скачать книгу бесплатно
– А у нас тут сотовые не работают, антенна далеко… – сказала она, продолжив путь наверх. Делать было нечего, Настя проследовала за ней, – …мы пользуемся стационарным телефоном. Есть еще спутниковый, но он на самый крайний случай.
– Меня сегодня дома будут ждать, – будто бы извиняясь, пояснила свой неэтичный порыв Настя, – а с этой поломкой и прочим я забыла, что мне позвонить нужно первым делом.
Они уже находились на втором этаже, дизайн которого был выполнен в стиле средневекового замка. Девушки шли по темно-зеленой ковровой дорожке, проложенной вдоль длинного арочного коридора, стены которого, в отличие от вестибюля, были отделаны неровными гранитными плитами. На стенах, расположенные на достаточном удалении друг от друга, так, что в коридоре царил полумрак, были приделаны кованые канделябры. Вместо свечей в них горели специальные лампочки, имитирующие языки пламени. Массивные двери номеров, расположенных в неглубоких нишах справа и слева, друг против друга, так же, как свод коридора, имели форму арки и были сделаны из мореного дуба и отделаны кованой окантовкой. Дверные ручки были выполнены в виде висящего кованого кольца, а сами двери висели на больших тоже кованых петлях. Вдоль всего коридора от номера к номеру, видимо, для сохранения полноты ансамбля в стены были вмонтированы такие же висящие кованые кольца, сквозь которые были продеты толстые металлические цепи. «Да-а-а! – думала Настя, глядя на это грубое великолепие. – Дорого, со вкусом, но мрачновато». Тем временем Ольга отвечала:
– Сейчас я покажу тебе твой номер, ты расположишься, а потом сможешь спокойно спуститься вниз и позвонить с ресепшена, там за стойкой есть телефонный аппарат.
За разговорами и изучением обстановки Настя не заметила, как они дошли до конца коридора, который заканчивался тупиком Т-образной формы. В правом и левом ответвлениях также находилось по одному номеру. Свет единственной лампочки, горящей на стене тупика, еле-еле освещал закутки, в которых находились два последних номера. Ольга провела Настю в правый. На двери красовалась кованая цифра «6». Ухватившись своей маленькой нежной рукой за тяжелую ручку-кольцо, Ольга потянула его на себя и совершенно без труда открыла дверь, умозрительно это казалось более трудновыполнимым. Скользнув в черную пасть темного номера, Ольга включила свет, Настя вошла следом.
– Ну вот, – бодро сказала Ольга, – располагайся. Полотенца и халат найдешь в комоде, здесь туалет и душевая. – Ольга прошла к узенькой дверце, расположенной в правом переднем углу комнаты, и распахнула ее. – В общем, чувствуй себя как дома.
Она весело подошла к Насте и… – этот поступок заставил ту оторопеть – легонько хлопнула ее ладошкой по заду, задорно подмигнув. Настя не знала, как на это отреагировать. Смутиться?! Разозлиться?! Улыбнуться?! Ей никогда не приходилось бывать в подобной ситуации. Ну ладно какой-нибудь хам мужского пола распускал руки. Естественно, ему в ответ летела пощечина или «душевное» словцо, но тут девушка! Причем с виду не какая-то там пацанка или уличная, а вполне культурная женственная особа, по всем признакам обладающая культурными манерами. После некоторой заминки, на протяжении которой Ольга продолжала смотреть с искренней улыбкой на Настю, та нашла объяснение происшедшему: «Видимо, она приняла меня за совсем свою и уже держит за очень близкую подругу. Ну и пусть, пусть держит. Они все-таки мне очень помогли, и от этого невинного хлопка по заду от меня не убудет». Настя неуверенно улыбнулась в ответ.
– Да, спасибо, – ответила она на последнее предложение Ольги, – я постараюсь.
– Вот и хорошо! – сказала Ольга и пошла к двери.
Уже сделав шаг за порог, она остановилась и, обернувшись, сказала:
– Забыла предупредить. Через полчаса будем ужинать, так что готовься. Делай свои дела, звони, а я принесу тебе что-нибудь из одежды, более удобное, чем узкие джинсы, – и она снова подмигнула Насте, блеснув белоснежной улыбкой.
Дверь закрылась, Настя осталась одна и смогла наконец спокойно оглядеться.
Номер был небольшим, но очень уютным, явно рассчитанным на двух человек. Если смотреть от входной двери, то сразу при входе, по правую руку, в нише находился узенький стенной шкаф для верхней одежды. Далее у правой стены стояла большая двуспальная кровать, занимающая основную площадь номера, застеленная богатым тканым покрывалом, больше напоминающим гобелен. Слева к изголовью кровати был приставлен прикроватный столик, массивные ножки которого были вырезаны в виде каких-то идолов, на его мраморной столешнице стоял светильник. Справа от изголовья, ближе к углу комнаты, как говорилось выше, была ванная комната.
