скачать книгу бесплатно
Английская коллекция. Р. Л. Стивенсон. Бутылочный чертенок / Robert Louis Stevenson. The Bottle Imp
Роберт Льюис Стивенсон
Ольга Ламонова
Метод обучающего чтения Ильи Франка
Новелла Р. Л. Стивенсона «Бутылочный чертенок» (в русскоязычных изданиях чаще используется вариант «Сатанинская бутылка») не только вошла в число лучших произведений позднего, «тихоокеанского» периода писателя, но и явилась яркой и убедительной иллюстрацией одного из самых известных логических парадоксов, названного по имени рассказа.
Текст новеллы адаптирован по методу Ильи Франка: снабжен транскрипцией, дословным переводом на русский язык и необходимым лексико-грамматическим комментарием.
Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.
Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебной программе.
Для широкого круга лиц, изучающих английский язык и интересующихся английской культурой.
Роберт Льюис Стивенсон
Английская коллекция. Р. Л. Стивенсон. Бутылочный чертенок / Robert Louis Stevenson. The Bottle Imp
© И. Франк. 2018
© ООО «Издательство ВКН», 2018
Как читать эту книгу
Уважаемые читатели!
Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.
Перед вами прежде всего – интересная книга на иностранном языке, причем на настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.
От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит подспудно, за счет их повторяемости, без СПЕЦИАЛЬНОГО заучивания и необходимости использовать словарь.
Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.
Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: начать читать интересные книги на иностранном языке может каждый!
Причем
на любом языке,
в любом возрасте,
а также с любым уровнем подготовки (начиная с «нулевого»)!
Сегодня наш Метод обучающего чтения – это почти триста книг на пятидесяти языках мира. И более миллиона читателей, поверивших в свои силы!
Итак, «как это работает»?
Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что текст разбит на отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок – текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Если вы только начали осваивать английский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.
Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».
Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.
Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!
Главная беда всех изучающих долгие годы какой-либо один язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-английски – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.
А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам —
и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.
Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!
Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста, по электронному адресу frank@franklang.ru
The bottle imp
(Бутылочный чертенок)
Note(Примечание; note – заметка, запись; примечание). – Any student of that very unliterary product (любой человек, изучающий столь нелитературный предмет: «продукт»; student – студент, студентка; изучающий что-л., ученый), the English drama of the early part of the century(как английская драматургия начала века: «ранней части века»; drama – драма /пьеса/; драматургия, драматическая литература), will here recognise the name and the root idea of a piece once rendered popular by the redoubtable O. Smith (узнает здесь = в этом произведении название и первоначальную идею пьесы, некогда популяризированной: «сделанной популярной» уважаемым О. Смитом; root – корень; база, основание; root idea – первоначальная, исходная идея; piece – кусок, часть; /короткое/ музыкальное или литературное произведение, пьеса; to render – воздавать, платить; приводить в какое-л. состояние; popular – народный; популярный, пользующийся известностью, популярностью; redoubtable – грозный, устрашающий; вызывающий почтение, уважение).
The root idea is there and identical (первоначальная идея та же самая и присутствует в нем: «находится там и идентична»), and yet I hope I have made it a new thing (и все же, я надеюсь, что я создал из нее новое произведение; thing – вещь, предмет; произведение литературы, искусства и т. п.).
And the fact that the tale has been designed and written for a Polynesian audience(и тот факт, что эта история была задумана и написана для полинезийской публики; to design – замышлять, планировать; вынашивать замысел, задумать; to write)may lend it some extraneous interest nearer home(может придать ей некоторый дополнительный интерес на родине: «поближе к дому»; to lend – давать взаймы, на время; придавать, оказывать; extraneous – чуждый, посторонний; не связанный /с чем-л./; house – дом, жилище; родина).– R. L. S.[1 - R. L. S. – Robert Louis Stevenson (Роберт Льюис Стивенсон).]
century ['sent?(?)r?], redoubtable [r?'da?t?bl], identical [a?'dent?k(?)l], extraneous [?k'stre?n??s]
Note. – Any student of that very unliterary product, the English drama of the early part of the century, will here recognise the name and the root idea of a piece once rendered popular by the redoubtable O. Smith.
