скачать книгу бесплатно
Генка в состоянии зыбко-тревожного забытья сидел за столиком уличного кафе с размокшим уже бумажным стаканчиком остывшего кофе и грезил, облачая невесёлые мысли в примитивно нарисованные образы из популярных мультиков и странные ассоциации.
Что ещё оставалось ему делать, когда представляя любовь не чувствуешь её очарования, ваяешь эмоции и образы по памяти, которая подчиняется не рассудку, а эмоциям, пережившим такое.
Нарисованные воображением изумрудные глаза Жанны вместо чистоты и свежести, желания жить, гармонии и умиротворения вызывали неприятие. Копна пшеничных волос с запахом спелого абрикоса непривычно представлялась пучком соломы, упавшим в болотную жижу, прежде чем превратиться в её причёску.
Губы, такие сладкие и родные прежде…
Генка злорадно рисовал в воображении жену с бугорчатой жабьей кожей, длинным раздвоенным языком фиолетового цвета, с которого сочится густая ядовито-жёлтая слизь. Чёрные губы, хищные клыки.
Пусть, пусть гадёныш целует и ласкает такую, сотканную из пороков и отвратительных черт дьяволицу, лишь схематично, извращённо напоминающую его жену, его любимую.
Видение получилось настолько реалистичным, что напугало его самого, но остановить полёт фантазии, вызванный предательством, не было сил.
Грудь, упругие холмики в форме колокольчиков, от которых он сходил с ума…
Лучше бы их вообще не было этих сладких соблазнов, лукаво манящих святой непорочностью, вскормившей каждого человека, живущего на грешной Земле.
Генка видел блаженное выражение на её лице, когда рука чужого мужчины касалась тайны, до сих пор доверенной исключительно ему. Это было ужасно.
В памяти всплыла угловатая миниатюра юноши и крошечная девочка в коротенькой развевающейся юбочке. Это он, Генка, держит Жанну за руки, с надеждой вглядываясь в травянистые глаза до краёв заполненное энергией влюблённости.
Её щенячий, наивно-испуганный взгляд, эмоциональная реакция на признание в романтических чувствах, от которого Генку сковал леденящий душу страх, а по спине покатились капельки пота и мурашки размером со шмеля, заставил поволноваться.
Девочка всхлипнула, закусила губу, опустила глаза, набухающие солёной влагой, и упала на его грудь.
Этот день он запомнил навсегда.
С тех пор прошло…
Разве можно мерить годами и днями целую жизнь?
Память и воображение рисовали сцену за сценой мгновения безмерного блаженства. Узнаваемые фигурки двигались навстречу друг другу: танцевали, резвились, сливались в экстазе на фоне солнечного диска или лунного сияния, изредка расставались, но всё равно были связаны некой таинственной нитью, объединённые трепещущей живой сущностью, графически похожей на знак любви.
Пульсирующий символ ликовал вместе с ними: радовался, иногда горевал, страдал и волновался. Переживал, тревожился, скучал. Один на двоих, всегда живой, жизнерадостный, родной, свой.
Когда мальчик и девочка делились друг с другом чувствами, даже когда ссорились, неугомонный бесёнок расстраивался, но был счастлив, только они этого не замечали: не до того было.
Но однажды…
В тот день Гена так же сидел в кафе, на том же месте, что сегодня. У него был суматошный, но очень удачный день: некая мистическая сила одаривала его небывалым азартом, куражом, везением.
За что бы ни взялся, что бы ни делал – всё цвело и плодоносило: ведь старался он для любимой.
Трепещущий чертёнок в груди ликовал вместе с ним.
Любовь щедра.
Неожиданно Генка увидел её, Жанну, которую уверенно и жадно целовал кучерявый ухоженный мужчина, похожий на Ричарда Гира, по-хозяйски прижимая жену за филейную часть тела.
Судя по всему, удовольствие было обоюдным.
Ошибиться в реальности трагедии было невозможно, поверить в неё – немыслимо.
Любовь, точнее её графическая копия, похожая на Жанкины ягодицы, выпрыгнула в то мгновение из его груди, камнем упала под ноги, забилась в истерике и закатилась в давно не чищеный водосток.
Этот эпизод Генка крутил и крутил в замедленном темпе вот уже несколько дней, провоцируя эмоциональное разрушение.
В тот день он спрятался за стёклами витрины кафе, позвонил Жанне, надеясь на что-то иррациональное, мистическое. Жена ответила, зажав любовнику рот ладонью, чтобы не выдать себя.
– Чмоки-чмоки, любимый. Меня не жди. Зашиваюсь. Скучаю, люблю.
