скачать книгу бесплатно
В эту минуту кто-то вошел в комнату.
– О господи! Что ты с ней сделал?
Тана сквозь шум в ушах, на грани забытья услышала:
– Не бери в голову! Ее мамаша – платная подстилка моего старика.
Раздался смех.
– Тогда другое дело. Похоже, вы неплохо провели время, по крайней мере один из вас. А у нее что, месячные?
– Без понятия, – равнодушно буркнул Билли, застегивая брюки.
Тана все еще лежала на полу с раскинутыми ногами, точно сломанная кукла, а они стояли над ней и смотрели. Наконец Билли наклонился и похлопал ее по щекам.
– Все, закончили! Вставай!
Тана не шевелилась, сознание почти покинуло ее. Тогда он пошел в ванную, намочил полотенце и набросил на нее, будто она была в состоянии что-то сделать. Через мгновение ее вырвало, и Билли завопил, схватив ее за волосы:
– Не смей блевать на ковер! Грязная свинья!
Он рывком поднял ее на ноги, приволок в туалет и швырнул к унитазу. Ее опять вырвало, а он перешагнул через нее и захлопнул за собой дверь. Прошел не один час, прежде чем Тана обрела способность соображать; из горла ее вырвались сдавленные рыдания… Вызванное ею такси давно ушло, на последний поезд она опоздала, но страшнее всего было другое: ее изнасиловали. Тану всю трясло, зубы стучали, во рту пересохло, к тому же страшно болела голова. Как же теперь добраться до дому? Платье разорвано, туфли перепачканы кровью. Она сидела, сжавшись в комок, на полу туалета, когда вошел Билли. Швырнув ей какое-то платье и туфли – видимо, сестры, – он пробормотал:
– Одевайся, отвезу домой.
Он был вдрызг пьян.
– А что потом? – в истерике выкрикнула Тана. – Что ты скажешь своему отцу?
Он нервно оглянулся и посмотрел в спальню.
– Про что? Про ковер?
– Про меня!
– Ну, это не моя вина, малышка! Ты сама меня спровоцировала.
Эти слова привели ее в ужас, и теперь она хотела только одного: поскорее выбраться отсюда, даже если б пришлось проделать весь путь до Нью-Йорка пешком. Схватив одежду в охапку, она резко оттолкнула его и кинулась в спальню. Нагая, с развевающимися всклокоченными волосами, с заплаканным лицом, она едва не сбила с ног приятеля Билли, который, увидев ее засмеялся:
– А вы с Билли, видать, неплохо развлеклись!
Тана окинула его диким взором, влетела в ванную комнату, быстро оделась и побежала вниз. Последний поезд ушел, найти такси нечего было и думать, музыканты уже уехали, и она бросилась к подъездной дорожке, не думая об оставленном разорванном платье, о сумочке. Главное – прочь отсюда. Можно остановить полицейскую машину, добраться на попутке или как-нибудь еще… Слезы застилали ей глаза, не хватало воздуха. Вдруг за спиной вспыхнули огни фар. Тана ускорила бег, инстинктивно догадываясь, что Билли едет следом. Зашуршали шины по гравийному покрытию дорожки, и она нырнула в тень деревьев. Он нажал на клаксон и закричал:
– Садись, отвезу домой!
Тана, заливаясь слезами, петляла между деревьями, а он ехал за ней. Вокруг – ни души. Наконец Тана выбилась из сил и в полной истерике выкрикнула:
– Оставь меня!
Она остановилась, присела на корточки и, рыдая, обхватила колени руками. Он вышел из машины и медленно приблизился к ней. Ночной воздух немного отрезвил его, и теперь Дарнинг уже не казался невменяемым, хотя выглядел хмурым. На месте пассажира в длинной, сверкавшей зеленым лаком спортивной машине сидел его друг и молча наблюдал за происходящим.
Билли стоял посреди шоссе, широко расставив ноги, освещенный зловещим светом фар.
– Садись в машину, малышка.
– Не смей так меня называть!
