скачать книгу бесплатно
Но когда деньги заканчивались, в семье наступали голодные времена. Для Маши эти периоды оказывались самыми трудными, угнетали чувство голода и невыносимая депрессия. Случалось, что она ничего не ела целые сутки, после чего слабела. Девочка не могла даже подняться с дивана из-за сильного головокружения.
Коммунальные платежи Светлана перестала платить совсем, долг с каждым месяцем стал увеличиваться как снежный ком. Спустя годы накопилась огромная сумма, погасить которую с небольшим доходом семьи не представлялось возможным. Бывало, что из-за долгов приходили из ЖЭУ и ставили на счетчик специальную пломбу, отключая электричество. Спасало, что в квартире присутствовал газ, и на плите можно было согреть чайник, а горящие конфорки использовать для освещения кухни в темное время суток. В комнатах приходилось ставить свечи, чтобы не сидеть в кромешной тьме.
В дни, когда Светлана пребывала в хорошем настроении, она любила посмеяться и пошутить, пообщаться, послушать музыку. Иногда она читала книги, отдавая предпочтение детективам и любовным романам.
Но характер у матери был все же своенравным, женщина бывала вспыльчивой и раздражительной. К детям Светлана относилась достаточно строго, не позволяя лишней ласки и баловства. Она практически не участвовала в воспитании дочерей, поэтому девочки были предоставлены сами себе.
Часто импульсивная мама даже выгоняла дочек из дома, это была ее мера наказания. Сестрам приходилось оставаться ночевать на Вокзале или идти к знакомым. Если ссора происходила в позднее время, девочки вынуждены были сидеть на ступенях в своем подъезде всю ночь. Им удавалось немного подремать, положив голову на руки, сложенные на коленях. Хотя сном это назвать было сложно, ужасно затекала спина.
Иногда сердце Светланы все же оттаивало, и она открывала дверь.
– Заходите и ложитесь спать, но чтобы утром вас не было! – требовала мать.
Ситуация менялась, если женщина просыпалась утром в хорошем настроении. Тогда она делала вид, что ничего не произошло, и девочки могли остаться дома.
Ксюша очень быстро отпускала ситуацию. А вот Мария могла еще долго дуться на мать и не разговаривать с ней по несколько дней. Но в итоге обида быстро забывалась, и в семье на какое-то время наступало перемирие. Девочки любили свою маму несмотря ни на что, поэтому прощали ей обидные оскорбления и даже рукоприкладство.
Причины скандалов были разными, но в глубине проблемы сидела расшатанная нервная система женщины. Часто Светлана просто вымещала на дочерях раздражение и неудовлетворенность своей жизнью, обвиняя девочек в своих неудачах.
– Была бы я одна, так давно уже вышла замуж! А так какой дурак меня возьмет с двумя детьми? – рассуждала она.
Ко всему прочему женщина все чаще стала выпивать. Все время находились какие-то знакомые или соседи, которые ее угощали. Светлане много не нужно было, иногда ее развозило с двух стаканов крепкого пива. Многие посмеивались над ней, говоря, что ей достаточно наступить на пробку, чтобы опьянеть.
Но ее дочерям было не до смеха. Алкоголь действовал на Светлану угнетающе, она становилась еще более агрессивной. Враждебность женщины возникала на пустом месте, и это очень пугало Машу. Иногда выплеск негатива происходил, если дочки не могли продать на Вокзале товар. Мама могла кинуться на них, пытаясь расцарапать лицо. Девочки подросли и уже могли оказать матери сопротивление. Они держали ее руки, защищаясь, но никогда не позволяли себе ударить в ответ.
Глава 5. Семечки
Поднимаясь по лестнице, Маша почувствовала в подъезде вкусный запах жареных семечек. Было ясно, что мама жарит очередную партию для продажи. Семечки всегда изготавливались по особому рецепту. Обязательно на сковороде, с добавлением подсолнечного масла и небольшого количества соли. В процессе жарки Светлана постоянно перемешивала их деревянной лопаткой, отставляя в сторону на несколько минут после того, как семечки начинали потрескивать. В результате они получались блестящими, аппетитными и необыкновенно вкусными. Это отличало их от семечек у других торговок, которые, как правило, перед жаркой их даже не мыли.
Именно с семечек и началась история заработков семьи на привокзальной площади по совету соседки. Семечки закупались на развес в овощном магазине, Светлана их жарила, а Маша с сестрой продавали. Все что требовалось в дополнение к такому товару, так это мешок, коробка-подставка, два граненых стакана разной емкости и газеты из почтовых ящиков в подъезде, из которых сестры с легкостью мастерили кульки.
Продавать семечки можно было в торговом ряду на рынке возле метро «Студенческая», неподалеку от которого сестры и жили. Но чувство стыда от мысли, что их увидят знакомые, заставляло девочек ехать дальше от дома, где такая вероятность была намного ниже.
Привокзальная площадь в те годы напоминала барахолку из-за обилия киосков, лотков и палаток. От входа на Вокзал тянулся длинный ряд уличной торговли, здесь можно было приобрести хлеб, выпечку, копчености и другие продукты.
Горожане относились к торговкам несколько пренебрежительно. Часто их называли спекулянтками, ведь большинство из них попросту покупали товар в магазине и перепродавали, поднимая цену в два, а то и в три раза. К тому же торговля без разрешения на площади была запрещена.
Но, несмотря на запреты, «живой ряд» был востребован и к вечеру выстраивался ежедневно. Здесь закупались проезжие пассажиры, жители ближайших гостиниц, а также припозднившиеся любители разгульного досуга.
Продуктовых магазинов в округе было мало, и в них всегда царила атмосфера очередей. Киоски, расположенные на перроне, не очень любили, в них часто подсовывали несвежие продукты.
Из-за высокой конкуренции в ряду женщины боролись за покупателя. Они наперебой расхваливали товар, привлекая внимание именно к своей витрине, устроенной на коробке.
– Свежая вкусная колбаса! Копченые курочки, только с коптильни, еще горячие! Холодное пиво, пиво «Жигулевское»! Домашние беляшики, беляшики! – громко и протяжно кричали торговки при приближении прохожих.
Многие заблуждались, считая уличную торговлю легкой наживой. На самом деле это был тяжелый труд. Испытания объединяли женщин, ведь они стояли и в снег, и в дождь, и в тридцатиградусные морозы. По очереди отпускали друг друга греться, присматривая за товаром. И, несмотря на конкуренцию, торговки не враждовали между собой и по возможности поддерживали друг друга.
Маша помнила первый вечер, когда они вместе с Ксюшей выставили свой товар на коробке, присоединившись к шумному ряду. Девочки стояли вдвоем, молча, не зазывая покупателей, радуясь, что сумрак позднего вечера скрывает напряжение их лиц.
Немного приободрил сестер первый покупатель, высокий парень лет двадцати, проходивший мимо.
– Семечки не горелые? – спросил он, весело улыбнувшись и подмигнув сестрам.
– Не горелые… Попробуйте, – еле слышно ответила Маша.
Парень захватил горсть семечек из мешка и стал щелкать, выплевывая кожуру прямо на асфальт. Мария знала, что семечки вкусные, но все равно нервничала, пока парень не высказал свое мнение:
– И, правда, вкусные! Молодцы девчонки! Мне два больших стакана!
Дрожащими руками Маша взяла деньги, насыпала в кулек два стакана семечек со щедрой горкой сверху и вручила кулек покупателю.
С каждым днем стоять в ряду психологически становилось все легче. Семечки действительно получались вкусными, и у сестер появились постоянные покупатели, что было особенно приятно. В ряду девочки сильно выделялись среди бабушек и женщин и часто вызывали глубокое сочувствие покупателей. Поэтому, когда стояли Маша с Ксюшей, продажи семечек у конкурентов заметно снижались, за это некоторые торговки сестер недолюбливали. Но девочек это не смущало, желание выжить было намного сильнее, ведь каждый вечер они выручали деньги на продукты. Это позволяло всей семье избавиться от голоданий в трудные времена.
Освоившись в ряду окончательно, девочки стали громко расхваливать свой товар, по примеру других торговок, привлекая звонкими распевными голосами еще большее внимание. Вместе они стояли плечом к плечу, переживая гонения милиции и суровую сибирскую непогоду. Перестав стесняться, сестры стали торговать по очереди, позволяя друг другу отдохнуть и сходить погреться.