Против двери находилось окно, завешенное тяжелыми бархатными шторами темно-зеленого цвета, с отделкой в виде золотых кистей.
По левую руку от входной двери у стены располагался большой резной комод с шестью выдвижными ящиками. На комоде, видимо, просто «для мебели» стояла изящная шкатулка орехового дерева, инкрустированная перламутром и слоновой костью. Рядом располагались бронзовые старинные часы, выполненные в виде целующейся парочки в нарядах XVIII века. Слева от комода находилось кресло с зеленой, под цвет штор, обивкой, которое в силу своей внешней хрупкости и изящества больше походило на стул, но подлокотники делали-таки из него кресло. Справа, почти в углу, невысокий столик, на котором стоял маленький телевизор. Далее, почти рядом с входной дверью, тоже напротив окна, вероятно, чтобы в комнате было светлее от отраженного света, было приделано большое зеркало. Паркетный пол был застлан пестрым ворсистым ковром натуральной шерсти.
Вся мебель, как и двери комнаты, была выполнена из мореного дуба и выдержана в одном стиле, а стены оклеены дорогими шелковистыми обоями того же цвета, что и занавески, закрывающие окна. В общем, Настя почувствовала себя здесь комфортно, зеленый цвет успокаивал. Лишь одна деталь убранства несколько смущала ее. Прямо напротив кровати, над комодом, висела большая картина. На картине была изображена девушка, совокупляющаяся с гермой. Герма представляла собой четырехгранный мраморный или известняковый столб белого цвета, увенчанный бюстом какого-то античного божества, который девушка со страстью обхватила руками и ногами. Из основания столба торчал немалых размеров фаллос, на который сладострастная героиня картины и соизволила себя «нанизать». На лице героини полотна читался экстаз. Картина приковывала взгляд. «Как же, должно быть, ей больно от такого “подарка”! – думала Настя. – Ведь это то же самое, что всадить себе между ног черенок от лопаты! И, судя по выражению ее лица, ей отнюдь не сладко… или, наоборот, ей это очень нравится?» Настя ощутила, как у нее между ног сделалось мокро, а внутри живота приятно заныло.
Она не заметила, как очутилась на кровати. Продолжая созерцать развратную сцену, Настя сжала ладонями свои груди и, нащупав сквозь блузку затвердевшие соски, сдавила их пальцами, что незамедлительно приятным импульсом отдалось в промежности. Девушка задрожала от возбуждения и, не расстегивая джинсы, протиснула свою руку за пояс. Нащупав окрепший бугорок клитора, она принялась нежно и неторопливо сдавливать его между большим и указательным пальцами. Всего два раза ей пришлось обмакнуть пальцы в жаркую влагу своей вагины и простимулировать ими «источник удовольствия». Дрожь в теле усилилась, бедра непроизвольно сжались, а ягодицы напряглись… На картине из вагины девушки выступила кровь и алыми струйками потекла по телу белого фаллоса, зажмурив глаза, Настя задышала в голос и испытала оргазм. Пока она вздрагивала в последних оргазменных конвульсиях, в голове крутилась мысль: «Как на картине могла выступить кровь? Должно быть, это видение от слишком интенсивного оргазма». Настя полежала еще немного с закрытыми глазами. Ей было непонятно, что это на нее вдруг нашло. Это был какой-то нонсенс! Она дома-то не часто мастурбировала, а тут в незнакомом месте, в не совсем располагающей к сему действу ситуации, не успев расположиться, она вдруг так распалилась. Неужели эта странная картина так подействовала на нее? Хотя, если сказать по правде, Настя никогда подобных примеров живописи не встречала, потому, возможно, она и произвела на девушку столь чувственное впечатление. Она открыла глаза и снова посмотрела на картину. Из влагалища изображенной на полотне девушки действительно выступила кровь.
