скачать книгу бесплатно
Безупречная жена
Стефани Лоуренс
Семья Лестер #4
Год назад Антония Мэннеринг осиротела. Ее брат Джеффри был еще слишком молод, чтобы обеспечить им достойную жизнь, поэтому Антонии пришлось задуматься о будущем. Участь старой девы ее не прельщала, и она поставила себе цель удачно выйти замуж. В доме матери девушка вела жизнь достаточно уединенную, и теперь в двадцать четыре года выбор ее был невелик. Совершенно прозаические надежды привели Антонию в дом лорда Рутвена. Филипп, друг ее детства, должен в скором времени жениться, и она постарается доказать, что способна стать хорошей женой: содержать в порядке дом и блистать в высшем свете. Филипп испытывает симпатию к Антонии, однако ему нужна не просто безупречная жена, но любимая и желанная женщина. В радостном предвкушении счастья он пытается разжечь страсть в сердце прагматичной Антонии, пуская в ход свой богатый любовный опыт.
Стефани Лоуренс
Безупречная жена
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Глава 1
– Мой дорогой Хьюго, тридцать четыре года – это уже возраст благоразумия.
– Что? – Разбуженный Хьюго Сэттерли осторожно приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на долговязую фигуру, изящно расположившуюся на противоположном сиденье кареты. – О чем это ты?
Филипп Августус Марлоу, седьмой барон Рутвен, не удостоил его прямым ответом. Вместо этого, наслаждаясь видами проплывавшего летнего пейзажа из окна кареты, он заметил:
– Вот уж не чаял увидеть, как Джек и Гарри Лестеры соперничают из-за того, кто первый обеспечит семейство Лестер потомством.
Хьюго потянулся.
– Здесь трудно угадать, я так скажу. Джек предложил пари, но Люсинда узнала об этом. – Хьюго поморщился. – И покончила с ним. Сказала, что никому не позволит следить за ней и Софи и считать дни до родов. А жаль!
Губы Филиппа тронула мимолетная улыбка.
– На редкость чувствительная женщина наша Люсинда. – И через минуту тихо добавил, скорее обращаясь к себе, чем к другу: – И Джеку тоже очень повезло с Софи.
Они возвращались с приема из Лестер-Холла, где прогостили неделю; подготовкой торжества руководила Софи, миссис Джек Лестер, а помогала ей Люсинда, молодая жена Гарри Лестера. И обе женщины, недавнее пополнение к семейному древу Лестеров, уже были в интересном положении. Обе просто светились от радости! Беззастенчивое счастье заполнило старый, неоднократно перестроенный дом и заражало собой всех и каждого.
Но неделя неизбежно подошла к концу; Филипп понимал, что, несмотря на мирную атмосферу в своем фамильном доме, он не найдет здесь ни сердечной теплоты, ни каких-либо перспектив на будущее. Тогда он решил пригласить к себе своего старого друга Хьюго, закоренелого холостяка и редкостного повесу. Теперь же Филиппу казалось, что Хьюго – чуть ли не единственный, кто сможет отвлечь его от угнетающих мыслей. Филипп постарался не обращать внимания на эти раздумья.
Он поменял положение, прислушиваясь к мерному стуку копыт и лениво разглядывая созревающие поля. И тут Хьюго безжалостно вытащил на свет его проблему.
– Что ж, думаю, ты следующий. – Хьюго устроился поудобнее на подушках и невозмутимо воззрился на пейзаж за окном. – Ты поэтому такой мрачный?
Прищурив глаза, Филипп посмотрел на невинное лицо Хьюго.
– Отказаться от свободы из-за брачных уз и сознательно шагнуть в мышеловку, расставленную священником, – едва ли эти мысли можно назвать приятными.
– Я вообще о женитьбе пока не задумываюсь.
Выражение лица Филиппа стало кислым. Хьюго не зависел от средств своей разорившейся семьи, ему и в самом деле нет необходимости жениться. В случае с Филиппом все обстояло по-другому.
– Все-таки не понимаю, почему ты делаешь из мухи слона. – Хьюго вопросительно взглянул на друга. – Твоя мачеха будет только рада подыскать подходящих невест. Все, что от тебя потребуется, – это тщательно их изучить и сделать выбор.
– С присущей всем женщинам любовью устраивать матримониальные дела Генриетта конечно же поможет мне. Тем не менее, – сухо продолжил Филипп, – если она ошибется в выборе, расплачиваться за это буду я. Всю жизнь. Нет уж, благодарю покорно. Лучше я сам буду делать ошибки, способные разрушить мое будущее.
Хьюго пожал плечами:
– Если загвоздка только в этом, то список ты можешь составить и сам. Изучи всех дебютанток, проверь их происхождение, убедись, что они действительно могут поддержать разговор, а не только хихикать и жеманничать за завтраком. – Он наморщил нос. – Скучное занятие.
– Полная тоска. – Филипп снова перевел взгляд на пейзаж за окном.
– Жаль все-таки, что таких девушек, как Люсинда и Софи, нечасто встретишь.
– Еще бы, – отрывисто бросил Филипп; к его облегчению, Хьюго понял намек и замолчал. Он удобнее устроился на сиденье и вскоре задремал.
Карета с грохотом мчалась по дороге.
Филипп нехотя позволил воображению нарисовать картину своего совместного будущего с одной из знакомых светских красавиц. Он содрогнулся от отвращения. Отогнал эти безрадостные мысли и решительно направил свои усилия на то, чтобы сформулировать список качеств, которыми должна обладать его будущая жена.
Верность, ум и красота в разумных пределах – это обязательно. Но было еще некое свойство, которое очень трудно определить словами, но Гарри и Джек сумели найти его в своих женах.
Филипп все еще пытался четко определить это важное нечто, когда карета проехала через высокие ворота и направилась дальше по дороге в Рутвен. Затерявшееся на холмах Суссекса поместье представляло собой элегантный дом эпохи Георгов, возведенный на месте более ранней постройки. Высоко стоявшее солнце нежно ласкало светлый камень; редкие золотистые лучики, прорвавшись сквозь деревья, озорно вспыхивали в стеклах высоких окон и подсвечивали плющ, обвивавший строгие линии здания.
Его фамильный дом… Эта мысль прочно сидела в голове у Филиппа, пока он выбирался из кареты. Под сапогами весело похрустывал гравий. Барон оглянулся и удостоверился, что Хьюго проснулся и тоже выходит из кареты. Тогда Филипп стал неторопливо подниматься по ступеням крыльца.
Тут парадные двери широко открылись; Фентон, служивший дворецким в особняке с тех пор, как Филипп себя помнил, стоял навытяжку и с улыбкой ожидал хозяина.
– Добро пожаловать домой, милорд. – Фентон ловко принял у хозяина шляпу и перчатки.
– Благодарю, Фентон. – Филипп указал на Хьюго, только что присоединившегося к ним. – Мистер Сэттерли останется у нас на несколько дней.
Хьюго не имел своего родового поместья, так что был здесь частым гостем.
С поклоном Фентон принял у Хьюго шляпу.
– Я подготовлю вашу обычную комнату, сэр.
Хьюго улыбкой выразил согласие.
Бегло осмотрев холл, Филипп повернулся к Фентону:
– Как чувствует себя ее светлость?
В это время этажом выше, на верхней площадке великолепной парадной лестницы, в полной готовности к действию стояла Антония Мэннеринг. Прислушиваясь к разговору внизу, она подумала, что его голос был более низким и глубоким, чем ей запомнилось. Тем не менее его вопрос послужил ей сигналом к наступлению.
Сделав глубокий вдох, она зажмурилась в краткой горячей молитве. Затем открыла глаза и устремилась вниз по лестнице. Не слишком поспешно, чтобы не показаться плохо воспитанной, но достаточно быстро, чтобы как будто непреднамеренно появиться перед только что прибывшими молодыми людьми. Она миновала последний лестничный марш и теперь, смотря себе под ноги, стала степенно спускаться по ступенькам, одной рукой слегка касаясь перил.
– Фентон, ее светлость желает, чтобы к ней немедленно прислали Трент. – Только после этих слов она позволила себе взглянуть на мужчин. – Ах! – Ее отточенное восклицание прозвучало очень естественно и выражало идеальное сочетание удивления и взволнованности. Еще бы, ведь Антония практиковалась часами! Она замедлила шаг и в нерешительности остановилась, не отводя взгляда от собравшихся в холле. От удивления у нее чуть расширились глаза, а губы приоткрылись. Как оказалось, ей не пришлось заставлять себя изображать изумление.
Картина перед ней оказалась не совсем такой, какую она себе представляла. Конечно, Филипп был здесь. Он отвернулся от Фентона и взглянул на нее; его изогнутые брови приподнялись, а глаза – серые, она точно помнила это! – не выражали ничего, кроме легкого удивления.
Она мельком взглянула на него: широкие брови, глаза прикрыты тяжелыми веками, прямой аристократичный нос, превосходно очерченные губы над твердым решительным подбородком. В его лице, казалось, не было ничего необычного, что могло бы заставить бурно биться ее сердце. Но ее пульс настолько участился, что она едва могла дышать. Все ее существо заполнила беспримерная паника.
Наконец Филипп отвел от нее взгляд; переведя дух, Антония воспользовалась шансом внимательно рассмотреть его широкоплечую фигуру. Изящным движением Филипп освободился от пальто, соскользнувшего точно в ловкие руки услужливого Фентона. Под верхней одеждой обнаружился обычный серый костюм, но Антония тут же отметила его безукоризненный крой и изысканный фасон. Каштановые волосы слегка вились; галстук представлял собой настоящее произведение искусства, с идеальными складками, скрепленными сверкающей золотой булавкой. Рельефные мускулы бедер подчеркивали обтягивающие бриджи из оленьей кожи, заправленные в тщательно начищенные ботфорты.
Судорожно вздохнув, Антония снова перевела взгляд на его лицо. В это же мгновение он посмотрел ей в глаза, и девушка снова утратила возможность дышать.
Помрачневший Филипп без труда удерживал ее взгляд. Затем его недовольство постепенно испарилось, уступив место неприкрытому изумлению.
– Антония?
Филипп не мог не услышать нотки удивления в своем голосе. Мысленно выругавшись, он изо всех сил постарался успокоить дыхание, что оказалось весьма трудной задачей. Послав ему обезоруживающую улыбку, Антония Мэннеринг подхватила юбки и спустилась в холл.
Филипп стоял словно пригвожденный к полу, пока девушка грациозно приближалась к нему. В голове хаотично проносились воспоминания. Мысленно он старался привести их в соответствие с той картиной, которую видел сейчас перед собой: холл пересекала стройная богиня с точеным лицом в форме сердечка, безмятежно смотревшая перед собой. Муслиновое платье с узором заманчиво облегало изящную фигурку.
В последний раз, когда Филипп видел Антонию, ей было всего шестнадцать лет. Это была худощавая и веселая девчонка, но даже тогда она отличалась грациозностью. Теперь же девушка двигалась словно не касаясь земли. Она гостила у Рутвенов каждое лето и была для него глотком свежего воздуха, принося с собой живой смех и искренние улыбки. Сейчас Антония тоже улыбалась, но выражение ее глаз он разгадать не мог.
Пока он наблюдал за ней, девушка произнесла, протянув ему руку:
– Верно, милорд. Прошло несколько лет с тех пор, как мы в последний раз виделись. Прошу меня извинить. Я не услышала, как вы приехали. – Безмятежно улыбаясь, она встретилась с ним взглядом. – Добро пожаловать домой.
С чувством, как будто Гарри Лестер резко ударил его в челюсть, Филипп взял ее руку. Внезапно ее пальчики задрожали, и Филипп инстинктивно сжал ладонь. Он не смог противостоять искушению взглянуть на изгибы ее губ, манившие его с восхитительной силой. Ему пришлось буквально заставлять себя снова посмотреть вверх – и тут же он попал в плен ее дымчато-зеленых с золотом глаз. В панике Филипп попытался освободиться от этого наваждения, переведя взгляд на блестящие золотистые кудри.
– Вы укоротили волосы.
В его тоне отразилось как изумление, так и неприкрытое разочарование.
Антония растерянно моргнула. Свободной рукой она нерешительно провела по нескольким локонам, выбившимся из прически.
– Нет, они все такие же длинные… просто… собраны в узел сзади.
«О!» – хотел произнести Филипп, но ни единого звука не слетело с его губ.
Недоумевающий взгляд, которым наградила его Антония, и вежливое покашливание Хьюго вернули его на землю. Его пронзило внезапное желание вынуть несколько шпилек из ее прически и удостовериться в том, что прекрасные золотые волосы остались такими же, какие он помнил. Вместо этого он глубоко вздохнул и отпустил наконец ее руку.
– Позвольте мне представить вам моего друга мистера Сэттерли. Хьюго, это мисс Мэннеринг, племянница моей мачехи.
Пока молодые люди обменивались приветствиями, Филипп сумел взять себя в руки. Когда Антония повернулась к нему, он только вежливо улыбнулся и заметил:
– Полагаю, вы все-таки уступили мольбам Генриетты?
Антония смело выдержала его взгляд.
– Год траура позади. Мне показалось, что уже подошло время для визитов.
Борясь с внезапным желанием широко улыбнуться, Филипп произнес:
– Для меня огромное удовольствие принимать вас в этих стенах. Надеюсь, вы подольше погостите у нас. Не сомневаюсь, ваше присутствие будет на пользу и Генриетте.
Антония мимолетно улыбнулась:
– Правда? Ведь на продолжительность моего визита может многое повлиять. – Еще мгновение она удерживала взгляд Филиппа, затем с улыбкой повернулась к Хьюго: – Однако я задерживаю вас в холле. Моя тетя сейчас отдыхает. – Антония посмотрела на Филиппа: – Приказать подать чай в гостиную?
Филипп мельком увидел испуганное выражение лица Хьюго.
– М-м-м… скорее всего, нет.
Лениво улыбнувшись, он пояснил:
– Боюсь, Хьюго сейчас нуждается в более крепком напитке.
Удивленно приподняв брови, Антония недоумевающе взглянула на Филиппа. Улыбнувшись, отчего на щеках появились очаровательные ямочки, она спросила:
– Эль в гостиной вам больше понравится, джентльмены?
Губы Филиппа дрогнули. Глядя ей в глаза, он кивнул:
– Ваша сообразительность, дорогая Антония, не исчезла с годами.
– Боюсь, что это так, милорд, – насмешливо изогнув тонкую бровь, сказала она и обратилась к дворецкому: – Фентон, подайте эль в гостиную для его светлости и мистера Сэттерли.
– Да, мисс. – С этими словами Фентон поклонился и вышел из холла.
Антония снова перевела взгляд на Филиппа и мягко ему улыбнулась:
– Я сообщу тете Генриетте, что вы прибыли. Она только что проснулась и с удовольствием примет вас через полчаса. А сейчас прошу меня извинить.
Филипп вежливо наклонил голову.
Хьюго изящно поклонился и произнес:
– С нетерпением буду ждать встречи с вами за обедом, мисс Мэннеринг.
Филипп тут же послал ему колючий взгляд, но Хьюго был слишком занят, возвращая Антонии ее улыбку, и ничего не заметил.
Оставив Хьюго в покое, Филипп встретился взглядом с Антонией. Не в силах отвести от нее глаз, он завороженно наблюдал, как она грациозно пересекла холл и поднялась по лестнице.
Хьюго прочистил горло:
– Так что насчет эля?
От неожиданности Филипп вздрогнул. Слегка нахмурившись, он в приглашающем жесте повел рукой в направлении библиотеки.
К тому времени, как Антония достигла дверей спальни, ей наконец удалось восстановить дыхание. Она и помыслить не могла, что ее маленькое предприятие потребует стольких усилий. Живот скрутило узлом, а бедное сердце еще частило. Обычно девушка не страдала такой нервозностью.
Нахмурив брови, она открыла дверь. Окна были широко распахнуты, в занавесках запутался легкий ветерок. Просторную комнату заполнили летние запахи – зеленой травы и роз с легким ароматом лаванды, доносившиеся из небольшого итальянского садика внизу. Плотно закрыв дверь, Антония пересекла комнату. Она оперлась обеими руками на подоконник и, глубоко дыша, наклонилась вперед.
– Это же ваше лучшее муслиновое платье!
Резко обернувшись, Антония обнаружила свою служанку Нелл, которая стояла перед открытым шкафом. Худощавая и угловатая, с совершенно не шедшим ей пучком на гладко зачесанных седых волосах, женщина была занята тем, что развешивала одежду хозяйки. Завершив работу, она повернулась и, грозно уперев руки в бока, спросила:
– Разве вы не хранили этот наряд для особого случая?
Антония попыталась скрыть улыбку; пожав плечами, она повернулась к окну:
