скачать книгу бесплатно
Мама. Как же она скучала по ней. И по отцу. Почему так несправедлив мир, отнимая у людей самое дорогое, что у них есть, но зато оставляя память и способность чувствовать боль? С той страшной трагедии прошло уже почти семь лет.
Раннее утро. Ксандра всегда просыпалась с рассветом, стоило ей вернуться на летние каникулы в родительский дом. В этой чудесной долине, среди буйных красок природы, где их дом был единственным на ближайшие несколько километров, она чувствовала себя своей. Она мечтала, что когда через пару лет, наконец, получит диплом повара, то откроет свою кондитерскую недалеко от их дома. В какой-то паре километров проходила трасса – отец обещал смастерить вывеску и повесить у обочины, чтобы каждый желающий мог насладиться свежей выпечкой с чудесным маминым чаем. Да, это были светлые мечты.
Она спускается к завтраку и еще на ступеньках, ведущих со второго этажа прямо к кухонной арке, чувствует аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Мама колдует возле духового шкафа, мурлыча под нос мотив какой-то легкой песенки.
– Доброе утро, мамулечка. – Ксандра обнимает ее, утопая носом в густых каштановых кудрях (свою шикарную гриву она унаследовала от матери) и чувствует тонкий аромат каких-то пряных трав.
– Доброе утро, Касси.
Мама целует ее в лоб. Ее губы такие нежные, мягкие. И зовет она дочь нежно и необычно, не так как все.
Ксандра забирается на высокий стул возле широкой деревянной стойки, на которую мама ставит тарелку с пышной сдобой и пустую чашку. Через полминуты ароматный чай цвета светлого янтаря заполняет ее, и Ксандра склоняется над клубящимся паром. Она вдыхает тонкий аромат малиновых листьев из их сада и терпкий запах имбиря.
Мама. Какая же она волшебница.
Ксандра улыбается. На кухне появляется отец. Его волосы слегка влажные, а на серой футболке проступают мокрые пятна – следы утренней пробежки. Она целует его небритую щеку и обнимает.
– Диана, Ксандра – у меня для вас сюрприз!
Он достает из кармана конверт и машет им в воздухе.
– Что это? – хлопает в ладоши Ксандра.
Она любит сюрпризы.
– Это… – Он на мгновение замолкает, вскрывая конверт. – Билеты в театр!
Она взвизгивает и бросается обнимать отца. Выбраться всей семьей в город, насладиться всем вместе живой игрой актеров – что может быть лучше? По какой-то непонятной ей причине, отец с матерью не любят вылазки в столицу и стараются бывать там как можно реже. Но сегодня чудесный день. И она запомнит его на всю жизнь. Обязательно запомнит.
– Ну что, мои хорошие, готовы насладиться завтраком?
Мама крепко обнимает их обоих, поочередно целуя в нос. Ее нежный смех, словно журчание ручья, ласкает слух Ксандры. На душе легко и радостно: она всегда любила воскресное утро за его неторопливый ритм, когда вся семья может насладиться присутствием друг друга. Да, они действительно счастливы…
После обеда Ксандра отправляется на вершину холма. С него открывается чудесный вид на долину. Там внизу, у самого подножия расстилаются их огромные, с гектар, владения. На обширном участке отец еще до ее рождения отстроил трехэтажный деревянный дом, баньку, несколько хозяйственных построек и маленькую деревянную будку для инструментов. Маленькая Касси любила помогать отцу: когда он мастерил деревянную мебель или выстругивал скульптуры из здоровенных бревен – верный помощник Ксандра подавала гвозди и молоток.
С другой стороны дома раскинулся сад с плодовыми деревьями, кустарниками и длинными плантациями роз. Мама их обожает. Она со всей любовью ухаживает за тем, что дарит им щедрая земля.
Ксандра лежит в траве. Мягкая зелень смыкает над ней свои нежные объятья, и она, закрыв глаза, уносится в сладкие грезы.
Страх. Она садится, пытаясь понять, где находится. Трава. Она на холме. Но почему так темно? Неужели она уснула и проспала до самой ночи? Удушливый едкий запах гари проникает в ноздри: от подножия холма вздымаются густые черные клубы дыма.
Что это? Ксандра в ужасе вскакивает на ноги. Сердце в бешеном ритме колотится о грудную клетку, горло сдавливает удушливый крик – их дом объят пламенем.
– Не-е-ет!
Ксандра несется вниз с холма, спотыкаясь босыми ногами об острые камни. Огонь бушует, словно гигантское чудище, вырвавшееся из глубин преисподней и вмиг поглотившее все то, что было ей так дорого.
