скачать книгу бесплатно
И похабные женки гуляют в саду.
Не пойду, подкрадяся, за забор заглядеть,
Чьи там пятки мелькают и музыка хлещет,
Чтоб ее, как раскаявшийся обольститель,
Не хватать за рукав, и ступени-перила
Не тянуть, причитая, к губам.
* * *
Были б деньги, покупала бы одне
Я с духами махонькие скляницы,
Нюхом чуяла, которая приглянется,
Ворковала бы над ней
Не за тем, чтоб капельную жидкость
За уши втирать, а чтобы тело,
Мелко дергаясь, как под коленом жилка,
От дремучей жадности лютело.
* * *
Еда на цвет творожна и мясна,
На ощупь вроде доли несвоей:
Сперва заманчива и неясна,
Но беженцем ютится на столе.
Зачем лечу, как щука на блесну,
На всякую нелестную покупку,
И зажимаю денежку в плюсну.
И, распустясь, одергиваю юбку?
Аж до дому еще не добредя,
На ближней лавке развернуть искомое,
Поморщиться, едва ли разглядя,
И вежливо нести, как насекомое.
* * *
Как голову – в торбу с овсом ли, в ушат,
Простуда недлинная тонет в ушах,
И, как ни гнушаюся этими шорами,
И в горле царапает, и ноет в коленках.
Себя ли не бросить, как мокрый платок,
И лишь любоваться, как платья повисли,
В которых могла б отводить локоток,
Теперь для души от души ненавистный.
Как рыхлую грядку, вздымая кровать,
Огромным початком сырым и бессонным,
В горячей перчатке лежать-упревать
С целебной таблеткой во рту огорченном.
* * *
Как бы ни лить дождю, виден вокзала кров,
Дремлющих бабок ряд, смятых ромашек сноп;
Свечи горят в цветах, стеклянных во коробах;
Тучные барышни переминаются.
Синие вон размыты огни, долгий гремит состав,
Темный бредет солдат. – Чуя свободу,
Сладко мне разминать некий души сустав,
Как попрошайка, к тебе жаться и кланяться.
* * *
На перилах, вынесенных в ельник,
В ветках налетевших, при луне,
Захмелевшее жужжит охвостье,
Кровопийствуя по всей моей длине.
Что ли, я как лампочка горю?
Или просто я хозяин хлебосольный:
Этих тварей досыта кормлю
И беседой потчую застольной.
* * *
Грелку лирой на живот кладу
И полеживаю в одеялах,
Будто драгоценности краду
Или документы потеряла.
Лестно поутру не подниматься,
Псом ворочаться во конуре
И вполгорла, нежно откликаться
Бульканью в резиновом нутре.
* * *
Синенькой с пламенем – ах, красота! —
Ткани купила бы на сарафан,
Зная: вовек не сошью, и, едва надоест,
Первой же гостье отдам в первые руки.
Сколько кружавчиков мне на передник
Чудных нашила подруга!
Рыбу ли чистить в таком? Знаю, смутясь:
Крошки смести со стола – и то неудобно.
Разве на стенку повесить, и, сидя, глядеть,
Ждать, кто раньше устанет, глаз ли, узор.
Сумку едину желаю из кожи свиной —
Пазуху жаркую для жалобной жизни.
Часть вторая
О льве и медведе
Лев в пустыне, медведь в берлоге.
Лев при гриве, медведь в малине.
Лев из царей, медведь из чащи
Встретились на дороге.
Лев кружится, как подсолнух.
Лев ревет в полях просторных.
А медведь пригорком бурым выпятил башку
И сидит как рыболов на бережку.
Лев и бесится, и вьется, а медведь молчит
И внутри его гармоника ворчит.
О бледности
Так она бледнела, что ни утро,
Будто воду из нее лакали,
И сидела на балконе утло,
Подпирая щеки кулаками.
Цвет с нее слезал, как позолота:
То над глазом грянет, то в предплечье,