Сказав это, Жанна прыснула, послав телефонной трубке воздушный поцелуй, прижалась всем корпусом к мужчине, выпрашивая поцелуй.
Кто хоть раз бывал в подобной ситуации, знает, что чувствует обманутый супруг.
Генка переживал мучительно, но напиваться или мстить не стал: рассудил, что романтическое приключение – не обязательно измена. Случайная связь может оказаться ошибкой, головокружительным аттракционом, забавой, реализацией наивной фантазии, иллюзией, пикантным продолжением невинного флирта: мало ли какие обстоятельства заставляют человека ввязаться в интригу.
Разговор по душам, откровенность, искренность – вот ключ, способный сместить, изменить мировосприятие, решил Генка и приступил к реализации операции “Примирение”.
Жанна вернулась далеко за полночь. В её поведении не было ничего необычного: обязательный поцелуй, плавные кошачьи движения, шутливо-легкомысленный флирт, откровенные эротичные позы, беззаботность, игривость.
Неужели он совсем не знает свою жену? Оказывается, она замечательная актриса.
Уверенность, беспечность, очаровательно чувственное бесстыдство, откровенное выражение желания и страсти. Это же она, любимая жена, Жанна.
Заготовленные заранее вопросы, линия поведения, план наступления и защиты – всё было сломано в один миг.
Слова и мысли застряли где-то внутри, когда любимая привычными движениями возбудила, вынудив заменить банальное выяснение отношений чувственным поединком.
Генка не мог не поверить в искренность её поведения, но сопротивляться не было сил.
Яркий блеск глаз любимой как магнитный компас задавал нужное направление мыслей и действий, запах страсти настраивал порядок и ритм движений. Сердца супругов бились в унисон, унося их в мир грёз, где нет, не может быть проблем и противоречий.
Генка был настолько вдохновлён, что блаженство выливалось из него водопадом счастья. Он с наслаждением ласкал горячую грудь, жадно ловил ртом возбуждённые соски, целовал вишнёвые губы и входил, входил в эпицентр наслаждения, теряя связь с пульсирующей реальностью.
Он явно ошибся. Не может, не способна Жанна так цинично играть с доверием, с сокровенными чувствами, с верой в неприкосновенность и девственность любви.
Удивительное явление – вера. Сам создаешь кумира, наделяешь его сакральными свойствами, возносишь на вершину пирамиды и поклоняешься, придумывая всё новые и новые ритуалы.
Генка поверил в то, что свидание жены с тем мужчиной было случайностью, эпизодом, в котором она играла роль невинной жертвы. Она осознала, поняла, она с ним.
Такая жаркая схватка не может быть притворной.
Теперь, когда он видел, знал, что Жанна способна вызвать страсть не только у него, Генка любил её ещё сильнее.
У него были соперники, конкуренты, которым не собирался отдавать своё счастье.
Он понял, что в любом и каждом человеке сокрыта, спрятана тайная пружинка, приводящая в движение механизм вожделения, подобие маятника или часового механизма, запустить который способна сдвинутая с оси шестерёнка.
Генка боялся дышать. Сила любви, помноженная на семейную гравитацию, могла вызвать перегрузку… могла.
Увлечённые чем-то особенным мы запросто теряем из виду привычное, но предельно важное, без чего жизнь теряет смысл, потому, что считаем это монотонное, уютное и обыденное незыблемым, неизменным, вечным.
Ведь оно уже наше.
Ан, нет. В таком ракурсе алгоритм неизменности не работает. Любовь – живой организм, он требует сбалансированности, равновесия, которое достигается постоянными тренировками и сложными взаимодействиями.
Генка снова был счастлив, потому беспечен и глуп. Он вновь верил в безгрешность жены, в свою неотразимость, в скульптурную устойчивость мироздания, моральный кодекс, вечную любовь и семейные ценности.
Ничто не смущало, не тревожило Генку, не указывало на то, что Титаник семейного благополучия затонул, пока он спал, сжимая упругую грудь жены.
День начинался с обыденных ритуалов. Странных изменений протокола семейных будней и досадных изменчивых мелочей он попросту не замечал.
Оказалось, зря.
Чем был вызван чувственный порыв жены, так и осталось для Генки тайной. Возможно, она не была готова сделать окончательный выбор.
Или любила сразу двоих.
Вскоре мужчина убедился в коварстве жены, хотя отдал бы все сокровища мира за то, чтобы не знать пикантную и неприглядную интимную тайну.
Знать, что Жанна ведёт двойную жизнь, было больно. Сказать ей о своей осведомлённости – страшно.