The root idea is there and identical, and yet I hope I have made it a new thing.
And the fact that the tale has been designed and written for a Polynesian audience may lend it some extraneous interest nearer home. – R. L. S.
There was a man of the Island of Hawaii, whom I shall call Keawe (на одном из Гавайских островов жил человек, которого я буду называть Кэаве; to call – кричать, окликать; называть, давать имя); for the truth is, he still lives, and his name must be kept secret (потому что, по правде говоря, он до сих пор жив, и его имя должно остаться тайной: «потому что правда в том, что он до сих пор живет, и его имя должно быть сохраняемым в секрете»; to keep); but the place of his birth was not far from Honaunau (родился он: «но место его рождения было» неподалеку от Хонаунау), where the bones of Keawe the Great lie hidden in a cave (где останки Кэаве Великого покоятся: «лежат спрятанными» в пещере; bone – кость; останки, прах; great – большой, огромный; великий; to hide).
island ['a?l?nd], truth [tru:?], birth [b?:?]
There was a man of the Island of Hawaii, whom I shall call Keawe; for the truth is, he still lives, and his name must be kept secret; but the place of his birth was not far from Honaunau, where the bones of Keawe the Great lie hidden in a cave.
This man was poor, brave, and active (этот человек был беден, храбр и деятелен); he could read and write like a schoolmaster (он умел читать и писать, как школьный учитель; school – школа; master – хозяин, господин; учитель; schoolmaster – педагог, школьный учитель); he was a first-rate mariner besides (кроме того, он был первоклассным моряком; first – первый /по счету/; выдающийся, самый знаменитый; rate – норма, размер; цена, оценка; first-rate – самый первый, самый лучший; отличный, превосходный), sailed for some time in the island steamers (плавал некоторое время на каботажных: «островных» пароходах), and steered a whaleboat on the Hamakua coast (и управлял вельботом у берегов Хамакуа; whale – кит; boat – лодка, шлюпка; whaleboat – китобойное судно; вельбот /быстроходная мореходная шлюпка/).
At length it came in Keawe's mind to have a sight of the great world and foreign cities (наконец, пришло Кэаве в голову: «на ум» поглядеть белый свет: «большой мир» и чужеземные города; length – длина; протяженность /во времени/, продолжительность; sight – зрение; вид), and he shipped on a vessel bound to San Francisco (и он нанялся матросом на корабль, который шел до Сан-Франциско; to ship – грузить, нагружать корабль; наниматься, поступать матросом; vessel – сосуд /для жидкости/; корабль, судно; to bind – вязать; связывать; to be bound for some place – направляться куда-л.).
schoolmaster ['sku:l,m?:st?], whaleboat ['we?lb??t], foreign ['f?r?n]
This man was poor, brave, and active; he could read and write like a schoolmaster; he was a first-rate mariner besides, sailed for some time in the island steamers, and steered a whaleboat on the Hamakua coast.
At length it came in Keawe's mind to have a sight of the great world and foreign cities, and he shipped on a vessel bound to San Francisco.
This is a fine town, with a fine harbour, and rich people uncountable (/Сан-Франциско/ – это красивый город, с красивым портом и несметным /количеством/ богачей: «и богатыми людьми, /которые/ не поддаются счету»; fine – хороший; прекрасный, красивый, нарядный); and, in particular, there is one hill which is covered with palaces (и, в особенности, есть /там/ один холм, который покрыт = просто усыпан дворцами; particular – частность, деталь, подробность; to cover – накрывать; лежать, покрывать, расстилаться). Upon this hill Keawe was one day taking a walk with his pocket full of money (по этому холму Кэаве однажды прогуливался, с деньгами в кармане: «/и/ его карман был полон денег»; walk – ходьба; прогулка пешком), viewing the great houses upon either hand with pleasure (с удовольствием осматривая огромные дома по обе стороны /улицы/; hand – рука, кисть руки; сторона, направление), “What fine houses these are (какие красивые дома)!” he was thinking (думал он), “and how happy must those people be who dwell in them (и как счастливы должны быть те люди, которые проживают в них), and take no care for the morrow (и не заботятся о завтрашнем дне; care – забота, попечение; забота, тревога)!”
