скачать книгу бесплатно
«А ведь что-то и правда происходит», – подумал Сеп, но потом Хэдли сжала его руку, и все прочие мысли улетучились из головы.
– Давайте, – сказал он. – Пока Роксбург нас не нашёл.
И они произнесли клятву – правила жертвоприношения.
«Никогда не приходить к ящику в одиночку», – сказали, не расцепляя рук.
«Никогда не открывать его после захода солнца», – продолжили, сплетя пальцы.
«Никогда не пытаться забрать свою жертву назад», – закончили и отступили.
Часть 1. Четыре года спустя
…и пусть
мне нравится этот остров, я, безусловно, готов выдержать
сложности жизни в кампусе.
Обращаясь к вашему уважаемому заведению, я размышлял о природе своего существования и невольно вспомнил слова Аристотеля,
который верил в силу метафор и считал, что «корни образования горькие, но плоды сладкие», а «дружба – это медленно созревающий плод». И пусть мой опыт ограничен средним школьным образованием, осмелюсь утверждать, что
насчёт образования Аристотель ошибался, ибо корни его сладки для пытливого ума.
В свою защиту прошу учесть, что я использовал его одиночество, чтобы подсластить корни своего образования.
С наилучшими пожеланиями,
Септембер Хоуп
1. Утро
Июнь 1986
Солнце уже кралось над деревьями и озаряло небо нежно-розовым светом, но призрачный серп луны всё ещё мерцал на краю поля зрения. Сеп подумал о её тёмной стороне, снова посмотрел в телескоп, ища комету, и снова ничего не нашёл.
Он выскочил из постели, натянул через голову футболку «Пинк Флойд» и понюхал подмышки. Решив, что сойдёт, пошёл вниз по лестнице, вдыхая запахи подгоревших тостов и морской соли.
В доме было тихо, стены окрасили первые лучи рассвета, по плоской крыше скакали чайки. Мама, полуодетая, снова спала в своём кресле, патрульный пояс валялся у неё на коленях, остывший кофе подёрнулся радужной плёнкой. Она морщила нос, видя что-то во сне. Сеп убрал волосы с её лица и включил радио.
Комнату заполнило шипение статики. Сеп нахмурился и повертел колесо настройки, пытаясь поймать какую-нибудь волну – что угодно, только не тишина.
Но везде был только этот пустой неровный шум. Сеп выключил радио и нажал мигающую кнопку автоответчика.
«Привет, милая, это Мэтт. Я хотел спросить…»
– Ой, – сказал Сеп, удаляя сообщение.
Быстро оглянулся, убедился, что мама по-прежнему спит, открыл шкафчик с сухими завтраками, но стоило только поставить чашку на стол…
– Привет, малыш. Не могла уснуть, поэтому встала рано, но, наверное, задремала. Убери это. Не позволю тебе есть всякую гадость перед школой.
– Но мне нравятся хлопья, – запротестовал Сеп.
– Это не хлопья, а сахар с сахаром, а такое я тебе разрешаю только по выходным. В будни требуется пища для ума.
Мама налила в кофейник свежий кофе, открыла банку с крабовым мясом и плюхнула содержимое в чашку, напевая себе под нос. Сеп перечитал под столом своё заявление.
– Что это там у тебя? – спросила мама.
– А? – переспросил Сеп, поворачиваясь к ней здоровым ухом.
– Я спрашиваю, что там у тебя.
– Да так, – ответил Сеп, убирая страницы в рюкзак. – Домашняя работа.
– Ты всё время над ней сидишь. – Она добавила к мясу варёные яйца и поставила чашку перед Сепом. – Держи. И помни, если крабы в банке, они уже тебя не цапнут.
– Ха-ха, – поёжился тот.
– Сегодня тебе лучше?
– Голова ещё как-то не очень, и зуб ноет.
– Так уже три дня продолжается. На самом деле даже четыре. Ляг сегодня пораньше. – Мама выглянула в окно, высыпала немного соли в ладонь и кинула её через плечо. – Пара ворон по траве скачет.
– Вроде ж так сорок отгоняют, – с набитым ртом пробубнил Сеп. Тут ожила мамина рация, и он подпрыгнул от неожиданности.
– Нет, ворон, – возразила мама. – Сороки украли у них это поверье. Если сядут на крышу – быть беде.
Сеп стиснул челюсть. Краб был вкусным, но попал на больной зуб. Интересно, сколько ещё получится увиливать от похода к дантисту?
– Все эти приметы – такая глупость, – заявил Сеп.
– И, однако же, откуда-то они взялись. – Мама поперчила своё яйцо и отпила кофе. – Села ворона на крышу – скоро смерть постучится в дом.
– Чего ей стучаться, будто она разрешения просит?
– Избави нас боже от излишне умных детей, – закатила глаза мама.
Сеп вгляделся в её лицо. Покрасневшие опухшие веки, бледная кожа…
– Ты себя хорошо чувствуешь? Почти ничего не ешь.
– Конечно, хорошо.
– То есть это не как тогда…
– Нет! – твёрдо отрезала мама. – Вовсе нет, я в порядке. И помни, у меня сегодня двойная смена, так что пообедаешь сам.
– Всё равно я после школы работаю. Перекушу у Марио.
– Нельзя каждый день есть чипсы, возьми что-то полезное. И не надрывайся столько. Надо иногда расслабиться.
