцать человек. Слева за двумя столиками трое и четверо. Справа от входа за двумя столиками ещё восьмеро по четыре человека.
– Персонал?
– Сам кабатчик и вроде как двое служек. Больше не видел никого.
– Тогда вперёд! – произнёс тот, кого называли вашество, и двадцать теней скользнули ко входу в трактир.
Да, ничего этого не наблюдал Йоргус. Он в это время вышел в зал с очередной порцией вина, и вдруг увидел, как чуть приоткрылась дверь, и в кабак вкатились четыре булыжника, а дверь снова захлопнулась. От изумления Йоргус чуть поднос не выронил, гадая, нет ли здесь какого проклятия или сглаза. Бандиты тоже удивились непонятной эскападе. Повернулись, и с удивлением разглядывали странные камни. Один даже приподняться успел, чтобы камни эти поднять. И вдруг… бахнуло так, будто солнце взорвалось в кабаке. Или молния попала прямо в голову. Свет и звук были нестерпимо яркими и громкими.
Кабатчик выронил поднос и упал на пол, не понимая, за что хвататься руками – за ослепшие глаза, из которых текли слёзы, или за оглохшие уши, в которых будто поселился густой, тягучий, непрекращающийся звон. Потому не слышал Жилистый, как распахнулась дверь в его трактир. Как ворвались туда люди в чёрной одежде. Как стали быстро вязать бандитов, заготовленными для этого петлями. Лишь когда трактирщик почувствовал на своих ногах и запястьях грубые верёвки, понял, что гром этот в трактире только начало чего-то страшного. А потом Йоргуса грубо схватили, потащили по полу, как мешок какой-то, и сидя прислонили к стойке. Так и оставили, и трактирщик чувствовал, как слева и справа к нему прислоняют других людей.
Через какое-то время в глазах стало проясняться. Вначале совсем плохо, размыто, но потом всё лучше. Да и звон в ушах немного уменьшился. И Йоргус увидел, что и он, и все бандиты Серма, как и сам Серм, связаны и сидят возле стойки. А напротив них, развернув стул спинкой к бандитам, и облокотившись руками на эту спинку, сидит какой-то парень в чёрной одежде и улыбается. Причём так, что от улыбки этой кабатчика дрожь пробрала. А сзади парня стоят человек пять мужиков в такой же чёрной одежде – кто с мечом, кто с дубиной. И такие же чёрные крепыши бегают по трактиру, всё обыскивая и переворачивая. Йоргус с ужасом понял, что парни эти находят его тайники, и гора хабара из «нычек» становится всё больше. А когда улыбчивому показали серебряные кубки, и тот их внимательно осмотрел, Йоргус уже не сомневался, кто явился в его трактир так ярко и… жутко.
А парень осмотрел связанных разбойников, кабатчика и служек и произнёс весело:
– Вечер в хату, граждане бандиты!
Глава 7
Испытание новых свето-шумовых гранат прошло на ура. Когда Торре метнул внутрь кабака сразу четыре боеприпаса, жахнуло так, что даже мы на улице подпрыгнули. А когда ворвались внутрь, сопротивления нам никто оказать не мог: бандиты банально катались по полу, вопя, и размазывая сопли по рожам. Мои бойцы шустро связали местных воротил криминального мира и аккуратно усадили в рядок спиной к стойке. Я сел на стул перед этим импровизированным сидячим строем и стал ожидать, когда очнутся плачущие и стонущие головорезы.
В это время разведчики, которых я стал называть «тайной стражей», бодренько обыскивали двухэтажный трактир. И тащили всё больше интересного. Судя по находкам, хозяин трактира был как минимум коллекционером разных кошельков. Каких тут только не было – с монограммами и без. Кожаных и матерчатых. Совсем небольших, и похожих на мешки для картошки. Но когда бойцы притащили мне мои же серебряные кубки, отчеканенные дворцовыми кузнецами с монограммами СБ и ЭТ, то есть Серж Белогор и Эльза Туаретт, я понял, что зашли мы сюда не зря. А тут смотрю, и местные мафиози мало-помалу в себя приходят. Ну, думаю, наверное, раз организация бандитская имеется, и правила какие-то соблюдаются. Правда, местных порядков я не знал, потому решил по своему пока пообщаться. Отложил кубки в сторону и говорю:
– Вечер в хату, граждане бандиты!
Молчат романтики с большой дороги. Смотрят на меня и молчат. Даже обидно стало. Ты им по понятиям всё. И зашёл вроде не как босяк какой-то. Ну да, с некоторым грохотом и шумом зашёл. Но и в мою усадьбу не с поклонами заходили. Имею право. Потому нахмурился и говорю:
– Торре, бери-ка самого крайнего и перетягивай ему левую руку.
Милтон с двумя бойцами быстро выхватили крайнего головореза, привычно уже перетянули жгутом руку, и один из разведчиков обнажил меч.
– Руби, – кивнул я бойцу.
Вжик, и помещение кабака огласил жуткий вопль, переходящий в бульканье с рыданиями. А левая кисть разбойника шлёпнулась на пол. Какой-то мужик, сидящий прямо передо мной, судя по переднику и вороватому взгляду – сам трактирщик, вдруг побледнел и подкатил глаза. А под ним стала растекаться вонючая лужа. Кто-то из разбойников невнятно заматерился, и я пообещал:
– Будете ругаться – язык отрежу!
Когда у бандита с отрубленной рукой вопли переросли в невнятные всхлипы, я вновь обратился к молчащим разбойникам:
– Товарищи бандиты! Объясняю суть диалога – я говорю, а вы отвечаете. Итак, попробуем ещё раз. Вечер в хату!
– Ве-вечер в хату, – нестройно ответили хором связанные по рукам и ногам преступники.
– Очень хорошо, – почти умильно улыбнулся я, – Позвольте представиться: герцог Мораты, граф Пустоши, барон Барума и Лерена Серж Белогор.
Тишина ещё сильнее сгустилась. Лишь у одного из связанных разбойников воздух со свистом прошёл сквозь зубы.
– Правила хорошего тона, уважаемые граждане, требуют ответной любезности. И представления со своей стороны. Потому тот, на кого указываю пальцем, должен назвать своё имя, – я ткнул пальцем в одного из бандитов, – Ты начинаешь!
– Сулим й-а, – чуть заикаясь, ответил бандит.
– Кто главарь вашей банды, Сулим?
– Серм, Серм Хромой! – тут же выпалил разбойник.
– Такой диалог мне нравится, – улыбнулся я Сулиму. И обратился ко всем бандитам: – Прошлой ночью пока ещё не известные мне личности напали на мою усадьбу и убили моих людей. Убийство в нашем королевстве карается смертной казнью. Убийство моих людей карается особо жестокой смертной казнью. Надеюсь, хотя бы кто-то уже слышал обо мне что-нибудь?
– Слышали, – ответил один из бандитов под оглушающее молчание остальных.
– Очень хорошо! Тогда поясню. Я не буду убивать невиновных, и если выяснится, что вы ни при чём, останетесь живы. В ином случае, – я развёл руками, – Не обессудьте!
– Ваша светлость! – твёрдо ответил всё тот же разбойник, сказавший, что слышал про меня, – Мы ни при чём! Клянусь Визом!
– Тебя как зовут?
