Апокалипсис. Спасение

скачать книгу бесплатно


Воля не исчезает, но проигрывает сопротивление злу. Отчего же уступает тьме добрая воля души в аду? Очевидно, оттого что, в преисподней человек уже не имеет той помощи от Бога, которую имел, живя на земле. А в одиночку слабой душе грешника не устоять перед силой искушения. Впрочем, и праведнику без Божьей помощи не всегда сподручно выстоять против зла. Так, из Евангелия знаем, что апостолы не могли совладать с бесом, пока его не изгнал Господь (см. Мф 17:14—21).

Кроме того, душа, привязанная ко греху, не находит в аду удовлетворения страсти, мучается этим, и тем сильнее впадает в зависимость ко злу. В то же время, чтобы «зло искоренилось из естества нашего, нужна особенная благодать Духа», а ее в аду как раз и нет.

Посмертная участь души

В притче Иисуса о богаче и Лазаре (Лк 16:19—31) показывается различное положение душ в аду. Грешный богач страдает в огненных муках, а блаженный Лазарь располагается в особом месте, именуемом лоном Авраама, куда определялись праведники до того, как Христос открыл путь в рай. Между адским пеклом и лоном Авраама «утверждена великая пропасть», препятствующая переходу из первого место во второе или обратно.

То есть душа даже из одной части ада в другую не может запросто перемещаться, тем более – перейти в рай.

В западном богословии в средние века утвердилась ошибочная мысль, будто бы посмертные муки способны освобождать душу от грехов. В результате чего в католичестве возник догмат о чистилище как особом месте, из которого души, пройдя очистительные мучения, могут переместиться в рай. Эта концепция наиболее известна по «Божественной комедии» Данте Алигьери. Латинское представление о чистилище опровергал на Ферраро-Флорентийском соборе (1438—1445) св. Марк, митрополит Эфесский.

Однако улучшить положение души в аду все же возможно. Во Второй книге Маккавейской определенно выражается мысль об облегчении участи умерших с помощью молитв за них со стороны живых (2 Мак 12:43—45). Особенной силой в этом смысле обладают молитвы Церкви и ее святых, которые Апокалипсис уподобляет драгоценному фимиаму (Откр 5:8; 8:3—4).

Согласно церковному учению, великую силу имеет Сорокоуст – поминовение усопшего за Литургией на протяжении сорока дней.

Полезны душам умерших панихиды, домашние молитвы, а также творимые в воспоминание об усопших добрые дела, такие как милостыня, пожертвование храму.

Конечно не должно надеяться, будто спасение можно купить за деньги. Это ясно следует из слов Иисуса Христа о том, что «трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие» (Мк 10:24). Притом, что лепта бедной вдовицы оказывается для Бога весомее, чем щедрое пожертвование богача (Мк 12:41—44; Лк 21:1—4).

Тем не менее, все вышеупомянутые вспомогательные средства важны и могут существенно ослабить страдания души в аду.

Здесь будет кстати привести притчу о силе адских мук:

«Один расслабленный, изнемогая в духе терпения, с воплем просил Господа прекратить его страдальческую жизнь.

«Хорошо, – сказал явившийся однажды больному Ангел, – Господь, как неизреченно благ, соизволяет на твою молитву. Он прекращает твою временную жизнь, только с условием: вместо одного года страданий на земле, согласен ли ты пробыть три часа в аду? Твои грехи требуют очищений в страданиях собственной твоей плоти; ты должен бы еще быть в расслаблении год, потому что как для тебя, так и для всех верующих нет другого пути к небу, кроме крестного, проложенного безгрешным Богочеловеком. Тот путь тебе уже наскучил на земле; испытай, что значит ад, куда идут все грешники; впрочем, только испытай в течение трех часов, а там – молитвами Святой Церкви ты будешь спасен».

Страдалец задумался. Год страданий на земле – это ужасное продолжение времени. «Лучше же я вытерплю три часа», – сказал он, наконец, Ангелу. Ангел тихо принял на свои руки его страдальческую душу и, заключив ее в преисподних ада, удалился от страдальца со словами: «Чрез три часа явлюсь я за тобой».