Настя отказывалась верить своим глазам. Она быстро встала с кровати и подошла к полотну, дабы лучше разглядеть объект своего наваждения. Ну да, кровь, нарисованная маслом кровь, стекающая по фаллосу. Но Настя готова была поклясться, что пять минут назад ничего, даже отдаленно напоминающего кровь, на картине не было. Она протянула руку, чтобы удостовериться, что здесь нет никакого фокуса и краска действительно засохшая. И только она хотела коснуться красных капелек на теле белого фаллоса, как отдернула руку. Ее собственные пальцы были в крови, но не нарисованной, а вполне реальной. «Что это?! – встревожилась Настя. – Откуда на пальцах кровь?!» Догадка тут же пришла в голову – это месячные. Она была вне себя: «Как же это не вовремя! Но ведь еще рано! Да у меня и прокладок с собой нет!» Девушка быстро скинула джинсы, надеясь, что они еще не успели пропитаться насквозь, к счастью, на них не было ни капельки. Отыскав в одном из ящиков комода полотенце, в другом – халат, Настя кинулась в ванную. Там ее ждал еще один сюрприз. Ее кружевные трусики, которые она спешно сняла, были тоже абсолютно чистые. Но самое «ужасное» было в том, что на пальцах руки, которые несколько минут назад были красными, не было и следа крови. У Насти все запрыгало перед глазами, ей показалось, что она сходит с ума. «Что у меня с головой?! – в страхе думала она. – Откуда эти кровавые видения?» Быстро накинув халат, она выскочила из ванной и подбежала к картине. Здесь тоже никакой крови не было. «Это усталость, – пыталась успокоить себя Настя, снова усаживаясь на кровать, – это все – усталость, и стресс, и повышение кровяного давления при оргазме. Вот и привиделось. Я же человек, а человеческий мозг даже здоровым людям иногда показывает то, чего на самом деле нет. Или, наоборот, есть, но мы этого не видим», – вдруг выскочило откуда-то из подсознания. Настя вскочила с кровати и принялась ходить взад-вперед по комнате, пытаясь успокоиться и отогнать нежелательные мысли, которые вдруг полезли из закутков ее сознания. Неожиданно она замерла, на нее будто вылили ушат ледяной воды: «Я же Сергею хотела позвонить! Вот бестолочь, снова забыла! Да что это со мной?!» С этими мыслями Настя тут же открыла тяжелую дверь номера и, как была в халате на голое тело, вышла в полутемный коридор.
Почему-то она даже не подумала обуться, Настя вспомнила об этом уже в коридоре, однако ощутив под босыми ногами вместо холодного пола теплую ковровую дорожку, решила, что и так сойдет, при этом заметив для себя: «Пол, вероятно, с подогревом». Вывернув из Т-образного тупика влево, Настя успела заметить, как где-то в середине коридора что-то черное, похожее на ногу в лаковом ботинке, промелькнуло в одну из ниш, находившихся в правой от нее стене. Настя решила, что это кто-то из посетителей заходил в свой номер как раз в тот момент, когда она выворачивала из-за угла, и ожидала услышать звук закрывающейся двери. Но в коридоре не раздалось ни единого звука, совершенно «ватная» тишина, казалось, ее можно было потрогать. Стало немного не по себе. Почему этот кто-то не закрыл за собой дверь в номер, или он зашел на минутку за какой-то вещью и тот час собирается выйти обратно? Но почему нет ни звука?! А может быть, он притаился в нише, в этой полумгле, чтобы напасть на нее и совершить с ней нечто отвратительное и ужасное?! Мурашки пробежали по спине девушки, а волосы на голове ощутимо приподнялись вверх так, что макушке ее головы сделалось тепло. «Не стоит ли вернуться в номер, – думала она, медленно продвигаясь к нише, где, вероятно, затаился странный обладатель лакового ботинка, – и дождаться там Ольгу, а потом уже вместе с ней спуститься вниз?» Но ведь она находится в частном отеле, где посетителей не так уж и много, если тут сейчас вообще кто-то есть». Настя снова прислушалась – ни единого шороха, и наверняка каждого знают в лицо. А может, вообще никакого ботинка не было, и все это ей только показалось. «Продолжение “номера” в номере», – подтрунила она над собой, подумав о своем «кровавом» оргазме. Несмотря на то что Настя убедила себя в отсутствии причины для беспокойства, по мере ее приближения к «той заветной» нише сердце начинало биться чаще и сильнее, она слышала, как кровь шумит у нее в ушах в такт каждому удару. Шаг, другой, третий… снова мурашки по спине и тепло от приподнявшихся волос, Настя сместилась к противоположной от «страшной» ниши стене и, готовая пулей промчаться мимо, осторожно заглянула во мрак… там никого не было. Просто дверь номера, пронумерованная цифрой «10». Облегченно вздохнув, Настя промолвила:
– Век живи, век лечись! Параноик! – и двинулась дальше.
