скачать книгу бесплатно
Дверь распахнулась, и в комнату, почему-то прихрамывая, влетел профессор.
– Кирсен, ты в порядке? Что тут у вас происходит? – он испепелял взглядом магика.
Говорить Кир не мог. Но он всем телом ощутил: как только появился Шерн, стало легче. Сделав два нетвердых шага, он опустился на свободный стул.
– Благодаря тебе уже ничего не происходит. Зачем было вламываться? – магик крутил в руках прутик. От улыбки не осталось и следа.
Ага. Кажется, появление профессора испортило волшебную игрушку так же, как присутствие магика испортило его часы. Вот и смейся после этого над городскими легендами и страшилками. Может, и в песочного человека придется поверить?
– Но он закричал… – в голосе Шерна слышались виноватые нотки.
Да что же это такое, великий интеграл! Профессор не только не спешит увезти Кира из опасного места, но еще и оправдывается перед этим… существом. Мир определенно перевернулся.
– А чего ты ждал? Это вообще-то первый из ваших, кто лично присутствовал на магическом сеансе. Видимо, некоторое недомогание – это, как у вас говорят, побочный эффект.
Кир, съежившись, сидел на стуле. Его била мелкая дрожь, голова кружилась. «Некоторое недомогание» – не слишком точная формулировка. Но сейчас нужно было выяснить главное. И слушать, как эти двое ведут научный диспут о нем, о Кире, он не собирался.
– Почему эта штука при мне работает? И почему мне от этого так плохо?
Шерн молчал. Вместо него ответил отвратительный старик:
– Вы все тут усиленно ненавидите и презираете магию. Так уж воспитаны… Только остальные ненавидят ее в других. А ты – в том числе и в себе. Очень советую тебе пересмотреть это отношение, пока ты себе не навредил.
– Довольно на сегодня! – прогремел профессор. – Мы уезжаем.
Кир поднялся со стула. Раздумывать над словами магика он будет позже. Сейчас хотелось только как можно быстрее выбраться отсюда.
– Ты прав, пора. А у нас с молодым человеком еще будет время все обсудить.
Старик поднялся и, не прощаясь, вышел за дверь.
Киру же понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами, встать со стула и нетвердой походкой выйти из избушки. Когда они с профессором оказались на улице, там уже никого не было.
Они сели в мобиль.
– Почему вы ничего мне не сказали?! – Кир сорвался на крик и сам удивился, что позволил себе разговаривать с директором академии таким тоном.
– Понятие «чистота эксперимента» тебе о чем-то говорит? – голос снова был ровным и доброжелательным, словно только что не произошло ничего из ряда вон выходящего.
Да, кажется, роль лабораторного материала, с которой Кир в благородном порыве был готов согласиться еще несколько часов назад, оказалась не такой уж и привлекательной.
– Какие эксперименты? Я не соглашался ни на что такое. И вообще, – мысль, которая пришла ему в голову была совсем неприятной, – а вдруг бы у меня был искусственный заменитель сердца? Или легких? Или…
– Тогда это было бы в твоей медкарте, – Шерн повысил голос. – Никто не собирался тобой рисковать. Просто есть некоторые особые обстоятельства…
– О которых я до сих пор ничего не знаю, – закончил за него Кир.
– За десять минут пути я не успею объяснить тебе всё. И вопросов появится еще больше. К тому же я очень устал, – Кир искоса глянул на профессора и понял, что это правда. – Мне тяжело даются встречи с… с нашими соседями. У меня два механических сустава.
Ого! Должно быть, ему и правда пришлось несладко. Кир посмотрел на часы. Они равномерно тикали, но опаздывали на двадцать три минуты.
– И что это за магик?
Шерн поморщился:
– Пожалуйста, выбирай слова. Гуманитарии, маги, волшебники – можно называть их, и не оскорбляя. А уважаемый Махагрон – преподаватель, профессор. Доктор магических наук, между прочим.
Кир пристыженно замолчал. Конечно, в чем-то профессор прав: в приличном обществе магов не принято называть магиками, так же как охранников порядка – гоблинами, а жителей северных провинций – папуасами. Но как ни назови – магик остается магиком! И дружеские посиделки с ними никому не нужны. По крайней мере, Киру точно не нужны. Магические науки, надо же! Это как горячий снег. Или соленый сахар.
Профессор между тем продолжал:
– Сейчас я отвезу тебя домой. Ты примешь снотворное – ровно две таблетки – и проспишь до полудня. В академию завтра не приходи. Дяде скажешь, что выполняешь самостоятельное исследование. В 16:00 я заеду, и мы подробно обо всем поговорим. Раньше не смогу. Думаю, ты и сам понимаешь: обсуждать все это нельзя. Ни с родными и близкими, ни с друзьями, вообще ни с кем…
Кир кивнул. Его все еще знобило. Мысли путались. Пожалуй, профессор прав – лучше ему сегодня просто лечь спать.
Глава 2
Кир проснулся в 12:00. От усталости не осталось и следа. Он был голоден. Очень голоден. Спустившись на кухню, он довольно быстро смёл все, что нашел в пластиковых контейнерах. Подумал немного, сделал четыре бутерброда – аккуратно выдавил сбалансированную массу для завтраков из тюбика на тонкие ломтики хлебцев. Их приговорил тоже. Интересно, отличный аппетит – это результат здорового медикаментозного сна или последствие встречи с магиком?
Ужаса, который охватил его вчера, уже не было. Но вот беспокойство осталось. Не мог же он стать магиком? Дикость какая. Ничто в его присутствии не ломалось: кофеварка делала кофе, холодильник урчал, плита грела, планшет… Планшет не работал! Кир застыл, глядя на черный прямоугольник экрана.
Нет, ну как можно быть таким идиотом! Он же сам вчера отключил устройство, когда шел к директору, чтоб случайно не тренькнуло в самый неподходящий момент. Кир с облегчением вздохнул и нажал на кнопку «Вкл».
Экран зеленовато засиял. И со звякающим звуком полетели сообщения – словно весь мир пытался отыскать Кира, пока тот разбирался со своими проблемами.
Отец, однокурсники, еще какие-то едва знакомые люди… Он набрал текст, который разошлет сейчас всем: плохо себя чувствовал, остался дома – проводить исследования. Говорить о стихах он ничего не будет. Хотя очевидно, что именно из-за них о Кире вдруг вспомнили даже те, кто годами не писал и не звонил. И даже… Сердце застучало, словно он только что пробежал двухсотметровку, губы пересохли. Аэрис… Их история переписки до сих пор была пуста и чиста – королева еще ни разу не снисходила до простого смертного. Вокруг нее обычно вился рой поклонников побогаче и попредставительней.
Кир не сразу открыл сообщение. А если она просто ошиблась адресатом? Хотелось продлить этот сладостное ощущение неизвестности хотя бы на несколько мгновений. Но ведь вполне вероятно, что студент с дурацкими стихами, о котором гудела вся академия, вызвал у нее хотя бы любопытство. Вдруг она спрашивает, что это с ним случилось? И тогда он сможет ответить небрежно: так, издержки исследования, не обращай внимания…
Письмо, которое пришло от Аэрис, заставило Кира остановиться посреди коридора: «Привет, Кир! Знаю, они постараются запудрить тебе мозги. Никого не слушай. Надо поговорить». Он посмотрел на дату. Девушка писала это вчера, как раз в то время, когда он сидел в кабинете директора.
Романтический настрой как ветром сдуло. Она что-то знает. Она хочет его о чем-то предупредить… «Никого не слушай» – неужели это она о Шерне? Это сообщение всколыхнуло целую бурю его собственных чувств и мыслей. Может ли он верить директору? Может ли он теперь верить хоть кому-нибудь?
Планшет запульсировал. Аэрис! Кир торопливо достал из кармана миниатюрный наушник и вставил его в ухо.
– Наконец-то ты появился! – у Кира снова пересохли губы. Аэрис, далекая, неприступная Аэрис говорила с ним тоном ревнивой подруги. – Ты где сейчас?