Господствующий повсюду мрак, теснота, долетающие звуки неизъяснимых грешнических воплей, видение духов злобы в их адском безобразии, все это слилось для несчастного страдальца в невыразимый страх и томление.

Он всюду видел и слышал только страдание, и ни ползвука радости в необъятной бездне ада: одни лишь огненные глаза демонов сверкали в преисподней тьме и носились пред ним их исполинские тени, готовые сдавить его, сожрать и сжечь своим гееннским дыханием. Бедный страдалец затрепетал и закричал; но на его крик и вопли отвечала только адская бездна своим замирающим вдали эхом и клокотанием гееннского пламени. Ему казалось, что Уже целые века страданий протекли: с минуты на минуту ждал он к себе светоносного Ангела.

Наконец, страдалец отчаялся в его появлении и, скрежеща зубами, застонал, заревел, что было силы, но никто не внимал его воплям. Все грешники, томившиеся в преисподней тьме, были заняты собою, своим собственным только мучением.

Но вот тихий свет ангельской славы разлился над бездною. С райскою улыбкою подступил Ангел к нашему страдальцу и спросил:

– Что, каково тебе, брат?

– Не думал я, чтоб в устах ангельских могла быть ложь, – прошептал едва слышным, прерывающимся от страданий голосом страдалец.

– Что такое? – возразил Ангел.

– Как что такое? – произнес страдалец. – Ты обещал взять меня отсюда через три часа, а между тем целые годы, целые, кажется, века протекли в моих невыразимых мучениях!

– Что за годы, что за века? – кротко и с улыбкою отвечал Ангел. – Час еще только прошел со времени моего отшествия отсюда, и два часа еще быть тебе здесь.

– Как два часа? – в испуге спросил страдалец. – Еще два часа? Ох, не могу терпеть, нет силы! Если только можно, если только есть воля Господня, умоляю тебя – возьми меня отсюда! Лучше на земле я буду страдать годы и века, даже до последнего дня, до самого пришествия Христова на суд, только выведи меня отсюда. Невыносимо! Пожалей меня! – со стоном воскликнул страдалец, простирая руки к светлому Ангелу.

– Хорошо, – ответил Ангел, – Бог, как Отец щедрот, удивляет на тебе благодать Свою.

При этих словах страдалец открыл глаза и видит, что он по-прежнему на своем болезненном ложе. Все чувства его были в крайнем изнеможении; страдания духа отозвались и в самом теле; но он с той поры уже всладость терпел и переносил свои страдания, приводя себе на память ужас адских мучений и благодаря о всем милующего Господа» (Письма святогорца, 15).

Что же касается шансов человека миновать адскую участь и после смерти оказаться в раю, то об этом Евангелие говорит так:

«Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись? Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Мк 10:26—27).

Таким образом, душа может избежать ада и попасть в рай только если ей способствует Бог, главным образом, через установленные Им церковные таинства Крещения, Исповеди и Евхаристии.

Всеобщее воскресение

Попадание в рай не является конечной целью спасения. Также как и попадание в ад не составляет финальный приговор. Окончательная участь людей будет определяться на Последнем Суде, перед которым произойдет воскрешение всех умерших людей во плоти.

Вера во всеобщее воскресение ведет свое начало с древних времен.

В Книге пророка Исаии читаем: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис 26:19).

Пророк Иезекииль возглашает: «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: „кости сухие! слушайте слово Господне!“ Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь. Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне: сын человеческий! кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят: „иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня“. Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву. И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это – и сделал, говорит Господь» (Иез 37:1—14).

Пророк Даниил пишет: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда» (Дан 12:2—3).

Праведный Иов исповедует: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:25—26).

Во Второй книге Маккавейской, описывающей события II века до н.э., находим доказательство веры иудеев той эпохи: «Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной… Умирающему от [нечестивых] людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит» (2 Мак 7:9, 14; ср. 2 Мак 7:20—38; 12:38—45).