harbour ['h?:b?], particular [p?'t?kj?l?], pleasure ['ple??]
This is a fine town, with a fine harbour, and rich people uncountable; and, in particular, there is one hill which is covered with palaces. Upon this hill Keawe was one day taking a walk with his pocket full of money, viewing the great houses upon either hand with pleasure, “What fine houses these are!” he was thinking, “and how happy must those people be who dwell in them, and take no care for the morrow!”
The thought was in his mind when he came abreast of a house that was smaller than some others (эта мысль была у него на уме, когда он поравнялся с одним домом, который был меньше «некоторых» других /домов/; abreast – в ряд, на одной линии; не отставая, на уровне), but all finished and beautified like a toy (но /был/ прекрасно: «полностью» отделан и красив, как игрушка; finished – законченный, завершенный; отделанный); the steps of that house shone like silver (ступени того дома сияли, словно серебро; step – шаг; ступень; to shine), and the borders of the garden bloomed like garlands (и окаймляющий его сад был в цвету, словно /украшенный/ гирляндами: «и бордюры сада цвели, словно гирлянды»; border – граница; край, бордюр /в т. ч. клумбы/), and the windows were bright like diamond (и окна сверкали: «были блестящими», словно алмазы); and Keawe stopped and wondered at the excellence of all he saw (и Кэаве остановился, восхищаясь совершенством всего того, что он видел; to wonder – интересоваться, желать знать; изумляться, поражаться).
garland ['??:l?nd], diamond ['da??m?nd], excellence ['eks(?)l(?)ns]
The thought was in his mind when he came abreast of a house that was smaller than some others, but all finished and beautified like a toy; the steps of that house shone like silver, and the borders of the garden bloomed like garlands, and the windows were bright like diamond; and Keawe stopped and wondered at the excellence of all he saw.
So stopping (продолжая так стоять), he was aware of a man that looked forth upon him through a window so clear (он заметил какого-то человека, который смотрел на него сквозь = в окно, которое было настолько прозрачным; aware – знающий, осведомленный, осознающий; clear – светлый, ясный; прозрачный) that Keawe could see him as you see a fish in a pool upon the reef (что Кэаве мог видеть его = этого мужчину так же, как вы видите рыбу в лужице /воды, оставшуюся/ на рифе /во время отлива/).
The man was elderly, with a bald head and a black beard (этот мужчина был пожилым, с лысой головой и черной бородой); and his face was heavy with sorrow (и его лицо было полно скорби: «тяжелым от печали»; heavy – тяжелый, тяжеловесный; тяжелый, отяжеленный, отягощенный), and he bitterly sighed (и он горько вздыхал; bitter – горький /на вкус/; горький, мучительный).
And the truth of it is (а дело было в том; truth – правда; the truth is that… – дело в том, что…, по правде говоря…), that as Keawe looked in upon the man (что когда Кэаве смотрел на этого мужчину), and the man looked out upon Keawe (а тот мужчина смотрел на Кэаве), each envied the other (каждый из них позавидовал друг другу: «другому из двоих»).
aware [?'we?], bald [b?:ld], beard [b??d], sighed [sa?d]
So stopping, he was aware of a man that looked forth upon him through a window so clear that Keawe could see him as you see a fish in a pool upon the reef.
The man was elderly, with a bald head and a black beard; and his face was heavy with sorrow, and he bitterly sighed.
