скачать книгу бесплатно
Не знаю, почему я представлял себе крудда в виде шимпанзе с испорченным характером, но то, что вышло нам навстречу… Моему взгляду предстал рослый тип в укороченных штанах из черной кожи. Его мощный, как у атлета торс, покрытый густой седой шерстью, не сочетался с длинными, абсолютно безволосыми руками, складывалось впечатление, будто он надел на голое тело бараний жилет. Толстая шея сразу переходила в голову, а маленькие круглые глаза на почти плоском лице были едва различимы за редким черным мехом, который закрывал также всю голову, за исключением ушей и носа. Уши у аборигена были действительно как у шимпанзе, а нос имел явный уклон в правую сторону. Если такой начнет разминать кости – без переломов не обойтись.
Незнакомец с отсутствующим взглядом шел, пошатываясь, словно перебрал накануне.
– Приветствую вас. Как поживаете? – Язык мой – враг мой.
– Паршиво поживаю, – не сбавляя хода, ответил крудд, – но скоро все изменится.
– Надеюсь, к лучшему? – не унимался я.
Абориген наконец остановился и сфокусировал взгляд на вопрошавшем.
– Это еще кто такой? – пробасил он.
– Я. Алексей Рябцев. В ваших краях проездом. С кем имею честь беседовать? – Волнение, охватившее меня при виде столь колоритного существа, невольно заставило перейти на официальный тон.
– С кем ты там чего имеешь, мне без разницы. Мне теперь вообще все без разницы. Дай пройти! Не видишь – тороплюсь.
– Обезьяна она обезьяной и остается. Никакого тебе гостеприимства, – вмешался в разговор Брякун. – Человек к нему со всей душой, а тут тебе ни «здравствуйте», ни «будьте любезны». Что за манеры?!
– Это он-то человек? А ты тогда кто?
– Я?! – возмутился мой проводник. – Тоже человек!
– Не вижу сходства. Он на урода похож гораздо меньше, чем ты.
Понятия о красоте у всех разные, потому о ней и не принято спорить, но, похоже, Брякуну этого никто не говорил. Мужик был оскорблен в лучших чувствах и не смог спокойно пропустить оскорбление.
– Ах ты, аспид мохнатый, мало я тебя в прошлый раз учил! Еще хочешь? – Задира закатал рукава.
– Так это ты, малявка?! Вот не ожидал! – Сквозь глубокую апатию в голосе незнакомца появились первые эмоции.
Противники начали водить хоровод вокруг меня, поочередно награждая друг друга «ласковыми» прозвищами. Могучий богатырь и хлипкий мужичок уже знали возможности друг друга, а потому не спешили приближаться на опасное расстояние.
Мне быстро надоела роль безмолвного столба, да и голова начинала кружиться.
– Всем стоять!!! – рявкнул я так, что на пару секунд заложило собственные уши. – Не то сожру обоих! Живьем!
«Доброе» слово, произнесенное с соответствующей «теплой» интонацией, всегда оказывает благоприятное влияние: забияки застыли на месте как вкопанные. Крудд опомнился первым:
– Только сделай одолжение, съешь сначала его. У меня в этой жизни осталось так мало радостей, что не хочется пропустить последнюю.
– Может, я так и сделаю, если ты ответишь мне на несколько вопросов.
– Да, пожалуйста, – покорно отозвался громила и сел прямо на тропинку.
– Нет, вы его только послушайте… – начал по обыкновению бухтеть проводник.
– Заткнись!!!
Есть люди, до которых с первого раза не доходит. Однако второй окрик заставил присесть даже Брякуна. Мне стало не по себе. Авторитет, основанный на грубой силе, – вещь недолговечная, но другого пути я не видел. Удалось избежать драки – уже хорошо.
– Теперь я спрашиваю, ты отвечаешь, – сбавив громкость, я обратился к горе мускулов. – Понятно?
– Угу, – кивнул он.
– Как зовут?
– Грюнд.
– Куда шел?
– К обрыву.
– Зачем?
– Спрыгнуть хотел.
– Зачем? – не понял я.
– А, надоело! Стараешься-стараешься, делаешь им добро… И вдруг появляется выскочка из молодых да ранних и обещает всем несметные блага. И ему верят! – с тоской в голосе начал рассказывать крудд. – Они сразу забыли, кто их вывел из пещер, кто научил строить дома, кто привел в племя первую человеческую самку.
– Так вот кому мы обязаны… – Брякун хотел было встать, но встретился с моей «бьющей наповал» улыбкой и сел на место.