Она спустилась по лестнице в вестибюль, где тоже царил полумрак. Сейчас вестибюль «Приятного местечка» был освещен лишь одной лампой-«свечой», которая находилась на стене возле входа. Свет от нее практически не попадал в комнату отдыха, где находились описанные ранее стол и кресла. Если что-то и можно было разглядеть здесь в этот час, так это только благодаря лунному свету, проникающему в окна, выходившие на площадку с фонтаном. Окно, располагавшееся на другой стене и выходящее в сторону леса, вообще не давало ни единого лунного лучика. Настя направилась к стойке ресепшена, заметив краем глаза, что одно из кресел развернуто от стола в сторону одного из окон и в нем кто-то сидит. «Вероятно, посетитель», – подумала девушка, пытаясь успокоить вновь забившееся в тревоге сердце. «Сейчас буду разговаривать как можно более громко и непринужденно, – думала она, – пускай этот придурок не думает, что я его боюсь. Сидит, не шелохнется. Хоть бы кашлянул для приличия». Настя предположила, что это кто-то из посетителей, не желающий привлекать внимания, дабы не здороваться или просто избежать нежелательного знакомства, тихарится в зале вестибюля. Она зашла за стойку и взяла трубку стоявшего здесь телефона. Не спуская глаз с фигуры в кресле, она набрала номер сотового Сергея, в трубке раздались гудки. Сергей не брал трубку, Настя ждала, пока связь не разъединилась. Тогда она набрала их домашний номер и снова – долгое ожидание под гудки, пока не включился автоответчик. Надиктовав на него послание, она положила трубку. «Странно! – подумала Настя, бросив взгляд на настенные часы, висящие над шкафчиком с ключами. – Времени полвосьмого, Сергей уже должен быть дома. Может, в душе?» Решив перезвонить попозже, Настя направилась к сидящему в кресле. Ей из принципа захотелось нарушить «невежливый покой» постояльца, который, невзирая на то, что она уже минут десять находится в вестибюле, ни разу даже не повернул головы в ее сторону. А ведь она – девушка! «И это же надо сидеть здесь без света и пялиться в окно, рискуя напугать кого-то из других жильцов, – рассуждала она. – Хам!» Настя приблизилась к фигуре в кресле, топая нарочито громко, однако объект ее любопытства так и не шелохнулся. И снова приступ страха: «Не слишком ли много переживаний за один вечер?» – с вновь колотящимся сердцем думала она. Чувствуя, что тут что-то не так, она осторожно тронула человека рукой за плечо, он не двинулся. Насте показалось, что вокруг стало еще темнее, мрак как бы сгустился и, словно черные стены, надвинулся на нее со всех сторон. Страшная догадка возникла в ее голове. На ватных ногах она обошла тело и заглянула в его лицо. При лунном свете Настя различила знакомые черты. Это был Владимир. На нем был надет его дорогой костюм: и в своем дорогом костюме он был мертв. Его бледное лицо застыло в ужасной гримасе, из уголков рта на подбородок стекала какая-то темная жидкость, цвет Настя не смогла различить, оскаленные зубы были острыми, неестественной для человека конусообразной формы. Глаза остекленело смотрели в пол, а пальцы рук вцепились в подлокотники. Настя уже хотела бежать, звать на помощь, когда труп, своей ледяной рукой скользнув между полами Настиного халата, крепко, словно капкан, схватил ее за промежность и, страшно захрипев, поднял голову, уставившись ей в глаза. От ужаса и от боли она думала, что он вырвет ей влагалище, Настя истошно закричала и… проснулась.
Она не заметила, как уснула после испытанного оргазма. Видимо, сегодняшние скитания настолько вымотали Настю, что ее организм только и ждал, как бы добраться до подушки, но за всей суетой ей было не до внимания к просьбам своего тела. Так тело, воспользовавшись случаем, само взяло то, что ему требовалось. Она лежала на кровати, ее правая рука все еще покоилась там же, в джинсах между ног, в теплом укромном месте. Настя поспешно вытащила руку из-за пояса, неосознанно взглянув на пальцы, не испачканы ли они кровью. «А если бы вошла Ольга, ведь дверь осталась незапертой, и увидела меня в таком неприличном положении?!» – подумала она и бросила взгляд на дверь. Дверь была приоткрыта, ей стало не по себе. «Может, это был не сон?» – закралась в ее голову мысль. – Как бы безумно это ни казалось, но вдруг это случилось на самом деле? По крайней мере, все происходившее было настолько реально…» Настя быстро встала с кровати, решительно подошла к двери, плотно прикрыла ее и заперла на металлическую щеколду. Потом подошла к картине и, детально изучив гениталии «блудницы» и гермы, убедилась, что никакой крови на них нет. Затем она уверенным движением выдвинула ящик комода, достала оттуда чистое полотенце, из другого ящика извлекла халат и, направившись к ванной, вдруг замерла на месте. Беспокойная мысль, словно неоновая вывеска, засветилась в ее мозгу: «Откуда я знаю, что халат и полотенце лежат именно в этих ящиках?! Ведь во сне я взяла их именно оттуда. Что это? Дежа-вю?!» Девушка тщательно осмотрела полотенце и махровый халат. Они были абсолютно новыми и даже