And the truth of it is, that as Keawe looked in upon the man, and the man looked out upon Keawe, each envied the other.
All of a sudden, the man smiled and nodded, and beckoned Keawe to enter (неожиданно мужчина улыбнулся, кивнул головой и пригласил Кэаве войти; sudden – неожиданность; to beckon – подзывать кивком, манить к себе), and met him at the door of the house (и встретил его у двери дома; to meet).
“This is a fine house of mine (это мой красивый дом),” said the man, and bitterly sighed (сказал мужчина и горестно вздохнул). “Would you not care to view the chambers (не хотите ли осмотреть комнаты; to care – заботиться /о ком-л., чем-л./, ухаживать; иметь желание, хотеть)?”
care [ke?], view [vju:], chambers ['t?e?mb?z]
All of a sudden, the man smiled and nodded, and beckoned Keawe to enter, and met him at the door of the house.
“This is a fine house of mine,” said the man, and bitterly sighed. “Would you not care to view the chambers?”
So he led Keawe all over it, from the cellar to the roof (и он провел Кэаве по всему /дому/, от подвала до крыши = чердака; to lead), and there was nothing there that was not perfect of its kind (и не было там ничего, что не было бы по-своему совершенно = и все в нем было настолько совершенным), and Keawe was astonished (что Кэаве был изумлен).
“Truly (поистине),” said Keawe (сказал Кэаве), “this is a beautiful house (это прекрасный дом); if I lived in the like of it, I should be laughing all day long (если бы я жил в таком, я бы смеялся весь день напролет; like – /сущ./ чье-л. подобие, такой же человек; что-л. подобное или похожее). How comes it, then, that you should be sighing (тогда, как же так выходит, что = почему же вы вздыхаете; to come – приходить, идти; случаться, происходить; then – тогда, в то время; тогда, в таком случае)?”
cellar ['sel?], perfect ['p?:f?kt], laughing ['l?:f?n]
So he led Keawe all over it, from the cellar to the roof, and there was nothing there that was not perfect of its kind, and Keawe was astonished.
“Truly,” said Keawe, “this is a beautiful house; if I lived in the like of it, I should be laughing all day long. How comes it, then, that you should be sighing?”
“There is no reason (нет никакой причины),” said the man, “why you should not have a house in all points similar to this, and finer, if you wish (почему бы вам не иметь дом, во всех отношениях похожий на этот, и /даже/ краше, если вы пожелаете; point – точка; пункт, момент). You have some money, I suppose (у вас есть деньги, я полагаю)?”
“I have fifty dollars (у меня есть пятьдесят долларов),” said Keawe; “but a house like this will cost more than fifty dollars (но такой дом: «но дом, похожий на этот» будет стоить побольше пятидесяти долларов).”
The man made a computation (мужчина что-то подсчитал: «произвел какое-то вычисление»; computation – исчисление; вычисление, подсчет).
“I am sorry you have no more (жаль: «я сожалею», что у вас нет больше /денег/),” said he, “for it may raise you trouble in the future (потому что у вас могут возникнуть проблемы в будущем; to raise – поднимать; вызывать, порождать; trouble – беспокойство, тревога; затруднение, неприятность); but it shall be yours at fifty dollars (но это будет вашим за пятьдесят долларов).”
“The house (дом)?” asked Keawe (спросил Кэаве).
reason ['ri:z(?)n], trouble ['tr?bl], future ['fju:t??]
“There is no reason,” said the man, “why you should not have a house in all points similar to this, and finer, if you wish. You have some money, I suppose?”
“I have fifty dollars,” said Keawe; “but a house like this will cost more than fifty dollars.”
The man made a computation.
“I am sorry you have no more,” said he, “for it may raise you trouble in the future; but it shall be yours at fifty dollars.”
“The house?” asked Keawe.