Все вырученные с продажи деньги сестры отдавали матери. Большую часть из них Светлана оставляла на «раскрутку» – закуп новой партии товара, на остальные покупала хлеб, картошку, куриные бульонные кубики. Иногда с хорошей выручки они могли позволить купить и что-нибудь вкусненькое: пельмени, колбасу или конфеты.
В один из дней, когда семечки мама нажарить не успела, Маша решила закупить хлеб для перепродажи. Сестра гостила у подруги уже третий день, и девочка решила поехать на заработки одна.
В булочной неподалеку от дома весь белый хлеб уже разобрали, на прилавках лежали лишь «французские багеты». Маша решила взять несколько батонов, чтобы разведать, какой на них спрос. Каково же было удивление девочки, когда она все распродала буквально за полчаса.
Эти длинные батоны с хрустящей корочкой появились в продаже совсем недавно, потому были популярны среди покупателей. В длину они достигали шестьдесят пять сантиметров и особенный интерес вызывали у представителей сильного пола.
– Смотри, какой батон, давай возьмем! – часто говорили они с улыбкой своим спутницам.
Получив одобрительный ответ, мужчины рассчитывались и с невероятным удовольствием доставали багет из пакета, стараясь вытянуть самый длинный. Убедившись в свежести булки, они гордо продолжали свой путь с батоном в руках.
Женщины же, наоборот, после покупки чаще всего аккуратно ломали батон пополам, и, упаковав в целлофановый пакет, убирали в сумку.
Багеты стали постоянным товаром Марии и начали приносить девочке неплохую прибыль. Но с наступлением зимних холодов вести торговлю стало намного тяжелее. Батоны очень быстро застывали и становились дубовыми, а покупателей было очень сложно убедить в том, что они свежие и в теплом помещении быстро отойдут.
Стиснув зубы, Маша продолжала торговать, преодолевая трудности, чтобы выручить хоть какие-то копейки на жизнь. Ее очень радовал лишь тот факт, что до окончания зимы оставалось совсем немного времени. Девочка с нетерпением ждала весну, которая облегчила бы ей торговлю и увеличила ее заработки.
Глава 6. Иван
Последний день Масленицы выдался теплым и солнечным, и Мария с утра отправилась в парк. Здесь каждый год в этот праздник проходили народные гуляния, с веселыми хороводами и сожжением соломенного чучела. Дети с восторгом катались в санях, запряженных гнедой лошадью.
В честь проводов зимы всех угощали вкусными блинами, из самоваров наливали горячий чай. Выстраивалась большая очередь из желающих, каждому выдавали по два блинчика в руки. Сказывались трудные времена, многие приходили в парк, чтобы поесть блинов. После их раздачи люди уходили, не дожидаясь завершения программы.
Мария расстроилась, увидев, что блинов в корзине осталось совсем немного. Она поняла, что их не хватит на всех, но ей все же достались два еще теплых блинчика. Девочка решила не есть их сразу. Она завернула лакомство в целлофановый пакет и положила в просторный карман куртки. После праздника Маша поехала в пекарню за батонами и решила, что съест блины на Вокзале, когда проголодается.
На площади Маша наткнулась на стоящего возле переходного моста слепого подростка. Перед его ногами стояла небольшая картонная коробка, в которую мальчику подавали деньги сочувствующие прохожие. Парня звали Иваном, Маша видела его уже не первый раз, он часто приезжал просить милостыню на привокзальную площадь.
Иван не прятал под темными очками большие голубые глаза, как делали многие слепые. Туманный взгляд его глаз с помутневшими хрусталиками всегда направлялся немного вверх. Маша испытывала огромную неловкость, когда ловила на себе невидящий взгляд Ивана, одновременно наполненный пустотой и глубоким смыслом. Но, несмотря на некоторую мистичность, образ этого подростка казался Маше пронизанным каким-то ангельским светом, одновременно излучавшим силу и уверенность.
Иван был статным юношей, выше своих сверстников. Он как будто незримо возвышался над той мрачной атмосферой, в которой вынужденно оказался по велению жестокой судьбы. Мария никогда не видела, чтобы Иван улыбался, но при этом он выглядел вполне жизнерадостным и доброжелательным молодым человеком.
Юноша приезжал на площадь с улицы Пархоменко. Торговки рассказывали, что его мать сильно пила, и бросила сына в пятилетнем возрасте, когда мальчик полностью ослеп. Иван остался под опекой бабушки, которая любила и жалела внука, но не могла уберечь от людской жестокости и оградить ото всех проблем.
Проходя мимо, Маша обратила внимание, что неподалеку от слепого стоит Роман, ее знакомый по привокзальной площади. Увидев девочку, Ромка расплылся в широкой улыбке и подошёл поздороваться.
С детства Роман страдал экзофтальмом. Его глазные яблоки немного выпирали, в результате чего худощавый подросток становился похожим на лемура. Из-за этого изъяна Ромку часто называли пучеглазым, но, судя по всему, его это нисколько не задевало. Мальчишка всегда держался очень уверенно и обладал задиристым характером.
Роман продавал лимонад пассажирам пригородных электричек. Родители мальчика были зависимы от наркотиков, и с ранних лет Ромка рос сам по себе. Жизнь научила его хитрить, при случае он обсчитывал покупателей и отбирал товар у других мальчишек.
Как выяснилось из разговора, Роман, почувствовав выгоду, стал постоянным сопровождающим слепого мальчика. Без тени смущения Ромка рассказал Маше, что смог втереться в доверие подростка и стал выдавать себя за его друга. Пользуясь слепотой Ивана, Ромка бесстыдно его обворовывал, ежедневно забирая себе все крупные купюры, пожертвованные слепому добрыми людьми.
– Это же ужасно, он ведь и так несчастный человек, – искренне возмутилась Маша, шокированная непорядочностью Ромки.
– Не я, так другие! – ухмыльнулся в ответ Роман. – Ты знаешь, что когда он один стоял, у него, вообще, всё отбирали? И ублюдки разные караулили его и избивали до потери сознания. Ребра ломали, он кровью плевался после этого. А бабка потом еще выхаживала его по три месяца. А так он хотя бы что-то до дома доносит, я его провожаю до самых дверей квартиры.
Маша была потрясена рассказом Романа. Ее сердце переполнилось жалостью к судьбе беззащитного слепого мальчика, который после всех страданий и унижений продолжал шагать по жизни с гордо поднятой головой. Она опустила глаза и растерянно замолчала, не зная, что сказать в такой ситуации.
Мария понимала, что не имеет права осуждать Романа. Ведь она сама ходила по краю пропасти и мучилась от угрызений совести. Жизнь заставила ее совершать постыдные поступки и стать нарушительницей. И, несмотря на внутреннее сопротивление, девочка не могла вырваться из этого темного круга.
Маша попросила Ромку познакомить ее с этим мальчиком, ей очень хотелось его поддержать. Подростки подошли ближе, и Иван сразу почувствовал это. Он поднял голову вверх и стал слегка покачивать головой, как будто пытался уловить колебания воздуха.
– Вань, познакомься! Это Маша. Она торгует батонами, – представил девочку Роман.
– Привет, – дружелюбно сказала Мария и протянула юноше руку.
Иван крепко сжал руку девочки и долго не выпускал ее. Он молчал и как будто погрузился в глубокие раздумья. Маша вдруг почувствовала его энергетику, на миг ей показалось, что Иван буквально считывает ее, проникая внутрь. Марии стало немного не по себе, она встряхнула головой, чтобы переключиться, и выдернула руку.
Девочка достала из кармана пакет с блинчиками и протянула его Ивану.
– Будешь блинчики? Они еще теплые, – душевно предложила Маша.
– Да. Большое спасибо, – ответил мальчик и принял это маленькое угощение.
Мария заметила, что Иван немного растерялся. Чтобы не смущать его, она пожелала ребятам хорошего дня и пошла в сторону торгового ряда.
– Ладно, а я останусь на своем пункте наблюдения, – сказал Ромка. Он подмигнул девочке и хлопнул ее по плечу в знак прощания.
Стоя в ряду, Маша не переставала думать о слепом мальчике. Девочку тяготили мысли о жестокости и несправедливости жизни, а также о безысходности ситуации.
– Почему Бог допускает такое? – с горечью в голосе спросила Маша тетю Надю. – Почему некоторые рождаются красивыми и здоровыми, еще и богатыми, а некоторые вынуждены выживать?
– Бог лишь сильным людям посылает испытания, – задумчиво ответила женщина, – и если пройти их достойно, то Бог обязательно вознаградит.
Тетя Надя сама до конца не верила ни в Бога, ни в эту философию. Но ей хотелось немного успокоить и приободрить девочку, и это у нее получилось.
Глава 7. Сестра
Ксюша была младше Маши на два года.
Её лицо отличал азиатский разрез глаз, а также широкий нос, усеянный веснушками. Немного округлое лицо Ксюши украшали красивые глаза цвета малахита с вкраплением янтарных капелек. Девочка всегда выглядела пышущей здоровьем, такой вид ей придавали пухлые щечки с красивым румянцем. Сестры родились от разных отцов, поэтому были абсолютно не похожи друг на друга – ни внешне, ни характером.
Ксюша никогда не видела своего папу, да и сама Светлана о нем ничего не знала. Она не скрывала перед дочерьми, что видела его лишь один раз в жизни, на вечеринке у подруги, в тот самый день. Неожиданная беременность для женщины оказалась нежелательной, против нее были настроены и родители. Светлана попыталась избавиться от плода, но судьба распорядилась иначе – малышка появилась на свет.
Несколько дней после того, как Ксюша приехала из родильного дома, отец Светланы даже не подходил к кроватке девочки. Но время сделало свое дело, сердце деда смягчилось, он полюбил малышку и даже стал заступаться за нее, когда маленькая Маша отбирала у сестренки игрушки.
С детства Ксюша испытывала огромную страсть к сладостям, вкусной еде, игрушкам, интересным вещам и деньгам. Как цыганка перед золотом, она не могла устоять перед соблазном украдкой присвоить или съесть что-нибудь чужое.
Еще в детском саду она уговорила мальчика из своей группы, и они украли у воспитателя три рубля. Деньги поделили пополам в прямом смысле этого слова – разорвали купюру на две части. Когда воспитатель обнаружила пропажу, маленьких воришек быстро вывели на чистую воду, и они во всем признались. История получила широкую огласку, возмущенная женщина сообщила об этом родителям, потребовав возместить потерю. Родителям ничего не оставалось, как вернуть деньги.
Некоторое время спустя к Светлане поднялась соседка со второго этажа – Анна Васильевна. Женщина сообщила, что после того, как шестилетняя Ксюша приходила в гости поиграть с ее внуком Павликом, у нее пропал кошелек с мелочью. После строгого разговора с внуком Анна Васильевна добилась признания. Павлик сказал, что кошелек забрала Ксюша, но наказала ему ничего не говорить бабушке и хранить секрет втайне.
У Ксюши был невероятный дар: ей все время удавалось что-то находить прямо на улице, и чаще всего это были деньги, которые она успешно тратила на вкусняшки. Маше, в отличие от сестры, так не везло, и она часто из-за этого расстраивалась. Был случай, когда сестры шли вместе по улице, но рубль, лежащий на асфальте, первой заметила Ксюша. После этого случая Мария стала более внимательно смотреть на дорогу, но тем не менее удача почему-то всегда улыбалась именно ее младшей сестре.
Школьная программа Ксюше давалась тяжело, но в других вопросах девочка была невероятно сообразительной.
Летом 1992 г. жителям всей страны бесплатно выдали ваучеры. Эти приватизационные чеки можно было обменять на долю в акциях какого-нибудь предприятия. Но основная масса населения из простых людей не знала, как поступить с этими ценными бумагами, предпочитая просто продать чеки скупщикам и выручить за них хоть какие-то деньги.
Ваучеры выдавались на каждого члена семьи, включая детей. Зная, что младшая дочь нечистая на руку, Светлана спрятала полученные ваучеры в серванте. Но после того как Ксюша оставалась дома одна, женщина не раз замечала, что вещи лежат не так, как до ее ухода.
– Чувствую, что роется она везде, ищет ваучеры, – делилась своим волнением Светлана с Машей, – а вдруг найдет? Может, перепрятать?
– Да вряд ли, – отвечала Маша, – да и что она с ними делать будет?
Но Маша недооценила Ксюшу. В один из дней десятилетняя сестра неожиданно исчезла на весь день и не пришла домой ночевать. Заподозрив неладное, Светлана кинулась к серванту, подняла пластинки в известном месте и от жестокого разочарования выругалась матом. Потому что ваучеров лежало уже не три, а два.