Третья книга Ездры провозглашает: «И воскрешу мертвых от мест их и из гробов выведу их, потому что Я познал имя Мое в Израиле. Не бойся, мать сынов, ибо Я избрал тебя, говорит Господь. Я пошлю тебе в помощь рабов Моих Исаию и Иеремию, по совету которых Я освятил и приготовил тебе двенадцать дерев, обремененных различными плодами, и столько же источников, текущих молоком и медом, и семь гор величайших, произращающих розу и лилию, через которые исполню радостью сынов твоих. Оправдай вдову, дай суд бедному, помоги нищему, защити сироту, одень нагого, о расслабленном и немощном попекись, над хромым не смейся, безрукого защити, и слепого приведи к видению света Моего, старца и юношу в стенах твоих сохрани, мертвых, где найдешь, запечатлев, предай гробу, и Я дам тебе первое место в Моем воскресении» (3 Езд 2:16—23).

В Новом Завете центральной темой является Воскресение Христово. Но и о всеобщем воскресении упоминается вполне определенно:

«…Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных. Услышав это, некто из возлежащих с Ним сказал Ему: блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!» (Лк 14:13—15; ср. Ин 11:24).

«Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин 5:28—29; ср. Ин 6:39—54).

«…Мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят» (Деян 23:6; ср. Деян 24:14—20).

И в Евангелии и в Апокалипсисе утверждается, что при всеобщем воскресении состоится Великий Суд, по решению которого часть людей (святые и оправданные) получат вечное спасение, а остальные (безбожники и грешники) будут преданы на вечное мучение. Как того требует справедливость.

Однако, несмотря на ясность и недвусмысленность слов Писания, среди некоторых толкователей укоренилась крамольная мысль: мол, милосердие Божие настолько велико, что вечные муки не такие уж и вечные, а потому спасенными могут оказаться в том числе закоренелые злодеи. И таким образом, дескать, спасены будут вообще все люди, а может быть даже падшие ангелы и Сатана. Разумеется, такой богословский подход небесспорен.

Так чего же более в деле Божественного спасения: милости или справедливости? К этому вопросу мы еще вернемся.

Пока же отметим, что в Библии наиболее полно эсхатологическая картина спасения описана в Откровении Иоанна Богослова. В связи с этим весьма показательны серьезные попытки запретить эту книгу, исключить из библейского канона или иным способом принизить ее значение.

Часть 2. Отвергнутый Апокалипсис

Каноничность Откровения Иоанна

Апокалипсис или Откровение Иоанна Богослова – книга, без которой христианская эсхатология была бы неполной. По сути, Откровение Иоанна единственная апостольская книга, где последовательно изложен Божественный замысел по отношению к человечеству и Церкви, в особенности касающийся событий Конца времен. Поэтому неудивительно, что Апокалипсис весьма почитался среди отцов и учителей Церкви, некоторые из которых лично знали Иоанна Богослова либо его учеников.

Св. Папий Иерапольский (ок. 70 – ок. 160) не только читал Апокалипсис, но и слышал проповедь апостола Иоанна. Св. Иустин Мученик (ок. 100 – 165) называет автором Апокалипсиса апостола Иоанна Богослова. Св. Дионисий Коринфский (ум. ок. 170) цитировал Апокалипсис в своих письмах. Св. Мелитон Сардийский (ум. ок. 185) написал сочинение «Диавол и Апокалипсис Иоанна». Св. Ириней Лионский (ок. 130 – 202) считал Апокалипсис каноническим Писанием и много его цитировал. Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 215) причислял Апокалипсис Иоанна к числу канонических книг. Тертуллиан (ок. 160 – ок. 230) признает Апокалипсис Иоанна каноническим. Св. Ипполит Римский (ок. 170 – ок. 235) написал книги «О Евангелии от Иоанна и Апокалипсисе» и «О Христе и Антихристе». Ориген (ок. 185 – 254) составил к Апокалипсису свой комментарий. Св. Киприан Карфагенский (ок. 205 – 258) числил Апокалипсис в каноне Нового Завета и цитировал его. Св. Мефодий Патарский (ок. 260 – 312) цитировал Откровение Иоанна как богодухновенную книгу.