– Мама, мамочка! – Ксандра срывает голосовые связки.
Слезы застилают глаза. Боль израненных ног пронзает все тело, но она, не замечая, несется вниз.
Вот она уже совсем рядом. Пожарные гидранты красными шипами торчат из колодцев: насосы качают воду. Но уже слишком поздно. Ксандра знает, что поздно. Она одна. На всем белом свете. Мама, папа, почему? Отчаянные рыдания разрывают горло. Слезы. Боль.
Среди суетливых спасателей, которые дружно пытаются справиться с разбушевавшейся стихией, мелькает тень. Ксандра видит глаза. Черные, бездонные. Словно зачарованная, она следит за ними. Огромный черный ротвейлер, хищно оскалившись, исчезает в густом дыму.
«Мама, папа, не оставляйте меня», – она падает на колени и обхватив себя за плечи содрогается от громких рыданий.
Пит отчаянно трясет Сашку, и она поднимает на него испуганный взгляд. По щекам бегут горячие слезы. На лице друга отчетливо читается паника. Неужели она снова отключалась? Эти воспоминания рвут ее душу на части. Сердце болезненно сжимается. Оно все еще кровоточит, стоит лишь слегка надавить.
– Сашка, ну что ты? – Пит чуть не плачет.
Ксандра вытирает слезы и вдруг замирает. Ротвейлер! Как она могла забыть? В ночь гибели родителей там была та же собака, которую она видела и в ночь убийства блондина!
Глава 6
– Как? Ну как?
Ксандра сидела на кухне, уютно устроившись в глубине мягкого диванчика. В ее голосе сквозила усталость. Да, денек выдался не из спокойных.
Пит хлопотал возле плиты, щедро смазывая сковороду растительным маслом и наполняя квартиру ароматом свежей выпечки.
– Сань, тут дело нечисто. – Он почесал тыльной стороной ладони кончик носа, оставив на нем мучной след. – Этот дед – наверняка какой-нибудь доисторический мертвый колдун, которого вызвал какой-нибудь здравствующий ныне мудак.
Ксандра поморщилась. Иногда Пит выдавал совершеннейшую чушь, хоть и с элементами дурноватой правдоподобности. И что отвечать на такое было неясно.
– А как еще объяснить то, что произошло? – Пит ловко перевернул вздувшиеся оладьи на другую сторону. – Сначала ожившая палка ползает по полу, как гребаная, мать ее, змея, потом еще запись с камер наблюдения подло меняет в полиции свои показания. – Он фыркнул.– Они посчитали нас идиотами.
Ксандра горестно усмехнулась. Она и без его комментариев чувствовала себя паршиво: визит в полицию только добавил вопросов и тревог. Что же там на самом деле произошло-то?
На записи, просмотренной в отделении, старик вел себя вполне естественно. Уронил трость и тут же поднял ее, продолжив свой путь в уборную. Он даже головы не повернул в сторону камеры, хотя Ксандра отчетливо помнила его тяжелый взгляд, проникающий сквозь стекло объектива.
Они вместе с участковым внимательно просмотрели момент, когда старик проливает сок, но и в этом не было ничего сверхъестественного – ну, споткнулся дедуля, это ведь не преступление. К тому же ни трупа, ни заявления об исчезновении блондина или хотя бы кого-либо похожего на него в полицию не поступало – сплошные загадки.
– Сань, а может тебе и правда показалось? Туман, усталость… – Пит похоже и сам не верил в то, что говорил, но не оставлял попыток утешить Ксандру.
Она с тоской взглянула на друга. Как бы ей хотелось, чтобы он оказался прав.
– А запись? Тебе тоже показалось?
Питер вздохнул.
– Да еще эта собака. – Ксандра закусила губу, сдерживая слузы от вновь накативших воспоминаний. – Пит, я практически уверена, что видела ее во время пожара. Ты понимаешь, что это значит? Тот, кто поджег наш дом, убил и блондина. Только я не понимаю, какое отношение имеет ко мне этот парень.
– Не знаю, Сань. – Пит вытряхнул со сковороды на широкое блюдо румяные оладьи.– Может, ты ошибаешься? Эти лохматые морды все на одно лицо. Это ж тебе не человека узнать.
Ксандра поморщилась.
– Я уверена, это был тот же ротвейлер, – упрямо повторила она.
– На, вот, пожуй.
Он переложил на небольшую тарелку порцию воздушных оладий и поставил перед Сашкой. Аппетита не было.
– Голова раскалывается, наверное, выпью таблетку и немного посплю. – Ксандра выпятила нижнюю губу и скривилась. – Ну почему со мной вечно случается какая-нибудь дрянь?
