скачать книгу бесплатно
Снова молчим. Наконец, Ирка вздыхает:
– Ну, про деньги даже не спрашиваю, как минимум ты их просто не взяла, как максимум разметала в мелкие клочья… Но таблетку-то хоть выпила, надеюсь? – Бросает взгляд на мою отвисающую физиономию, обречённо шлёпает себя по лицу: – Боже, Желткова-Ерофеева, блин… – И вдруг хрясь кулаком по столу и орёт: – Быстро пей, чего смотришь! Пока твой прекрасный полёт не превратился в тупой залёт!
То ли от нервотрёпки и бессонной ночи, то ли от таблетки – вскоре у меня начинает болеть голова, и Ирка щедро уступает мне комнату Тоськи с раскладным диваном, а дочку «переезжает» к себе в зал «пока тётя Лиса не решит свои трудности»
Тоська, видимо проникнувшись «тётиными трудностями», подкладывает мне под бок плюшевого зайца и оставляет на столе чупа-чупс:
– Тётя Лиса, это тебе!
Он, правда, уже начатый, но я вдруг начинаю реветь от такой искренней заботы.
Ирка ведь и в школе такая была – из малообеспеченной семьи, вечно в каких-то обносках и никогда, например, в турпоездках с классом или на других развлекаловках. Или, вот, даже на выпускной из одиннадцатого не пошла: мать-одиночка не смогла оплатить, а взять у меня, когда я совершенно искренне и безвозмездно попыталась отдать свои немалые, покрывшие бы все расходы карманные деньги – Ирке гордость не дала. При этом она всегда была такой же отзывчивой, как сейчас, а вот перед «блатными» никогда не заискивала. Настоящая, короче. И Тоська вся в неё.
Вечером, пока я чищу картошку для ужина, Ирка придирчиво пересчитывает количество пропущенных от мужа в моём телефоне.
– Сто сорок семь. Делим примерно на двадцать часов, и получаем по семь с небольшим звонков в час. Ну-у… не так плохо!
– Угу. Вот только названивать он начал сегодня после двенадцати дня. А всю ночь и всё утро, видимо, переживал за Анечку.
– Хмм… – задумывается Ирка. – Ну тогда картина ещё эпичнее: сто сорок семь звонков за восемь часов, это восемнадцать с небольшим в час. И это по звонку примерно каждые три минуты! Опа! Лёгок на помине! – Демонстрирует мне вспыхнувший вызовом экран. – Отвечаем?
– Не вздумай! – едва не перевернув чашку с картошкой, я выхватываю и выключаю телефон. – Не собираюсь я с ним разговаривать!
– Слушай, но он реально волнуется, раз названивает.
– Да-да, наверное, хочет объяснить, что именно я «не так поняла» вчера ночью. Но скорее просто не знает, где чистые носки взять. Ибо не их царское это дело – за своими носками следить. Удивлюсь, если он догадается, где у нас вилки с ложками лежат и что зубная паста сама себя не закрывает. Блин… – Обессиленно роняю руки. – Ну вот почему у меня вечно всё так через задницу, Ир?
– Да причём тут ты? Просто Серёжа твой тот ещё козёл оказался, но…
– А ведь когда он предложил снять маски, – не слушаю я, – мне реально показалось, что это сигнал к началу отношений. Нет, я, конечно, не дура, чтобы влюбиться с первого взгляда, но… – Замолкаю. Вздыхаю. – А вообще-то дура. Нормальная бы в принципе в тот клуб не попёрлась.
– Ну как сказать, – после минутного раздумья, выдаёт вдруг Ирка. – Я бы, например, сходила.
– …Зачем?
– А вот за тем самым, прикинь! Когда у тебя уже второй год ни полшишечки, это знаешь ли…
От неожиданности я начинаю смеяться. Подруга демонстративно надувается, но быстро ломается и присоединяется. На наш сумасшедший хохот прибегает Тоська, радостно скачет, попутно тягая из чашки ломтики сырой картошки и с аппетитом ими хрумтя.
– О-ох, – наконец утираю я слёзы. – Ладно, давай так, как соберёшься идти, а не просто языком чесать, скажешь, я подгоню тебе безлимитную карту специального гостя. Клуб «Инкогнито лав», тот, который в центре, там ещё…
– Тось, иди-ка в комнату, – хмурится вдруг Ирка. – Давай, давай, шустренько!
Провожаем кудряшку взглядами.
– Инкогнито лав в центре, говоришь? – едва дочка уходит, хватается подруга за свой телефон. – А ты городские новости, вообще, читала сегодня?
– Какие ещё… – не на шутку пугаюсь я.
– Вот такие! – тычет она каким-то телеграм-каналом мне в нос. – Убийство сегодня ночью в этом твоём клубе произошло! Троих порезали! Причём не абы кого, а каких-то шишкарей из администрации! Дело чуть ли федерального масштаба намечается, а ты ни сном, ни духом?!
Глава 8. Что-нибудь придумаем
Утро, да ещё и в воскресный день, у Ирки всегда начинается затемно – на рынок, где она держит крохотную обувную точку нужно явиться до открытия самого рынка. Поэтому в выходные, когда не работает детсад, она обычно таскает с собой и Тоську. Но сегодня, благодаря «проблемной тёте Лисе» кудряшка остаётся под домашним присмотром и может как следует выспаться. В отличие от самой тёти, потому что, когда Ирка осторожно заглядывает ко мне в комнату, чтобы сообщить что уходит, я уже давным-давно не сплю. И в общем-то не уверена, что вообще спала этой ночью.
Начать с того, что я два раза бегала блевать.
– Таблетка, – с умным видом заключила выглянувшая на мою возню сонная Ирка. – Там такая доза гормонов, что… – Многозначительно махнула рукой и скрылась.
Ещё, кроме внезапной любви к унитазу, всё-таки случилось моё «Подумаю об этом завтра», и я вдруг со всем ужасом осознала, что с таким трудом отстроенная самостоятельная жизнь вдруг рухнула – безвозвратно, да ещё и самым жестоким образом.
Меня душили боль и злость на мужа и, почему-то, стыд перед отцом. Хотя, уж казалось бы – этот-то вообще последний, чьё мнение меня должно волновать! Однако именно его гневное «Вот и посмотрим, чего ты сто?ишь без моих денег!», брошенное в спину три года назад, висело сейчас надо мной тяжелее всего. И не только из-за фиаско на личном фронте. Из головы не шло происшествие в клубе. Вляпаться в такую историю – вот было бы самым верным подтверждением правоты отца!
Интересно, когда случилось убийство – до или после того, как столь неожиданно увёз меня из клуба Дмитрий? И всё-таки – зачем увёз? Чтобы не унижать «соитием в туалете»? Ой ли! Подобная галантность в отношении понравившейся девушки была бы понятна, но к одноразовой шлюшке, с которой не соизволил даже попрощаться?.. Это же относится и к неожиданному предложению снять маски – не было ли это попыткой, с одной стороны, отвести подозрения, мол, смотри, я лица не прячу, а с другой – дать мне возможность, в случае необходимости, чётко опознать его, подтвердив, что провели ночь в другом месте? Кроме того, о чём Дмитрий так загадочно умолчал в ответ на мой вопрос о том, что странного в том, что он редко бывает в этом клубе? Он ведь тогда явно не договорил!
Да и Дмитрий ли он вообще?
Словом, вместо того чтобы спать, я одержимо связывала одно с другим, где-то, возможно, излишне нагнетая, но и становиться ширмой для обеспечения ложного алиби не хотелось. Мягко говоря.
А ещё вспоминалась сама эта шальная ночь. Это безумие на высоте неба и мой собственный… Нет, по факту, увы, не полёт, а, скорее, падение. Прыжок без парашюта и эйфория мнимой свободы, после которой – неминуемый удар об асфальт.
Как меня угораздило-то? Это что, гипноз какой-то, или Лжедмитрий подмешал что-то в мой коктейль?
Но больше всего меня пугала я сама, вернее тот трепет, с которым до сих пор блуждали в крови отголоски его поцелуев и ласк. До мельчайших подробностей, запахов и непристойных звуков соития… От воспоминаний у меня даже запекло где не надо, и снова начали промокать трусы. И либо меня всё ещё не отпустило от той неведомой дури в коктейле, либо я сама по себе та ещё дура!
А что, разве нет? Разве я не…
– Тётя Лиса, я ку-у-ушать хочу! – вырывает меня из раздумий жалостливый голосок.
Я распахиваю глаза и обнаруживаю себя лежащей на диване. Рядом Тоська в пижаме догрызает свой-мой Чупа-чупс, из соседней комнаты весело тарахтит мульт, а в окно уже во всю шпарит солнце.
– Ого-го, тётя Лиса дала храпака! – растирая лицо, вскакиваю я. – Давай, кудряха, командуй, где тут у вас что и кого будем кушать?
– Блинчики хочу!
Пока замешиваю тесто, параллельно включаю свой телефон. Тут же сыплются оповещения о пропущенных от мужа. Морщусь и просто добавляю его номер в чёрный список. Сразу надо было! Однако, не проходит и пары минут, как звонят с неизвестного.
Догадываюсь что это муж, сбрасываю, в последний момент словив дикую мысль о том, что, а вдруг это Дмит… Так, стоп! Даю себе мысленную оплеуху и снова сбрасываю навязчивый незнакомый номер.
И тут вдруг ка-а-а-ак нахлобучит!