пахли свежестью. Было исключено, что она их уже трогала, а тем более пользовалась. Отмахнувшись от бесполезных предположений и вопросов, Настя вошла в ванную комнату и… снова дежавю, она уже здесь была. Сон ей запомнился очень отчетливо, потому она была уверена, что эту ванную она уже видела. Настя снова занервничала, не понимая, в чем проблема – в ее голове или «пророческом» сне. Уже расстегнув блузку, она вспомнила, что так и не позвонила Сергею, точнее, позвонила, но только во сне. Поэтому Настя хотела тотчас пойти и сделать задуманное, однако, убедив себя, что телефон никуда не убежит, она заставила себя раздеться и отдаться теплым струям душа в надежде на то, что это ее успокоит и приведет мысли в порядок. Стоя под упругими струйками воды, которые, приятно покалывая, массировали ее лоснящуюся кожу, Настя действительно успокоилась. Она снова подумала о Сергее, о том, как она проснулась сегодня утром от оргазма, потом – о картине на стене номера и почувствовала, как возбуждение снова осторожно засвербило у нее между ног. «Что-то я сегодня слишком легко возбуждаюсь», – подумала она, с этой мыслью ее рука сама потянулась к вульве. Глаза закрылись, пальцы тронули клитор, она уже предвкушала приятную кульминацию… Но, приоткрыв глаза, сквозь пластиковую полупрозрачную занавеску Настя заметила, что дверь в ванную приоткрыта и, выглядывая из-за нее, за ней кто-то наблюдает. Сердце словно оборвалось и упало куда-то вниз, скорее всего в пятки, тут же вспомнился недавний кошмар – страшный Владимир. Настя рывком отодвинула занавеску, готовая закричать, но не сделала этого. Дверь оказалось закрытой. А то, что она приняла за чье-то лицо, оказалось полотенцем, повешенным ею же самой на крючок, который располагался на той же двери. Настя не знала, сколько времени она простояла, уставившись на дверь, сжимая побелевшими от напряжения пальцами пластик занавески. Выйти из оцепенения ее заставила холодная вода, внезапно пошедшая из душа. Настя выскочила из душевой кабинки словно ошпаренная и закрыла вентиль. Она чувствовала, что чем дальше, тем больше она не хочет оставаться в этом отеле. Какое-то странное неприятное чувство росло в ее душе. Она не отдавала себе отчета и не могла найти здравого объяснения этому чувству.
Наверняка многие читатели сталкивались с подобным безотчетным ощущением, которое зачастую бывало верным и предостерегало об опасности, а те, кто к нему не прислушивался, потом жалели об этом. Настя решила во что бы то ни стало покинуть место, вызывающее душевный дискомфорт. Быстро промокнув мокрое тело полотенцем, так и не воспользовавшись халатом, Настя оделась. Она вышла из ванной и посмотрела на бронзовые часы:
– Боже мой! – вырвался у нее возглас.
Часы показывали без двадцати десять. Ну куда она пойдет в такое время? Обескураженная Настя снова села на кровать и уставилась на украшенный пестрым орнаментом ковер, которым был устлан пол номера. «Ольга говорила, что через полчаса ужин, что принесет платье, ну и куда она делась?» – думала она. Словно в ответ на ее мысли в дверь номера раздался тихий стук. Настя вздрогнула и стрелой подскочила к двери:
– Кто там? – сама не понимая почему, шепотом спросила она.
– Это Ольга, – послышался в ответ знакомый голос.
Облегченно вздохнув, Настя отодвинула щеколду. Как и прежде, улыбаясь в комнату вошла Ольга, держа в руке плечики с надетым на них бархатным темно-бордовым платьем. Неслышно прошмыгнув мимо Насти, она по-прежнему была не обута, Ольга просеменила прямо к кровати и положила на него платье. Потом повернулась к Насте и пристально посмотрела ей в глаза, улыбка исчезла с ее лица.
– Что-то случилось? – с искренним беспокойством поинтересовалась она.
– Да нет, все в порядке, – поспешно ответила Настя, хотя вначале она порывалась сознаться, что хочет уехать.
– Ты уверена? – спросила Ольга и, подойдя к Насте, по-отечески коснулась теплой мягкой ладонью ее щеки.
На Настю это подействовало умиротворяюще. Ольга показалась ей удивительно проницательной, хотя и немного странной. «Как она узнала, что еще минуту назад я была в смятении и собиралась бежать неизвестно от чего? От своего дурацкого сна, – думала Настя, все ее дежавю уже казались какими-то далекими и вообще нереальными. – Неужели я настолько напугана, что все написано на лице?»
– Я просто немного растеряна. Ты говорила, что через полчаса будет ужин, а уже почти десять, – попыталась оправдаться Настя, хотя сама толком не понимала, почему она это делает.
Оправдываться было не в чем и не перед кем. Ольга ей была вообще никем. Но сейчас почему-то эта странная босая девушка в китайском платье, словно ее закадычная подруга, трогает ее за лицо и, пристально глядя в глаза, пытается что-то, не важно что, но все же пытается из нее выудить. Тут же вспомнился «дружеский» шлепок по заду. Эта мысль будто бы пробудила Настю. Рискуя нарваться на конфликт, она мягко, но уверенно отвела рукой Ольгину ладонь. Та или сделала вид, или действительно не обратила на это действие никакого внимания.