Вместе с тем Апокалипсис не сразу попал в канон христианских книг. И даже попав в канон, Откровение Иоанна долгое время считалось спорным. Хотя новозаветный канон начал складываться со II века, но официально он оформился лишь в IV веке, когда Константин Великий легализовал христианство в Римской империи. Предварительно каноничность Апокалипсиса была подтверждена Гиппонским (393) и Карфагенским (397) поместными соборами, а до этого Откровение было включено в несколько частных канонов, например, в канон Муратори (II век). Однако только к VI веку каноническое достоинство Апокалипсиса стало общепринятым. Окончательно каноничность Откровения Иоанна была установлена на Шестом Вселенском соборе в 680—681 годах.

Евсевий Кесарийский (ок. 263 – 340) относил Апокалипсис к сомнительным книгам:

«Тут, кстати, перечислим уже известные нам книги Нового Завета. На первом месте поставим, конечно, святую четверицу Евангелий, за ней следуют Деяния Апостолов; потом Павловы Послания, непосредственно за ними – Первое Иоанново и бесспорное Петрово, а потом, если считать его подлинным, Апокалипсис Иоанна, о котором в свое время поговорим. Это книги бесспорные. Среди оспариваемых, но большинством принятых Послания, именуемые одно Иаковлевым, другое Иудиным, и Второе Петрово, также Второе и Третье Иоанновы, может быть, они принадлежат евангелисту, а может быть, какому-то его тезке» (Церковная история, 3.25.1—3).

В этом мнении Евсевий следовал за Гаем Римским (ум. ок. 217) и св. Дионисием Александрийским (ум. 265). Подробнее об их взглядах скажем далее.

Керинф и Апокалипсис

Евсевий Кесарийский приводит мнение Гая Римского (ум. ок. 217) и сочувствующего ему св. Дионисия Александрийского (ум. 265) о том, что Апокалипсис будто бы написан еретиком Керинфом:

«Мы знаем, что в это время жил и глава другой ереси – Керинф. Гай, слова которого я приводил уже раньше, в своих рассуждениях пишет о нем: «И Керинф в откровениях, написанных будто бы великим апостолом, помещает лживые рассказы о чудесах, показанных ему ангелами; он говорит, что после воскресения наступит земное царство Христово и люди во плоти, вновь поселившиеся в Иерусалиме, будут рабами желании и наслаждении. Враг Писания, он, желая обмануть людей, говорит, что тысячелетие пройдет в брачном празднестве».

И Дионисий, бывший в наше время епископом Александрийским, во 2-й книге «Об обетованиях», говоря об Иоанновом Откровении, так вспоминает об этом человеке, следуя древнему преданию:

«Керинф, создатель ереси, названной по его имени «керинфовой», напутствовал свои выдумки внушающим доверие названием. Вот основное в его учении: земным будет царство Христово; осуществится то, к чему он сам стремился – а любил он плоть и был очень чувствен, – и можно будет жить, как он мечтал: желудок и то, что ниже его, будут вполне удовлетворены едой, питьем и брачным сожитием. Все это он думал облагообразить, называя празднествами, приношениями, жертвами»» (Церковная история, 3.28.1—5).

Св. Дионисий Александрийский в данном случае выражает не столько собственное воззрение, а скорее ссылается на слова неназванных лиц, в числе которых очевидно подразумевается и Гай Римский:

«Дальше, непосредственно за этим, Дионисий говорит об Откровении Иоанна следующее:

«Были и до нас люди, совершенно отвергавшие эту книгу; пересматривая главу за главой, указывая на ее непонятность и бессвязность, они объявили ее подложной. Они говорят, что она не принадлежит Иоанну, что под густым слоем невежества тут нет никакого откровения, что автор этой книги не был не только апостолом, но вообще не принадлежал к святым и к членам Церкви и что в ней облагородить свои вымыслы именем, заслуживающим доверия, пожелал Керинф, основатель ереси, по его имени названной. Вот учение, им проповедуемое: Царство Христа будет земным, и там будет все, к чему стремился и о чем мечтал он сам, человек очень чувственный, очень плотский: чрево и животные побуждения будут полностью удовлетворены едой, питьем, брачными союзами, а также тем, чем он рассчитывал это облагообразить, – празднествами и жертвоприношениями»» (Церковная история, 7.25.1—3).

