banner banner banner
Между мирами: Старый новый мир
Между мирами: Старый новый мир
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Между мирами: Старый новый мир

скачать книгу бесплатно

– Да о чем ты…

– Пообещай, – она схватила меня за руку и крепко сжала, глядя мне в глаза. – Пообещай, что придешь!

– Я… – мысли путались, тем более что граф уже шел к нашему столику. Я точно определил направление – больше он не мог никуда пройти, кроме как к нам, – обещаю!

– Смотри, если нарушишь! – погрозила девушка и отпустила мою руку за секунду до того, как у столика появился Апраксин. – И ни минутой позже.

Она вскочила, едва не толкнув официанта рядом. Того спасла лишь мгновенная реакция. Бросив короткое извинение, девушка начала расправлять платье.

– Приветствую особого гостя! – протянул мне руку граф. – Апраксин, Филипп Терентьевич. Я могу присесть?

– Да, конечно!

Элен закашлялась и, пока граф изучал, что находится на столике, она одними губами напомнила мне:

– Ни минутой позже! – а потом быстро убежала.

– У нее в программе еще один номер, – тут же оправдал певицу граф. – Надеюсь, вы хорошо провели время, молодой человек?

– Конечно, – кивнул я и представился. – Думаю, что и у нас с вами тоже получится приятная беседа.

Глава 8. Граф Апраксин

Филипп Терентьевич потянулся к откупоренной бутылке, осмотрев при этом пустые бокалы, разлил красного вина, разом уполовинив содержимое. Затем посмотрел вино на свет с видом ценителя и знатока, немного поболтал жидкость и пригубил.

– Знаете ли, – он подхватил бутылку и принялся изучать этикетку, – Екатеринодарское красное скоро совсем исчезнет с прилавков. И по совсем дурацкой причине.

Насыщенная темно-красная жидкость выглядела, как кровь, гипнотически притягивая взгляд.

– И какой же?

– Засуха. Вода уходит. Крупный город забирает воду, а движение Земли, знаете, подчинено законам физики. Мы становимся то ближе к Солнцу, то удаляемся от него. То покрываемся льдами, то превращаемся в безжизненную пустыню или бескрайний океан. И когда волны соленой воды смывают все следы… – он отхлебнул из бокала, посмаковал и замолчал ненадолго. – Извините, срываюсь в бесполезную философию. Что толку от знания, если нельзя применить его?

– Согласен, – отозвался я, не найдя лучшего ответа. Вот уж не рассуждать о тайнах вселенной я сюда явился.

– Так вы говорили, что намерены что-то обсудить со мной? – напомнил граф. – Наверняка у вас ко мне деловое предложение? Только давайте уж прямо, без обиняков. Чем короче, тем лучше.

– Фон Кляйстер. Достаточно коротко? – поинтересовался я, тогда как Апраксин, снова взяв бокал в руки, на долю секунды превратился в статую, а затем, как ни в чем не бывало, сделал еще один, на этот раз большой глоток.

– Интересно получается, – медленно проговорил граф и вытер губы салфеткой. – Вы на него работаете?

– Подрабатываю время от времени, когда есть такое желание, – отчего мне показалось, что с графом можно поговорить фривольно.

– Что ж, дела у него совсем плохи?

– С чего вы так решили? Не говорите мне, что вы самый безнадежный его клиент.

– Нет, что вы, – Апраксин подтянул к себе тарелку с морепродуктами и принялся закидывать их в себя, ловко насаживая морских гадов на вилку. – Не самый безнадежный. Боюсь, вы еще плохо его знаете.

– Еще успею, – я усмехнулся, глядя как маленькие осьминожки и прочие морепродукты исчезают во рту графа. – Времени предостаточно.

– Судя по тому, как вы им распоряжаетесь – верю, что вы так думаете. На самом деле, времени всегда мало. А кто думает иначе – дурак. Нет, сейчас я не философствую. Это правда жизни. Время – наш самый ценный ресурс. Ценнее золота, нефти, недвижимости и рабочей силы.

Граф сделал маленький перерыв, запивая вином закуску, потом снова воспользовался салфеткой, откинул назад волосы, нервно встряхнув головой, и продолжил:

– Я знаю, зачем вы здесь. Моя прошлая отсрочка истекла. А вот насчет новой я не успел договориться. Полагаю, что Дитер вручил вам соответствующую бумагу?

Тут же я извлек из сумки расписку и передал графу. Он долго смотрел и хмурился, подсчитывая в уме, но затем вернул бумагу обратно.

– Что-то не так? – поинтересовался я, крайне недовольный тем, как перевернулась ситуация.

– Видишь ли… можно ведь на «ты», правда? – и, не дожидаясь ответа, Филипп Терентьевич продолжил, – мы с Дитером давно знакомы. Еще когда он только начинал…

Приехали. Слушать историю, какие они хорошие друзья и что он непременно даст ему еще отсрочку, только надо попросить, а мне бы убраться отсюда или не требовать ничего прямо сейчас, прийти попозже. Только вот нет у меня времени ни искать позже, ни ждать. Поэтому я натянул на лицо улыбку:

– Дружеские отношения, я понял. Но и сумма большая.

– Да-да, я понимаю, – закивал граф, а потом, услышав со сцены голос, поднял палец и отвернулся посмотреть на Элен, которая преобразилась для номера и исполняла какую-то романтическую балладу.

Тут и я заслушался. Особенно был поразителен контраст между девушкой, которая давилась табаком и задыхалась от кашля за моим столиком, и выступала на сцене. Что-то шевельнулось. Это неправильно, и Апраксин, похоже, не в курсе. Или в курсе, но делает вид, что это нормально.

Ведь если девушка проводит вечер с «особым» гостем, то что приятного в том, когда она постоянно заходится кашлем, как чахоточная? Я хмуро смотрел на сцену, а граф, играясь бокалом с вином, подпер левой рукой голову и мечтательно наблюдал за Элен.

Песня кончилась, причем грустно. Апраксин тут же вернулся ко мне:

– Она великолепна, правда? Незабываема! Лучшая! Браво! – он высоко поднял руки над головой и аккуратно, чтобы не разлить остатки вина, похлопал. – Вернемся к нашему делу, – теперь он выглядел серьезно. – Я не отказываюсь от своих обязательств. И прошу простить мое отвлечение, эта девушка… знаете… Это просто находка! Она…

– Граф, пожалуйста, – проговорил я сквозь зубы так, чтобы мнимая вежливость не воспринималась никак иначе. – Давайте ближе к делу.

– Я вижу, что ты спешишь, Макс. Но с корабля ты никуда не денешься, поэтому твоя спешка мне непонятна. Расслабься. Мы сейчас все обдумаем, переговорим, обсудим отсрочку.

– Так почему бы вам тогда не сходить завтра вместе со мной к Дитеру лично и сказать ему в лицо, что деньги будут. Но позже. Он ведь ваш друг, старый знакомый, – цинично напомнил я.

– К сожалению, специфика моя такова, что я вынужден некоторое время располагаться на этом корабле и никуда с него не сходить. А отправить кого-либо из моих помощников… как же я завидую Дитеру! Он нашел идеального соратника, который может решать, что делать с полумиллионной сделкой! Мне бы такого!

– Попытка купить засчитана, – кивнул я, сжав губы, – но бесполезно. Я не продаюсь.

– И в мыслях не было, что ты!

Он немного помолчал, но было видно, что он пытается что-то придумать – я заметил, как бегали его глаза. А вот насколько притворным было его поведение, понять оказалось гораздо сложнее.

Суть в том, что я привык к пресловутой дворянской чести в книгах, которая то и дело нарушалась. Пообещать и не выполнить, дать слово и взять его обратно. Я понимал, что вековой разрыв, а то и двухвековой между реальностью этого мира и литературой нашего вполне мог привести меня к настоящему мерзавцу. И доверять Апраксину я не собирался совсем.

– Послушай, Макс, у меня есть предложение к тебе и к Дитеру. Вот мое слово: через месяц я отдам все вместе с процентами и пенями. Я готов заверить свои слова на твоем бланке. Давай его сюда! Давай-давай, я уже решил, что звучать это будет так: обязуюсь до шести часов и пяти минут пополудни…

– Стоп! – прервал я словоизвержение графа. – Сколько времени, вы сказали? Уже седьмой час?

– Да, мои часы не врут, – Апраксин гляну на левую руку. – Вот, уже четыре минуты седьмого. Но не волнуйся, сколько будет времени на момент написания, я столько и укажу.

Как незаметно пролетело время. Нет, я не намеревался пользоваться шансом и сорваться с Элен в любовном порыве, не таким я был человеком. Но я рассчитывал закончить дела с графом гораздо быстрее.

– Итак, Максим, – теперь Апраксин выглядел очень даже серьезно. Он щелкнул пальцами, нашептал что-то в ухо официанту и тот бегом бросился через весь зал. – Сейчас принесут ручку, и я напишу все, что от меня требуется, заверю подписью и даже гербовую печать достану. Да что ты так смотришь на меня?

– Я вас впервые вижу. И не очень уверен в том, что одна бумажка от вас равносильна последующей выплате, а не очередной отписке.

– У меня одно небольшое дельце есть, оно выгорит, я обещаю. Денег будет предостаточно. Я ведь должен не одному немцу, к сожалению, – граф поджал губы. – Приходится вертеться, как могу.

Он вытянул шею, пытаясь найти официанта, который должен был принести ему ручку. Но того не было – между столиками сновали лишь обслуживавшие другие столики.

– Где же он провалился…

Я знал, что граф врет. Тянет время. Вся его философия, отвлечение от темы – попытки заболтать меня, дождаться, когда кончится вечер, чтобы вышвырнуть меня вон с пустыми руками.

Всегда есть крайняя мера. Я расстегнул замки на сумке и сунул руку внутрь, нащупав холодную сталь «туляка». При этом снисходительно глядел на графа. Должно быть, он почувствовал мой взгляд, потому что повернулся с каким-то отчаянием, а потом его лицо вытянулось:

– Это что еще такое? – он смотрел куда-то за меня.

Наивный. Меня таким не проймешь.

– Хватит, бросайте меня дурить уже! – крикнул я ему, не собираясь поворачиваться к нему спиной.

– Дамы и господа, – дрожащим голосом объявил конферансье, появляясь на сцене. – Я вынужден… меня попросили… Это ограбление, дамы и господа!

Глава 9. Все гораздо хуже

И только теперь я рискнул повернуться в сторону, куда смотрел граф. За моей спиной из двухстворчатых дверей появлялись вооруженные люди. По двое, по трое они расходились по залу. Всего же их прибыло не меньше полутора десятков.

Каждый был чем-то вооружен. В основном, как мне показалось, это были даже не карабины, а обычные ружья, двустволки или дробовики.

– Вот черт! – граф начал медленно сползать под стол.

– Где охрана? – я хотел было его схватить, но вместо этого только расшвырял по столу посуду, пока тянулся. – Что вообще происходит?

Вместо ответа граф бледнел на глазах, постепенно исчезая под столом. Орать я не собирался, поэтому, убедившись, что грабители нас не заметили, тоже нырнул под стол.

– Это конец… – губы у Апраксина тряслись. – Всему конец!

– Ничего еще не конец! – я вспомнил, как давно, на тренировках нас заставляли нарочно падать и подниматься так быстро, как только можно. Здесь подняться вряд ли получится, но можно хотя бы попытаться пробраться к выходу. – Соберитесь же!

Граф, однако, трясся настолько сильно, что упрись он спиной в ножку стола – и грохот дребезжащей посуды был бы слышен по всему залу. Но шум вокруг был настолько сильным, что я не беспокоился.

Кто-то кричал. Послышалась пара глухих ударов, звон разбитой посуды.

– Выворачивай карманы, живо! – рявкнули где-то в середине зала.

В отличие от графа я не собирался сдаваться так быстро. Только стоило продумать план получше – не устраивать же пальбу на корабле, в замкнутом пространстве. К тому же против численно превосходящих грабителей. Но свою будущую зарплату надо защищать от нападавших.

– Что у тебя там еще есть, а? – я чуть приподнял край скатерти и попытался выяснить местонахождение источника звука.

Недалеко от нас громила в какой-то ярко раскрашенной маске схватил за грудки одного из гостей и тряс, как будто тот мог рассыпать из себя кучу денег. У гостя при каждом рывке дергались кончики густых усов.

– Отдам, все отдам, только Настюшу не трогайте, – как только его швырнули обратно на стул, он тут же потянулся руками к девушке, дочери, судя по виду, – вот, держите.

Из карманов зазвенела какая-то мелочь, прошуршала пачка банкнот, сверкнули часы в серебристом корпусе. Все тут же отправилось в большой холщовый мешок, который грабитель раскрыл перед собой.

– Что, все? – наглец прицелился в голову гостя из ружья, а тот в страхе принялся снимать с пальцев кольца. – Другое дело. И не вздумай шутить с нами, а не то, – грабитель дернул ружьем так, как будто стреляет гостю в голову, и обратился к его дочери, – Настенька останется без папеньки, – и громко загоготал.

– У вас что, нет охраны? – прошипел я графу, спрятавшись обратно под столом. – Где те, кто проверяет билеты на входе?

– Н-не знаю, – начал заикаться потрясенный Апраксин. – Это слишком неожиданно.

– Так соберитесь! – я уже готов был хорошенько заехать ему по физиономии. – Нам надо отсюда выбраться! – и снова принялся следить за залом.

Людей по-прежнему обирали. Народ без колебаний отдавал кольца, кошельки, деньги – все, что имело хоть какую-то ценность. Ясно, что в мире без мобильной связи и видеокамер такое дело провернуть легче легкого. Главное – не шуметь.

Оттого никто не стрелял в воздух, а сделали все аккуратно и даже стильно – через конферансье.

– Как-то можно вызвать помощь? – прошептал я, начиная сердиться, что граф ничего не может сделать. – Какой-нибудь телефон на корабле?

– У меня в кабинете есть радиотелефон, – почти без заикания ответил граф и тут же просветлел. – Мы сможем… если выберемся, – опять помрачнел он, когда рядом послышались шаги. – Нет, решительно нам не дадут даже выйти отсюда! – тихонько воскликнул он, дернулся и ударился затылком о крышку стола.

Тут же звякнула посуда, покатился и свалился на пол бокал. Рискуя быть замеченным, я немного высунулся из-под скатерти, подхватил упавшую стекляшку и отшвырнул ее в сторону.

Бокал разбился вдребезги, попав в соседний столик. Эффект оказался бы нулевым, потому что первый источник звука несколько человек определили довольно точно. Однако сразу же после того, как по полу полетели осколки, гости вскочили из-за стола, испуганные шумом.

Каждый что-то кричал, а следом пошла цепная реакция, и многие также поднимались. Одни резко, другие – более осторожно, но примерно треть зала была на ногах.

– Быстро, к стене и вдоль нее! – скомандовал я, как только убедился, что наш путь свободен. – Ведите в кабинет, я вас провожу.

– О господибожемой, – запричитал граф и на коленях, как мог, засеменил из-под стола.

– А ну молчать всем! – раздался громкий голос в толпе.

Еще не стреляли, и не собирались, похоже. Вот если разбитый бокал никто не услышит, то пальбу легко определят с берега.

Я в полуприседе следовал за Апраксиным, стараясь не очень подниматься над столиками. Конечно, толпа людей закрывала нас, да еще и приглушенный свет, который почему-то никто не сделал ярче, способствовал нашему бегству.

Филипп Терентьевич не спешил. Физическая форма или статус – что-то не позволяло ему перемещаться быстрее. Но я уже чувствовал, что раз толпа не замолкает, кто-то сейчас пойдет к микрофону. И нам надо успеть пройти мимо сцены незамеченными.

– Давайте быстрее, граф! – сердито прошипел я сзади него. – Нас могут заметить!

– Я не могу быстрее! – огрызнулся он, потом обернулся и выпрямился.

– Что вы делаете? – я бросился к нему, чтобы заставить снова спрятаться, но вместо этого заметил, что на нас из толпы смотрит человек.

На лице у него была детская заячья маска, прикрывавшая только нижнюю половину. Из-за этого смотрелся он устрашающе – двустволка в руках придавала типу еще больше решительности.

– Нас заметили, поздно, – выдохнул я.