“No, not the house (нет, не дом),” replied the man (ответил мужчина); “but the bottle (а бутылка). For, I must tell you, although I appear to you so rich and fortunate (потому что, должен вам сказать, хотя я и кажусь вам таким богатым и удачливым; to appear – появляться, показываться; казаться, производить впечатление), all my fortune, and this house itself and its garden, came out of a bottle not much bigger than a pint (все мое состояние, и сам этот дом, и сад при нем, появились из бутылки /размером/ немногим больше пинты; fortune – счастье, удача; богатство, состояние; to come out; pint – пинта /мера емкости; в Англии = 0,57 л; в США = 0,47 л для жидкостей и 0,55 л для сыпучих тел/). This is it (вот она).”
although [?:l'???], appear [?'p??], fortunate ['f?:t?(?)n?t]
“No, not the house,” replied the man; “but the bottle. For, I must tell you, although I appear to you so rich and fortunate, all my fortune, and this house itself and its garden, came out of a bottle not much bigger than a pint. This is it.”
And he opened a lockfast place (и он открыл надежно запертый шкаф; lockfast – крепко, основательно запертый; запертый на замок; lock – замок; запор; затвор; fast – прочный; крепкий; place – место, пространство; место, помещение специального назначения), and took out a round-bellied bottle with a long neck (и достал круглую пузатую бутылку с длинным горлышком; to take out; round – круглый, шарообразный; belly – живот, брюхо, пузо; neck – шея; горлышко /бутылки/); the glass of it was white like milk (стекло ее = бутылки было белым, как молоко), with changing rainbow colours in the grain (и в толще /своей/ переливалось всеми цветами радуги: «с изменяющимися радужными цветами в /самой/ структуре /стекла/»; grain – зерно, хлебные злаки; структура, текстура, строение).
Withinsides something obscurely moved, like a shadow and a fire (внутри же что-то смутно двигалось, подобно теням и /языкам/ пламени: «словно тень и огонь»).
rainbow ['re?nb??], colours ['k?l?z], obscurely [?b'skj??l?]
And he opened a lockfast place, and took out a round-bellied bottle with a long neck; the glass of it was white like milk, with changing rainbow colours in the grain.
Withinsides something obscurely moved, like a shadow and a fire.
“This is the bottle (вот та самая бутылка),” said the man; and, when Keawe laughed (и когда Кэаве засмеялся), “You do not believe me (вы мне не верите)?” he added (добавил он). “Try, then, for yourself (в таком случае, попробуйте сами; to try – пытаться, стараться; пробовать, проверять). See if you can break it (посмотрим, сможете ли вы разбить ее; to see – видеть; узнавать, выяснять; to break – ломать; разбивать).”
So Keawe took the bottle up and dashed it on the floor till he was weary (тогда Кэаве поднял бутылку и /стал/ швырять ее на пол до тех пор, пока не утомился: «не стал усталым»; to take up; to dash – бросаться, мчаться); but it jumped on the floor like a child's ball, and was not injured (но она отскакивала от пола, словно детский мяч, /но так и/ не разбилась: «но она скакала на полу, как мяч ребенка, и не была поврежденной»; to injure – ушибить, ранить; портить, причинять вред).
“This is a strange thing (как странно: «это странное дело»; strange – незнакомый, неизвестный, чужой; странный, чудной; thing – вещь, предмет; явление, дело),” said Keawe. “For by the touch of it, as well as by the look, the bottle should be of glass (ведь на ощупь и на вид эта бутылка должна быть = кажется сделанной из стекла; touch – прикосновение, касание; тактильные ощущения; look – взгляд; вид).”
weary ['w??r?], injured ['?nd??d], touch [t?t?]
“This is the bottle,” said the man; and, when Keawe laughed, “You do not believe me?” he added. “Try, then, for yourself. See if you can break it.”
So Keawe took the bottle up and dashed it on the floor till he was weary; but it jumped on the floor like a child's ball, and was not injured.