План Ксюши с ваучером был простой, но продуманный заранее. Девочка заметила, что возле станции метро «Студенческая» стоят мужчины с табличками «Куплю ваучеры, дорого». Далее Ксюша рассуждала так: раз ваучеры выдавались на каждого члена семьи, то один из трех принадлежит именно ей. А раз это ее ваучер, то и распорядиться им она может на свое усмотрение.
Зная, что такие аргументы никоим образом не убедят Светлану отдать Ксюше ее чек добровольно, она решила забрать свой законный ваучер без спроса у матери. Решение было принято, оставалось только найти место, где были спрятаны документы. Улучив момент, когда мать со старшей сестрой ушли из дома, Ксения обыскала всю квартиру и наткнулась на тайное место. Быстро собравшись, она направилась прямиком на метро «Студенческая».
По дороге Ксюша решила зайти за подругой и позвать ее с собой. Конечно, делиться с ней девочке совсем не хотелось, но одной было немного не по себе, а ваучер еще предстояло продать. К тому же нужно было идти до конца и подумать о том, где ночевать до тех пор, пока не закончатся деньги. Ксюша прекрасно понимала, что если она вернется домой с выручкой, то всю её придётся отдать матери.
Три дня Ксюша с подругой устраивали праздник своим желудкам, ни в чем себе не отказывая. Беляши и чебуреки, шоколадные батончики, пирожные, мороженое, лимонад, – все это в неограниченном количестве съедалось девочками.
Ксюши не было три дня, лишь на четвертый, к вечеру, она появилась дома. Девочка понимала, что виновата, но эйфория этих трех дней оказалась настолько яркой, что ей уже было безразлично, какое наказание она за это понесет. В ее глазах было полное удовлетворение и даже какая-то усталость, как у кота, который до пуза объелся сметаны.
Светлана уже морально смирилась с потерей за эти дни и только равнодушно махнула рукой в сторону провинившейся дочери.
Глава 8. Перрон
В этот вечер Маша не стала занимать место в ряду, а сразу спустилась на первый этаж вокзального комплекса. Здесь располагалось электронное табло с информацией о прибытии и отправлении поездов. Девочка нашла свободное место у колонны, чтобы перевести дух и поставить тяжелую сумку с товаром.
Первый этаж Вокзала был очень тесным из-за огромного количества торговых киосков, расположенных по периметру зала. Также здесь часто наблюдалось большое скопление пассажиров, ожидающих прибытия и посадки. Ситуация усугублялась, если какой-то поезд приезжал с большим опозданием.
«Улан-Батор-Москва» прибывал на третий путь, и Маша поспешила на перрон через подземный тоннель с выходами на платформы. Поднимаясь по лестнице, Мария наткнулась на сидящих на ступеньках пацанов. Их лица были ей знакомы, юные хулиганы частенько промышляли мелким воровством на привокзальной площади. Маша слышала, что они с Нахаловки, так называли район частных домов, неподалеку от Вокзала, славившийся высокой концентрацией проживающего в нем неблагополучного населения.
Среди пацанов Мария заметила Гудрона, так его называли на Вокзале. Несмотря на рост ниже остальных, мальчик был главным в компании, самым дерзким и самым уверенным. Образ жизни беспризорника, который вел подросток, отразился и на его внешности: серый, колючий взгляд, тонкие губы, заостренный подбородок, не по годам суровое выражение лица, неопрятная одежда. Мальчик походил на голодного волчонка, высматривающего добычу и ведущего за собой стаю.
Первое время Маша побаивалась Гудрона, старалась обходить стороной, но он, напротив, постоянно пытался оказывать ей знаки внимания. Мария чувствовала, что мальчик рад каждой их мимолетной встрече. Они никогда не здоровались, но, если случайно встречались взглядом, Мария с удивлением замечала, что в глазах подростка светится невероятная нежность.
Маша не осуждала Гудрона, а в глубине души даже жалела его. Она понимала, что обстоятельства в жизни бывают слишком жестокими. Мария почти не знала его, но со временем у нее появилась уверенность, что он никогда не обидит ее и не даст в обиду другим, после этого девочка перестала его бояться.
Мария увидела, что, пацаны, сидя на лестнице, подносят к лицу пакеты с вязкой жидкостью, делают несколько глубоких вдохов и передают друг другу. В нос ударил резкий запах, и Маша сразу догадалась, что Гудрон и его товарищи «пыхают» клей.