Гай Римский и св. Дионисий Александрийский ошибочно приписывают гностику Керинфу авторство Апокалипсиса и хилиастические воззрения. Однако гностицизм проповедует освобождение от материи вообще и от плоти в частности, а хилиазм учит о воскресении плоти. Таким образом, мнение о хилиазме Керинфа абсурдно, так как гностицизм несовместим с хилиазмом. Указанное мнение, как и предположение о написании Керинфом Апокалипсиса, происходят от ереси алогов, не принимающей Евангелия от Иоанна и его Апокалипсиса. Эту ошибку о будто бы хилиастических взглядах Керинфа, заимствовав ее из «Церковной истории» Евсевия Кесарийского, затем повторяли без рассуждения и другие писатели. Авторы более рассудительные позволяют себе выражать сомнение в такой точке зрения.

Наиболее типичный пример трансляции этого заблуждения находим у Якова Алфионова:

«Несмотря на такой очевидно грубый чувственный характер хилиастических воззрений Керинфа, многие западные ученые стараются оправдать его и придать ему чисто духовное значение. Мало того, они не хотят даже видеть в нем первого распространителя грубых чувственных ожиданий устроения на земле 1000-летнего царства Христова. «Первоначальное происхождение и распространение хилиазма, говорит напр. Мюншер, приписывается обыкновенно Керинфу, хотя можно решительно утверждать, что хилиазм вообще весьма мало и в самой незначительной степени гармонирует с характером и направлением гностических систем. Правда [говорят], Керинф учил, что, после первого воскресения праведников, Иисус устроит для них 1000-летнее царство в Иерусалиме, где они будут наслаждаться всевозможными радостями и удовольствиями, но при этом надобно заметить, что известия, касающиеся его хилиастических представлений, заимствуются обыкновенно из двух источников – из свидетельства пресвитера Кая [Гая] и епископа Дионисия – самых ожесточенных противников хилиазма и потому весьма склонных представлять одну только дурную сторону этого учения. По этой простой причине мы имеем полное право сомневаться, чтобы Керинф, страстно ожидавший устроения на земле 1000-летнего царства Христова, все счастие и блаженство этого царства представлял под формою одних только чувственных благ и наслаждений. Еще менее имеем мы права считать его отцом и первоначальным распространителем грубого чувственного хилиазма, так как многие из отцов и учителей древней церкви видели в Керинфе чрезвычайно злого еретика, но в то же самое время разделяли его хилиастические представления, напр. Св. Иустин мученик и Св. Ириней, еп. лионский» [M?nscher. Dogmengeschichte. T. 2, стр. 418. Marburg, 1818]. «Мы осмеливаемся освободить от упреков известного еретика Керинфа, – утверждает другой западный ученый – Лохерер – и оправдать его от возводимых на него обвинений противниками хилиазма – пресвитером Каем [Гаем] и еп. Дионисием – в том, что он будто бы первый распространял это учение между ортодоксальными христианами в самых грубых чувственных формах. Что этот еретик не только веровал в земное мессианское царство, имеющее продолжаться 1000 лет, но даже первый распространял учение о нем между христианами – это не подлежит никакому сомнению. Но чтобы блаженство этого царства он представлял исключительно в удовлетворении чувственных похотей, этого нельзя допустить, не став в прямое противоречие с его гностическими принципами» [Locherer. Kirchengesch. стр. 161]. С особенным усердием пытается оправдать Керинфа Неандер от обвинений, возводимых на него за его привязанность к грубому чувственному хилиазму. Блаженство 1000-летней субботы, по его словам, Керинф не представлял под формою таких грубых чувственных представлений, как свидетельствуют пресвитер Кай [Гай] и Дионисий, еп. александрийский. Чувственный характер блаженства праведников в 1000-летнем царстве Христовом вообще не соответствует миросозерцанию Керинфа. Если этот известный еретик учил о существовании в 1000-летнем царстве Христовом брачных удовольствий, то при этом необходимо заметить, что брачные празднества в тогдашнее время служили общеупотребительною формою для изображения блаженного единения Мессии со своими последователями. Гностики точно также изображали блаженство плиромы под формою брачных празднеств, брачного союза между ????? и ?????, между природою духов и ангелами. Человек, незнакомый с ориентальным языком символов, может пожалуй перетолковать в дурную сторону то, что не позволит себе сделать человек сведущий в этом отношении [Neand. Gesch. christl. Relig. und Kirche. T. 1, стр. 450]» (Хилиазм первых трех веков).

Далее Яков Алфионов, отмахиваясь от во многом здравых рассуждений упомянутых ученых, пытается представить керинфианскую ересь в виде эклектической смеси иудеохилиазма и гностицизма, однако в исходном пункте его построений лежит ложное сообщение Гая Римского, а потому и воздвигнутые на таком основании заключения столь же несправедливы.

В свое время св. Ипполит Римский даже написал книгу «Главы против Гая», где обличил заблуждения Гая Римского касающиеся Апокалипсиса.

Необходимо отметить, св. Дионисий Александрийский вряд ли всерьез верил в авторство Керинфа по отношению к Апокалипсису. Целью Дионисия была дискредитация Откровения, поскольку он был противник хилиазма, содержавшегося в 20 главе этой книги. Поэтому версию Гая он, также как и затем Евсевий, приводят лишь для шокирования читателя, чтобы затем представить «менее шокирующую» версию предполагаемого авторства, которая также нацелена на лишение Откровения апостольского происхождения.

Пресвитер Иоанн

По предположению Евсевия Кесарийского Апокалипсис якобы был написан неким пресвитером Иоанном:

«Папию [Иерапольскому] приписывают сочинение из пяти книг под заглавием «Истолкование Господних изречений»… Вот его собственные слова:

«Я не замедлю в подтверждение истины восполнить мои толкования тем, чему я хорошо научился у старцев и что хорошо запомнил. Я с удовольствием слушал не многоречивых учителей, а тех, кто преподавал истину, не тех, кто повторяет заповеди других людей, а данные Господом о вере, исходящие от самой Истины. Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних; слушал, что говорит Аристион или пресвитер Иоанн, ученики Господни. Я понимал, что книги не принесут мне столько пользы, сколько живой, остающийся в душе голос».

Следует обратить внимание, что Папий упоминает двух людей с именем Иоанна: одного, упомянутого им раньше вместе с Петром, Иаковом, Матфеем и прочими апостолами, он, несомненно, считает евангелистом Иоанном; другого Иоанна помещает в числе людей, стоявших рядом с апостолами, ставит впереди него Аристиона, прямо называя его пресвитером. Правдивость этого сообщения подтверждается тем, что в Асии называли двух людей с этим именем, а в Эфесе и ныне есть две гробницы, и каждая зовется Иоанновой. На это необходимо обратить внимание: если не считать автором Откровения, известного под именем Иоаннова, первого Иоанна, то, значит, все эти видения были второму» (Церковная история, 3.39.1—6).

В отрывке из книги св. Папия Иерапольского, который цитирует Евсевий Кесарийский, имя «Иоанн» упоминается дважды. И существует два взгляда на толкование этого места.

В соответствии с наиболее распространенным истолковательным подходом, в обоих случаях имеется в виду апостол Иоанн Богослов. В первый раз св. Папий говорит о том, что слышал рассказы людей, знавших апостолов и в их числе Иоанна Зеведеева. Во второй раз св. Папий утверждает, что лично слышал проповеди апостола Иоанна, которого именует пресвитером, то есть старейшиной или старцем. Равно и всех апостолов в целом он именует старцами. Впрочем, апостол Иоанн Богослов в письмах сам называл себя старцем (2 Ин 1:1; 3 Ин 1:1), также как и апостол Павел (Флм 1:9).

Согласно другому подходу, изобретенному Евсевием, речь будто бы идет о двух Иоаннах, из которых второй не тождественен евангелисту Иоанну. Поводом к этому служит упоминание «пресвитера Иоанна» после Аристиона. Такой аргумент нельзя считать неотразимым. Аристион входит в число апостолов от семидесяти (Лк 10:1—2; Четьи-Минеи) и совместно с «пресвитером Иоанном» св. Папий называет их учениками Господними, причисляя обоих к апостольскому сонму. Вероятно, Папий в большей степени общался с Аристионом, поэтому упоминает его первым. Вместе с тем св. Папий выделяет Иоанна особо, персонально называя его пресвитером или старцем. В любом случае, как бы Евсевий не пытался принизить статус «пресвитера Иоанна», ясно, что речь идет об апостоле, ученике Иисуса Христа.

При этом несколько анекдотично выглядит дальнейший пассаж из этой же главы книги Евсевия, где он обвиняет св. Папия Иерапольского в слабоумии: «Я думаю, что он [Папий] плохо истолковал апостольские слова и не понял их преобразовательного и таинственного смысла, ибо был ума малого» (Церковная история, 3.39.12). Евсевий сначала ссылается на св. Папия, как на церковный авторитет, а затем тут же опускается до оскорблений в адрес святого.

Для поддержки своей версии «двух Иоаннов» Евсевий привлекает мнение св. Дионисия Александрийского:

«Затем Дионисий, исследовав все Откровение и указав, что невозможно понимать его в прямом смысле, говорит:

«Окончив свое, так сказать, пророчество, пророк объявляет блаженными тех, кто хранит это пророчество и помнит его самого: «Блажен, кто соблюдает пророческие слова этой книги; я, Иоанн, видел и слышал это» [Откр 22:7—8]. Что он зовется Иоанном и что книга эта написана Иоанном, я не спорю, как не спорю, что это человек святой и вдохновленный Богом, но мне трудно согласиться, что это апостол, сын Зеведеев и брат Иакова, написавший Евангелие от Иоанна и Соборное Послание…

Следует верить словам Иоанна, что написал это именно он. Но кто он, это не ясно…

Я думаю, что у апостола Иоанна много тезок. Любовь к нему, восхищение им, желание быть таким же возлюбленным от Господа – все это делало его имя дорогим: так в семьях верующих часто называют мальчиков именем Петра или Павла. В Деяниях есть и другой Иоанн, прозванный Марком, которого Павел и Варнава взяли с собой и о котором сказано: «Был у них прислужником и Иоанн» [Деян 13:4]. Он ли написал это Откровение? – Вряд ли. И того ведь не написано, что он отправился вместе с ними в Асию, а только сказано: «Отплыв из Пафоса, Павел и его спутники прибыли в Пергию Памфилийскую; Иоанн же отделился от них и вернулся в Иерусалим» [Деян 13:13]. Я думаю, что автором был кто-то другой, тем более, что в Эфесе, говорят, есть две гробницы и каждая называется Иоанновой»» (Церковная история, 7.25.6—7, 12, 14—16).

Св. Дионисий Александрийский также как Евсевий полагает автором Апокалипсиса «другого Иоанна», но определяет его как человека благочестивого: «святой и вдохновленный Богом». В качестве одного из возможных вариантов авторства рассматривает апостола от семидесяти Иоанна Марка, спутника апостола Павла и соратника апостола Петра. Однако Дионисий затем отвергает эту идею на основании того, что Марк будто бы никогда не был в римской провинции Асия, хотя в Деяниях апостолов говорится: «Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком. Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы» (Деян 15:37—38). Из чего явно следует то, что Иоанн Марк отделился от Павла в малоасийской Памфилии.

Апостол Марк известен как автор одного из канонических Евангелий. Возможно, ему же принадлежит Послание к евреям, которое обычно атрибутируют апостолу Павлу, другие же исследователи не считают его Павловым. Могло ли случиться так, что Иоанн Марк написал Апокалипсис, а затем тот ошибочно был приписан авторству Иоанна Богослова? Хотя Марк и пребыл недолго в Асии, нет никаких достоверных сведений о его заключении на Патмосе. Но главное – все ранние писатели Церкви единогласно свидетельствуют о принадлежности Откровения апостолу Иоанну Зеведееву.