– Я? – Кир всё не мог сообразить, как на это отвечать. Что за странная перемена? До этого дня они даже не здоровались. – Я дома. У дяди…
– О, да! У старика Гора, – закончила за него Аэрис. – Никуда не уходи, я скоро приеду.
Кир хотел что-то спросить, но она уже дала отбой.
Скоро! Сколько же у него времени? Кир рванул в ванную. Намочил торчащие во все стороны волосы и попытался придать им хоть какой-то вид. Нанес пену для бритья, досчитал до трех и насухо вытер лицо салфеткой. Провел рукой по щеке – гладкая. Теперь почистить зубы и…
В дверь позвонили. Она что, дежурила рядом с домом? Или это не она? Но кто тогда? Кир направился к двери. Шерн? Еще рано. Дядюшка? Нет, сегодня он целый день будет в загородном клубе разгадывать кроссворды.
Семь метров прихожей показались ему невероятно огромными, словно в каждом было по нескольку километров. Наконец-то видеофон. Она!
Стоит, нервно наматывая на тонкий палец темный локон, покусывает губы, а в глазах – ох! В этих глазах можно утонуть, пропасть навсегда.
Кир дрожащими руками открыл дверь.
– О, как я перепугалась! Никогда больше не пропадай так надолго, – заявила Аэрис на пороге и крепко обвила руками его шею.
Кира окутал дурманящий аромат… орхидеи, жасмин, какая-то горчинка. Потом девушка провела рукой по его щеке, и он увидел в аквамариновых глазах слёзы. Да что это всё значит? Он стоял как истукан не в силах не то что пошевелиться, а даже моргнуть.
Гостья между тем протолкнула его вглубь коридора и захлопнула дверь.
И сразу стала прежней Аэрис. Слезы, беспокойство и нежность в глазах исчезли в одно мгновение.
– Извини. Я боялась, что за домом следят…
– Да, конечно… – Кир все еще не мог совладать с голосом. – Я понимаю.
Нет. Ничего он понимал.
– Рассказывай, что произошло. Что они с тобой сделали?
Похоже, она в курсе всех событий. И, скорее всего, знает даже больше, чем он сам. А ему не помешало бы знать хоть что-нибудь…
– Ничего со мной не делали… Ты вообще о чем?
– Ну как же, Шерн и его приятели. Ты их видел?
– Кого?
– Да магиков же! – она начинала терять терпение.
– А ты что-то знаешь о магиках?
– Знаю, что с ними нельзя связываться. Они… опасны. Очень опасны! Шерн даже не представляет… Так ты их видел? Сколько их было? Что они говорили?
Говорили. Кир вздохнул. Конечно, они говорили. Голос жуткого старика все еще звучал у него в ушах.
Вы все ненавидите магию. Только остальные ненавидят ее в других. А ты – еще и в себе.
Довериться Аэрис, рассказать ей всё, узнать, что же, интеграл побери, тут происходит!.. Было бы здорово. Если бы только он мог быть уверен, что он не один из тех самых… магиков. Кира передернуло от ужаса и отвращения. Как бы то ни было, рассказывать об этом никому не следовало.
– Где бы я мог их видеть? И вообще. С чего ты взяла, что я…
Девушка резко перебила его:
– Ох, не притворяйся только. Врать – особое искусство, на наших факультетах такому не учат. Вчера ты с Шерном куда-то ездил. Что там было? – в глазах Аэрис снова появилось то же выражение, что он увидел на видеофоне – беспокойство, забота, нежность, словно и не было сейчас на свете человека важнее, чем он, Кир. Он бы хотел еще долго стоять так и смотреть в эти невероятные глаза…
– Аэрис, ты что-то путаешь. Я вчера весь вечер провел дома. Знаешь, мне стало плохо на занятиях… Я даже чушь какую-то написал в тетради… Вот ментотерапевт и отправила домой…
Глаза девушки вмиг сузились, стали холодными, колючими. Кир понял, что сказал что-то не то.
– Ну что ж. Выбор у тебя был, – проговорила она и легко коснулась его шеи.
