скачать книгу бесплатно
– Мы непременно к ним сходим, но только после того, как вы поспите днем.
– Где они? – испуганно спросила Алексис.
– В клетках, в трюме, и выйти они не могут, – заверила ее Эдвина.
Алексис ни за что не вышла бы из каюты до конца путешествия из страха наткнуться на собаку, разгуливающую по коридорам.
Потом Эдвина передала детей на попечение Уны и пошла вместе с Чарлзом в его каюту. Ее отец зарезервировал для него прекрасную каюту, и здесь, укрывшись от не в меру любопытных детских глаз, Чарлз привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. Эдвина едва могла дышать, забыв обо всем на свете. В такие минуты она опасалась, что они не утерпят до августа… но об этом не могло быть и речи, даже в таком романтическом путешествии. Эдвина никогда бы не предала доверие своих родителей, да и Чарлз тоже, но как же трудно было держать себя в руках до самой середины августа!
– Не желаете ли прогуляться, мисс Уинфилд? – улыбнулся Чарлз.
– С удовольствием, мистер Фицджеральд.
Чарлз бросил тяжелое пальто на кровать, перед тем как выйти на прогулку. На борту было довольно тепло, а он был слишком счастлив, чтобы думать о чем-то другом, кроме невесты. Они не виделись всего несколько дней, но каждый час казался им вечностью. Эдвина радовалась, что жених возвращается в Сан-Франциско вместе с ними. Она бы не вынесла долгой разлуки.
– Как же я скучала, – шепнула она, пока они поднимались по парадной лестнице на прогулочную палубу.
– И я тоже, любимая. Но очень скоро мы будем вместе, и нам больше не придется расставаться, даже на минуту.
Она кивнула, совершенно счастливая. Они миновали французское «уличное кафе» на маленьком «бульваре», официанты которого проводили Эдвину восхищенными взглядами и улыбками, не переставая трещать по-французски, как сороки. Похоже, многие пассажиры первого класса были заинтригованы этими новшествами. Ни один корабль в мире не мог похвастать ничем подобным: «Титаник» превосходил их во всем.
Они шли по направлению к носовой части корабля, где на прогулочной палубе была устроена застекленная ниша, откуда можно было смотреть на море, оставаясь вне досягаемости для брызг и капризов погоды.
– Похоже, на этом корабле множество уютных укромных уголков, любимая. – Чарлз улыбнулся и сжал ее локоть, а Эдвина рассмеялась.
– Наверняка и Джордж обнаружил подобный. Не успели мы дойти до каюты, как он исчез. Этот ребенок безнадежен! Не понимаю, как мама терпит его выкрутасы, – раздраженно заметила Эдвина.
– Не преувеличивай! – встал на защиту будущего родственника Чарлз. – Джордж отлично знает, какие границы переступать нельзя.
У Эдвины не было желания возражать, хотя порой ей хотелось придушить брата собственными руками.
– Наверное, ты прав. Поразительно, как непохожи они с Филиппом! Он никогда не сделал бы ничего подобного.
– Я в детстве тоже был послушным, поэтому сейчас, наверное, и восхищаюсь вашим Джорджем. Жалею, что был не таким. Мальчишка своего не упустит.
Чарлз рассмеялся, а Эдвина счастливо заулыбалась, запрокинув к нему лицо. Он обнял ее за плечи, и они вместе стали смотреть, как огромный корабль медленно отходит от причала. Опять она почему-то вспомнила про Джорджа: вдруг он и правда убежал на берег? Ведь любопытство куда угодно заведет. Впрочем, это маловероятно: и на пароходе было на что поглазеть!
В этот миг раздался яростный вой свистков, отчего любые разговоры сделались невозможными. В воздухе отчетливо разлилось ощущение восторженного волнения, и Чарлз в порыве вдохновения опять сжал ее в объятиях и поцеловал, пока свистки гремели прямо у них над головой.
