скачать книгу бесплатно
– Нет-нет, садитесь, – он взял меня за локоть и силой усадил в кресло, – смотрите, подоконник широкий, практически как столик. Если вы будете сидеть здесь, а я у себя за столом работать, это вроде как в кофейне. Вам же не мешают другие посетители? Вы на них даже внимания не обращаете!
– Не мешают, – озадаченно проговорила я.
Кажется, я начинаю привыкать к тому, что совершенно не понимаю, что происходит. А еще к тому, что лучше не спорить. Поэтому я уселась в кресло, сняла крышечку со стакана, вдохнула такой знакомый запах и сделала глоток.
Как ни странно, хоть вид из этого окна был совсем не похож на вид из того окна, но мне удалось на несколько минут забыть, и о том, что я в клинике, и о том, что за спиной сидит худший в мире человек, и вообще обо всем на свете. А еще через пару минут я поняла, что именно этого мне и не хватало в последние дни: моего привычного утреннего ритуала. Так чтобы кофе, окно и никого, кто бы мог мешать думать о своем…
Ох ты черт! Я подскочила на месте. Что значит никого, если Юрий Витальевич до сих пор еще здесь!
– Спасибо большое, – затараторила я. – Это было очень мило с вашей стороны, я даже не ожидала. Ну, я пойду?
На самом деле дурацкие шуточки Юрия Витальевича пережить было куда проще, чем эту неожиданную заботу. Потому что, когда он шутил, он меня просто раздражал. И все. А сейчас… Сейчас я уже даже не знаю, что. Что-то такое… очень странное.
– Вы ведь не думаете, что я теперь всякий раз буду привозить вам кофе? – строго спросил у меня мой босс, и я с облегчением выдохнула. Ну вот, кажется, странности закончились, и теперь он ведет себя как положено.
– Не думаю…
– Вот и отлично, можете приступать к своим обязанностям.
– А как же… – я красноречиво посмотрела на кресло.
– Об этом не волнуйтесь. Ну же! Мне нужно работать.
Я пулей вылетела из кабинета, пока он не придумал что-нибудь еще. Как в этот раз смотрела на меня Лидочка, понятия не имею, потому что я на нее не смотрела вовсе – очень уж торопилась.
Пришла в себя я, только когда оказалась в родном отделении. Почти в безопасности. Дальше потек самый обычный рабочий день, который почти не отличался от вчерашнего. Разве что теперь я уже знала пациентов в лицо и, кажется, окончательно справилась с градусом доброжелательности.
А к концу рабочего дня Божена Альбертовна объявила, что всем необходимо ознакомиться с новым приказом: теперь пересменка сдвигается и рабочий день в клинике будет начинаться и заканчиваться на час позже.
10
На следующий день я все-таки пошла в кофейню. И приказ о сдвиге рабочего дня к этому не имел никакого отношения. Просто на следующий день у меня была ночная смена, так что я вполне могла позволить себе спокойное вальяжное утро. Без спешки и беспокойства. Такое чудесное утро, куда отлично вписывается поход в кофейню.
А если начистоту, туда бы неплохо вписался и сон до обеда, и что-нибудь еще столь же расслабленное. Но нет, где там! По неизвестной причине я проснулась рано и безо всякого будильника. Так рано, что еще не имело смысла идти в кофейню. Зато имело смысл перебрать свой гардероб и решить, что надеть.
Что надеть? Серьезно? В мою кофейню?
Раньше я выскакивала из дому в джинсах и в маечке, а иногда и в спортивном костюме, не задумываясь о внешнем виде. Разве что волосы щеткой пригладить, если вспомню. Это же не поход куда-нибудь, а просто кафе в ста метрах от дома! С другой стороны, если у меня свободный день, почему я не могу себе позволить сделать укладку, подкраситься и наконец-таки надеть юбку? Ту, джинсовую, чуть выше колена… В конце концов, я не обязана все время выглядеть как чучело, иногда можно сделать исключение!
В общем, к тому времени, как кофейня открылась, я выглядела так хорошо, что даже становилось неловко: а вдруг я встречусь там с Юрием Витальевичем? Он ведь не подумает, что я расфуфырилась, просто потому что у меня выходной день и я, в конце концов, имею право. Кто-нибудь другой именно так и подумал бы, а он наверняка решит, что это я из-за него! Он же такой неотразимый!