Из груди у нее рвался безудержный крик, но сил уже не осталось даже кричать, не то что бежать. Все члены ее ныли, голова раскалывалась от боли, на лице и бедрах засохла кровь. Она окинула его совершенно бессмысленным взглядом и, поднявшись, заковыляла по дороге. Он попытался схватить ее за руку, но она взвизгнула и бросилась бежать. Он постоял немного, глядя ей вслед, и повернул обратно.
– Ну и черт с тобой! Было бы предложено. Не хочешь – не надо.
Тана шла спотыкаясь, ничего не видя перед собой и охая от боли. Минут через двадцать он опять нагнал ее. Завизжали тормоза, он выскочил из машины и схватил ее за руку. Заметив, что теперь с ним никого нет, Тана решила, что он опять намерен изнасиловать ее. Охваченная ужасом, она начала отбиваться, но он подтащил ее к машине и, осыпая бранью, втолкнул внутрь. От него опять пахло виски.
– Какого дьявола! Сказал же, что просто хочу отвезти тебя домой. Садись в эту треклятую машину и не рыпайся!
Он грубо швырнул ее на сиденье, и Тана поняла, что спорить с ним бесполезно. Они здесь одни, Билли может сделать с ней все, что захочет, он это уже доказал. Тана покорилась судьбе, и машина помчалась в ночь. Она почти не сомневалась, что он увезет ее куда-нибудь и опять изнасилует, но он свернул на автостраду. Прохладный ветерок, врывавшийся в открытые окна, по-видимому, привел в чувство обоих. Он то и дело оборачивался и смотрел на нее, потом указал на коробку с бумажными салфетками.
– Возьми оботрись.
– Зачем? – произнесла Тана безжизненным голосом, глядя в одну точку.
Шел уже третий час ночи. По шоссе с шумом проносились редкие грузовики.
– Ты не можешь появиться дома в таком виде.
Она ничего не ответила, даже не обернулась. Ее не покидал страх, что он остановится и опять возьмет ее силой. Но теперь он не застигнет ее врасплох: она выбежит на шоссе и попытается остановить какую-нибудь машину. Тана все еще не могла осознать, что это произошло с ней. Теперь ее мучила мысль, уж не была ли она виновата сама: может, недостаточно сопротивлялась? Может, сделала что-то такое, что поощрило его? Думать так было невыносимо… Вдруг она заметила, что они как-то странно едут. Оказывается, Билли заснул, уронив голову на руль. Она дернула его за рукав, он вздрогнул и взглянул на нее, явно не понимая, что от него хотят.
– Проклятье! Ты нас угробишь. Просыпайся!
– Ладно. Не ори, – буркнул Билли.
Некоторое время машина шла ровно, потом опять начала вилять. На этот раз Тана не успела разбудить его: мимо них на большой скорости мчался грузовик с прицепом, и легкую спортивную машину занесло. Послышался ужасающий визг тормозов, грузовик потерял управление и перевернулся. Машина Билли, чудом не задев прицеп, врезалась в дерево. Тана ударилась о лобовое стекло и, впав в ступор, неподвижно уставилась в одну точку. К реальности ее вернул негромкий стон. Лицо Билли было залито кровью, но Тана не пошевелилась. Потом дверца распахнулась, и чьи-то сильные руки легла ей на плечи. Не помня себя от страха, она закричала. Все, что произошло этой ужасной ночью, разом нахлынуло на нее, и она потеряла контроль над собой. Рыдая как безумная, Тана порывалась бежать, но водители двух остановившихся грузовиков пытались успокоить ее и дождаться полицию. Она не воспринимала происходящее: похоже, это шок.
