скачать книгу бесплатно
– Местами. Горы ужасно прелестные, и все остальное тоже, и вчера я видела оленя с очаровательнейшим олененком, но вся беда в том, что здесь совершенно невозможно передвигаться. Вы любите прогулки, долгие пешие прогулки?
– Да.
– А я не люблю. А Фергус просто-напросто отказывается водить машину по некоторым из этих дорог.
– Фергус? Значит, вы здесь со своим мужем?
Я безуспешно попыталась вспомнить, кто на сей раз является мужем Марши Малинг.
– Милочка! Я вообще не замужем в данный момент. Правда, блаженство? Ради разнообразия. – Она издала розовыми губками очаровательный смешок, и я непроизвольно улыбнулась. Ее очарование было осязаемо, словно нечто ослепительное и полное жизни, ее наиглупейшие банальные фразы и устаревшая манера преувеличивать грели душу, как и пылающий огонь в гостиной. – Нет, Фергус мой шофер.
– Марша! – Я назвала ее по имени, не успев осознать этого; по сути, с моей стороны это было данью ее очарованию. – Неужели вы привезли сюда машину с шофером? И это вы называете прийти в себя?
– Но я очень не люблю ходить пешком, – рассудительно ответила она, – да мы и не собираемся проводить здесь весь отпуск. Я как бы совершаю турне по горной Шотландии и островам. Давайте выпьем еще. Нет, я и впрямь попала в тяжелое положение. – Она протянула руку и позвонила в колокольчик. – Отчасти мы попали сюда из-за Фергуса. Он родом из этих мест. Не то чтобы его волнуют стародавние времена, просто нам показалось, что здесь может быть неплохо.
Я уставилась на нее. Не смогла удержаться.
– Какая вы… внимательная. Ваши служащие…
Она взглянула на меня. На этот раз знаменитая улыбка была определенно заимствована из очень озорного спектакля «Да, моя дорогая».
– Разве я не праведница? Но Фергус… ах да, херес, правильно? И еще одну порцию розового джина. – Сделав заказ, она повернулась ко мне. – Знаете, если бы я стала разговаривать подобным образом с каким-нибудь другим постояльцем гостиницы, он бы застыл на месте, как… как чучело.
– А кто еще отдыхает здесь?
– Так, давайте вспомним… Полковник и миссис Каудрей-Симпсон. Они скучные, но милые. Они все время ловят рыбу, и днем и ночью, и поверьте, ни разу ничего не поймали.
– Кажется, я их видела. Пожилая пара с пустой корзиной.
– Ну да, это они. Потом, если и дальше продолжать о рыбе, мистер и миссис Корриган и мистер Брейн.
– Случайно не Аластер Брейн?
– Кажется, да… – Она посмотрела на меня с любопытством. – Ваш друг?
– Знакомый. Он занимается рекламой.
– Да, он отдыхает вместе с Корриганами. И знаете, – задумчиво добавила она, – если бы я была способна найти в себе жалость к женщине, вышедшей замуж за привлекательного мужчину, такого как Хартли Корриган, то пожалела бы именно эту.
– Почему? – удивилась я.
Взгляды Марши Малинг на брак, высказанные лично, стоило выслушать.
– Рыба, – просто ответила она.
– Рыба? А, понимаю. Вы имеете в виду рыбалку?
– Совершенно верно. Он и Аластер Брейн такие же, как Каудрей-Симпсоны. Утром, днем и ночью они ловят рыбу. А она не делает ничего, совсем ничего, чтобы бороться с этим, хотя явно пребывает в ужасном состоянии, причем уже давно. Она слоняется с несчастным видом совершенно одна, засунув руки в карманы.
Я вспомнила унылую женщину, протащившуюся вверх по лестнице в кильватере Каудрей-Симпсонов.
– По-моему, я видела ее. Она действительно не похожа на счастливицу. Но я вообще сомневаюсь, – задумчиво произнесла я, – что есть на свете такая женщина, которая могла бы соперничать с рыбалкой, если мужчина по-настоящему увлечен этим занятием.
Марша Малинг поглубже уселась в кресло и произнесла:
– Вот как?
