скачать книгу бесплатно
Кто-то крался по церковному двору между вязами; услышав окрик Хэтча, незнакомец перестал скрываться и со всех ног бросился к лесу. Люди, стоявшие в воротах, только сейчас увидели незнакомца и встрепенулись. Пешие кинулись к лошадям, верховые сразу поскакали в погоню; но им пришлось огибать церковь и кладбище, и скоро стало ясно, что добыча ускользнет от них. Хэтч, громко ругаясь, хотел перескочить через забор, но конь его отказался прыгать, и всадник вылетел из седла. Хотя он сразу же вскочил на ноги и схватил коня за узду, время было упущено, и беглец находился уже так далеко, что не оставалось никакой надежды догнать его.
Умнее всех поступил Дик Шелтон. Вместо того чтобы напрасно гнаться за беглецом, он снял со спины свой арбалет, натянул его и вложил в него стрелу, потом повернулся к Беннету и спросил, нужно ли стрелять.
– Стреляй! Стреляй! – закричал священник с кровожадной яростью.
– Попадите в него, мастер Дик, – сказал Беннет. – Пусть он свалится, как спелое яблочко.
Беглецу оставалось сделать всего несколько прыжков, чтобы оказаться в безопасности, но конец луга круто поднимался вверх по склону холма, и бежать приходилось медленно. Начались сумерки, и целиться в бегущего человека было нелегко. Целясь, Дик почувствовал нечто вроде жалости; по правде сказать, он хотел бы промахнуться. Стрела полетела…
Человек споткнулся и упал. Хэтч радостно крикнул, и все кругом закричали. Но радовались они преждевременно. Человек с легкостью поднялся, издевательски махнул им на прощанье своей шляпой и исчез в чаще леса.
– Да подохнет он от чумы! – крикнул Беннет. – У него ноги вора, и бегает он быстро, как вор. Однако вы ранили его, мастер Шелтон. Он украл вашу стрелу, но я о ней не жалею!
– Что он делал возле церкви? – спросил сэр Оливер. – Наверно, что-нибудь очень дурное. Клипсби, дружок, слезь с коня и поищи хорошенько среди вязов.
Клипсби скоро вернулся с какой-то бумагой в руках.
– Эта бумага была приколота к церковным дверям, – сказал он, подавая бумагу священнику. – Больше я ничего не нашел, сэр священник.
– Клянусь могуществом нашей матери-церкви, – вскричал сэр Оливер, – это похоже на святотатство! Только королю или лорду можно разрешить вывешивать приказы на церковных дверях. Но чтобы всякий бродяга в зеленой куртке мог прибивать бумаги к церковным дверям!.. Нет, это слишком похоже на святотатство. Многих сжигали и не за такие преступления! Но что здесь написано? Быстро темнеет. Ричард, у тебя молодые глаза. Прочти мне, пожалуйста, эту писульку.
Дик Шелтон взял у него бумагу и прочел ее вслух. Это были грубые, кое-как срифмованные вирши, полуграмотно написанные крупными буквами:
Четыре я стрелы пущу,
И четверым я отомщу,
Злодеям гнусным четверым,
Старинным недругам моим.
Одной стрелы уж нет – пронзен
Злой Эппльярд, и умер он.
Стрела вторая ищет встреч
С тобою, мастер Беннет Хэтч.
А третьей сэр Оливер мил,
Что Гарри Шелтона убил.
Сэр Дэниэл, исчадье зла,
Тебе четвертая стрела!
Они черны и до конца
Вонзятся в черные сердца.
Они без промаха летят
И никого не пощадят.
Джон Мщу-за-всех из Зеленого леса и его веселые товарищи
Кстати, у нас в запасе есть стрелы и хорошие пеньковые веревки для всех ваших сторонников.
– Куда девалось милосердие? Где христианские добродетели? – горестно воскликнул сэр Оливер. – Господа, мы живем в скверном мире, и с каждым днем он становится все хуже. Я готов поклясться на кресте Холивуда, что я так же неповинен в убийстве того славного рыцаря, о котором здесь говорится, как новорожденный младенец! Да никто его и не убивал. Это заблуждение… Есть еще живые свидетели.
– Напрасно вы об этом говорите, – сказал Беннет. – Совсем ненужный разговор.