Перебьется!
Я стерла с губ помаду, нанесла вместо нее прозрачный блеск. Растрепала красиво уложенные волосы. Немного подумала, придирчиво глядя в зеркало, и скрутила их в пучок. И, наконец, сбросила туфли на каблуках и надела кроссовки. Но юбку все-таки оставила. Нет, ну хотя бы юбку я могу себе позволить надеть без того, чтобы меня считали очередной охотницей на всяких юриев витальевичей!
В кофейне было почти пусто. Лишь наслаждались жизнью, вкусным кофе и ара залетных посетителей…
А вот раньше я никогда не обращала внимание на посетителей. Наоборот, сразу шла к барной стойке и оттуда бегом к «своему» столику. И старалась еще отвернуться так, чтобы никого не видеть, ревностно охраняя свое одиночество.
Дверь хлопнула, мелодично зазвучала музыка ветра. Я подняла взгляд: зашла довольная парочка. У девушки некоторая лохматость и ненакрашенные глаза. Парень сияет, как начищенный самовар. Даже сомнений нет в том, как они провели ночь. Такие милые и смешные! Я спрятала улыбку в чашке.
Дверь снова хлопнула и снова тренькнула музыка ветра. Пожилой мужчина уселся за столик напротив с большой чашкой чая. У него усталые, но добрые глаза.
И снова, и снова открывалась дверь, заходили и выходили люди. Кофе в моей чашке давно закончился, а я почему-то все сидела и смотрела в окно на дорогу.
Это что же, я здесь кого-то жду? Глупости, делать мне больше нечего!
Я резко встала из-за столика и вышла из кофейни. Вовсе я никого не ждала! И вообще мне тут не по кофейням надо рассиживаться, а делать генеральную уборку…
* * *
Отличное все-таки занятие – генеральная уборка. Прекрасно отвлекает и от глупых мыслей и вообще от всего. А главное – к вечеру, когда нужно идти на дежурство, кругом идеальная чистота, а ты готова упасть без сил. Но все-таки наскоро принимаешь душ, закручиваешь еще мокрые волосы в пучок (тут уж не до макияжей и укладок!) и летишь на работу.
Я всегда любила ночные дежурства. Большую часть времени – тихо, спокойно. Если никаких форс-мажоров, то пациенты спят, ну а если форс-мажоры, так они и днем не особенно хороши. Когда все вечерние назначения были выполнены, а пациенты угомонились и легли спать, я уселась на посту с книжкой, которую давно собиралась дочитать. Надеюсь, дежурство будет спокойным.
– Что читаешь? – Катя заглянула через плечо.
Я ответила, ожидая нового вопроса, например: интересно? Но, кажется, мои читательские пристрастия ее нимало не интересовали.
– Я в сестринской посплю? Устала до чертиков. День был просто сумасшедший!
Я хотела уже для поддержания беседы спросить, чем же таким сумасшедшим был отмечен ее день, но, подняв голову, увидела только удаляющуюся спину.
– Конечно, поспи! – пробормотала я вслед, но уверненности, что меня услышали, не было.
Я даже обрадовалась. Одно дело, целый день «шуршать» рядом, изредка перебрасываясь парой слов и то, в основном, по делу, и совсем другое – долгие вечерние разговоры по душам. Вот этого совсем не хотелось.
Время близилось к полуночи. Отделение погрузилось в тишину. Моя напарница видела десятый сон, когда по коридору раздались шаги.
Я не знаю, с каких это пор шаги по коридору стали производить на меня такое впечатление, но я вздрогнула. И когда напряженно выглядывала из-за угла, совершенно точно знала, кого там увижу.
Конечно же, Юрия Витальевича.
11
Я быстро спрятала книгу: вот уж от кого мне не хотелось никаких вопросов по поводу того, что я читаю, да и вообще никаких вопросов не хотелось. Ну не просто же так он шел. Я едва удержалась, чтобы не достать зеркальце и не посмотреть, как я выгляжу. И все-таки удержалась – совершенно безразлично, как я выгляжу.
Для человека, который находится на дежурстве в полночь, я выгляжу вполне адекватно. Вот и достаточно. И все-таки мое сердце почему-то отчаянно застучало.
– Ой, – только и смогла сказать я, когда Юрий Витальевич подошел к посту. Такого я не ожидала. Уж не знаю, как там выглядела я, а он выглядел очень плохо. Бледный, взъерошенный, а главное – он прижимал к щеке платок, через который проступала кровь.
