скачать книгу бесплатно
К новой философии
И. А. Старцев
Читателю предоставляется достаточно подробно проработанная философия для новой России. Многие задаются вопросом: как нам быть дальше, если нет идей, которые помогли бы нам выбраться из нынешнего тупика? Однако, как показывает данное пособие, идеи есть. Остаётся только им обучиться.
И. Старцев
К новой философии
Введение к новой философии
Как это ни странно, но эта книга не написана, чтобы убедить. Ещё со времен Джамбаттиста Вико (1668–1744) известно, что риторика наиболее успешна лишь когда слушатель (либо же читатель) убеждает сам себя. Естественным образом и посредством того, как устроен его или её разум или в каком состоянии он или она находится, каждый выносит своё понимание, интерпретацию, а иногда даже и свои слова, вместо того, что было написано другим. Я могу только предоставить свои аргументы и доводы, убедительность которых выясняется каждым в отдельности и самостоятельно. Моё дело – предоставление выбора, но сам выбор всегда за Вами. Поэтому я не хочу занимать место и время пустой, хоть и местами грубой болтовнёй. Содержание этих страниц есть моё собственное видение, которое, известно, никогда не будет достоянием большинства. Исходя из этого, пишу я в первую очередь для себя, отводя Вам, досточтимый слушатель, роль наблюдателя, в некотором смысле необозримого и тайного, вольного иметь своё собственное понимание моих слов.[1 - Выражаю благодарность за редактирование введения к данной книге Александру Ширшову.]
Чтобы не терять дальнейшего времени зря, начну с постановки проблемы: мы живём во время кризисов философии и социально-экономического строя. Почему философии? Потому что она не может угнаться за наукой. Чем отличается философия от науки? Философия по праву считается самой абстрактной из дисциплин, породивших науку. Она исследует способы мышления, произведения духовности, моральные поступки и мудрость в целом. Последняя же исследует реальность посредством количественных методов, которые сами в себе бессодержательны, хоть и могут быть теоретизированы качественно (например, в теории чисел).
В Эпоху Просвещения произошли первые в мире революции науки и философии, изменившие наше представление о том, что такое вселенная и как возможно её познать. В XX веке произошла очередная и всеми признанная революция в науке. На основе неевклидовой геометрии Эйнштейн перевернул представление о природе света и пространства (времени), подтверждённые эмпирически. В философии продолжаются споры о том, как объяснить эти открытия. В этой книге я хочу исследовать путь альтернативный тому, который начался перекличкой ньютоновской механики с кантовской философией и который сегодня оказался в тупике, когда наука и философия не находят общего языка. Среди множества развивающихся современных философий, нужно остановиться на нескольких и попытаться вычленить из них те элементы, которые поспособствуют для разрешения наших сегодняшних конфликтов.
Так как современная философия начинается с Иммануила Канта и имеет дело именно с его установками теории познания и априорного аппарата, то часть изложенного обязательно коснётся его философии. Нам может показаться странным случаем, когда эмпирически точная наука находит несостоятельность не только в предшествующей научной теории, но и в предшествующей абстрактной философии, примыкающей к науке. Здесь мы имеем ввиду конфликт теории относительности Эйнштейна и представлениях о пространстве и времени у Канта. В истории науки мы видим много научных открытий и сдвигов, но мы впервые видим, когда наука опровергает некоторое философское основание и приводит к кризису, а также развитию совершенно новых концепций в попытках выйти из конфликтной ситуации. Кант совершил переворот в философии, но он связал свою философию с наукой своего времени и поэтому сделал свою философию уязвимой, с точки зрения современной критики. Несмотря на то, что Кант придавал огромное значение своим априорным формам пространства и времени, он не смог избежать изменения в представлении самих этих форм, обусловленных эмпирическими открытиями. Споры, которые разразились в XX веке на почве этого конфликта современной философии и современной науки привели к ещё более сложному представлению пространственно-временных форм, представлению, которое эволюционирует и углубляется по мере развития в такой же степени философии, как и науки. Но помогут ли нам плоды этих споров,[2 - Начиная с Э. Кассирера и М. Шлика начала XX века, мы увидели насколько несовместимыми показались современная, посткантовская философия и неклассическая, а теперь и постнеклассическая науки. Концепции Г. Рейхенбаха (Падовани, 2011) не привели к успешной интеграции и выходу из данного кризиса, и поэтому мы попробуем исследовать другой путь, каким бы неортодоксальным он не оказался.] дошедших до нашего времени, выйти из конфликта или, наоборот, усложнят его ещё больше? Если мы можем несколькими словами выразить мотив следующего исследования, то он будет таким: постнеклассической (современной) науке нужна новая философия…
И следующие, не менее важные, вопросы: Что сможет связать множество обособленных, зачастую противоположных голосов и мнений, сложившихся в атмосфере постоянно прерывающегося развития капиталистического общества и его культуры, тем самым обеспечив России будущее без экономических кризисов и политической нестабильности? Можно ли создать такую основу для России, чтобы её народу был чётко виден путь, позволяющий не только переосмыслить и преобразить её этические и экономические ценности, но также позволить России стать независимой от иностранных государств, их культурных ценностей и экономической валюты в частности? В первой главе и приложении (смотрите Старцев, 2021) мы будем развивать эти вопросы. В остальных мы попытаемся пойти ещё дальше, чтобы разработать иные понятия общенаучного знания и общефилософского единства. Но, как и в любом произведении радикального характера, стоит очертить конфликтные стороны, на которые мы будем опираться, а также идеи, которые послужат точками отталкивания. Канта мы уже упомянули. Теперь стоит назвать и другое имя, так неразрывно связанное с ним.