– Десять?! – удивленно сказала в ответ Ольга и посмотрела на часы. – Но сейчас без десяти восемь! Прошло двадцать минут.
Настя бросила взгляд на часы, стрелки показывали без семи минут восемь. Она почувствовала, что ее лицу сделалось жарко, а окружающая обстановка слегка закачалась перед ее взором. «Это же надо так опозориться!» – это была единственная мысль, возникшая в ее голове.
– Ты уснула что ли? – догадалась Ольга, посмотрев на помятое покрывало. – Как же я сразу не догадалась? – она хихикнула. – Ты, наверное, так и не позвонила?!
– Наверно, нет… – неуверенно ответила Настя и, подойдя к кровати, снова уселась на край.
Ей было ужасно неловко перед гостеприимной хозяйкой «Приятного местечка», которая так о ней заботится. «И платье принесла», – подумала Настя, посмотрев на лежавшее рядом платье и проведя по нему рукой. А она, свинья такая, не только не поблагодарила добрую девушку, так еще чуть не нагрубила ей. Внезапно для себя самой Настя заплакала. Слезы сами потекли из ее глаз. Испуганная Ольга тут же бросилась ее успокаивать. Она села рядом с ней и, прижав голову девушки к своей груди, принялась ласково гладить ее, поясняя, что все нормально, такое случается. Усталость, стресс, оттого и рассеянность, и этот нервный срыв. Ольгины руки и слова мало-помалу успокоили Настины слезы. Остались только непроизвольные вздрагивания и всхлипы, которые становились все реже, и тут Настя почувствовала, как Ольга нежно поцеловала ее в шею, а обнимающая ее рука осторожно сжала ее левую грудь. «Так вот что в ней не так! – сама собой нарисовалась догадка. – Она лесбиянка!» Настя никогда ничего не имела против людей с нетрадиционной ориентацией и даже сама пару раз «этим» баловалась, но по взаимному согласию, но она никогда не думала, что может сама стать объектом именно «лесбийских посягательств». Действия Ольги окончательно привели Настю в чувство, она резко успокоилась, но, дабы вновь не показаться грубой и неблагодарной, сделала вид, что не придала значения Ольгиным действиям. Настя мягко встала с кровати:
– Спасибо, я уже успокоилась, – попытавшись натянуть улыбку, сказала она. – Мне нужно в ванную привести себя в порядок. А то у меня наверняка нос как красная сливина, – с этими словами Настя снова улыбнулась, но уже искренне.
– Конечно, иди, я подожду тебя, и пойдем к столу, там нас уже все, наверное, ждут, – с нежностью глядя на Настю, ответила Ольга.
Захватив с собой брошенную на кровать сумочку, Настя ушла в ванную. Минут через пятнадцать она вышла. На лице не было и следа того, что она недавно плакала, за исключением покрасневших блестящих глаз, но это, так решила она, можно списать на усталость. На ней был надет халат, джинсы, блузку она несла в руках.
– Ну я почти готова, – обратилась она к Ольге, которая тем временем от нечего делать смотрела телевизор, полулежа расположившись на кровати.
По телевизору шел какой-то старый фильм, на вскидку, годов шестидесятых, Настя его, кажется, еще не видела. По крайней мере, не узнала, к тому же телевизор показывал не очень-то хорошо, изображение прыгало, по экрану шла рябь.
– А ты быстро, – с улыбкой отозвалась Ольга, – некоторым и часа не хватает.
– Долго ли умеючи? – слегка смутившись, отшутилась Настя.
Продефилировав в халате к стенному шкафу, она убрала туда свои вещи и, взяв с кровати принесенное ей платье, попросила Ольгу отвернуться. Ее смущал взгляд Ольги, она ни на миг не отпустила Настю из поля зрения своих темных, а теперь еще и томных глаз с того момента, как та вышла из ванной. С одной стороны, Насте это льстило, с другой – такое внимание со стороны женщины пугало ее. Потому она не решалась так просто скинуть перед ней халатик. В ответ на Настину просьбу Ольга рассмеялась звонким искренним смехом:
– Э-э-э, да ты оказывается скромница! В вестибюле мне показалось, что ты более раскованна.
Настя засмущалась еще сильнее:
– Да нет… ты не подумай… – начала было оправдываться она, – просто…
– Да ладно, не оправдывайся, – перебила ее Ольга, – ты не обязана, ты такая, какая есть, я отвернусь.
Ольга встала и повернулась к Насте спиной. Той стало еще более неловко от того, что она уже не первый раз за это короткое время обижает эту милую девушку. Маленькая, хрупкая, с распущенными локонами, она смиренно стояла и смотрела на стену. У Насти даже был порыв подойти к Ольге обнять ее и извиниться, но она сдержалась. Повернувшись в свою очередь спиной к Ольге, она подошла к креслу и, положив на него платье, скинула халат, обнажив стройное подтянутое тело.