– Нет, Беннет, ты не прав. Знай свое место, добрый Беннет, – ответил священник. – Я докажу свою невиновность. Я вовсе не желаю быть убитым по ошибке. Беру всех в свидетели, что я чист в этом деле. В то время меня даже не было в замке Мот. Меня отослали куда-то по делу, когда еще не было девяти часов…
– Сэр Оливер, – перебил его Хэтч, – так как вам не угодно прервать эту проповедь, приму свои меры… Гофф, труби, чтобы садились на коней.
Пока труба трубила, Беннет подошел вплотную к удивленному священнику и что-то яростно шепнул ему в ухо.
Священник испуганно взглянул на Дика Шелтона, и Дик заметил этот взгляд. Дику было над чем поразмыслить, потому что сэр Гарри Шелтон был его родной отец. Но он не сказал ни слова, и даже лицо его не дрогнуло.
Хэтч и сэр Оливер обсудили изменившуюся обстановку. В замке Мот решено было оставить десять человек – не столько для защиты замка, сколько для охраны священника на пути через лес. Так как Беннет принужден был остаться, командование отрядом, отправляемым на подкрепление к сэру Дэниэлу, поручили Дику Шелтону. Другого выбора не было. Отряд состоял из темных, неповоротливых людей, неопытных в военном деле, а Дика любили – он был рассудителен и смел не по годам. Хотя всю свою юность он прожил в глуши, но сэр Оливер научил его читать и писать, а Хэтч – владеть оружием и командовать войсками. Беннет Хэтч всегда хорошо относился к Дику; он был из тех людей, которые жестоки к врагам, но по-своему грубовато преданы друзьям. И теперь, когда сэр Оливер скрылся в ближайшем доме, чтобы написать своим четким, красивым почерком донесение о всех последних событиях сэру Дэниэлу Брэкли, Беннет подошел к своему ученику, чтобы пожелать ему успеха.
– Идите дальним путем, в обход, мастер Шелтон, – сказал он. – Держитесь подальше от моста, если вам дорога жизнь. Пусть в пятидесяти шагах перед вами все время идет верный человек. Соблюдайте осторожность, пока не минуете лес. Если негодяи нападут на вас – удирайте. Принимать бой не следует – вас слишком мало. И удирайте вперед, мастер Шелтон, а не назад, если вам дорога жизнь: помните, что здесь, в Тэнстолле, некому вам помочь. Так как вы отправляетесь на великую войну за короля, а я остаюсь здесь, где жизни моей грозит опасность, и так как одни святые знают, увидимся ли мы еще с вами на земле, я хочу дать вам перед вашим отъездом последний совет. Остерегайтесь сэра Дэниэла. Не доверяйте и этому шуту священнику. Он незлой человек, но он исполняет чужую волю: он орудие сэра Дэниэла! Там, куда вы направляетесь, найдите себе хорошего покровителя; приобретайте дружбу сильных людей. И поминайте в своих молитвах Беннета Хэтча. На свете немало негодяев и хуже Беннета.
Желаю вам удачи!
– Да поможет тебе бог! – ответил Дик. – Ты всегда относился ко мне по-дружески, и я этого не забуду.
– Послушайте, – прибавил Хэтч смущенно, – если этот Мщу-за-всех проткнет меня стрелой, пожертвуйте золотую марку… нет, лучше фунт… за упокой моей бедной души. А то боюсь, как бы мне не пришлось скверно в чистилище.
– Твоя воля будет исполнена, – ответил Дик. – Но ты напрасно тревожишься, друг. Там, где мы с тобой скоро встретимся, эль будет тебе нужней, чем молитвы.
– Дай-то бог, мастер Дик! – сказал Хэтч. – Но вот идет сэр Оливер. Если бы он так же ловко владел луком, как он владеет пером, из него вышел бы славный воин.
Сэр Оливер вручил Дику запечатанный пакет, на котором было написано: «Моему глубокочтимому господину сэру Дэниэлу Брэкли, рыцарю. Передать немедленно».
Дик сунул пакет за пазуху, приказал отряду следовать за собой и двинулся из деревушки на запад.