Айн Рэнд. Её имя связано с радикальной капиталистической идеологией, которая может быть полезна России.[3 - Оппозиции в России может быть задан следующий вопрос: Нужна ли идеология с её положительными принципами для политической победы в сегодняшних обстоятельствах? Мне кажется, нам не хватает более твёрдой позиции, которая не будет изменяться реакционно, в зависимости от действий власти. Кстати говоря, к нынешней власти, теряющей свою популярность на выборах, этот вопрос теперь тоже подходит.] Возможно, вы читали или слышали о её философском романе Атлант расправил плечи. В связи с популярностью этой книги, её имя вызывает разного рода высказывания в свой адрес. Мне, например, всегда было любопытно, если я когда-нибудь встречусь с кем-то, кто скажет громко и горделиво – я Объективист. И затем я гадаю, что сам скажу этому человеку. Буду ли я шокирован? Или я поведу себя корректно? Что если я скажу что-то объективно глупое? Я даже не знаю точно, как именно поступлю. Мне неизвестно если настанет то время, когда я в живую встречусь с настоящим Объективистом. Они люди гордые и не часто выходят в публичную жизнь, или хотя бы не в те же самые общественные места, где обычно сам провожу время, в провинции, далеко от небоскрёбов, которые они любят, считая такие изобретения человечества главными достижениями. В отличии от кантовской субъектной философии, Рэнд предложила свою собственную, основывающуюся на независимом от нас знании об окружающей реальности, и назвала её Обьективизмом.
Иногда я думаю, что мы живём в нации, разделённой на две фракции: одна экстремальная и постоянная, а другая – умеренная и недостаточная, но, может быть, все они уже перемешались. Конечно, я говорю об Объективистах и так-называемых анти-Объективистах, независимо от того, знают ли те, кого так называю, или нет. К счастью, наши дела обстоят не так уж плохо, чтобы через искусственно возведённую стену не было слышко выкриков с противоположной стороны. Есть индивиды, которые пытаются расширить рамки Объективизма не потому, что им нравится такая философия, и не потому, что она им ненавистна. Требуется некоторые внутренние сомнения, чтобы работать над такой неоднозначной темой. Такая работа может быть учёной или любительской. Как Вы уже могли догадаться, я стою где-то между всеми этими противоположностями. Мне следует подчеркнуть, что эти противоположности субконтрарны[4 - Субконтрарность – частичное совпадение – логическое отношение между двумя простыми сравнимыми суждениями, в которых объемы субъектов частные, а связки противоположны друг другу.] и не обязательно противоречат друг другу. Иначе сказать, мы можем находиться частично с обеих сторон: не-Объективист и Объективист, не-любитель и любитель, не-учёный и учёный, особенно когда верим, что пространственно-временной континуум является понятием нередуцируемым и основным, рождающим другие понятия в нашем разуме.
Если Вам интересно понимать такие мысли, значит, можно быть уверенным, что следующие главы подробно всё это объяснят. Действительно, есть люди, которые изучали Объективизм и пришли к таким выводам, которые выходили за рамки чистого Объективизма. И я не говорю о тех, которые отказались от такого мировоззрения сразу же или после ознакомления, потому что они возненавидели его. Или тех, которые стали анти-Объективистами после перенесения психологической травмы, связанной с этой радикальной философией. Или даже тех, которым она надоела и которые решили остаться в стороне под непробиваемым щитом, сотканным из равнодушия. Нет, я говорю о просвещённых индивидах, которые получили от Объективизма такую дозу идеологической свежести, что, может показаться, он привёл их к перерождению. Такие люди действительно особенны и очень редки. Я думаю, что они могут быть нашей единственной надеждой на будущее, и мне хочется верить, что являюсь одним из таких людей.
Мы знаем, что человечество прошло через много исторических взлётов и падений. У нас были восходы мыслителей в Ионии и Древней Греции между тёмными и в значительной части неизведанными временами, затем из Средних веков выросло Возрождение и потом настала европейская Эпоха Просвещения, а теперь мы на перепутье. Начнётся ли Новая Эпоха – в России или зарубежом – или перед нами темнота? Я знаю, что решать это надо нам свободно и разумно. Объективисты как Леонард Пейкофф, основной приёмник и разработчик философии Рэнд, к сожалению, слишком много внимания уделяют последнему. В Гипотезе ДИМ Пейкоффа (2012а[5 - Так обозначается одна из двух работ Пейкоффа одного и того же года в Списке использованных источников.]) есть аргументы в пользу сильных сторон исторического развития, но заканчивается эта книга на мрачном предчувствии беды от религиозного авторитаризма в Америке (а может это скорее настоящее России?). Один недостающий момент в том, что Объективистам не нужны перемены, рост, развитие, или эволюция. Вместо того, чтобы идти вперёд со всем нашим знанием, полученным наукой XX и начала XXI веков, они желают вернуться в недоступные нам периоды истории. Чтобы вернуться к Древним Грекам или в XVIII–XIX века свободно рыночного Капитализма, которые были устроены Эпохой Просвещения, нам следует отказаться от нынешней самости и посвятить себя культу Рэнд (Ротбард, 1970). Однако, вместо этого не лучше ли нам переродиться, по неизбежности ли или по нашей доброй воле от желания перемен?
Добро пожаловать, попутчики!
Глава I: К новой этике
Философия гносеологического физикализма как почва для новой этики будет рассматриваться более подробно в других секциях этой книги уже с точки зрения строящейся парадигмы, а пока можно совсем вкратце объяснить её суть (смотрите Каллеструп, 2006). Путь гносеологического физикализма заключается в интеграции метафизики в концептуальный уровень эпистемологии, таким образом, используя понятия, чтобы метафизически обосновать ощущаемый опыт. Однако, такое представление о реальности коренится в физикализме так же, как это делается и в науках, а не только в материализме различных групп. Квантовые науки со своими взглядами на частицы теряют наложенные противоречия, когда они философически интегрируются в воспринимаемую реальность, то есть ту реальность, которую мы наблюдаем непосредственно. Концептуальные, теоретические принципы играют важную роль в такой интеграции, а также показывают человечеству путь к построению лучшего будущего и помогают нам жить счастливее и просветлённее. Мы начинаем исследование таких далеко идущих метафизических принципов – также нашей конечной цели – в то время как мы прокладываем к ним путь с образцов поведения – этики эпистемологического физикализма.
01. Объективистская этика изнутри
Над входом висит необычная формула:
«Я клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу другого человека жить ради меня» (Атлант расправил плечи).
И так говорил Джон Голт, легендарный герой рэндовского произведения.
Айн Рэнд согласится, что все мы рождаемся эгоистичными людьми. И так как эгоизм – начальный пункт жизни, значит, он также должен быть отправной точкой философии. Под эгоизмом мы подразумеваем самозаинтересованность, с жизнью как мерилом ценности и самоцелью. Чтобы сделать из такого определения чисто рациональную цель, нам придётся пренебречь эмоциональной сущностью человека. И так как важно принимать людей за целые единицы, а не только идеалы, поставленные ими, мы должны посмотреть на жизнь самой Айн Рэнд.