А что, если это из полиции? Ну а что, к клубу я в ту ночь подошла без маски, камеры наружки меня записали, и, хотя я и была уже пандой, но для системы распознавания лиц это ерунда.
Смотрю на снова и снова названивающий номер и понимаю, что уже и сама хочу, чтобы это оказался муж.
– Тось, – захожу в комнату, – возьми трубку и просто скажи алло. А если спросят Желткову Алису Юрьевну или просто Алису, скажи, что не туда попали, и тут таких вообще нету, ладно?
Кудряха послушно прижимает трубку к уху:
– Аллё? – И тут же начинает кивать: – Да… Хорошо… Да…
Я обмираю, а она вдруг тянет трубку мне:
– Мама сказала тебе отдать!
– Ирка, блин, ну ты… – сходу начинаю я, но она прерывает мою тираду протяжным всхлипом: – У меня… У м…меня… – Слышу, что она там безутешно рыдает, и внутри всё обрывается. А Иринка наконец выдавливает: – У меня магазин сгорел!
Свой блин Тоська получает из ларька по дороге на рынок, потому что по Иркиному голосу очевидно – не до сковородок сейчас! Надо срочно ехать на подмогу!
И вот, мы с кудряхой уже забегаем в ряды. Вокруг только ленивый не обсуждает произошедшее, и эти обрывки информации рисуют мне жуткую картину полного апокалипсиса… Но на деле нас ждёт едва ли не чудо: Иркин магазинчик, пластиковый павильончик в ряду точно таких же, оказывается крайним среди погоревших. Настолько крайним, что кроме сильно оплавившейся внешней обшивки и дочерна закопчённых окон, практически не пострадал. В отличие от соседних четырёх, на месте которых остались только обугленные каркасы.
Врываюсь в павильон и тут же попадаю в атмосферу жуткой корвалолово-пластиково-угарной вони. Всюду копоть, вода по щиколотки, и в ней плавают башмаки. Много-много разных башмаков! В углу шаткая гора раскисших обувных коробок, видимо, всё, что уцелело, если такое вообще возможно. И посреди всего этого – решительно орудующая тряпкой Ирка.
Просто молча обнимаю её. Тут же понимаю, откуда так несёт корвалолом – подруга, кажется, накачана им под завязку.
– Хорошо, что ты пришла! – неожиданно бодро заявляет вдруг она и всучает мне ведро. – Вдвоём быстрее управимся!
Оглядываю безнадёжно испорченный павильон: сквозную проплавленную дыру в стене под потолком, лопнувшее стекло, отодранные панели, клочья тщательно залитого водой и пеной утеплителя. Покорёженные пластиковые полки и похожий на мультяшную медузу цветной моток спёкшихся шнурков… Приобнимаю подругу, мягко подталкиваю к двери.
– Ир, давай выйдем?
Пытаюсь забрать у неё бесполезную тряпку, но Ирка неожиданно агрессивно упирается. Молча боремся, пока я не получаю этой самой тряпкой по лицу. И что удивительно – словила я, а очнулась от этого Ирка. Уронив руки, надрывно всхлипнула:
– Тут всё, Лис. Всё, на что мы с Тоськой жили, плюс товар под реализацию. У меня теперь остались только кредит и ипотека, которые больше не с чего выплачивать…
– Не переживай, что-нибудь придумаем, – обещаю я, а у самой уже голова кругом от безысходности и вони горелого пластика. Всё-таки вывожу подругу на воздух. – Как вышло-то это всё?
Конечно, это уже не имеет особого значения, но Иринка отвлекается, рассказывая. Просто жмёт к груди дочку и, утирая периодически накатывающие слёзы, дотошно, едва ли не поминутно, вспоминает хронологию.
– А ещё, пожарный сказал, будет следствие о причинах возгорания, и если это вина администрации рынка, то, по идее, должны будут возместить ущерб. Только само следствие может затянуться на месяцы. А то и заглохнуть. Ну, понимаешь, проще замять, чем такие убытки нести.
Я понимаю. Ещё бы!
– Не страховала? – знаю, что наверняка нет, просто спрашиваю на всякий случай.
Ирка отрицательно мотает головой, протяжно вздыхает… и поднимается вдруг:
– Так, ладно. Хватит ныть! План будет такой…
В итоге мы до самого вечера сортируем товар на безнадёжно испорченный и теоретически подлежащий восстановлению. А потом берём такси и, основательно загрузив его мешками и раскисшими коробками с обувью, везём всё это добро домой. По дороге встреваем в глухую пробку, и таксист решает объехать её по «знаю один секретный путь»
Но секретный путь, как оказывается, знает не только он, поэтому мы просто перманентно мотыляемся по разным веткам одной огромной пробки и практически не движемся вперёд. Психанув, водила выруливает через двойную сплошную и едет вообще в противоположном направлении, решив объехать затор глобально. Так мы и оказываемся в центре, в аккурат перед элитной высоткой в пятьдесят этажей.
Сердце, кажется, останавливается, но я всё же нахожу в себе силы выглянуть в окно, пытаясь увидеть стеклянный балкон на последнем этаже. Голова кружится. В груди целая буря эмоций – от стыда до непонятной тоски. Даже щёки вспыхнули.
– Высоко-о-о! – восхищённо тянет Тоська. – Мамочка, а там тоже живут люди?
– Судя по ценнику за квадратный метр, скорее небожители, – ядовито усмехается таксист. – Во всяком случае, они себя таковыми считают, буржуи проклятые.
Ирка усмехается ему в тон – оно и понятно, для неё сейчас начинается особо острый период межклассовой неприязни. Тоська ничего не понимает, но заворожённо шепчет:
– Ничего себе!
А я просто молча сворачиваю шею, до последнего вглядываясь в место своего первого и единственного настоящего полё… падения.
Настроение окончательно и безнадёжно портится. До полуночи мы с Иркой снова сортируем и отмываем весь этот копчёный хлам, который подруга почему-то упорно называет товаром.
– Ир, ну хватит! – наконец бросаю я босоножку. – Ну это же бесполезно! Кто это купит? Их и в принципе-то кто покупал, эту голую клеёнку и низкосортную резину? Что тут спасать вообще? Они и до этого копейки стоили, а по распродаже вообще в минус пойдут в перерасчёте на время и силы!
– Ну извините, – обиженно поджимает губы подруга. – У нас тут Арманиев и остальных всяких там Гучиев нема, мы как-то больше к клеёнке и резине привыкли. Зато у нас, в отличие от некоторых небожителей, есть где переночевать и даже, хотя и не брендовая, но своя собственная сменка имеется!
Буравим друг друга взглядами, кипя внутренним гневом и усталостью.
– Ладно, извини, – первая уступаю я. А что тут ещё скажешь, если я действительно сижу в её доме и в её одежде. – Я не права, да. Товар твой нормальный, просто очень… бюджетный. И, наверное, его даже по распродаже возьмут. Просто я не в курсе.
– А у нас, между прочим, почти вся страна в таком ходит! – победно заявляет Ирка, и вдруг отбрасывает закопчённую мокрую туфлю. – Ну надо же что-то делать, Лис, ну хотя бы попытаться!
Я ухожу в коридор и возвращаюсь с кошельком.
– Вот, – достаю карту, – здесь тысяч пятнадцать. А здесь, – достаю другую, – около пяти должно остаться. На этом пока всё, я сильно потратилась на днях. – Вздыхаю. – Вот тоже, дура, блин. Знала бы, что так всё получится, лучше бы вместо эротического белья квартиру сняла.
– Стесняюсь спросить, и почём же нынче буржуйские портки? – хмыкает Ирка.
– Сорок пять, – скостив цену почти в половину, вру я. И поймав странный Иркин взгляд, оправдываюсь: – И это ещё дёшево, между прочим, потому что бренд и ручная работа!
– Капец. Два месяца моих кредитных выплат – за трусы, которые даже трусами назвать нельзя! Я, наверное, чего-то в этой жизни не понимаю.
А я вдруг вспоминаю, как эти самые две с половиной тесёмки расползались в нетерпеливых руках Лжедмитрия, и душно краснею.
– Ещё вот, смотри, – протягиваю Ирке кредитку, – здесь лимит сто двадцать тысяч.
– С ума сошла? Я не возьму! И так в долгах вся.
– Там беспроцентный период три месяца. За это время мы точно что-нибудь придумаем! К тому же, это же будет мой кредит, а не твой. А уж я-то с ним точно разберусь.
– Я не возьму, Лис. Спасибо, но нет. Во всяком случае, сначала перепробую все другие способы.
– Тогда я просто оставлю её здесь, – кладу карту на полку. – И если другие способы не помогут, у тебя будет вариант на крайний случай. Хорошо? А у меня зарплата уже через две недели, да и расчётные должны дать. Не говоря уж о том, что мне половина совместно нажитого имущества положена.
Вспомнив о собственных проблемах, мрачнею. А Иринка обнимается вдруг меня, гладит по голове:
– Ну не расстраивайся так, Лисёнок, всё наладится, вот увидишь! Встретишь ещё нормального, настоящего! Ты у нас вон какая красавица! И умница!
И я понимаю, что мне действительно становится легче. Хотя казалось бы – кто сейчас кого утешать должен? Благодарно хлопаю Иринку по руке.
– Конечно наладится. Просто невовремя это всё совпало – измена, пожар. А ещё и работу новую срочно искать надо.
– А может, тебе не увольняться? Нет, ну правда, измена изменой, а место такое ты где ещё найдёшь?