С помощью шести буксировочных судов громада корабля отползла от пристани и вышла в гавань, направляясь в Шербур, где предстояло взять на борт новых пассажиров, оттуда курс лежал на Квинстаун, потом в открытое море – и в Нью-Йорк. Они переживали краткие мгновения восторга, неведомого тем, кто остался на причале. Пассажиры с изумлением наблюдали, как огромный корабль легко скользит мимо американского и британского лайнеров, поставленных на прикол в гавани вследствие недавней забастовки угольщиков. Американское судно «Нью-Йорк» было пришвартовано к «Океанику» компании «Белая звезда», и оба небольших судна стояли борт к борту, значительно сужая проход, которым следовал «Титаник». Внезапно раздался громкий хлопок, похожий на ружейный выстрел, – это соскочили тросы, которые крепили «Нью Йорк» к «Океанику», и лайнер понесло прямо на «Титаник». Еще несколько футов – и он мог врезаться ему в левый борт. Один из буксиров, который выводил корабль из порта, быстро перебросил канат на палубу «Нью-Йорка», и матросам удалось остановить дрейф корабля, избежав столкновения. «Нью-Йорк» притянули обратно, освободив проход, и «Титаник» вышел наконец из порта, взяв курс на Шербур. И все-таки им чуть не пропороли бок, если бы не сноровка моряков. Пассажиры, наблюдавшие за их ловкими действиями, будто побывали на показательных выступлениях. Но никто не верил, что могло произойти что-то серьезное: «Титаник» казался всем неуязвимым и непобедимым. В длину на нем поместилось бы четыре городских квартала – восемьсот восемьдесят два фута, как ранее сообщил Филипп. Попробуйте маневрировать такой махиной!
– Я правильно поняла: мы висели на волоске? – спросила Эдвина, словно загипнотизированная увиденным.
– Думаю, да, – кивнул Чарлз. – Не выпить ли нам по бокалу шампанского в честь нашего счастливого спасения?
Эдвина радостно кивнула, и они направились в «уличное кафе», где через минуту их разыскал Джордж – запыхавшийся и несколько взъерошенный – и завопил прямо с «бульвара»:
– Что это ты тут делаешь, сестрица?
Вид у него был еще тот: кепка набекрень, полы рубашки наружу, одна брючина чем-то вымазана, – зато физиономия донельзя довольная.
– Могу задать тебе тот же вопрос. Мама тебя обыскалась! Бога ради, где ты был? – набросилась на него Эдвина.
– Нужно же было осмотреться. – Он посмотрел на сестру так, словно сомневался в ее умственных способностях, а потом бросил торжествующий взгляд на ее жениха. – Привет, Чарлз! Как жизнь?
– Отлично, Джордж, спасибо. А как пароход? Уцелел после твоей инспекции? Нравится тебе здесь?
– Он потрясающий! Вы знали, что тут четыре лифта, и каждый поднимается на девять этажей? Еще есть площадка для сквоша и бассейн, а еще кто-то везет в Нью-Йорк новенькую машинку, «рено», а на кухне оборудование – просто блеск! Я не смог пробраться в третий класс, хотя пытался, зато был во втором, там тоже здорово, и еще там есть потрясная девчонка!
Чарлз, казалось, от души забавлялся, но Эдвину столь бурная деятельность младшего брата привела в ужас. Ведет себя совершенно неподобающе и даже не стыдится ходить в таком виде!
– Вижу, ты разведал здесь все ходы и выходы. Отличная работа, Джордж! – похвалил мальчика Чарлз, и тот гордо улыбнулся. – А на мостике был?
– Нет, – вздохнул Джордж. – По правде говоря, не успел. Я поднимался туда, но там было столько народу, что ничего не разглядеть. Надо будет сходить еще раз. Как насчет пойти поплавать после обеда?
– Я бы с удовольствием, если у твоей сестры нет других планов…
Но Эдвина уже закипала.
– После обеда тебе полагается спать, как всем детям. Если думаешь, что можешь носиться по всему пароходу, как беспризорник, то глубоко ошибаешься. Только попробуй сбежать – я тебе задам!
– О-о, Эдвина, – застонал мальчик, – ты ничего не понимаешь! Это важно, очень важно!
– А еще важно вести себя и выглядеть прилично. Погоди, вот мама увидит, в каком ты виде…
– О чем спор? – раздался рядом голос отца, скорее веселый, чем сердитый. – Привет, Чарлз… Судя по твоему виду, Джордж, даром ты времени не терял.
Джордж при ближайшем рассмотрении оказался чумазым до корней волос, но зато никогда еще не выглядел таким счастливым и беспечным, как сейчас, когда отец смотрел на него с нескрываемым весельем.
– Это было здорово, папа!
– Не сомневаюсь.