Биография, написанная Дженнифер Бёрнс (2009), рассказывает о многих деталях формирования Рэнд как личности. Например, о напряжённых и практически несущественных отношениях со своими одноклассниками в школе. О её неприятных воспоминаниях, связанных с матерью, и замкнутом обожании отца и нераскрытой любовью к нему, её намерением порвать отношения с семьёй после того, как она переехала в США (стр. 58, 326), и бросании дружб с теми, с которыми она познакомилась в Америке и которые повлияли на формирование её идей. Недостаток в настоящих дружеских отношениях и понимании людей у Рэнд выразился в её собственном внутреннем конфликте. Этот конфликт она проецировала вовне, называя его «конфликтом разума и мистицизма» в лекции Вера и Насилие: Разрушители Современного Мира.
Когда Вы читаете её тексты, кажется, что она пишет в основном о себе и её способе понимания мира, абстракциях, пытающихся подчинить себе свои сопротивляющиеся эмоции, её мисинтегрированном, местами то материалистичном, то реалистичном, умонастроении. В последнем был настоящий конфликт, проецируемый ею на других, ошибочно принимая материализм за мистицизм.
Пытаясь заполнить громадную брешь в этике отношений Рэнд, её приёмник, Леонард Пейкофф, проанализировал отношения (Пейкофф, 1991, гл. 4, «Иерархическое знание»). Пейкофф пишет, что для того, чтобы сформировалось понятие о «дружбе», мы «должны были уже сформировать несколько предшествующих понятий, включая <человек>, <знание> и <наслаждение>», «несколько понятий о сознании, таких как <ценность>, <заинтересованность>, <расположение>», «уважение» и «свобода воли». В моей следующей теории отношений, «человек» совпадает с «телом», а остальное подпадает под «сознание».
02. Гносеологическая этика отношений
В идеальном случае, Вы проходите три стадии развития в жизни:
1) тело,
2) сознание,
3) отношения.
Первая стадия – довоспринимаемое осознание, как у первобытного человека или ребёнка. Эта стадия управляется физиологией – развиваются мозг и сердце. На этой стадии сознание неявно (потенциал есть), и Вы есть своё тело.
Вторая стадия – концептуальное сознание, как у мыслителя. Эта стадия управляется психологическими полями восприятия – разум и душа развиваются. На этой стадии отношения неявны (отношение к самому себе присутствует), и человек есть самосозданное понятие о «себе».
Третья стадия – межличностные отношения, то есть сознательное формирование отношений с другими. На третьей стадии Вы относите себя к другим людям из своей жизни, и Ваши личные и публичные персоны развиваются. Вы являетесь своими отношениями в тот момент, когда становитесь целостной личностью, взаимосвязанной с другими на основе общих ценностей. Это стадия всесторонне развитого, общительного индивида, в котором личная и публичная стороны не конфликтуют.
Стоит обратить внимание на то, что каждая стадия включает, по определению и упоминанию, предыдущие стадии. Для большинства из нас третья стадия имеет неопределённое значение (истинное или ложное), но так как эта стадия является самой благоприятной, развитой и, следовательно, желаемой целью, получается, что лучше всего подготовиться соответствовать следующему постулату:
Мы есть наши отношения с теми людьми, которых мы выбираем, чтобы построить эти отношения.
Иначе сказать, если я не хочу иметь отношений с каким-либо человеком по причине её или его несовместимости со мной, то я их не должен иметь.[6 - Данная концепция не предполагает насилия, а направлена на распознавание людей и их сосуществование, которое возможно лишь тогда, когда люди начнут сами выбирать свои отношения, независимо ни от кого другого, то есть будут стараться не проецировать себя на других, так как философское проецирование, исходя из моего анализа философий по Диаграмме (глава о метафилософии), является главной из скрытых слабостей человечества, ведь в самой природе человека заложено проецировать свою форму сознания на мир. Проецирование же себя на других, которое под нашим контролем, может проявляться в виде перетягивания внимания к тому, что интересно лишь проецирующему, или посредством приписывания проецируемым или же переноса на них чуждой им формы сознания, что может привести к конфликту с теми, кто сознаёт свою форму сознания и которая критически отличается от проецируемой, которая поэтому не принимается. У каждого из нас есть своя форма сознания, и мы её часто не замечаем. Проецирование своей формы сознания на окружающих – очень частое, можно сказать постоянное явление, поэтому мы его почти никогда не замечаем, а следовало бы, ведь когда мы принимаем чужие проекции, то можем жить совсем не так, как мы бы жили без них. О формах сознания будет вестись речь особенно начиная с главы VIII.] Всё, что сочетается с этим постулатом, ведёт к благополучию, а всё, что противодействует ему, ведёт к негодованию. Ценность исполнения данного постулата является как фундаментальной, так и неимоверно высокой.
02.1. Определение стадии
Интеллектуалы как Объективисты находятся на второй стадии – образовании самоопределения. Это образование выражаемо концептуальными интеграциями, объяснёнными в эпистемологии Рэнд (Рэнд и Пейкофф, 1990).
Отношение к самому себе формируется перед тем, как образуются отношениями с другими. В соответствии с теорией отношений, люди несогласные или частично несогласные с постулатом либо находятся на второй стадии, либо между второй и третьей. Иначе сказать, они ещё не перешли полностью на третью стадию по причине своей неготовности.
Сознание требуется для формирования главного понятия о себе, то есть Вашего сознания, которое нельзя сформулировать, не касаясь других людей. Для того, чтобы ответить на вопрос об определении Вашей стадии в теории, нужно предварительно ответить на вопрос – Кто мы? Если Вы отвечаете, используя понятия, подразумевающими понятие «тело», значит, Вы на первой стадии. Если отвечаете с понятиями, предполагающими понятие «сознание», то Вы на второй стадии. Точно также с понятием «отношения». Единственные исключения – это промежуточные варианты, но только если выбрано сознательное отношение к своему телу (или телам других людей) или только отношениям других к Вам (или без Вас). Такие варианты будут рассмотрены в практическом применении в третьей секции.
02.2. Механизм работы сознания на второй стадии
Сознание здесь подразумевает самосознание и особенно гносеологическую стадию понятийного аппарата сознания. Для того, чтобы иметь это самое, базовое самосознание, Вы сначала должны сформировать понятие о себе, Вашей персоне или «я». Это делается посредством восприятия сознания других людей. Для сравнения, интересно обсуждение самоочевидного восприятия сознания одним из ведущих ранних Объективистов и приёмников Рэнд, Натаниэля Брандена, цитированное в Се (2003):
У Аристотеля, сознание является естественным фактом, характерным для определённых сущностей. В этом плане, его подход гораздо более «эмпирический», чем у большинства «эмпириков». Его пример должен служить основополагающим тем, кто желает проводить подлинно научное исследование сознательных живых организмов.
Как и у Аристотеля, с тех пор как сознание обнаруживается в отношениях, самый верный способ – это восприятие отношений снаружи. Так обычно делается в детстве, если нет никаких отклонений у ребёнка (таких как аутизм, к примеру). Когда мы самосознательны, то мы не только думаем о себе, но и прислушиваемся к мнениям других людей, так как мы подсознательно понимаем или даже осознаём, что наша осознанность выявилась из наблюдений за другими людьми. И пускай некоторые не хотят думать о других, но, думая о себе, они невольно приходят к мысли и о других.
Когда происходит опыт сознания других людей, тогда Ваше собственное сознание принимает форму вместе со словом «сознание» и определением этого слова. Такое самосознание позволяет Вашему отношению к себе формироваться через тело, которое является аналогичной связью Вас с окружающими, так как сознание не может быть без тела (в узком понимании этого слова), и тела рассматриваются через понятия отношений между другими людьми. Иначе сказать, сознание неразрывно связано с телом, а также окружено отношениями.
03. Более практическое руководство
Те индивиды, которые полагают, что люди – «социальные животные», извращая взгляд Аристотеля, перепрыгивают вторую стадию и неправильно формируют отношения с другими. Их отношения ради отношений, основанных на самоотрицающей зависимости от партнёра, либо непродолжительны, либо совершенно болезненны относительно опыта, который они терпеливо получают в жалких условиях существования. Люди, являющиеся лишь телами наедине, либо отношениями в присутствии других, упускают важную деталь: сознание. Каждый сам определяет не только содержание своих отношений, но и их существование.
Человек нуждается в развивающемся сознании, то есть в развитии разума и души, чтобы быть полноценным, а не возвращающимся к состоянию животного, кем он себя считает, или лишь шестерёнке из серой массы. Но так же, как не должно быть слепой веры в материалистичную науку, как предостерегает нас Эйнштейн цитатой «Наука без религии хрома, религия без науки слепа», так же не должно быть парализующей веры в особенность сознания (второй стадии) или фрагментирующей редукции отношений к независимым сущностям. Без сознания не будет отношений, так как отношения являются основополагающими для образования сознания.[7 - Как подведение итога сказанного в предыдущей секции следует обратить внимание на то, что для образования понятия о «себе» требуется это слово, его определение со ссылкой на своё тело и из этого создающего отношение к нему, а также наблюдение за сознательными отношениями других людей (факты сознания от третьего лица). Понятийное отношение к другим является основным правилом для обнаружения отношения к самому себе.] Отношения есть человеческий контекст.
03.1. Критическое отступление
В случае, когда подруга просит уберечь её от убийцы, здравый смысл подсказывает, что следует стать ответственным за подругу и обмануть убийцу, который интересуется, есть ли она дома. Категорические системы этики проваливают этот тест, так как они выбирают не отношение к другу, а принципиальное, добродетельное поведение к убийце, противоречащее здравому смыслу. Один такой ответ дал знаменитый философ Иммануил Кант.
«О мнимом праве лгать из человеколюбия» (Кант, 1994, т. 8, стр. 256–262) рассказывает о том, как безответственное поведение и услужливое отношение к убийце, повсеместно и теоретически преподанное, приводит к предательству друга в практической ситуации. В действительности, однако, Кант должен был рассчитывать на продолжение дружеских отношений и надеяться на безопасность друга, даже в лице обмана убийцей. Исход такой ситуации, описанной с разных сторон, противоречит здравому смыслу и даже основывается на лжи, так как предательство или обман друга в плане обещания ему безопасности тоже есть ложь. Ответ Канта на данный вопрос, относительно того, что следует ответить убийце у входной двери, раскрывает две проблемы с его этикой: 1) его приписывание категориальной императивы практической, а не теоретической, способности разума; 2) противоречия из обобщения теории и здравого смысла в рамках практической ситуации. Кант может сказать, что он, в теории, ответил бы да на вопрос убийцы об известном местоположении друга в виде жертвы, но в настоящей ситуации, случающейся в реальном мире,[8 - Как в случае с нацистами и шестью миллионами жертв евреев в Европе XX века.]кто-нибудь в своём уме скажет да, предавая, к примеру, своего лучшего друга?
Ответвляясь из традиции Канта, но продолжая её во многих чертах, широко известный на западе современный философ этики, Дерек Парфит (2011), критикует этику индивидуализма, или интереса к своей личности. Он пишет, что «многие люди верят, что наши желания могут создавать или придавать ценность или обесценивать» (стр. 55, его курсивы). Я бы поправил данное выражение следующим образом: Состояние ценности в глазах агента поддерживается желанием. Другими словами, без желания или другого эмоционального настроя ценность невозможна. И хотя желания не обязательно основываются на разумных причинах, они с ними также не конфликтуют, потому что такие причины могут для них найтись. В дальнейшем своём труде отрезая ценность от желаний, Парфит уничтожает то человеческое, за что держится наше представление об этике, поэтому его обсуждения здесь будут не к месту.
В отличие от этик Канта и Парфита есть одна этико-гносеологическая система, которой вправе называться предшествующей той, что я предлагаю. Это, как бы я её сейчас назвал, «гносеологическая этика» Эммануиля Сведенборга, писавшего свои теософские труды ранее Канта в середине XVIII века. В противоположность Канту, у Сведенборга в этике есть благо, которое принадлежит любви, ведь без блага не может быть духовной истины. Нам показывается ошибка таких, как Кант, в мёртвости форм:
[Л]юбовь подобна солнечному огню, а истина, исходящая от любви, подобна свету, исходящему от солнц;… когда тепло не соединено со светом, т. е. при холодном свете: тогда всё цепенеет и замирает. (Сведенборг, 1993, стр. 32)
Мы также видим, что его этика (практический разум и воля) и гносеология (теоретический разум и рассудок) едины, потому что «если во мне есть благо, то через это самое благо я могу подлинность истины признать, а истину, мне неведомую, могу узнать» (стр. 245). И конечно он пишет про любовь, эмоциональный корень внутри человека, который принимает всё то, что отвечает ему:
Божественное (начало) Господа на небесах есть любовь, потому что любовь есть приемник всего небесного, т. е. мира, разумения, мудрости и блаженства. В самом деле, любовь принимает, желает и ищет всё, что ей сродно, питается этим и постоянно хочет обогащаться и совершаться тем, что к ней относится. Это небезызвестно и человеку, ибо любовь в нём, так сказать, рассматривает всё, что есть у него в памяти, и то, что тут находит сродного, извлекает, собирает и располагает в себе и около себя; в себе, чтобы оно было её собственностью, и около себя, чтоб оно служило ей; а всё остальное, не сродное ей, она откидывает и изгоняет. (стр. 35)
03.2. Применение теории
Вы можете жить для себя и других, но не обязательно одновременно. Например, когда Вы дома наедине, Вы, может быть, живёте для себя, когда на работе – для других. Интерес к самим себе на работе неявен, так как Вам нравится предлагать услуги, которые делают других (и поэтому Вас тоже) счастливыми. Вы не скажете своим покупателям, что не будете ничего им делать, если Вам сразу же не заплатят. Ваши интересы обслуживаются в долгосрочной перспективе, а интересы покупателей – в ближайшее время. И такой взгляд на вещи применим ко всему в жизни.
Всё контекстуально или, точнее, пространственновременно. Когда Вы с друзьями, то Ваши интересы поощраются в одно время, а друзей, поочерёдно, – в другое. И момент, когда Ваши интересы совпадают, можно назвать истинным отношением. Отношение с умственной и эмоциональной согласованностью называется дружбой, компанией или сотрудничеством. Интегрированный способ восприятия других людей особенно очевиден, когда мы воспринимаем наших друзей или партнёров мысленно и, вместе с этим, эмоционально.
Связи составляют отношения. Эти отношения могут быть крепкими, как внутреннеобщинные узы в социальном капитале, или слабыми, как в межобщинных пересечениях членов разных общностей. Сочленение начинается по своей свободе воли. Оно начинается с эмоционального восприятия (через своё сердце и душу) и чувствование ответа другого на свой поступок (как символическое действие по Кеннету Бёрку). После того, как эмоциональная связь установлена, мысленная связь начинает осуществление для того, чтобы определить, если ваши формы мышления соответствуют. Если соответствия найдены и в эмоциональных и в мысленных соединениях, то устанавливается полноценное отношение. Итак, отношения одновременно эмоциональны и умственны.
Эмоции автоматичны, когда они направлены на что-либо без сознания.[9 - Думая об эмоциях, учтите следующее определение: Эмоция – это перемена в сердечном пульсе, которая воплощается в пульсации сердечной ткани, являющейся частью сердечнососудистой системы, управляемой сердцем.] Например, Вам, может, нравится смотреть определённые фильмы, и Ваши эмоции автоматически становятся положительными во время просмотра этих фильмов и отрицательными с другими фильмами. Однако, когда Вы смотрите фильмы вместе с другим сознательным человеком, то Ваши эмоции могут совпасть, так как эмоции, через соединения отношений, отображаются на каждом члене компании, состоящей из друзей, родных или сограждан. Чем больше у Вас есть эмоциональных связей, тем труднее назвать такие эмоции автоматическими. Ещё например, если хороший друг хочет посмотреть с Вами кино, даже если Вам оно ненавистно, может так получиться, что у Вас возникнут положительные эмоции во время просмотра этого фильма с Вашим другом.
Такие же восприятия применимы и к незнакомым людям. Вам может нравиться симпатичный человек и не нравится другой с некоторой характеристикой (например, если мы говорим об интимных отношениях), но если какий-нибудь симпатичный человек холоден и не проявляет к Вам никакого внимания или даже относится к Вам отрицательно в то время, как менее симпатичный человек счастлив, и Вам нравятся эмоции, которые выражаются последним, то Вы явно получите от него больше позитива. Когда люди вовлекают себя в формулировку «эмоции автоматически исходят из разума», всё переплетается и становится более интересно, чем ранее казалось.
Проблема с контингентом под названием вульгарные материалисты, которым наиболее важны телесные отношения и которые верят в эмоции от чистого разума, в том, что они питают материю своим сознанием и поэтому теряют себя. Они также могут легко потеряться в поведении, направленном на некоторый физический объект. Когда много эмоциональной и умственной энергий затрачиваются на неразумные объекты (например, в связи с одержимостью ухаживания за машинами, собиранием книг и тому подобным), то Вы строите бессознательные отношения с этими объектами и делаете так, чтобы данные объекты порабощали Ваши чувства и, следовательно, ослабляли Ваше сознание. К такому результату пришёл Чик, один из персонажей Пены дней.
Другая едкая тенденция заключается в попытках разломить или отбросить уже сформированную самоидентичность, в корне испорченную вредными привычками. Но каким бы плохим не являлось Ваше представление о себе, в любом случае, не рекомендуется заменять Вашу личность ещё несформировавшейся. Вместо этого, лучше всего заняться строительством отношений с другими, чтобы укрепить отношение к самому себе. В этом и есть целительная сила эмоциональных уз, исходящих из построенных отношений. Поэтому эти так-называемые узы ни в коем случае не должны пониматься в отрицательном значении, так как только в таком единстве концов отношений заложены наши души, позволяющие нам ощущать мир вокруг нас.
03.3. Эмоциональное восприятие
Некоторые верят, что взглядом мы способны воспринимать людей только умственно, то есть через психические состояния. И если, к примеру, человек улыбается, то мы улавливаем движение в виде улыбки, связанной с нашим понятием об улыбке. Такой механизм работы разума применяется ко всему невербальному общению и выражаниям лица. Проблема, здесь задействованная, в том, что это лишь выражения и не обязательно выражения настоящих эмоций, даже в том случае, когда они совпадают, что бывает весьма часто, но не всегда. На самом деле, возможно полное отсутствие осознанных эмоций внутри улыбающегося человека. Немногие с более развитой эмоциональной способностью (то есть душой, ощущением жизни или, проще, эмпатией) могут во время встречи обнаружить различия между настоящими и фальшивыми улыбками, только если отношение к человеку не подавляет то психическое состояние, способствующее гармоничной работе разбираемой способности. В реальном контакте такое действие производится независимо от суждения об образе глаз. В людях мы можем чувствовать глубину эмоциональных созначений, особенно если это наши близкие или друзья, то есть в тех, с кем у нас уже настроен контакт.
В здоровых отношениях мы иногда понимаем наших любимых без слов. Мы получаем факты (или чувствознания) об их эмоциональных состояниях лишь эмоционально соединяясь с близкими нам людьми. В нездоровых отношениях эмоциональные составляющие постоянно разрушаются, и потому, что наша эмоциональная энергия не восполняется, мы чувствуем себя брошенными, раздробленными и не синхронизированными. Вы можете почувствовать, ослабляются ли Ваши связи, и среагировать соответственно по отношению к цели Вашего восприятия. А если Вы не любите людей такими, какими они являются, то Вы не сможете понять, как их силы и слабости влияют на Вас.
Как было показано в предыдущей секции, сознание состоит из души и разума, которые развиваются одновременно. Они являются нашими эмоциональными и познавательными способностями, соответственно, и они неразделимы в своих функциях, но различны. В данной секции я разъяснил, как используется наша часто игнорируемая эмоциональная способность и её связь с познанием о себе и других. Теперь мы можем хотя бы начитать пытаться полностью понять понятие о «себе» в разуме, но кроме этого мы ещё должны разобрать вопрос о проблеме Объективистской этики в клятве Джона Голта.
03.4. Клятва новой этики
Проблема с этикой Объективизма заключается в том, что данные два утверждения считаются связанными или, в крайнем случае, даже одинаковыми:
1) Я живу ради себя.
2) Я не живу ради других.
Однако, (2) не подразумевает, что Вы живёте ради себя. Вы можете ни ради кого не жить, даже не ради себя самого. Поэтому (2) путается с:
3) Я живу ради себя, но не ради других.
«Я живу ради других» контрарно (1), но противоречит (2) и (3). Поэтому это противоречие объединяет (2) и (3), что заставляет их казаться тем же утверждением.
По определению Объективистской модели, человеческая реальность отождествляется с рынком, а настоящий рынок состоит из других людей, то есть суммы индивидуальных разумов, которые не конфликтует, если их носители ведут себя рационально. И жизнь неразрывна с рыночной деятельностью, потому что рынок со всеми обменивающимися товарами и услугами вызван и совместно создан разумами этих индивидов.
Из выражения «Я живу ради себя, но не ради других» следует – жить не ради рынка, созданного разумами. Однако, без рынка не будет денег, а рынок включает в себя обмен между как минимум двумя людьми, чтобы заработать. Вы не живёте ради того, что Вы производите, но ради цели обмена (или коммерческого распределения средств) с другими. Считается формальной логической ошибкой чёрно-белое мышление утверждать, что «Я живу ради себя» и «Я живу ради других» противоречат друг другу. Вместо этого, следует понимать, что они контрарны и могут быть диалектически интегрированы. Отрицательное утверждение должно быть убрано, чтобы избежать логического противоречия.
«Я живу ради себя» непротиворечиво, потому что Вы всегда можете добавить к нему положительное утверждение – например, «и ради рынка», и тогда «ради себя», в данном случае, будет подразумевать отношение к рынку. Отношение имеет два равномерно распределённых конца и начинается с отношения к себе. Поэтому мы можем сказать, что «Я живу ради себя» есть утверждение «Я живу ради отношений с другими». Теперь мы можем изменить клятву Голта следующим способом:
«Я клянусь своей жизнью и любовью к ней, что всегда буду жить ради себя».
Таким образом, становится возможна и интеграция без противоречий свободно рыночного Капитализма и глобального Коммунизма, рынка и общества. И как было верно подмечено Аристотелем, этика, в самом деле, приводит к политике.
03.5. Зло и эмоции: предварительный сравнительный анализ
«Страх своей матери. Любовь к своей матери» (Джексон, 2010, стр. 41). Так, философ Марс Джексон описывает формирование эмоций у иллюстрируемого персонажа для объяснения эмоциональной природы человека. Однако, данный автор не совсем правильно понимает, особенно когда связывает отрицательные эмоции со злом, что между страхом и любовью нет отношения. В то время, как любовь может появиться из ненависти, она никогда не может вырасти на почве страха, который может лишь усиливать ненависть.[10 - Сравните: «Страх и ненависть, в сущности, являются одним и тем же. Тот, кто ничего не боиться, никогда не возненавидит, а тот, кто ничего не ненавидит, никогда не будет бояться» (Блаватская, 1897, стр. 541).] В единственном случае, когда связываются страх с любовью – это когда эмоции с мыслями нами смешиваются. Это делается вместо того, чтобы нам было возможно распознавать их отличающиеся природы, особенно существующие в бессознательном или предосознанном состоянии. Путаница мыслей с эмоциями обнаруживается двух видов: неумышленная замена эмоции осознанной мыслью без дезинтеграции первой (как в случае с этим автором), что лишь косвенно приводит к так-называемому «злу», и умышленная замена эмоции осознанной мыслью с дезинтеграцией, что является прямым путём вникуда. Зло, как оценочное понятие этики, приходит не из отрицательных эмоций, а из дезинтеграции или подавления эмоций, что может быть обусловлено страхом. Отрицательные эмоции, как таковые, не являются злом. Зло, как вариант, – это дезинтегрирующее отношение между страхом и любовью. Чтобы понять зло, следует думать об эмоциях объективно, то есть независимо от мыслящего субъекта. В любом другом случае понятие «зло» не будет иметь понятного, объективного смысла.[11 - Однако, пока ещё с уверенностью можно сказать, что настоящее добро никогда не будет смешиваться со злом, представляя себя злом, а зло, в свою очередь, добром.]
Страх дезинтегрирует положительные эмоции и ведёт к отрицательным эмоциям. Всему, что дезинтегрирует эмоции или ведёт к ним, мы должны противостоять как злу. Зло, определённо, – это то, что приводит к дезинтеграции эмоций. Однако, негативные эмоции не дезинтегрируются другими эмоциями, хоть они и могут дезинтегрироваться сами по себе. Положительные эмоции гармонизируют или интегрируют отрицательные. Отрицательные же эмоции сами по себе не являются злом, потому что некоторые из них, например ненависть, хоть и находятся в напряжённой борьбе с такими положительными эмоциями, как любовь, могут привести к любви посредством понимания того, к чему мы относимся отрицательно или что мы ненавидим.
Исходя из своей этической теории, что положительные эмоции – это добро, а отрицательные – зло, Джексон учит, что «Первая и самая важная цель есть спокойствие. … Эта цель достигается усреднением добра, а также выслеживанием и пониманием своих подавлений» (c. 63). Такая цель может привести к положительной эмоции спокойствия, но ни позволит разнообразить чувства, ни закончить подавление причин «добрых» эмоций, даже если все эмоции добрые, но что плохо, так это сопротивление эмоциям.
Соответственно, не стоит представлять людей злыми, если эти люди не сделали вам зла. Этика субъективна, потому что она имеет непосредственное отношение к нам и нашему сознанию, и поэтому, если к Вам не относятся по-злому или по-доброму, то таким отношениям не стоит присваивать этическое значение. Так как этика всегда строится из человеческих отношений, то она приводит и к политике (смотрите Старцев, 2021).
Глава II: К новой гносеологии
04. Гносеологические конфликты
Начиная с древних греков, философия поставила себе наиболее важную задачу: ????? ???????, а именно, познать себя самого, познать свои ограничения (в том числе знания) посредством самокритики, или осознать границы своего сознания. Гносеология – это как раз такая дисциплина, такая ветвь философии, которая произошла из желания понять этот процесс познания и узнать, наконец, как же мы получаем знание, в том числе и о нас самих. Однако, на протяжении веков, каждая гносеологическая теория являлась индивидуальным продуктом её создателя и не могла объективно быть распределена на всех индивидов, как бы, при этом, не хотел этого сам создатель. Например, вот частичная иллюстрация кантианской гносеологии,[12 - Я применяю термин «гносеология» к кантовской теории познания (Erkenntnistheorie), чтобы выделить процесс приобретения знания (то есть конкретную, нежели общую, гносеологию), который обсуждается в этой главе.] наиболее известной и влиятельной на данный момент: Представьте, что наша команда учёных на Марсе. Они переживают некое событие, которого они не понимают. Предводитель команды переживает единство (в категории количества), ограничение (качество), неотделимость (отношение) и существование (модальность).[13 - Так как тут ощущаются феномены, то уже подразумевается, что они находятся в пространстве и времени в мозге. Сравнить с иллюстрацией самого Канта (1994): «Все категории относятся к некоему априорно соединенному и содержат, если оно однородно, математические функции, если же оно не однородно – динамические функции. Так, например, если говорить о первых, то категория экстенсивной величины – одно во многом; качества же интенсивной величины – многое в одном. Первое – количество однородного (напр., квадратный дюйм пространства); второе – его степень (напр., освещение комнаты). Что касается динамической функции соединенного многообразного, то она может быть либо категорией каузальности (если элементы соединенного многообразного содержания подчинены друг другу в своем существовании), либо (если одни из них дополняют другие для единства опыта) категорией модальности в качестве необходимого определения существования явлений во времени» (т. 8, стр. 577, курсивы там).] Другие члены команды переживают то же самое, кроме одной учёной, испытывающей «невозможность» вместо «существования» в категории модальности, может быть из-за проблемы в продуктивном воображении (при накладке «схем»). У них нет понятия о том, что они испытывают и поэтому не знают что это. Их опыт не знание, которое одними мыслимыми свойствами не ограничивается. В таком случае, синтез у Канта, в его представлении, не работает.[14 - Сравнить с интерпретацией Питера Фредерика Стросона (1966): «синтез – это не операция, выполненная на основе опыта, но непременное условие опыта» (стр. 110).]
Эта иллюстрация, однако, не совсем точна, так как редуцирует категории к опыту, когда они также являются условиями научного знания, основывающегося на опыте.[15 - Стоит также осознать, что чувственная интуиция у Канта, сродни здравому смыслу у Платона и не приведённая тут, не может привести к обязательному утверждению, что эти марсианские стулья или деревья существуют, а лишь к тому, что их свойства обязательно существуют. Но без обязательного существования самих объектов, производители мебели и ботаники не смогли бы обязательно заниматься такими видами деятельности.] Но из этого разбора показательно, что гносеология по Канту стоит в прямой зависимости от научной переработки знаний и приводит к материалистичной науке (которая заключает суть в свойствах, нежели в самих предметах, к которым всё устремляет), как и обнаружилось в дальнейшем. Такая точная наука не заинтересована вопросами обычных знаний в жизни здравомыслящих людей, например стула или может даже дерева, которые и обнаружили на Марсе наши вымышленные исследователи. Здравый смысл проигрывает в такой гносеологической системе. Проблема в том, что схождение в знании ни стула, ни дерева не передаются посредством одного особенного представления о знании, так как даже все свойства предметов не передают их формы, которая не ограничивается очертанием или поверхностью изображенного отражения, а ощущения полностью не передают восприятия. В данном случае, познание не сводится ни к ощущениям, ни к категориям (в случае с Кантом: абстрактным свойствам предметов, с которых начинает познание наш мозг), которые не способны передать онтологическую первостепенность объектов именно как предметов познания и источников знания, а не гносеологических точек зрения философов, теоретизирующих поверх фактов или обобщающих их сведения. И хотя познание имеет прямое отношение к гносеологии, оно не может предшествовать самим объектам онтологии («бытующим» объектам) в их полном виде. И поэтому абсурден тот скептический вопрос, который сравнивает познания с соответствующими ему ощущениями самими в себе.
В рамках кантианской системы ощущения представляются явлениями. Условием познания любого предмета является контекст, или пространственно-временной континуум, а в случае с Кантом эту функцию выполняет мозг субъекта, в котором априорные, то есть начинающиеся с разума, формы созерцания (субъекта) и абстрактные свойства предмета познания обусловливают его физические явления. Ещё одна проблема у Канта – это смешение двух понятий вещей самих по себе: изначальной «вещи в себе», то есть непостижимого, которое невозможно описать, и выводимой из физического состояния вещи самой по себе, то есть эссенции. Таким образом, Кант смешал объективность с субъективностью, а точнее выделил субъективность из всего спектра явлений, чтобы придать именно и только ей возможность достигнуть объективного знания.
Как способ выхода из затруднения, навязанного скептиками,[16 - Скептики обычно не исследуют наиболее уместный вопрос, касающийся способа познания знания слова «знание», последним из которых они так часто пользуются.] такими как Дэвид Юм, неправильно сравнивающими познания и игнорирующими их структуры, Кант предложил свои идеи, таким же образом смешивающие познания с ощущениями, но не игнорирующие структуры познания, которые отображаются в синтезе посредством категорий. Кантианские категории являются результатом кантианской гносеологии, в которой «условие познания любого объекта образует его зависимость от познавательного процесса» (Ойзерман, 2009, стр. 277–8, его курсив; сравните там же, стр. 336). Следовательно, само изучение объектов предстаёт именно с точек зрения категорий мышления.[17 - При этом, любой, кто повторяет, что предметы познания не могут находиться вне мышления, тщетно пытается вместить сознание в мысль, так как последняя не может мыслить сама по себе, а первое таким способом никогда не познается.] С помощью вышеприведённого примера можно понять, что кантианство ставит ощущения над восприятиями, целостность которых она исключает редукцией или деконструкцией, хотя только восприятия связывают ощущения с концепциями и знанием, которому, в своей системе, Кант придал необходимый, априорный статус неизвестно чем структурированный, кроме как самой материей и такой же теоретической наукой. Что также исключается из картины кантианского знания – так это сознание, которое, по своей природе, должно структурировать категории, но, так как категории ставятся на главное место, они не передают сознанию места в знании.[18 - В данном случае не помогает кантовская дефиниция «сознания» как «представление о том, что во мне находится другое представление» (Кант, 1994, т. 8, стр. 289). Сравните: Кант «отрицает, что, в познавании определения наших (упорядоченных во времени) состояний сознания, мы, в связи с этим, знаем что-либо о самих себе, или о нашем разуме, такими, какие они есть в себе» (Стросон, 1966, стр. 54).] Более того, сознание априорно предполагается категориями как несущественное или даже расходящееся со знанием и отклоняющее от целей гносеологической науки именно потому, что оно связывает восприятия с понятиями в то время, когда понятия могут быть связаны только с ощущениями посредством кантианской системы.
Как видно из этого примера, лучше было бы назвать такую гносеологию теоретической основой для науки, нежели практическим аппаратом для подтверждения любого человеческого знания. В прямой конфликт с кантианской гносеологией вступает гносеологическая теория Айн Рэнд, которая, с академической точки зрения, гносеологией не считается, так как она будто бы не подтверждает знание или лишь несёт иной, ненаучный смысл. Однако её гносеология основывается на создании содержащих смысл для каждого индивида понятий и, следовательно, знаний, и путём гносеологического синтеза (под названием интеграцией) знание получает автоматическое подтверждение, в отличие от кантианской гносеологии. Также противоположно кантианской гносеологии гносеология Рэнд не отрицает влияние природы сознания в процессе приобретения знаний и не рассматривает объекты в себе как непознаваемые, а лишь ставит целью изучения объектов самих по себе, достижение знания о которых не ограничивается способами строгой, синтетической науки.
Потому что реальность воспринимается сама по себе не под одними только мыслями, рассматриваемыми в самих себе, следует показать возможные способы преодоления различий субъектов и объектов. Однако, данное преодоление должно быть квази-гносеологическим, чтобы не отрываться от данных философских вопросов, но также должно быть достаточно сформулировано и в научной степени, чтобы не отходить от фактов под вопросом. Если понимать объектность под онтологией и субъектность под гносеологией,[19 - Онтологией здесь являются определённым образом организованные предметы изучения науки, а гносеологией – точки зрения на эти предметы, и эти определения будут рассмотрены в конце данной главы. Философия, в общем представляющая из себя гносеологическую систему, основывается на предметах, изучаемых наукой, но она, не ограничиваясь научным анализом, стремится составить к ним чисто человеческое отношение.] то многое уже станет ясно, и без такого, хоть и упрощённого, представления о сущности самых важных философских дисциплин будет невероятно продолжение обсуждений в этой книге. Для начала я хочу предложить некоторые моменты из гносеологии Рэнд, хоть они и могут показаться весьма простыми для их последовательного серьёзного рассмотрения.
Гарри Бинсвангер, один из известных Объективистских философов, в своей лекции о Восприятии (2006) подробно объясняет связь восприятия с ощущениями и понятиями. Он представляет сведения и размышления в поддержку предпосылки о том, что мы рождаемся воспринимающими через наше индивидуальное поле сознания. Его лекция развивает, в традиции Рэнд, гносеологию, то есть теорию о знании, отвечающую на такие вопросы, как: Какова природа знания? Как можно сказать, что мы знаем? Каков процесс познания? Гносеология (или, также известная на западе, как эпистемология), разработанная Айн Рэнд (1990), предоставляет некоторые упущенные связи с классическим, аристотелевым мировоззрением.
Понятийный этап гносеологии выводится из интеграции перцептов (умственных образов) в понятия (слова с определениями). Ощущения, затем, также выводятся путём представления способов восприятия. Правильный порядок гносеологической эволюции проходит через этапы рэндовской теории понятий следующим образом:
1) восприятие,
2) понятие,
3) ощущение.[20 - Термины «ощущение», «восприятие» и «понятие» заняты мной у Айн Рэнд (1990).]
Другими словами, процесс начинается со средоточия, свободно продолжается к обобщению, а потом к пониманию того, как мы фокусируемся физическими чувствами. Теория понятий Рэнд является настолько самоочевидной, что заставляет нас судить о гениальной простоте самой Рэнд, но её гносеология ещё не закончена, что особенно ценно, если пожелать интегрировать её с философией Аристотеля. Отделяясь от Аристотеля, в работе, определяющей Объективизм, Леонард Пейкофф (1991) пишет:
Каждая сущность, говорит Аристотель, – это метафизический комплекс, созданный из двух частей: формы и материи, или структуры и вещества. Первое – фактор обобщающий, повторяющееся в каждом отдельном случае группы, что и позволяет нам соединить эти случайности в едином понятии. Второе же – определяющий фактор, уникальный в каждом случае, что и делает каждую вещь неповторимой и конкретной. (гл. 4, «Интринзицизм и Субъективизм как Две Формы, Отрицающие Объективность).