– Зачем вам женщины? Своих, что ли, не хватает?
– Как – зачем?! В хозяйстве это вещь незаменимая. Если хочешь иметь в доме уют и порядок, чтобы твои дети были ухожены, а домашний скот всегда накормлен – заведи себе человеческую женщину и можешь больше ни о чем не волноваться. Знаешь, сколько она стоит на базаре?
– Нет.
– За одну их самку дают трех наших.
– Ого!
– Вот тебе и «ого»! И вот два дня назад появился этот никчемный Страмыг и начал обещать каждой семье по человеческой женщине. Мало того, он воеводе подарил сразу двух, нашему шаману – трех, и еще кое-кому по одной. В племени тут же поползли слухи: дескать, вождь совсем о народе не печется, старый стал. Они втихомолку собрали совет и решили отправить меня на «покой». А вот шиш им! Чтобы выбрать нового вождя, нужен труп прежнего, а я знаю такое место, откуда им мое тело ни за что не достать!
– А мужчин этот ваш Страмыг с собой не приводил?
– Ты о самцах людских?
– Да.
– Хвастался он, что пару десятков лоботрясов поймал, но мужик – товар неходовой.
– Почему это? – обиделся за сильную половину человечества Брякун.
– Самец – тварь ленивая, нечистоплотная и жрет много. А пользы почти никакой. Разве что для развода держать? Страмыг их на базаре оставил.
– Нет, я ему определенно сегодня набью поганую морду, – вскочил с места Брякун.
– Твоя ничем не лучше, – огрызнулся Грюнд.
Ситуация опять начала обостряться.
– А ну закрыли пасть! Оба! Мне подумать надо.
На пару минут воцарилась тишина.
– Ты не думал о том, чтобы вернуть себе власть?
– Думал. – Грюнд вздохнул. – Но как? Боевые крудды подчиняются воеводе, а тот теперь в лучших друзьях у Страмыга. Шаман тоже под его дудку пляшет. Верные мне крудды напуганы. Только один не побоялся предупредить об опасности. А самому мне не раздобыть богатств для возвращения былой власти. Будь у меня с десяток ваших женщин… но где их взять?
– Не сможешь переплюнуть своего врага богатством, сделай его нищим. Что будет, если в твое отсутствие из племени исчезнут все пленницы? – Я выразительно посмотрел на крудда.
– Не хотел бы я тогда оказаться на месте Страмыга. Только как это организовать? – В вопросе свергнутого вожака теперь звучал неподдельный интерес и надежда.
– Сначала нужно освободить «неходовой товар» и использовать его по назначению. Знаешь, что человеческие самцы умеют делать лучше всего?
– Откуда мне знать! Я их только в драке и видел.
– И как?
– Если мы вовремя не успевали подняться в высокогорье, то обычно доставалось нам.
– Вот именно – воевать они и умеют лучше всего, – подытожил я. – Где тут у вас базар?
По пути на местный рынок, где племена круддов обменивались товарами, мы обсудили план действий. Из всех ценностей в нашей разношерстной компании удалось обнаружить лишь одну.
– Такого «красавца», как ты, у нас еще не видели, – заверил Грюнд. – Наверняка можно заломить хорошую цену, особенно если будешь чаще улыбаться. Ты действительно похож на небольшого людоеда, а его у нас сильно уважали.
В этом странном мире так получается, что мне постоянно приходится возвращать утерянное бывшим властителям. Ладно бы еще они являлись клиентами страховой компании, где я имею честь работать, – так нет! Если бы шеф узнал, чем я тут занимаюсь, уволил без выходного пособия.
Однако сейчас меня волновало совершенно другое. Одно дело – продавать свои знания, какие-то услуги, и совершенно другое – выступать в качестве товара, словно щенок или котенок на Птичьем рынке… Можно как угодно легко относиться к жизни, но такой поворот событий обескуражит любого.
Когда впереди показалась базарная поляна, Грюнд связал мне руки за спиной, затем вытащил гребень и полностью изменил укладку шерсти у себя на лице. Редкие волосы он натер маслянистым соком из срезанного в перелеске растения и зачесал их таким образом, что морда приобрела вертикальный гребень, полностью закрывший искривленный нос крудда. Ни дать ни взять – «ирокез» панка, только покороче.
– Так у нас ходят вольные торговцы, – ответил Грюнд на немой вопрос.
– Если с Алексеем случится что недоброе, в высокогорье на одного вольного торговца станет меньше, – предупредил Брякун на прощание. Он остался в укрытии густого кустарника.