Стены коридора покачнулись, лицо Аэрис превратилось в размытое пятно с тремя кляксами – одной вишневой и двумя аквамариновыми, – а потом все вокруг стало черным…
* * *
Темно. Сыро. Комната небольшая (три на четыре метра, ровно). Тусклая лампочка под потолком. Судя по влажности, он где-то под землей. В подвале. Лежит на тонком матрасе, брошенном прямо на пол. Кир сел. Во рту странный солоноватый привкус. Его отравили… Был бы химиком – знал бы чем. Но пока достаточно того, что жив. Шею жгло до сих пор. Наверное, инъекция. В сонную артерию: надежно как банковский вклад.
Аэрис! Да как она могла? Впрочем, что он о ней знает?
Кир пошевелился. Что-то звякнуло. Ого! Вот это сюрприз. Он прикован к стене метровой железной цепью… За ногу. За кого его тут принимают? За человека, который с легкостью просочится сквозь стены подвала, если его хорошенько не привязать? Кажется Аэрис и те, кто с ней, шутить не намерены…
Он на всякий случай подергал цепь. Разумеется, безрезультатно. Только грохот поднял… Теперь они знают, что он пришел в себя. Кто такие «они» Кир не представлял, но не сомневался – в одиночку девушка это всё бы не провернула.
Долго ждать не пришлось. Тяжелая дверь открылась. В его камеру (а что, нужно называть вещи своими именами) вошла Аэрис. В руках – сумка-холодильник. Волосы цвета воронова крыла аккуратно уложены. Она успела сменить платье – это было коричневым. Немаркое – понял Кир, и в душе зашевелилось нехорошее предчувствие.
Сколько же он тут торчит? Часов на руке не было.
Аэрис подошла и села возле него. Молча постелила на пол полотенце и стала медленно доставать из сумки контейнеры с салатами и бутербродами.
– Мы плохо начали, Кир… Тебе, наверное, трудно поверить, но я не враг.
– Ну-ну, и сюда ты меня упаковала исключительно по дружбе, – чтобы прозвучало правильно, нужно было иронично смотреть в глаза красавице, но в животе урчало от голода, а взгляд самопроизвольно падал на бутерброды, так что получилось неубедительно.
– У меня не было выбора. И времени. Ты не представляешь, во что ты ввязался.
Голос Аэрис звучал кротко, да и сама она – в скромном платье, на полу выглядела очень трогательно. И, даже зная, на что способна эта красавица, Кир хотел ей верить. Она подвинула к нему ложку:
– Ты ешь… Тебе сейчас нужно.
– Там тоже отрава какая-нибудь?
– Зачем ты так, Кир, – с упреком сказала она, и он почувствовал себя негодяем, который черт знает в чем упрекает невинную девушку. Да, похоже, в тех неведомых местах, где учат врать, она преподает! – Это был транквилизатор. Он безопасен. Но чтобы восстановиться после сна, нужна еда. Так что ешь. А я пока расскажу тебе одну историю…
Принимать что-то от похитительницы не хотелось, но голод был невыносимым. Кир помедлил и взял бутерброд. Предложенную ложку демонстративно проигнорировал. Так себе компромисс…
– Знаешь Заста Свентра? Учится у нас в Академии, но на биологическом.
Свентр… Что-то знакомое. Кир на всякий случай кивнул.
– Три месяца назад у него умерла мать. Она переехала в столицу из далекой деревеньки и не смогла привыкнуть к большому городу. Каждый вечер она садилась в мобиль и уезжала за город. Гуляла. И однажды не вернулась… Ее нашли быстро. Сначала мобиль – по навигатору, а потом невдалеке – и ее. У нее остановилось сердце.
– Искусственное? – догадался Кир.
– Я знала, что ты поймешь, – кивнула Аэрис. – Да. В больнице все проверили. Оно было исправно. Совершенно исправно.
История грустная и, скорее всего, правдивая… Но чем может помочь он, Кир?
– Я понимаю. И сочувствую… – а что тут еще скажешь?