– Что это у вас? Давайте посмотрю!
Я выскочила из-за стола и отняла платок. Через всю скулу шел огромный глубокий порез. Он обильно кровоточил.
– Подождите, сейчас обработаю. Пойдемте в процедурный кабинет, – приказным тоном сказала я.
Если мой босс и был возмущен моим не слишком почтительным поведением, виду он не подал – послушно проследовал куда велено. Я усадила его на стул, достала все необходимое и начала обрабатывать рану. Не слишком приятный процесс, но необходимый.
Юрий Витальевич хмурился, шипел, но молчал. Я посматривала на него с подозрением – он ведь не надумает хлопнуться в обморок? Не то чтобы я подозревала его в излишней впечатлительности, но в моей пратике были случаи, когда крепкого на вид парня пришлось ловить на лету и обмахивать нашатырем – он съехал по стеночке из-за небольшого пореза на пальце.
Лучше отвлечь босса какой-нибудь безобидной беседой.
– Где это вас так угораздило? – спросила я, надеясь, что не нарушила субординацию, а заодно не влезла во что-то очень личное.
Кто знает, может, это какая-нибудь Лидочка ему физиономию расцарапала, чтобы посторонним девицам кофе не носил.
Нет, конечно, на царапину это не было похоже. Да и чего бы кому-то царапать Юрия Витальевича одним пальцем, разъяренная девушка оставила бы всю пятерню. Впрочем, может, она не слишком надеялась на ногти и для верности взяла стекло?
– Да что-то в последнее время авария за аварией, – сказал он, поморщившись.
– И что же вы в травмпункт не поехали? – продолжала я светскую беседу.
Впрочем, ничего удивительного. Если ему не лень тянуться через весь город, чтобы выпить кофе в привычной кофейне, то уж доехать до собственной клиники с собственным персоналом – святое дело. Наверняка если бы была серьезная травма – зияющая рана на груди и кровь рекой, согласился бы на любую помощь, но царапина ж совсем другое дело.
– Откуда я знаю, кто там ночью в этом травмпункте? А здесь работают профессионалы! И наверняка трезвые.
Тут с боссом я бы спорить не стала. Относительно трезвости персонала он мог и не сомневаться.
Я закончила обрабатывать рану, достала из шкафа стерильные пластырные стрип-полоски и заклеила порез, стягивая края. Что ж, вполне достойная альтернатива косметическому шву.
– Только не трогайте. И когда рана заживёт, даже следа не останется.
Да уж. Ни одна симпатичная физиономия от происшествия не пострадает. Ровно? Слегка откинувшись назад и придерживая босса за подбородок, я придирчиво осмотрела свою работу.
Вид моих собственных пальцев на мужском подбородке, совсем рядом с упрямо изогнутым ртом, подействовал на меня, как удар поддых. Дыхание перехватило, внутри что-то екнуло и сладко оборвалось. Я стремительно покраснела и отдернула пальцы, словно обжегшись. Вот же черт, а?! Вроде бы и не имела в виду ничего такого и любовалась не на всю картину в целом, а исключительно на результат своих трудов. А получилось как-то… Слишком лично, что ли.
Босс перехватил мою руку и зажал ее между ладоней. В темных глазах – ни намека на насмешку или веселье. Наоборот, нечто такое, отчего сердце подпрыгнуло, пропустив удар.
– Спасибо вам огромное, вы меня спасли, – проникновенно сказал он.
– Так уж и спасла! – выдавила я, пытаясь незаметно вытащить руку. Не тут-то то было. Сильные теплые пальцы играюче удерживали ее. Вот вцепился. Еще немного, и уже я постыдно свалюсь в обморок. Черт, да что со мной творится-то?! – Там всего лишь царапина. Ничего бы с вами не случилось.
– Ну как же? Я мог истечь кровью… – парировал Юрий Витальевич. Его большой палец легко, словно невзначай погладил мое запястье. О-о-ох… – Или попасть в руки пьяного травматолога с нестерильными инструментами и умереть от сепсиса.
И он снова погладил мое запястье. От волны жара, прокатившейся по телу, стало вовсе нечем дышать. Я решительно высвободила руку.
– Ну, раз вы снова вернулись к юмору, думаю, смерть вам больше не грозит. