скачать книгу бесплатно
– Пока в восторге, – решил поделиться он: вклад Елены в поступление Юльки в колледж был значительным. – Мечты сбылись во всей красе. Даже с родным отцом больше двадцати минут на разговор не нашлось: то ее соседки по комнате куда-то зовут, – бурчал он для виду недовольно, – то у них какие-то адаптационные мероприятия.
Елена слушала его рассказ с сияющей улыбкой. За несколько минут разговора Ярослав успел заметить, что та всякий раз отражается в зеленых с золотистым подтоном глазах, полупрозрачных в солнечном свете.
– Я очень за нее рада! – Ее голос звучал тепло. Легкий и мелодичный, он был по-своему прекрасен и лишь отдаленно похож на тот, каким Елена пела в ресторане прошлым вечером. – Это ведь была ее большая мечта. Грандиозная даже.
– Да, – он улыбнулся, думая о том, что у Юльки пока все мечты такие: большие и, казалось бы, неисполнимые, но уже одну из них она сумела осуществить. – И вы ей очень в этом помогли.
Елена легко пожала плечами.
– Это моя задача как педагога. Главная заслуга принадлежит Юле. Она очень старалась, делала даже больше, чем я просила – такое усердие всегда дает результат.
– Разве не талант важнее всего?
Елена покачала головой. Ее волосы с новым порывом ветра взметнулись всполохом сияния, отражая солнечный свет. Ярослав отвел взгляд.
– Чаще всего нет, – принялась она объяснять. – Талант очень легко растерять, если не работать изо всех сил, – заметив его непонимание, она добавила: – Вокал, музыка вообще, – это тот же спорт. Без ежедневных упражнений в растяжке даже уникальная природная гибкость не сделает из человека олимпийского чемпиона по гимнастике. В нашем деле то же самое. Труд, регулярность нагрузки, постоянное развитие. Профессиональные инструменталисты играют по семь часов в день, какими бы талантливыми не родились. Певцам в этом смысле даже повезло, – она легко рассмеялась, – нам больше пары часов в день заниматься специальностью нежелательно: нужно контролировать нагрузку на голос.
Ярослав активно закивал.
– Это я знаю, Юлька говорила.
Лицо напротив озарилось одобрительным теплом.
– Знаете, очень здорово слышать, когда родитель действительно интересуется мечтой и главной страстью своего ребенка, – призналась Елена неожиданно.
Почувствовав легкое смущение, Ярослав потер подбородок и спросил:
– Это редкость?
– Да, – у нее грустно приподнялся уголок губ, а взгляд устремился к морю. – Увлечение ребенка музыкой, да и любыми искусствами вообще родители часто не воспринимают всерьез. Не слышат детей, не поддерживают, относятся к тяжелому труду как к чему-то легкому и недостойному. Нередко, к сожалению, насаждают комплексы, считая, что если сразу не получается, значит, нет таланта и пробовать не нужно, даже если очень хочется.
Он выслушал ее с интересом, осознавая, что прежде мало об этом задумывался. Их с Кариной родительская позиция интуитивно строилась на очень простом принципе: всегда помогать Юльке в ее склонностях и не навешивать ярлыков. Детство виделось им наиболее удачным периодом для самых разных начинаний. Нереализованных ожиданий от собственной жизни, которые хотелось бы осуществить через ребенка, у них, к счастью, не было.
– Я не понимаю таких родителей, – признался Ярослав в ответ. – Наверное, нам с Кариной очень даже повезло родить Юльку в ранней юности. Не успели разочароваться в жизни. – Он хмыкнул.
Елена бросила в его сторону непонятный взгляд и, помолчав, произнесла:
– Не думаю, что дело в возрасте.
– А как было у вас? – поинтересовался Ярослав, не сдержав любопытства.
Его удивила и расслабила легкость, с которой у них завязался разговор на личные темы. За годы Юлькиных занятий он встречался с Еленой меньше десятка раз и все их общение начиналось и заканчивалось парой реплик в течение нескольких минут внесения платы за уроки.
– А я бросила юрфак ради Гнесинки[2 - Российская академия музыки им. Гнесиных – высшее музыкальное учебное заведение, расположено в Москве.], – произнесла она весело после озвученного им вопроса.
– Серьезно? Не представляю вас на юрфаке.
– Я не поступила в Гнесинку с первого раза, – продолжала она его удивлять, – а родители были против года без образования, пришлось выбирать среди обычных институтов.
Ярослав посмотрел на нее недоверчиво и сказал:
– После вашего вчерашнего выступления сложно представить, что вас могли не взять сразу.
К нему тут же взлетел ее удивленный с капелькой паники взгляд.
– Вы были в ресторане? – явно засмущавшись, уточнила она.
Ярослав старательно сдерживал желание улыбнуться. Его немного веселил этот контраст между ее сценическим и повседневным амплуа.
– Был, – ответил он спокойно. – Слушал вас с большим удовольствием, честно. Вы очень красиво поете.
Елена улыбнулась и поблагодарила уже увереннее:
– Спасибо! Мне приятно это знать.
После ее слов разговор, казалось, исчерпал себя, но Ярослав не чувствовал желания уйти. Поглядывая то на Елену, то по сторонам, он неосознанно перебирал варианты для продолжения беседы.
Солнце уже вполне ощутимо пекло плечи, и только теперь, когда горячую кожу стало пощипывать от раздражения, он вспомнил, что стоит перед учительницей собственной дочери с голым торсом. Все-таки было в этом что-то неловкое. Из соображений приличия Ярослав уже намеревался откланяться, но боковым зрением неожиданно уловил мимолетно скользнувший по его телу взгляд зеленых глаз.
Решение было найдено.
– Елена, а вы уже завтракали? – выдал Ярослав внезапно.
Подобного вопроса она точно не ждала.
– Нет. – На ее лице читалось вежливое недоумение, однако ответ все же прозвучал.
– Предлагаю позавтракать вместе, раз уж мы так удачно встретились, – продолжал Ярослав уверенным и беззаботным тоном. – Вы не против?
Елена, заметно растерявшись, заговорила лишь после небольшой паузы, будто взвешивала возможные последствия для каждого из вариантов.
– Не против. – В ее голосе еще звучало сомнение, но она, наверняка стараясь быть вежливой, подтвердила: – Составим друг другу компанию.
– Вы что по утрам пьете: кофе, чай, шампанское? – последнее он добавил с иронией, желая разрядить ставшую несколько натянутой обстановку: вполне возможно Елена беспокоилась, что его предложение имело какие-либо скрытые мотивы.
На самом деле их не было. Ярослав всего лишь захотел вспомнить, каково это – сидеть за столиком кафе с красивой женщиной. Говорить о чем-то, что не касается поставок, прибыли, качества продукции и цен. Любоваться улыбками. Кайфовать от звуков искреннего смеха.
Ничего большего. Только напомнить себе об утраченном.
Последнюю пару лет вся его жизнь крутилась вокруг бизнеса и Юльки. Он забыл, что вокруг есть что-то еще.
Его замысел оказался удачным, и Елена, улыбаясь словам, призналась: – Кофе. Я очень люблю кофе.
Он довольно кивнул:
– Тогда я точно знаю, куда нам стоит пойти.
Глава 3
В отеле, где Ярослав остановился, на первом этаже располагалось несколько заведений разного уровня. В том числе и ресторан, где кофе варил один из хорошо знакомых ему бариста.
С Ильей они постоянно пересекались на чемпионатах[3 - Здесь идет речь о соревнованиях между бариста. Чемпионаты проходят на разных уровнях, есть командные и индивидуальные. Судьи оценивают мастерство и присуждают награды. Для кофейни престижно иметь в своем штате участника и тем более награжденного.]. Каждый раз, приезжая в Сочи, Ярослав, как и в любом другом городе, устраивал из научного интереса турне по местным кофейням. В его тройке лучших бариста Илья держался прочно из года в год. И в настоящее время очень удачно работал совсем неподалеку.
Как Ярослав и предполагал, Елена жила в том же отеле, что и он сам. По дороге они успели договориться, что она подождет его в ресторане, пока он поднимется в номер переодеться. Уверенности Ярославу было не занимать, но заявиться в спортивных шортах и с обнаженным торсом в очень приличный ресторан было все-таки очень неприлично.
Он действительно уложился в самые минимальные временные сроки и, к своему облегчению, по возвращению без труда нашел Елену за одним из столиков. Листая меню, она долго не замечала приближения Ярослава, хотя и сидела лицом ко входу в зал. Взглядами они встретились уже на минимальном расстоянии друг от друга.
– Спасибо, что дождались, – произнес он, достигнув стола. Шутливо, конечно, но и с долей серьезности: давно ему не приходилось в такой спешке принимать душ и одеваться вместе с тем испытывая непривычное, будоражащее волнение.
– Что вы! – Елена качнула головой и выпрямилась в кресле. – Да и ждать мне, можно сказать, не пришлось.
– Тогда приступим? – Расположившись напротив, Ярослав потянулся к меню. – Что-нибудь выбрали?
– Нет. Еще нет. Посоветуете как более опытный посетитель?
– Еда у них вся хороша, на мой не слишком экспертный взгляд, а кофе… для начала стоит узнать, кто сегодня бариста. Там возможны варианты.
– Вы так много знаете о кофе? – Елена смотрела на него удивленно и заинтересованно.
Не ожидавший, что род его деятельности для нее остался секретом после стольких лет Юлькиных уроков Ярослав эти эмоции разделял. На несколько секунд даже возникло желание не признаваться – давно он не был в глазах другого человека не «тем самым Исаевым».
– Очень много, – протянул-таки он с глухим смешком. – У меня сеть кофеен. Так что всех крутых бариста в стране я знаю. И один из них работает здесь.
Замерев на миг, Елена наверняка складывала два и два.
– «Исаев» – это ваши кофейни? – Она чуть заметно подпрыгнула на месте, найдя отгадку. Вопрос, конечно, был уже условным. – Я даже и не подумала, – рассмеявшись, Елена покачала головой.
– Да, должен признать, с креативностью у меня десять лет назад было не очень, – говоря, Ярослав снова улыбался. В обществе Елены быть молчаливым и безэмоциональным не выходило. Она заражала своим светом, ярким и теплым. Совершенно естественным желанием было подхватить эту легкость и продлить.
– Юля никогда не рассказывала, – пояснила она свою неосведомленность.
– Она не любит говорить, кем работает папа, – будто бы по секрету поделился Ярослав, забавляясь. – Боится, что люди начнут думать, что она хвастается.
С появлением официанта их разговор вынужденно был прерван.
С выбором завтрака Елена определилась быстро: классические сырники с ягодным соусом привлекли ее сильнее, чем мудреные изыски из меню от шеф-повара. Ярослав тоже не стал экспериментировать и заказал яйца Бенедикт с лососем.
Зато в своих советах о кофе он не сдерживался. За кофемашиной сегодня колдовал именно Илья, которому задача раскрыть всю полноту вкуса редкого и дорогого сорта кофе точно была по плечу. Как и удивить вполне искушенную гостью ресторана.
– Попробуйте «Гейшу»[4 - Здесь: редкий и дорогой сорт арабики;], – предложил Ярослав после того, как выпытал у Елены ее кофейные предпочтения во всех подробностях. – Илья точно заварит ее, как никто. Влюбитесь раз и навсегда.
Елена рассмеялась.
– Хорошо, – она закивала и повернулась к официанту, про которого они, пусть и на полминуты, позабыли. – «Гейшу», пожалуйста.
– Какой способ заваривания предпочитаете? – поинтересовался тот, ничуть не теряясь.
Елена вновь обратилась к Ярославу:
– Какой посоветуете, чтобы ничего не упустить? Я обычно заказываю «воронку»[5 - Здесь: альтернативный способ заваривания: молотый кофе насыпается пуровер, т.е. в специальную воронку, и постепенно проливается горячей водой определенной температуры.]…
– «Воронка» отлично подойдет», – одобрил он и добавил уже официанту: – Мне то же самое.
Когда они остались за столиком одни, Ярослав поймал направленный в его сторону удивленно-восторженный взгляд. Елена тут же поспешила объясниться:
– Я начинаю понимать, почему ваши кофейни столь успешны. Вы так заманчиво предлагаете, что невозможно устоять. Очень убедительно. Я теперь абсолютно уверена, что меня ждет лучший кофе в моей жизни.
В ответ он лукаво ухмыльнулся и, вдруг обнаружив в себе давно забытый кураж, спросил:
– Знаете, как бариста чаще всего повышают выручку?
Елена покачала головой. Опершись локтями о стол, наклонилась ближе к нему, выражая полную заинтересованность.
– Как же? – Вид у нее был веселый и даже чуточку игривый.
Ярослав повторил следом за ней и тоже сменил позу на более доверительную, словно и правда собирался поведать главную тайну всей кофейной индустрии.
– Соблазняя, – обронил он просто и, не прерывая зрительного контакта, перешел с обычного тона на вкрадчивый и тихий, продолжая наблюдать за Еленой и говорить: – Улыбаясь каждой гостье так, словно краше ее нет; флиртуя, предлагая попробовать что-то особенное и выбранное именно для нее. Поверьте, никто не может устоять. И все уходят после таких бариста счастливыми и заряженными хорошим настроением на весь день. Впрочем, – отстранившись, он откинулся на спинку кресла и закончил уже в самой непринужденной манере: – Работает по отношению к любому полу.
Елена отреагировала не сразу: взгляд будто бы чуточку затуманенный, взмах ресниц, едва заметный слуху выдох из приоткрытых губ, покрасневшие щеки, – все это Ярослав подмечал, пребывая в странном состоянии, близком ко сну или гипнозу.
Ему нравилось увиденное. До неожиданной сухости в горле и томительной тяжести в теле.
От грядущей неловкости их спасло возвращение официанта. Пока тот сервировал стол и разливал по стаканам воду, Елена и Ярослав переключили свое внимание на окружающую обстановку, отвлекаясь, забывая промелькнувшее между ними только что… нечто.
Отпив из стакана, Ярослав решил завести разговор на менее опасную тему.
– Расскажете о вашем выступлении? – начал он вежливо. – Это ваш коллектив… группа? Не знаю, как правильно, – он улыбнулся собственной непросвещенности.
– В каком-то смысле моя, – Елена ответила с легкой, едва ли не загадочной улыбкой. – Это кавер-группа[6 - Кавер-группа – музыкальный коллектив, чей репертуар строится на произведениях других исполнителей в оригинальной обработке.], я в университетские годы была одной из солисток, потом ушла. Моя напарница с ними до сих пор, но в этом сезоне приболела. Меня попросили выйти на замену.
– Вы часто выступаете? Я никогда не задумывался, сочетают ли педагоги обучение с концертами. —Юлька, действительно, ничего ему об этой стороне жизни музыкантов не рассказывала. Других источников информации в этой сфере он не имел.
– Нет, – Елена покачала головой. Угадать промелькнувшую в выражении ее лица эмоцию Ярославу не удалось. – Это первые выступления за долгое время.
– Не верится. Вы так… – он прервался, подбирая подходящую словесную характеристику, но остановился на неспособной выразить все его впечатления о прошлом вечере, – органичны на сцене. – С языка рвались, конечно, более восторженные комплименты, но их неуместность была очевидна.
– Спасибо. – Елена выглядела польщенной. – Я отвыкла от выступлений, волновалась сильнее прежнего.
– Не стоило. Я давно так не заслушивался. Вам веришь.
– Правда? – Елена смотрела на него в ожидании. Не комплимента, а правды. Никакого кокетства в ее вопросе не прозвучало.
– Да, – подтвердил Ярослав честно. – Я издалека не узнал вас, но был удивлен мастерством и глубиной исполнения. Привыкаешь ждать такого уровня от мэтров, что ли. Как минимум, прошу прощения за крайне невежливый ныне эйджизм[7 - Эйджизм – дискриминация человека по возрасту.], от кого-то на пару десятков лет постарше.
Елена засмеялась и взмахнула рукой, давая понять, что в извинениях не было нужды.
– Я понимаю, про что вы. Но я уже давно не делю песни на возрастные категории. В академии мой педагог по специальности всегда давала мне материал, как обычно говорят, не по возрасту. И я тогда, правда, не знала, как к ним подступиться. А она говорила: «Ты артистка, значит, должна знать. Ищи, чувствуй». Изображать что-то из себя, не понимая сути, просто копируя, она запрещала. Просекала такое на раз.