У Билли вся голова была в крови, глаз заплыл. Первыми прибыли полицейские, а следом за ней появилась и «Скорая помощь». Всех троих пострадавших доставили в расположенный неподалеку медицинский пункт Нью-Рошеллской больницы. Водителя грузовика отпустили почти сразу: он пострадал значительно меньше, чем его автомобиль. Билли наложили швы на голову. В протоколе указали, что он вел машину в состоянии алкогольного опьянения, и поскольку это произошло уже в третий раз, ему грозило лишение водительских прав сроком на год, что расстроило его больше, чем разбитая голова. Тана была вся в крови, но у медиков, как ни странно, по-видимому, не возникло желания ее расспрашивать: она каждый раз впадала в истерику, едва начинала говорить. Симпатичная девушка-медсестра обтерла ее влажной салфеткой, пока Тана лежала на смотровом столе и плакала. Ей дали успокоительное, и ко времени прибытия Джин она уже почти спала.
– Что случилось, Билли?.. Боже! – воскликнула Джин, глядя на повязку у него на голове. – Надеюсь, ничего страшного?
– Надеюсь.
Он почему-то выглядел смущенным и она в очередной раз отметила, как этот юноша хорош собой, хотя больше он походил на мать, чем на отца. Внезапно лицо его исказилось, словно от испуга:
– Ты позвонила отцу?
Джин Робертс отрицательно покачала головой.
– Мне не хотелось его пугать. По телефону сказали, что с тобой все в порядке, и я решила сначала посмотреть на вас обоих сама.
– Спасибо. – Он посмотрел на спящую Тану и нервно передернул плечами. – И простите…
– За что? – изумленно посмотрела на него Джин.
– Ну, выпил… Разбил машину… все такое.
– Ерунда! Главное – что вы оба живы и не особенно пострадали.
Вид дочери Джин, конечно, смущал, хотя следов крови и не было видно. Медсестра сказала, что Тана пребывала в шоке, когда ее привезли, поэтому ей вкололи снотворное, чтобы обеспечить покой.
Джин нахмурилась.
– Она что, была пьяна?
С Билли-то все ясно, но если еще и Тана… Однако медсестра не подтвердила ее подозрений:
– Не думаю – скорее испугана. У нее на голове здоровая шишка, но ни признаков сотрясения мозга, ни повреждений в области позвоночника мы не обнаружили. В любом случае за ней надо понаблюдать.
Тана очнулась и, видимо услышав их разговор, открыла глаза и посмотрела на мать. На глаза тут же навернулись слезы, по телу прошла дрожь. Джин обняла дочь и начала утешать:
– Ну что ты, малышка… Все в порядке.
Дочь покачала головой и сквозь рыдания выдавила:
– Нет, не в порядке… Он…
Билли издал звук, похожий на рык, и слова застряли в горле. Ее душили рыдания, в голове пульсировала боль, и хотелось ей лишь одного – никогда в жизни не видеть его…
Она легла на заднее сиденье «мерседеса» матери, и Джин поехала в резиденцию Дарнингов, чтобы отвезти Билли. Прежде чем отправиться домой, ей пришлось выпроваживать последних гостей: кого-то вытаскивать из воды, кого-то – из постелей. Возвращаясь к машине, Джин сокрушенно думала, что на уборку уйдет не меньше недели. Половину мебели придется ремонтировать, менять обивку кресел, чистить ковры, пересаживать растения в другие емкости, чтобы попытаться спасти. Джин не хотела, чтобы Артур видел свой дом в столь плачевном состоянии. С тяжелым вздохом она села в машину и посмотрела на дочь. Тана находилась под действием успокоительного и безмятежно спала.
– Слава богу, не добрались до спальни Артура, – сказала себе Джин и завела мотор. Тана издала слабый звук, и мать обеспокоенно спросила: – Что-то болит, тебе плохо?
Это все, что имело значение для Джин: дети могли погибнуть. Когда в три часа ночи зазвонил телефон, это первое, что пришло ей в голову. Ей вообще тем вечером было беспокойно, словно что-то должно произойти, поэтому на звонок она ответила почти мгновенно. Предчувствие ее не обмануло.
Тана открыла глаза и тихо произнесла:
– Скорее бы домой… спать.
Из глаз ее опять полились слезы, и Джин засомневалась, что дочь не пила. Судя по всему, вечеринка была кошмарной: возможно, Тана стала невольной участницей каких-то событий. Наконец Джин заметила другое платье на дочери и удивленно спросила:
– Ты что, купалась?
Тана с трудом села, стараясь справиться с головокружением, и медленно покачала головой. Джин в зеркало видела странное выражение в глазах дочери.
– Что с твоим платьем?
Бесцветным, будто чужим, голосом Тана проговорила:
– Билли разорвал.
– То есть как? – не поняла Джин и тут же сама себе ответила: – А, наверное, он бросил тебя в воду?
Дальше этого ее воображение не простиралось – ведь речь шла о сыночке обожаемого Артура! Если даже Билли и выпил, то, по ее мнению, ничего страшного не произошло – ведь обошлось же. Это будет хорошим уроком им обоим.
Тана опять разрыдалась, и Джин пришлось съехать на обочину и напрямик спросить:
– Да что с тобой? Вроде не пила… Может, наркотики?
В ее голосе и глазах не было ничего, кроме осуждения, в то время как о Билли она говорила с материнской теплотой и заботой. Но ведь мать еще не знает, что натворил этот «замечательный мальчик».
Тана вскинула голову, посмотрела матери прямо в глаза и жестко произнесла:
– Билли избил меня и изнасиловал в спальне своего отца.
Джин Робертс пришла в ужас.
– Что ты такое говоришь? Чтобы Билли…
И опять только гнев, никакого сочувствия к своему единственному ребенку, зато полная уверенность, что сын любовника не способен на такой поступок.
– То, что ты сказала, ужасно.
«Ужасно то, что он сделал», – подумала с горечью Тана, заметив нескрываемое возмущение в глазах матери.
Две крупных слезы скатились по щекам девушки.
– И тем не менее это правда.
Тану опять колотила дрожь, голос срывался. А Джин, не в силах поверить услышанному, отвернулась и завела мотор. Больше на дочь она не смотрела.
Билли рос совершенно безобидным мальчиком: Джин знала его с десяти лет, – и непонятно, что побудило Тану обвинить его в том, чего не могло быть.
– Я не знаю, зачем ты это выдумала, но запрещаю впредь произносить подобную чушь!
Ответом ей было молчание. Тана сидела с ничего не выражающим лицом. Да, она никогда больше никому ничего не скажет. В это мгновение внутри у нее будто что-то умерло…
Глава 4
Лето пролетело незаметно. Тана провела две недели в Нью-Йорке, медленно оправляясь от пережитого кошмара. Джин, как обычно, каждый день ходила на работу, все вроде бы было как всегда, если бы не Тана: дочь ни на что не жаловалась, но могла часами сидеть, уставившись в одну точку, неизвестно о чем задумавшись. Она не виделась с друзьями, не отвечала на телефонные звонки. Наконец Джин решилась поделиться своими сомнениями с Артуром. К этому времени в его доме уже был наведен порядок, а Билли со своими друзьями отправился в гости к однокурсникам в Малибу. Все помещения выглядели приемлемо за исключением спальни Артура: в самом центре большого дорогого ковра зияла дыра, явно вырезанная ножом. По этому поводу у отца с сыном был крупный разговор.
– Боже правый! Что вы за дикари? Мне следовало отдать тебя не в Принстон, а в Вест-Пойнт, чтобы вложили ума. Как можно вести себя подобным образом? Ты видел ковер в моей спальне? Кто-то испортил его напрочь.
Билли послушно выслушал отца и, как примерный сын, покаянно произнес:
– Извини, отец: немного недоглядел.
– Это называется «немного»? А машина? А вы с дочерью Робертс? Ведь уцелели лишь чудом!
Билли все сошло с рук. Синяк под глазом скоро прошел, швы сняли, и он по-прежнему гулял и пьянствовал с друзьями, только вне дома, до самого отъезда в Малибу.
– Ох уж эти детки! – ворчал Артур, слушая сетования Джин, которой казалось, что травма головы дочери была серьезнее, чем посчитали врачи.