– Ладно, – ответила я. – Ну, может, только вы. Да еще Рита Хейворт. И все.
– Но она даже не пытается! – возмутилась Марша. – А он… Ну хорошо, кто там дальше?
– Я видела двух женщин… – начала я.
– Ах да, две… как это называется?.. Schw?rmerinen[3 - Фанатички (нем.).], – произнесла Марша своим красивым, хорошо поставленным голосом. – Они…
– Марша, нет! Не нужно этого говорить!
Но дух обличения оказался неожиданно силен в мисс Малинг. Ее прекрасные глаза засверкали.
– Эта девочка! – воскликнула она. – Ей, наверное, еще и девятнадцати нет, а она повсюду таскается с этой невозможной усатой женщиной! Ах, дорогая, она ее наверняка запугивает!
– Если эта женщина ей не по нраву, – резонно заметила я, – зачем же она приехала с ней?
– Я же сказала. Они…
– Нет, Марша. Это явная клевета. Не забывайте, мы находимся в шотландской рыбацкой гостинице, а не на театральной вечеринке с коктейлями.
– Наверное, вы правы, – вздохнула она. – На самом деле они, кажется, работают в одной и той же школе. Малышка только-только начала преподавать, а другая ведет там ПК, или РТ, или что-то в этом роде. Я слышала, как она сама призналась.
– Призналась в чем? – изумилась я.
– Что обучает этому самому РТ или как его там. Что это такое, кстати?
– По-видимому, «мускулистые христиане»[4 - Религиозно-этическое учение, согласно которому здоровое тело является необходимым условием истинной веры и моральной чистоты, при этом большое значение придается занятиям спортом.].
– Совершенно верно, – мрачно ответила Марша.
– Кто еще здесь отдыхает? Я познакомилась по пути из Элгола с мужчиной…
– Это, наверное, Родерик Грант. Он практически живет здесь. Высокий, привлекательный, с пышной шевелюрой?
– Он самый. С голубыми глазами.
– И с какими! – пылко воскликнула Марша. – Он определенно представляет интерес, вот только…
Она запнулась и сделала глоток джина.
Чувствуя, что неизвестный Фергус вызывает у меня все большее любопытство, я сказала равнодушным тоном:
– Судя по всему, Родерик Грант тоже рыболов.
– Что? О, они все тут рыболовы, – с горечью произнесла Марша. – Но надо признать, он занимается этим нерегулярно. Большую часть времени он гуляет или что-то в этом роде. Его никогда нет в гостинице.
– Значит, он альпинист, – сказала я с улыбкой.
– Возможно. Здесь есть еще один скалолаз, по имени Бигл.
– Роналд Бигл?
– Кажется. Еще один ваш знакомый?
– Нет. Мы с ним никогда не встречались, но я слышала о нем. Он – знаменитый альпинист.
Марша выказала некоторый интерес:
– Вот как? Да, теперь, когда вы сказали… Он действительно проводит все ночи, изучая какие-то карты, или сидит как приклеенный у радиоприемника, слушая о восхождении на Эверест.
– Тогда это точно он. Он написал книгу о Нангапарбате[5 - Нангапарбат – гора в Гималаях, восьмитысячник.].
– Да? – произнесла Марша, поскучнев. – Так вот, он повсюду бродит с другим мужчиной, забавным коротышкой, которого зовут Хьюберт Хэй. Кажется, они приехали не вместе, но, по-моему, Хьюберт тоже писатель. Он маленький, кругленький и совершеннейшее сорбо.
– Сорбо?
– Да. Не ущипнешь.
– Понятно. Но какое странное слово! Сорбо… это по-итальянски?
Она очаровательно хмыкнула:
– О боже, ведь таким образом можно вычислить, сколько мне лет, правда? Надо за собой следить. Нет, милочка, это не по-итальянски. Когда-то давно, в тридцатые годы, когда вас еще возили в коляске, продавались твердые резиновые мячики для детей. Они назывались «сорбо-попрыгунчики».
– И вы в них играли?
– Милочка, – повторила Марша, – вы так добры… Все равно, этот коротышка – явное сорбо по характеру и по внешности и носит фантастические жилеты. Здесь есть еще один мужчина, не знаю, как его зовут, он приехал вчера вечером. Но у меня такое чувство, что он тоже писатель.
– О господи!
– Я понимаю. Настоящая плеяда талантов, да? Хотя, скорее всего, они ничего не стоят. Сорбо так наверняка. Но этот парень выглядит, словно он действительно… весь такой темный и роковой, – мечтательно произнесла Марша, а потом нахмурилась своему джину. – Только… он тоже рыбачит.
– Создается впечатление, что здесь собралась интригующая компания, – высказалась я.
– Не правда ли? – откликнулась она без особой убежденности. – Да, еще пожилая дама, которая, по-моему, является матерью Каудрей-Симпсона, она все время вяжет, милочка, причем нитками ужасных цветов. И еще три юнца с голыми коленками, они живут в палатках около реки, ходят сюда питаться и постоянно бродят с молотками, серпами и тому подобной ерундой.
– Вероятно, студенты-геологи, – догадалась я. – Однако я очень сомневаюсь насчет серпов. По-моему, из всего этого есть только один выход: вам самой следует начать ходить на рыбалку. Я, к примеру, собираюсь. Мне говорили, что это успокаивает нервы.
Марша бросила на меня взгляд, полный ужаса, смешанного с восхищением.
– Боже мой! Вы поразительный человек! Но… – Она перевела глаза на мою левую руку и кивнула. – Я должна была догадаться. Вы замужем. Наверное, он вас заставляет. Так вот, эта несчастная миссис Корриган…
– Я не замужем, – вставила я.
Она на мгновение замолчала.
– О, простите, я…
– Я разведена.
– А!.. – Почувствовав облегчение, Марша ослепительно улыбнулась мне. – Вы тоже? Дорогая, и я разведена.
– Я знаю.
– Трижды, радость моя. Ужасно утомительно, доложу я вам. Ну разве они не подонки?
– Прошу прощения?
– Мужчины, дорогая. Подонки.
– А, понимаю.
– Только не говорите, что ваш не был подонком.
– Был, – ответила я. – Совершенно точно.
– Так я и знала, – обрадовалась Марша. Я подумала, что впервые вижу, какое действие могут произвести две порции розового джина. – Как его звали?
– Николас.
– Животное, – кровожадно произнесла она. Было очевидно, что в ней снова проснулся инстинкт обличения. – Выпьем еще, Жанетта, дорогая, и расскажите мне все.
– За мой счет, – твердо сказала я и позвонила в колокольчик. – И мое имя Джанетта. Джанетта. Итальянского происхождения, как и сорбо.
– Очень мило, – согласилась она. – Откуда у вас итальянское имя?
– О, это старая история. – Я заказала напитки, радуясь возможности переменить тему. – Мою прабабушку звали Джанеттой. Она относится к типу предков, чье существование стараются спрятать в наглухо закрытом фамильном буфете, только моя прабабушка не из тех, кто позволит себя спрятать даже на секунду.
– Чем она занималась? – спросила заинтригованная Марша.
– О, она пошла обычным путем, чтобы погубить свою репутацию. Натурщица, любовница художников, потом вышла замуж за баронета и…
– Я тоже как-то раз была замужем за баронетом, – оживилась Марша. – Хотя я его бросила. А она?
– Естественно. Она убежала с молодым многообещающим художником в Париж, где сколотила изрядное состояние – не спрашивайте меня как, – а потом умерла в монастыре в прекрасном возрасте восьмидесяти семи лет.
– Да, были времена… – В голосе Марши прозвучал легкий оттенок сожаления. – Я имею в виду не монастырь, а все остальное. Как мудро иметь достойную прабабушку, особенно с состоянием и титулом.
Я засмеялась:
– Ничего не сохранилось. Мама была единственной внучкой, и Джанетта завещала все свои деньги монастырю, чтобы застраховать его от пожара, по-моему. – Я поставила пустой стакан. – Таким образом, в отличие от моей прабабушки я, чтобы заработать себе на жизнь, ношу одежду.