Часть I
Два мальчика
Глава I
Под вывеской «Солнца» в Кэттли
Сэр Дэниэл и его воины разместились на эту ночь в Кэттли и ближайших окрестностях по теплым, хорошо охраняемым домам. Но тэнстоллский рыцарь был из тех людей, которые ни на минуту не прекращают погони за деньгами; и даже теперь, накануне похода, в котором он должен был либо победить, либо погибнуть, он поднялся в час ночи, чтобы выколотить деньги из своих бедных соседей. Он очень много наживал на спорных наследствах. Обыкновенно он покупал право наследства у какого-нибудь безнадежного претендента и потом с помощью могущественных лордов, окружающих короля, добивался неправильных решений в свою пользу; если же это было слишком хлопотно, он попросту захватывал спорное поместье силой оружия, а затем с помощью своих связей и сэра Оливера, который умел вертеть законами как угодно, удерживал захваченное. Таким способом совсем недавно он наложил свою лапу и на деревню Кэттли; здесь он все еще встречал отпор со стороны крестьян, и, чтобы подавить недовольных, он повел свои войска именно этим путем. В два часа ночи сэр Дэниэл сидел в харчевне возле очага, так как по ночам в окруженном болотами Кэттли было холодно. У его локтя стояла кружка приправленного пряностями эля. Он снял свой шлем с забралом и сидел – лысый, тощий, смуглый, закутанный в кроваво-красный плащ, – опустив голову на руку. В дальних углах комнаты расположились его воины – человек двенадцать; одни из них стояли на часах, другие спали на скамьях; а на полу на плаще лежал мальчик лет двенадцати-тринадцати. Хозяин «Солнца» стоял перед своим господином.
– Слушайся моих повелений, хозяин, – говорил сэр Дэниэл, – и я всегда буду тебе добрым господином. Я желаю, чтобы моими деревнями управляли добрые люди; я желаю, чтобы Адам-э-Мор был избран главным констэблем; позаботься об этом. Если вы изберете другого, вам будет плохо. Я вам спускать не собираюсь, вы все провинились передо мной, потому что вы все платили оброк Уэлсингэму. И ты тоже платил, мой любезный хозяин.
– Славный рыцарь, – сказал хозяин, – я готов присягнуть на кресте Холивуда, что я платил Уэлсингэму только по принуждению. Нет, достойный рыцарь, я не люблю негодных Уэлсингэмов! Они бедны, словно воры, достойный рыцарь. Мне нужен такой великий лорд, как вы. Спросите кого угодно – все скажут, что я всегда стоял за Брэкли.
– Может быть, – сухо проговорил сэр Дэниэл. – И поэтому ты заплатишь вдвое.
Трактирщик сморщился; но подобные беды нередко случались в те беспокойные времена, и в глубине души он, вероятно, был рад, что еще дешево отделался.
– Введи старика, Сэлдэн! – крикнул рыцарь.
Один из воинов ввел в комнату оборванного, сгорбленного старика, бледного, как свеча, и дрожащего от болотной лихорадки.
– Как тебя зовут? – спросил сэр Дэниэл.
– С позволения вашей милости, – ответил старик, – меня зовут Кондолл. Кондолл из Шорби, с разрешения вашей милости.
– Мне рассказывали о тебе много дурного, – сказал рыцарь. – Тебя подозревают в измене, негодяй! Ты не платишь оброка. Тебя обвиняют в убийстве многих людей. Вот какой ты, оказывается, храбрец! Не беспокойся, я тебя усмирю!
– Глубокочтимый и высокоуважаемый лорд, – вскричал старик, – тут какая-то путаница! Я бедный человек, я никогда никого не обижал.
– Помощник шерифа[9 - Шериф – в Англии должностное лицо, выполняющее главным образом административные и судебные функции.] отзывался о тебе очень скверно, – сказал рыцарь. – «Подайте мне, – велел он, – этого Тиндэла из Шорби».
– Меня зовут Кондолл, мой добрый лорд, – сказал несчастный.
– Кондолл или Тиндэл – это все равно, – холодно ответил сэр Дэниэл. – Ты попался, и я сильно сомневаюсь в твоей честности. Если хочешь спасти свою шею, напиши мне сейчас же обязательство заплатить двадцать фунтов.
– Двадцать фунтов, мой добрый лорд! – воскликнул Кондолл. – Это безумие! Все, что у меня есть, не стоит и семидесяти шиллингов.
– Кондолл или Тиндэл, – со смехом сказал сэр Дэниэл, – я готов принять весь риск на себя. Напиши мне обязательство на двадцать фунтов, я получу с тебя все, что удастся получить, и, по своей доброте, прощу тебе остальное.
– Увы, мой добрый лорд, я не умею писать, – сказал Кондолл.
– Ну что же, – сказал в ответ рыцарь, – ничего не поделаешь. Мне так хотелось пощадить тебя, Тиндэл, но совесть не позволяет… Сэлдэн, отведи вежливо этого старого ворчуна к ближайшему вязу да повесь его там понежнее за шею, чтобы я видел, когда буду проезжать мимо… Доброго пути вам, славный Кондолл, милый Тиндэл! Вы на всем скаку въедете в рай. Доброго вам пути!
– О лорд, как прелестны ваши шутки! – льстиво ответил Кондолл и заставил себя улыбнуться. – Вам подобает требовать, а мне подобает подчиняться, и я, несмотря на все мое неумение, попробую написать обязательство.
– Друг, – сказал сэр Дэниэл, – теперь ты напишешь на сорок фунтов. Полно! Ты хитер, и имущество твое стоит не семьдесят шиллингов… Сэлдэн, последи, чтобы он все написал как следует и чтобы подпись его была правильно засвидетельствована.
И сэр Дэниэл, самый веселый рыцарь в Англии, хлебнув теплого эля, со смехом откинулся на спинку стула.
Мальчик на полу шевельнулся, сел и испуганно оглядел комнату.
– Ступай сюда, – сказал сэр Дэниэл; и, когда мальчик, повинуясь его приказанию, встал и медленно подошел к нему, он снова откинулся назад и громко расхохотался. – Клянусь распятием! – крикнул он. – Какой крепкий мальчишка.
Мальчик покраснел от гнева, и в темных его глазах сверкнула ненависть. Теперь, когда он стоял, трудно было определить его возраст. Лицо у него было свежее, как у ребенка, но выражение лица было уже не детское; телом он был необычайно тонок и ходил несколько неуклюже.
– Вы позвали меня, сэр Дэниэл, – сказал он, – для того, чтобы посмеяться над моим печальным положением?
– А почему не посмеяться? – спросил рыцарь. – Будь добр, разреши и мне посмеяться. Если бы ты мог видеть себя, ты первый бы расхохотался.
– Когда вы будете платить за все, вы заплатите и за это, – сказал мальчик, густо краснея. – А пока смейтесь сколько вам угодно!
– Не думай, что я насмехаюсь над тобой, добрый братец, – ответил сэр Дэниэл, перестав смеяться. – Это только шутки, вполне дозволенные между друзьями и близкими людьми. Я устрою твой брак, получу за него тысячу фунтов и буду очень тебя любить. Правда, я завладел тобой несколько грубо, но другого выхода не было… Однако отныне я буду служить тебе от всего сердца. Ты станешь миссис Шелтон… нет, леди Шелтон, клянусь небом, потому что мальчик далеко пойдет. Вздор! Нечего стесняться честного смеха, смех разгоняет печаль. Дурные люди никогда не смеются, добрый братец… Почтеннейший хозяин, дай поужинать моему братцу, мастеру Джону… Садись, дорогой, и кушай.
– Нет, – сказал Джон, – есть я не стану. Вы вовлекли меня в грех, и мне нужно подумать о своей душе… Добрый хозяин, будь любезен, принеси мне кружку чистой воды. Ты очень обяжешь меня своей любезностью.
– Ты получишь отпущение всех своих грехов, черт побери! – крикнул рыцарь. – Исповедуешься, и делу конец. Не беспокойся об этом, ешь.
Но мальчик был упрям; он выпил чашку воды, завернулся в свой плащ, сел в дальний угол и мрачно задумался.
Под утро в деревне поднялась суматоха, послышались оклики часовых, зазвенело оружие, застучали копыта; отряд всадников подъехал к дверям харчевни, и Ричард Шелтон, забрызганный грязью, перешагнул через порог.
– Да хранит вас небо, сэр Дэниэл! – сказал он.
– Как! Дикки Шелтон! – вскричал рыцарь. Сидевший в углу мальчик, услышав имя Дика, с любопытством поднял голову. – А где Беннет Хэтч?
– Вот вам, сэр рыцарь, пакет от сэра Оливера. Прочтите, что он пишет, и все узнаете, – ответил Ричард, подавая ему письмо священника. – И, пожалуйста, поторопитесь, потому что необходимо немедленно скакать во весь опор к Райзингэму. На пути мы повстречали гонца, бешено мчавшегося с письмами; он сообщил нам, что милорд Райзингэм осажден в своем замке и ждет от вас помощи.
– Как ты сказал? Осажден в своем замке? – переспросил рыцарь. – Нет, мы будем во весь опор сидеть здесь, добрый Ричард. В нашем несчастном английском королевстве кто тише едет, тот дальше будет. Говорят, что опаздывать опасно; а по-моему, опаснее всего спешить. Запомни это, Дик. Но прежде дай мне поглядеть, что за скотину ты пригнал сюда… Сэлдэн, принеси факел!
Сэр Дэниэл вышел на деревенскую улицу и при красном свете факела осмотрел свои новые войска. Его не любили как соседа, не любили как господина, но те, кто сражался под его знаменами, очень любили его как военачальника.
Его решительность, испытанное мужество, забота об удобствах солдат, даже его грубые шутки – все это нравилось храбрецам в латах и шлемах.
– Клянусь распятием, – крикнул он, – что за жалкие псы! Одни искривлены, как луки, другие тощи, как копья. Друзья, во время битвы я пущу вас вперед: таких, как вы, беречь не стоит. Дайте мне разглядеть этого старого дурака на пегой кляче! Двухлетний баран верхом на свинье больше похож на солдата, чем ты… А, Клипсби! И ты здесь, старая крыса? Вот человек, которым я совсем не стану дорожить! Ты поедешь впереди всех, а на груди у тебя будет нарисована мишень, чтобы неприятельские стрелки не промахнулись. Итак, решено: ты будешь скакать впереди и показывать мне дорогу.
– Я покажу вам любую дорогу, сэр Дэниэл, но только не ту, что ведет к измене, – бесстрашно ответил Клипсби.
Сэр Дэниэл громко расхохотался.
– Хорошо сказано! – воскликнул он. – У тебя во рту поворотливый язык, черт тебя побери! Прощаю тебе это веселое слово… Сэлдэн, накорми людей и коней.
И рыцарь вернулся в харчевню.
– Ну, друг Дик, начинай, – сказал он. – Вот славный эль, вот свинина. Ешь, а я пока почитаю.
Он вскрыл пакет, прочел письмо и нахмурился. Несколько минут он сидел размышляя. Потом внимательно посмотрел на своего воспитанника.
– Дик, – спросил он, – ты читал эти скверные стишки?
Мальчик ответил утвердительно.
– В них поминают твоего отца, – сказал рыцарь, – и какой-то помешанный обвиняет нашего несчастного болтуна-священника в том, что он убил его.
– Сэр Оливер это отрицает, – ответил Дик.
– Отрицает? – воскликнул рыцарь резко. – А ты не слушай его. У него язык без костей, болтает, словно сорока. Я когда-нибудь в свободную минутку все сам тебе расскажу, Дик. В убийстве твоего отца подозревали некоего Дэкуорта; но время было смутное, и добиться правосудия нам не удалось.
– Отца убили в замке Мот? – спросил Дик, и сердце его забилось.
– Между замком Мот и Холивудом, – ответил сэр Дэниэл совершенно спокойно, но исподтишка мрачно и подозрительно глянул Дику в лицо. – Ну, ешь поскорее, – прибавил рыцарь, – ты повезешь в Тэнстолл письмо от меня.
Дик опечалился.
– Прошу вас, сэр Дэниэл, – воскликнул он, – пошлите кого-нибудь из крестьян! Позвольте мне принять участие в битве. Я буду храбро сражаться!
– Не сомневаюсь, – ответил сэр Дэниэл и сел писать письмо. – Но нас, Дик, вовсе не ждут воинские почести. Я буду сидеть тут, в Кэттли, до тех пор, пока не станет ясно, кто победит в этой войне, и тогда присоединюсь к победителю. Не говори, что это трусость, Дик, – это мудрость! Наше несчастное государство измучено бунтами, король то на троне, то в тюрьме, и никто не может знать, что будет завтра. Пустомели и Ветрогоны сражаются на одной стороне или на другой, а лорд Здравый Смысл сидит и ждет.
С этими словами сэр Дэниэл повернулся к Дику спиной и, усевшись за другим концом стола, принялся писать письмо. История с черной стрелой очень встревожила его.
Тем временем молодой Шелтон усердно ел. Вдруг кто-то тронул его за руку и над ухом раздался шепот.
– Не подавайте виду, что вы слышите, умоляю вас! – шептал чей-то голос. – Окажите мне услугу: объясните, какой дорогой можно быстрее добраться до Холивуда. Умоляю вас, добрый мальчик, помогите несчастному, попавшему в беду, укажите мне путь к спасению!
– Идите мимо ветряной мельницы, – ответил Дик шепотом. – Тропинка доведет вас до переправы через Тилл. Там вам расскажут, как идти дальше.