Оставшись лишь в трусиках и бюстгальтере, она уже потянулась за платьем, как вдруг почувствовала спиной легкое прикосновение. Настя вздрогнула и резко обернулась: рядом никого не было, Ольга продолжала послушно изучать стену. Вновь отвернувшись, Настя нагнулась за платьем, в этот самый момент она ощутила, как кто-то, прижавшись к ее ягодицам, очень нежно провел руками по спине, обхватил ладонями груди и аккуратно сжал их. От такого напора Настя вздрогнула и в первое мгновение хотела резко развернуться и дать Ольге пощечину. Конечно, это была Ольга, кто же кроме нее?! Мало того, что она не сдержала своего слова не смотреть, так еще и руки распускает! Но что-то Настю остановило, как это ни парадоксально и ни своевременно, ей вдруг стало интересно, что же будет дальше, она замерла. В комнате было тихо, только герои фильма сквозь помехи негромко пели какую-то песню. Девушка чувствовала, как Ольга горячо дышит ей на спину, легонько касается языком между лопаток и проводит влажную дорожку до Настиной шеи. От этого по спине бегут мурашки удовольствия. «Откуда Ольга знает, что это мое “слабое” место?» – закрыв глаза и замерев в той же позе, подумала она.
– Это платье лучше носить без лифчика, – еле слышно шепчет ей на ухо Ольга.
Руки сильнее сжимают груди, и Настя ощущает, как ее затвердевшие, выпирающие сквозь ткань бюстгальтера соски, зажатые между пальцев, посылают сигнал ее «киске», в ответ она увлажняется. Дыхание становится глубоким, Настя хочет «отплатить» Ольге той же монетой, в порыве нарастающей страсти она разворачивается… Ольга стояла на своем прежнем месте, боясь посмотреть на смущающуюся гостью.
При резком движении Насти она вздрогнула и спросила:
– Ты уже готова? Можно поворачиваться?
Не в силах себе объяснить, что произошло, Настя стояла с широко раскрытыми от удивления глазами, а из полуоткрытого рта рвалось множество слов, но она не знала, какое из них на данный момент самое подходящее.
– Во черт! – только и смогла сказать она.
На что Ольга обернулась. Обнаружив Настю по-прежнему в одном нижнем белье, она очень удивилась.
– Что, – взволнованно спросила она, – платье не подошло?
Настя молчала, в ней боролись три чувства: страх (не сходит ли она с ума?), гнев (на себя саму от того, что только что тут пыхтела, как дура) и где-то глубоко в душе разочарование, что все это было только каким-то непостижимым наваждением или игрой ее воображения.
– С тобой все в порядке?! – еще раз спросила Ольга и, подойдя к Насте, тронула ее лоб, – ты не заболела?
– Да нет, – понемногу приходя в себя, ответила та, – я здорова. Просто голова на минуту закружилась.
– Это, наверно, от голода, – бодро ответила Ольга. – Давай быстро одевайся и пошли. Я помогу тебе.
Она подала Насте платье, которое та быстро натянула. Платье застегивалось молнией на спине, что было не очень удобно. Настя сделала безуспешную попытку застегнуть его, но это было не так-то просто. Тогда она обратилась за помощью к Ольге, которая с еле заметной улыбкой наблюдала за бесплодными «потугами» своей гостьи.
– А я думала, ты так и не решишься меня попросить, – ответила Ольга.
Она приблизилась к Насте и легко застегнула молнию. И тут снова произошло нечто мистическое, «приключения» продолжались, второй раз за последние двадцать минут Настя ощутила уже знакомое прикосновение и услышала ту же фразу. Она почувствовала, как Ольга прижалась тазом к ее ягодицам и, взяв за плечи, прошептала на ухо:
– Это платье лучше носить без лифчика.
Резко отшатнувшись от Ольги, Настя пристально посмотрела ей в глаза. Та недоуменно спросила:
– Да что с тобой такое?!
– Скажи честно, – не отрывая взгляда, сказала Настя, – ты мне это уже говорила?
– Что ЭТО? – еще больше удивилась Ольга.
– ЭТО – про платье без лифчика?
– Радость моя, ты что?! Когда я могла тебе такое говорить, если ты два часа назад прибыла и полчаса назад я принесла тебе это платье?
Настя смотрела на Ольгу, пытаясь заметить на ее лице хоть намек на иронию или замешательство. Но хозяйка «Приятного местечка» была совершенно спокойна и, как показалось Насте, даже немного напугана. С полминуты они смотрели друг на друга, а потом не выдержала Ольга:
– Если ты не собираешься ужинать, то так и скажи! Некрасиво заставлять остальных ждать! – негромко произнесла она.
Но на этот раз ее голос был не шаловливо-веселым, а довольно серьезным. Насте даже послышались нотки раздражения. Она представила себя со стороны: охреневшая стерва свалилась как снег на голову, еще и со своими «тараканами» в расстроенном мозгу. Надо было срочно разрядить обстановку.