На сковороде зафыркала новая порция оладий.
– Знаешь, что я тебе скажу, дорогуша? Тебе нужен мужик. С хорошим таким дулом.
Ксандра закатила глаза. Ну, началось.
– Пит, ты же знаешь, я не хочу.
Она скрестила на столе руки и устало уронила на них голову.
– Ну конечно, не хочет она. – Пит фыркнул и вернулся к плите. – Забудь ты уже, наконец, этого козла.
Ксандра вскинулась.
– Он не козел, ты знаешь!
– Пф-ф-ф, знаю! – Пит начинал закипать. – Честно признаться, что любишь другую – это, разумеется, благородно. Особенно, когда делаешь это накануне свадьбы. Или ты забыла, как месяц провела с нервным срывом в больнице? И то, что провалы в памяти у тебя начались именно с того благородного признания, ты тоже забыла?
Все так. Но злиться на Дэна она больше не хотела. Не могла. От этой злости что-то чужое рождалось внутри и терзало ее до тех пор, пока не случался очередной приступ. Тогда она впадала в беспамятство и приходила в себя лишь спустя несколько часов, напрочь забыв о предшествующих этому событиях.
Она старалась не вспоминать ни Дениса, ни тот тяжелый период. И вот снова Пит завел эту тему. Как же она устала. И голова.
Ксандра решительно поднялась и направилась в комнату. Таблетка аспирина и хороший сон – вот, чего ей сейчас действительно не хватает. Как там говорила неунывающая Скарлетт Охара? Я подумаю об этом завтра.
***
В комнату заглянул Питер.
– Сань, ты спишь?
Ксандра лениво приоткрыла глаза. Неужели уже вечер? Похоже на то. Впервые за последнюю неделю ей удалось поспать без выматывающих нервы сновидений.
– Уже нет.
Она сладко потянулась под мохнатым пледом и зевнула.
– Ну как ты?
Пит присел на край дивана и с тревогой заглянул в ее сонные глаза.
– Жить буду.
Отдых и правда пошел ей на пользу.Ксандра ощущала прилив сил. Настроение заметно улучшилось.
Может и черт с ними, этими тайнами? В конце концов, ее ведь никто не пытался убить, а значит все не так уж плохо. Она взглянула на Питера. Что-то он подозрительно серьезен. Ну конечно, губы дрожат – пытается сдержать улыбку.
– Са-ань, ты не против, если я оставлю тебя на ночь одну?
Пит старательно пытался скрыть нетерпеливое возбуждение.
Сашка улыбнулась. Вот оно в чем дело. У мальчика снова любовь. Каждый раз, когда Питер заводил очередное романтическое знакомство, на его лице рождалась блаженная улыбка идиота – не так-то легко ее скрыть.
– Н-да-а, – она растягивала слова и провокационно улыбалась во весь рот.
– Что?
На лице Питера медленно расплывалась улыбка чеширского кота.
Ксандра усмехнулась.
– Милашка Ники?
Питер презрительно фыркнул.
– Этот придурок сменил номер телефона. Видимо, впечатлился рассказами о твоих чудных приключениях.
– Но ты звонил ему, – стараясь сохранять невозмутимое выражение лица уточнила Ксандра.
Петр Линев, всегда хладнокровно бросавший несчастных парней после удачно проведенной с ним ночи, сам перезвонил этому красавчику? Что-то новенькое.
Пит на мгновение стушевался, открыл было рот и тут же его закрыл. Помолчал пару секунд, словно раздумывая над ответом, а затем скорчил скорбную рожицу.
– Не по зову плоти, а лишь по нужде великой звонил я этому холую, – заунывным голосом вывел он и коротко добавил: – Этот сукин сын снес мои ключи, когда давал деру от нас.
Ксандра кивнула, изо всех сил сдерживая улыбку.
– Так кто же на этот раз попался в твои сети?
– Этого я сказать тебе не могу. – Пит изобразил улыбку Джаконды. – Боюсь сглазить.
Он демонстративно поплевал через левое плечо.
– Ну же, Пит, скажи, кто он.
Ксандра выползла из-под теплого укрытия и зашлепала босиком в туалет.Из-за закрытой двери до ее слуха донесся звон ключей и насмешливый голос Пита.
– Ну почему женщины, спрашивая о чем-то, тут же уходят, не дождавшись ответа? Это риторический вопрос, можно не отвечать.
Мужика бы ей. Неужели Питер и правда считает, что этим решаются все проблемы? Похоже, что у него именно так и происходит.
– Я ушел! Будь умницей, сторожи наше гнездо.
Пит хлопнул входной дверью.