И все бы ничего, но в этот самый момент Джордж попался на глаза матери. Кейт обрушилась на мужа с упреками:
– Бертрам! Как ты можешь позволять ему… он похож… он похож на уличного оборванца!
– Слышишь, сын? – спокойно отреагировал отец. – Мама права: самое время привести себя в порядок. Изволь пойти в каюту, умыться и переодеться во что-нибудь менее… гм… рваное, иначе твоей маме сделается дурно.
Вид у Бертрама был скорее веселый, чем недовольный, и мальчик ответил отцу улыбкой от уха до уха. Зато Кейт не видела ничего забавного, поэтому приказала сыну принять ванну и переодеться, прежде чем снова появиться на людях.
– Ну, мама… – умоляюще посмотрел на Кейт Джордж.
Напрасно: она подняла повыше свой рукав, твердо взяла сына за руку и повела в каюту, где оставила с Филиппом, который изучал список пассажиров в надежде отыскать знакомых. Разумеется, на борту были Асторы, а также мистер и миссис Исидор Штраус, владельцы всемирно известной сети универмагов. В списке было очень много известных имен, в том числе и молодых людей, но Филипп никого не знал – пока, зато заметил молодых леди, которые ему понравились. Хорошо бы познакомиться с ними!
Филипп все еще изучал список пассажиров, когда мать привела Джорджа и попросила проследить, чтобы этот свинтус отмылся, и напомнить ему о правилах приличия! Филипп обещал сделать все, что в его силах, да только Джордж уже нацелился опять сбежать. Ему хотелось побывать в котельном отделении и на мостике, потом еще раз посетить кухню – если удастся, опробовать оборудование. И оставался еще один лифт, который предстояло изучить: может, он поднимается выше или опускается ниже, чем другие?
– Жаль, что у тебя не бывает морской болезни, – скорбно сказал брату Филипп, когда Кейт вернулась на прогулочную палубу.
Супруги с удовольствием пообедали в обществе Эдвины и Чарлза, а потом отправились к остальным, которые как раз пробудились от дневного сна. Алексис уже немного освоилась на корабле и с удовольствием разглядывала пассажиров, которые болтали и прогуливались по палубе, а еще познакомилась с маленькой девочкой по имени Лорен и ее братом Тревором из Монреаля. У Лорен была такая же кукла, как у Алексис, и она звала свою «миссис Томас». Куклу Алексис получила в подарок на Рождество от тети Лиз еще в прошлом году и никогда с ней не расставалась. Вот и сейчас захватила с собой, отправляясь погулять по палубе вместе с родителями. У куклы Лорен шляпка и пальто были не такими нарядными, потому что одежду для миссис Томас сшила Эдвина. А вот сапожки у кукол были одинаковые: высокие, на пуговицах.
Корабль вошел в порт Шербура вечером, когда все младшие уже отправились спать, а Джордж опять исчез. Кейт и Эдвина одевались к ужину, а Чарлз, Филипп и Бертрам дожидались дам в курительной.
В тот вечер ужин накрыли в большой столовой на палубе «Д». Все пассажиры были при параде: мужчины, разумеется, во фраках, а дамы – в вечерних туалетах, увешанные драгоценностями. Шею Кейт украшало изумительное ожерелье с жемчугом и бриллиантами, которое некогда принадлежало матери Бертрама. Обеденный зал, освещенный хрустальными люстрами, был великолепен: деревянная резьба, начищенная до блеска бронза, белоснежные скатерти. Три сотни пассажиров первого класса оказались словно в сказке. Оглядываясь по сторонам, Эдвина сияла от счастья и улыбалась жениху.
После ужина в соседнем зале был концерт корабельного оркестра. Наконец Кейт, зевнув, призналась, что устала так, что слипаются глаза. День выдался долгим: встали с рассветом, – поэтому она была рада удалиться в свою каюту с мужем и старшим сыном. Эдвина и Чарлз решили задержаться, и Кейт не возражала. А когда Филипп обнаружил, что и Джордж крепко спит, у нее на душе стало совсем спокойно.
В полдень следующего дня «Титаник» сделал последнюю остановку в порту Квинстауна, и все семейство с прогулочной палубы наблюдало, как поднимаются на борт последние пассажиры. Вдруг Уна, вцепившись в поручни, воскликнула:
– О боже, миссис Уинфилд! Там моя двоюродная сестра!
– Да как же ты смогла разглядеть ее отсюда? – с сомнением в голосе спросила Кейт. Уна была девушкой впечатлительной, к тому же природа наградила ее живым воображением. – Тебе наверняка показалось.
– Я бы узнала ее из тысячи, у нее рыжие волосы. Она старше меня на два года, и мы всегда были как родные сестры. С ней и маленькая дочка, я вижу их обеих! Миссис Уинфилд, клянусь! Она давно хотела перебраться в Штаты… – Слезы брызнули из глаз Уны. – Как я найду ее на этом громадном корабле?
– Если это действительно твоя кузина, я спрошу у эконома. Он сверится со списком пассажиров третьего класса, и если это она, найдет. Как ее зовут?
– Алиса О’Дейр. А дочку зовут Мэри. Ей сейчас пять.
Кейт задумалась. Если сестра двумя годами старше Уны, то ей двадцать… и у нее пятилетняя дочь… А вот есть ли муж? Оскорблять няню вопросами она не хотела, поэтому предположила, и не без оснований, что, скорее всего, никакого мужа там нет.
– А мне можно будет поиграть с ее дочкой? – тихо спросила Алексис.
Сегодня ей было явно лучше. После ночи в уютной постельке «Титаник» больше не казался девочке таким уж страшным, а стюарды и горничные были такие добрые, что плавание начинало ей даже нравиться. Да и Фанни думала, что это очень весело. Утром она пробралась к Эдвине в спальню и обнаружила там Алексис, а вскоре и Тедди забрался в постель к сестрам. Идиллию, как всегда, нарушил Джордж: усевшись на постели Эдвины, начал всех щекотать, смех и восторженные вопли разбудили Уну, и та примчалась посмотреть, что происходит. Увидев всех подопечных, девушка заулыбалась. Так же радостно улыбалась она, когда Кейт сообщила ей, что нашла кузину в списке пассажиров.
– Мисс Эдвина, а я не ошиблась: это и правда моя двоюродная сестра. Так я и знала! Мы не виделись четыре года, но она совсем не изменилась!
– Откуда ты знаешь? – с улыбкой спросила Эдвина.
– Одна из горничных согласилась присмотреть за детьми, пока они спали днем, а я спустилась в третий класс, чтобы ее повидать. – И добавила, будто оправдываясь: – Миссис Уинфилд знала, она и разрешила мне пойти.
– Конечно, Уна, все правильно. – Эдвине порой приходилось нелегко: не хозяйка, но уже и не ребенок. Она знала, что Уна и другие слуги считали, что она обо всем докладывает матери. – Должно быть, кузина была счастлива с тобой повидаться. – Она улыбнулась девушке, и у той отлегло от сердца.
– Она стала еще красивее, а малышка Мэри просто чудо! Когда я видела ее в последний раз, ей был всего годик: точь-в-точь Алиса, когда та была маленькой, только с рыжими, как огонь, волосами. – Уна радостно рассмеялась, а Эдвина улыбнулась, вдевая в уши бриллиантовые серьги, подаренные Кейт.
– Она в Нью-Йорк?
Юная ирландка кивнула, чувствуя себя любимицей фортуны.
– Она давно туда собиралась. У нее там тетка и двоюродные братья, но я ей посоветовала в Калифорнию. Она вроде согласилась. Я постараюсь ей помочь.
Уна выглядела такой счастливой! И хорошо, что на корабле у нее есть родственницы. Эдвина улыбнулась девушке, но тут же кое о чем вспомнила (несомненно, маме такая мысль тоже пришла бы в голову).
– Ты хорошо вымыла руки, когда вернулась?
– Конечно, – немного растерялась Уна.
Девушка поняла, что хозяева воспринимали третий класс как что-то вроде рассадника болезней: они не пошли бы туда ни за какие коврижки, но оказалось, что там совсем не страшно. Разумеется, каюта даже не напоминала ту, что выделили ей: никаких финтифлюшек и прочих излишеств, – но вполне приличная и чистая. Да не все ли равно? В конце концов, все они плывут в Америку. Разве не это главное?
Она скрыла обиду и, улыбнувшись, ушла в свою каюту.
А Эдвина направилась в гостиную, чтобы присоединиться к родителям и жениху. Сегодня вечером им предстоял ужин в изысканном ресторане, и она ощущала такой подъем, что хотелось поблагодарить Небеса за жизнь, которой ей посчастливилось жить, за людей, которых повезло любить, за места, в которых посчастливилось побывать. А этот прекрасный корабль, который идет в свой самый первый рейс и везет их домой, в Штаты!
Опираясь на руку Чарлза, в своем бледно-голубом атласном платье, со сверкающим на пальце кольцом она вплыла в зал. Родители мирно беседовали, Эдвина Уинфилд знала: это будет особенный вечер, прелюдия к счастливейшему времени ее жизни.
Глава 3
Дни на «Титанике» бежали один за другим, легко и радостно. Так много было дел и так мало времени! Каким удовольствием было плыть меж двух миров, на корабле, который мог предложить все, что душе угодно: от изысканных блюд до игры в сквош, плавательного бассейна и турецкой бани.
Филипп с Чарлзом с удовольствием играли в сквош и каждое утро катались на стационарных велосипедах и механических лошадях, а Эдвина опробовала новейшее изобретение – механического верблюда. Джордж предпочитал кататься на лифтах и заводить знакомства. И только за обедом семейство собиралось в полном составе. А после обеда, отправив младших с Уной, чтобы уложила их спать, Кейт и Бертрам долго гуляли по палубе и разговаривали обо всем на свете – давно им не выпадало время для столь душевных бесед! Но дни летели быстро – слишком быстро, хотя об этом они еще не догадывались.
По вечерам Уинфилды ужинали в главном обеденном зале или более изысканном ресторане, где на второй день плавания капитан Смит представил их чете Астор. Миссис Астор сделала комплимент Уинфилдам за то, что у них такие прекрасные дети, и Кейт вскоре догадалась, что она ждет ребенка. Она казалась значительно моложе супруга, но они выглядели влюбленной парой. Когда бы Кейт ни встречала их, они всегда либо тихо переговаривались, держась за руки, либо целовались. Чета Штраус ей тоже очень понравилась. Подумать только – столько лет в браке, но по-прежнему в любви и согласии! Поговорив с миссис Штраус всего пару раз, Кейт обнаружила у дамы замечательное чувство юмора.
Всего первым классом ехали триста двадцать пять пассажиров. Среди них было немало людей интересных, знаменитых, но Кейт была особенно рада знакомству с Хелен Черчилль Канди, писательницей. Казалось, ее интересовало всё вокруг, а все вокруг в свою очередь интересовались ею. Кейт частенько замечала, что очаровательную миссис Канди окружают джентльмены, причем были среди них и записные красавцы (исключение составлял ее муж).
– Видишь, что ты потеряла, связав жизнь со мной, – поддразнивал жену Берт, когда они проходили мимо шезлонга миссис Канди, который окружали мужчины и, затаив дыхание, ловили каждое ее слово.
Кейт Уинфилд никогда не мечтала ни о чем подобном. Жить так, как миссис Канди? Эта мысль вызвала лишь улыбку. Она была довольна своей жизнью, любила детей и мужа.
– Боюсь, дорогой, роковая женщина из меня бы не получилась!
– Почему же? – Он сделал обиженное лицо, словно жена подвергала сомнению его вкус. – Ты очень красивая!
Она поцеловала его в шею и вдруг лукаво усмехнулась, качая головой.
– Да я, наверное, бегала бы за ними с носовым платком и вытирала носы. Думаю, мне на роду было написано стать многодетной матерью.
– Какая потеря для общества! Ты бы, как блистательная миссис Канди, могла положить всю Европу к своим ногам!
– Лучше уж я буду с тобой, Бертрам Уинфилд. Старый чемодан без ручки нести хоть и тяжело, а выбросить жалко.
Они расхохотались, потом Бертрам сказал:
– Знаешь, старушка, я польщен.
Просто они любили друг друга и столько пережили вместе: радости и печали, – и было у них одно счастье на двоих. Жизнь была хороша, и они были не только любовниками, но и добрыми друзьями.
– Надеюсь, Эдвина и Чарлз будут так же счастливы, – сказала она тихо и совершенно серьезно.
– И я тоже. – Бертрам заключил жену в объятия и поцеловал. – Я хочу, чтобы ты знала: я безумно тебя люблю.
Он был так серьезен, что Кейт встревожилась.
– Все хорошо, дорогой?
Берт кивнул.
– Да… Но иногда не вредно произнести вслух то, о чем думаешь.