– И как же?
– Не знаю. Тебе пятнадцать лет. Посмотри фильм. Сходи погуляй.
Сеп, что водил пальцем по краю чашки, поднял глаза.
– С кем?
– Ну а куда подевались все те ребята, с которыми ты бегал? Тот мальчик с лошадиным именем, та спортивная девочка?
– Аркл и Лэмб?
– Точно, Аркл! – щёлкнула пальцами мама. – Я всё думала Шергар. Кто ещё был?
– Хэдли. И Мак. Сто лет с ними не гулял. Стоило нам снова пойти в школу, и они просто… вернулись к своим настоящим друзьям. Ни словом со мной не перекинулись. Даже друг с другом. А чего ты про них вспомнила?
– Не знаю, – пожала плечами мама. – Просто сон привиделся накануне… словно они пришли к нам, постучались в двери, спрашивали, где ты. Вот и вспомнила, когда проснулась. Вроде славные ребята. Они же по-прежнему ходят с тобой в одну школу?
– Ну да. Мы пересекаемся на английском – ведь другой школы на острове нет.
Мама уставилась в свою кружку.
– Не все здесь остаются.
– Там полная стипендия, покрывает все расходы на обучение, – после паузы сказал Сеп.
– Ты знаешь, что не деньги меня волнуют, просто… школа-интернат? Ты же можешь доучиться здесь, а потом поступить в университет на материке. Все обзаводятся друзьями в университете.
– Прямо все?
Она вздохнула.
– Знаю, тебе пришлось нелегко, мой храбрый мальчик. И ты никогда не мог усидеть на месте. Поедешь в город, тебе там понравится. И не захочешь возвращаться.
Сеп терпеть не мог, когда мама подчёркивала его так называемую храбрость. Какая там храбрость, он просто терпел жизненные невзгоды – всё равно что восхищаться скалой, торчащей посреди прилива, будто у неё есть выбор. А главное, Сеп не хотел, чтобы ему приходилось проявлять стойкость, – он хотел жить легко, радостно, не прилагая особых усилий. Как все остальные.
– Может и не получиться, – сказал он.
– Знаю, сынок, знаю.
Мама снова поперчила яйцо, но не притронулась к пище. Повисшее молчание изредка нарушало шипение рации. Казалось, усилия мамы сдержать эмоции так же скручивают воздух, как сильные руки, выжимающие мокрую тряпку.
Сеп провёл пальцем по кнопкам плеера и посмотрел в кухонное окно. Морская гладь виднелась в просветах между верхушками деревьев, то исчезая, то появляясь снова, когда ветки трепал ветер. За водой простирался материк, бледное серо-зелёное пятно с лопастями ветряных мельниц, пересекающих линию горизонта. Город казался невидимкой, однако притягивал к себе окружающий пейзаж, как камень, продавливающий своим весом лист бумаги.
Сеп отнёс тарелки в раковину, собрал объедки салфеткой и спрятал ту в карман.
– Тебя подбросить? – спросила мама.
– Что?
– Подбросить тебя в школу?
– На полицейской машине? Спасибо, мне и так проблем хватает.
Мама улыбнулась, и Сеп расслабился.
– Хочешь, высажу за углом…
– Всё нормально. Доеду на скейтборде.
– Ты же знаешь, как я не люблю, что ты на нём гоняешь.
– Так купи мне мопед, – предложил Сеп, доставая из холодильника сэндвичи.
Мама закатила глаза.
– Ну почему бы тебе хотя бы на велосипеде не поехать?
Сеп вспомнил свой старый жёлтый «чоппер», покрытый ржавчиной, словно пятнами экземы, и заплетённый четырёхлетним слоем паутины.
– Нет. – Он подхватил рюкзак.
– И не смей лису прикармливать! – крикнула вслед мама.
Хлопнула дверь. Утреннее солнце ещё не прогрело кости острова, и воздух оставался холодным. Сеп почувствовал, как тот овеял лицо свежим морозным дыханием, и потёр руки.
Лиса сидела на дорожке, первые лучи золотили рыжий мех. Сеп положил салфетку у своих ног и чуть отошёл в сторону.
– Держи. Больше ничего нет. Давай, а то я опаздываю.
Затем сделал шаг вперёд. Животное отпрыгнуло на угольного цвета лапах, а затем снова уселось и зевнуло. Его острая морда казалась совсем крошечной под огромными ушами с чёрными кончиками.
Сеп снова двинулся, но лиса отпрыгнула назад; её янтарные глаза вспыхнули, маленькое тело напряглось. Животное моргнуло и склонило голову набок.
Сеп хотел дотронуться до ушей лисы, но та отскочила подальше, балансируя на кончиках лап.
– Может, однажды ты научишься мне доверять, – сказал он.
Лиса дождалась, пока Сеп не скроется из виду, подобрала крабовое мясо и потрусила обратно в лес.
2. Опоздание
Низкое утреннее солнце окутало Сепа, пока тот катился под гору. Свет собирался в ущельях острова, точно лужицы расплавленной карамели, вспыхивал в лесу, как лучи факелов, и плашмя разбивался о стены здания школы. День начался с жужжания мух и гула работающих двигателей – и время тянулось сквозь него, словно гусеница, то подбираясь в кучку, то вытягиваясь вперёд, а иногда и полностью замирая.