– У нас не принято портить товар, – «успокоил» крудд, и мы двинулись на торговую поляну.
Появление невиданного существа вызвало живой интерес торговой публики.
– Ты гляди, кого ведут!
– Краса-а-вец! Какие уши! А лоб…
– Хорош! Очень хорош! Надеюсь, не подделка?
Кто-то бесцеремонно пощупал мои складки на лбу, другой потащил за ухо – прямо хоть вешай табличку: «Товар руками не трогать!» Окончательно мое терпение лопнуло, когда один из торговцев с двумя мини-«ирокезами» на лице потянул за мою нижнюю губу.
– Ты мне палец в рот не клади – отгрызу по самый локоть! – Оскал во всю пасть должен был показать окружающим, что я не шучу.
– Он еще и разговаривает?! – эхом понеслось по толпе любопытствующих.
После такого грозного предупреждения интерес к необычному товару возрос многократно. Правда, теперь желающих подходить близко не оказалось, но толпа вокруг заметно уплотнилась, и начался настоящий торг на ходу. Предложения сыпались одно за другим.
– Уважаемый, что ты хочешь за это чудо?
– Как насчет двух буйволов?
– Уважаемый, хочешь настоящего клешненога и охотничью сеть в придачу?
– Могу обменять на три десятка черных камней и человеческую женщину.
Чего только не предлагали здесь за остроухого монстра! Я с грустью осознал, что вряд ли сумею где-то еще добиться большей популярности и востребованности. Превратности судьбы – куда от них денешься!
По мере нашего продвижения по майдану цена все поднималась и поднималась. Грюнд шагал уверенно и степенно, не обращая внимания на многочисленные предложения.
Наконец процессия добралась до центра поляны, где располагался небольшой шалаш из тонких прутьев. Мой «хозяин» зашел внутрь. Как он объяснил мне по дороге, сначала следовало заявить о своем товаре и оплатить место на рынке. Через полминуты вольный торговец вышел с двумя круддами, у которых на лице имелось сразу по три гребешковых начеса. Один пролегал через нос, а два других тянулись от кончиков глаз к подбородку.
«С ними все ясно, – решил я про себя. – Грюнд сделал себе укладку под ефрейтора торговли. Те, кто вокруг, – младшие сержанты, а эти двое до сержантов дослужились – по три лычки на морде имеют. Будем иметь в виду».
– Они не верят, что ты умеешь разговаривать. – Новоиспеченный вольный торговец дернул меня за веревку.
– Это их личное дело. Я никого не собираюсь переубеждать.
– Фраза сложная, но я не уверен, что твой зверь говорит то, что думает, – скептически произнес один из хозяев «биржи», который был выше своего напарника. – Может, ты его месяц дрессировал?
– Если он еще раз обзовет меня зверем – получит по морде. – Надо было сразу дать понять потенциальным покупателям, чтобы не рассчитывали сделать из меня домашнего любимца. А то обрадуют своих детишек, а те потом будут реветь, когда игрушка сбежит. – Объясни ему, что я не только говорю то, что думаю, но и делаю то, что говорю.
«Сержанты» торгового ремесла восторженно зацокали языками.
– Мы не будем брать с тебя платы за место, – сказал коротышка, – но десятая доля выручки – наша.
Грюнд почесал двумя пальцами правую щеку:
– Ладно, грабители, пусть будет по-вашему. Только место для торгов я выберу сам.
– Конечно-конечно, – поспешил согласиться высокий «сержант».
Свергнутый вождь привязал веревку к колу возле шалаша и пошел выбирать площадку. Купцов возле меня столпилось еще больше. Обладатели одного, двух и трех зачесов на лице устроили настоящую дискуссию, пытаясь определить вид необычного существа. Одни утверждали, что я – продукт скрещивания горной рыси с пещерным волком, другие склонялись к мнению о некоем диком племени небесных круддов, живущих на заснеженных вершинах их края. Однако споры проходили как-то вяло, без энтузиазма. Никто никому грубого слова не сказал, даже голоса не повысил. «Брякуна на вас нет!»
Я все не мог освоиться со своей новой ролью, а потому испытывал некоторое раздражение.
Мало кто рисковал подходить ближе чем на пять шагов, но один щуплый крудд, у которого шерсть была седой не только на торсе, но и на голове, совсем забыл про осторожность. Он смело сократил расстояние до полушага и дотронулся локтя.
– Приветствую тебя, великий Саламутра! Эти недостойные имели наглость лишить тебя свободы! Они забыли, совсем забыли, что случается с нерадивыми.