Жена сама начала диалог.
– Нам надо поговорить, Гена.
– С удовольствием, любимая. О чём угодно. Я весь внимание.
– Я решила расстаться с тобой. У меня есть мужчина. Мне с ним хорошо.
– Я знаю. Давно знаю.
Жанна повела бровью, скосила взгляд, – и молчал?
– Думал, перебесишься, не хотел выглядеть оленем, когда одумаешься. Что я делал не так? Что подтолкнуло сделать окончательный выбор?
– Любовь.
– Разве… тебя никогда не коробил тот факт, что с одинаковым энтузиазмом отдаёшься ему и мне одновременно, никогда не чувствовала брезгливости?
– Представь себе, нет. Я бы и сейчас не ушла. Ростик настоял. Мы уезжаем в Милан на постоянное место жительство.
– Как же я?
– Ты зациклился на себе, на своей работе, стал предсказуемым. С тобой скучно. Извини!
– Раньше ты так не считала.
– Слишком много сладкого – противно. Захотелось перчика, новых впечатлений, перемены обстановки, приключений, страсти.
– Перчик, это да. Понимаю. Острый, пикантный, горячий, большой, сильный.
– Не хами, тебе не идёт. Обычный у него перчик. Причина в иной плоскости: мы устали друг от друга. Поживём отдельно. Я ведь не требую развода.
– Это да. Это аргумент. В каком, извини, качестве, ты отправляешься в турне по Европе? Мне сложно подобрать подходящее определение. Разве что…
– Назовём это компаньонка. Попутно буду исполнять роль секретарши.
– Ясно. В определённых кругах это называется эскорт. Видимо твой друг решил сэкономить на гонораре.
– К чему эти предположения. Я его люблю и точка. Чмоки-чмоки! Забираю только наряды и
украшения. Разрешаю провести разведку боем, не обижусь, если в моё отсутствие у тебя появится очаровательная ассистентка. Не скучай.
– Обидно. Всё равно буду ждать. Не выглядишь ты счастливой, это странно. И отдавалась последние дни… как в последний раз. Это роковая ошибка, заблуждение.
– Лучше попробовать и сожалеть, чем раскаиваться в том, что упустил: не лизнул, не пощупал. Отважусь рискнуть, крутану рулетку, поставлю на… на чёртову дюжину. Сама буду держать в кармане пальцы крестиком. Прорвёмся, любимый. Верь в судьбу.
Генка ждал.
Ждал упорно, деятельно, активно, игнорируя романтические уловки и сигналы страсти претенденток на серьёзные отношения: любовно обустраивал покинутое супругой семейное гнёздышко, наращивал финансовые активы и интеллектуальный капитал, старательно поднимался по карьерной лестнице.
Генка верил, что Жанна вернётся, мечтал о том благословенном дне, когда вновь сможет обнять любимую, когда выпадет счастливый шанс восстановить статус-кво, вернуться к началу отношений.
В разлуке он научился рисовать картинки, нечто похожее на комиксы, где роли были распределены между цветными изображениями влюблённых мужчины, женщины, их сердечного посредника, и блёклого чёрно-белого незадачливого развратника, развалившего их красивый мир.
Жена вернулась спустя год.
Выглядела она не лучшим образом: постарела, осунулась, пристрастилась к крепкому алкоголю, научилась курить, одеваться безвкусно.
Генка её трансформаций не заметил. Он был по-настоящему счастлив, хотя ответной реакции на его воодушевление не последовало.
Жанна курила и пила, пила и курила, закинув ногу на ногу, глядела безразлично, словно в полусне, куда-то мимо Генки. Похоже, он был для неё пустым местом, случайным сожителем.
Минул месяц, следом второй.
Жанна жила тихо, спала отдельно. Романтические чувства ни разу не осветили её чела. Казалось, что истощились, иссякли в ней жизненные соки.
Генка предлагал показаться врачам, Жанна брезгливо махала рукой: не лезь не в своё дело.
В один из однообразно тоскливых дней Генка обнаружил в своей квартире визитёра – солидного вида мужчину. Первой мелькнула мысль, что это очередной любовник. Действительность оказалась гораздо хуже.
– Лаврентий Павлович, адвокат. Представляю интересы Жанны Леонидовны в бракоразводном процессе. Можете ознакомиться с документами. По закону половина имущества и финансовых активов принадлежат вашей супруге.
Перед глазами Геннадия забегали разноцветные мушки, голова пошла кругом.
Ему не было жалко нажитого, меркантильность не свойственна его характеру. Расстроило и разозлило предательство.