– Оля, прости ради бога, я, вероятно, переутомилась, и теперь все это сказывается на тебе, – искренне запричитала она, – если ты хочешь, я готова… – Настя уже хотела сказать, что готова покинуть их гостеприимный отель, но Ольга ее перебила:
– Ни слова больше, – она приложила указательный палец к губам гостьи, – пойдем в столовую.
Она отворила дверь и, пропустив Настю вперед себя, проследовала за ней, выключив в номере свет.
3
В коридоре все было так же, как и в Настином сне. Тот же свет, те же ощущения, та же таинственность. Только на этот раз все происходило наяву, хотя и во сне все было как наяву, потому Настя теперь уже не совсем была уверена, что не спит, а если прибавить произошедшее в комнате, то вообще, наверно, одного этого было достаточно, чтобы записаться на прием к психиатру. Она не спеша шла по коридору, за ней следовала Ольга. Настя с нетерпением ждала, когда появится та самая дверь с цифрой десять, ей было любопытно и волнительно увидеть ее наяву. Вот они прошли номер восемь, девять и… за девятым почему-то следовал номер одиннадцать, девушка остановилась.
– В чем дело? – спросила чуть было не налетевшая на нее Ольга.
– А где десятый? – не без удивления поинтересовалась Настя.
– Кто десятый? – с ходу не поняв, спросила Ольга, но, видимо, тут же сообразив, о чем ее спрашивают, ответила, – десятого номера у нас нет – число плохое.
– Это почему? – удивилась Настя, она немного помолчала, еще раз взглянув на цифру, прикрепленную к двери. – Я знаю, что число «тринадцать» плохое – «чертова дюжина».
Ольга, оставив всю деликатность, с укоризной и нетерпением посмотрела на Настю.
– Настенька, давай обсудим это за ужином?! – только и произнесла она.
Делать было нечего, Настя понимала, что она и так стала виновницей длительного ожидания. А сейчас еще и ведет себя словно «любопытная Варвара»: что, где, как да почему?
– Да, да, конечно, – покорно ответила она, посетовав на себя, и они двинулись дальше.
Когда спускались по ступенькам в вестибюль, Настя с замиранием сердца смотрела в сторону комнаты отдыха. И хотя в отличие от ее сна в вестибюле ярко горела люстра, она ожидала, что еще миг – и в кресле покажется мертвое тело. Но нет. Они поравнялись со стойкой, кресла стояли в том же положении, как и по ее прибытии в отель, никто в них не сидел и, похоже, даже никто их не трогал. Ольга уже проследовала под лестницу, когда Настя в очередной раз вспомнила, что должна позвонить.
– Оля, мне, право, неловко снова тебя задерживать, – с мольбой произнесла она, но я ведь так и не позвонила. А мне это очень важно!
– Конечно, звони, – неожиданно равнодушно ответила Ольга, – позвонишь, проходи сюда, под лестницу, прямо по коридору. Столовая слева, впрочем, ее трудно не найти. Давай быстрее, мы тебя ждем.
Ольга проследовала под лестницу в такой же арочный коридор, как и на втором этаже, Настя повернула к стойке ресепшен.
За стойкой она нашла телефон: «Снова дежавю, – думала она, беря трубку, – и телефон такой же», – и набрала номер сотового Сергея.
– Аппарат абонента находится вне зоны действия сети, – несвоевременно деловым для Насти и оттого противным женским голосом ответил автоответчик.
Она позвонила на домашний, в трубке звучали долгие гудки, а к телефону так никто и не подходил. Наконец включившийся автоответчик голосом Сергея предложил оставить сообщение. Кратко изложив ситуацию, в которую попала, Настя пообещала назавтра непременно, чего бы ей это ни стоило, приехать домой и, сказав напоследок: «Я люблю тебя! Целую», – положила трубку. Она посмотрела на настенные часы: «Странно, половина девятого, а его нет дома. Где же он? Может, с ним тоже что-нибудь приключилось? Кстати, сегодня десятое число».
Когда Настя полагала, что Сергея нет дома, она ошибалась, он был в это время в душе и не мог слышать ее звонка. Сергей смывал усталость и безобразие сегодняшнего дня, если, конечно, можно назвать безобразием случайный секс с главным бухгалтером.
Сергей был человеком, о котором ни знакомые, ни соседи обычно ничего не знают. Живут особняком, тихо, «сор из избы не выносят». О таких обычно говорят: «…он уравновешенный, честный, очень порядочный молодой человек…» Но то, что говорят люди, не означает, что так оно и есть. Как правило, у таких персонажей всегда хоть один «скелет в шкафу» да найдется, а иногда и целое собрание. Сергей не был исключением, у него было три «скелета», два из них были относительно мерзкими, а один уж очень подлый.
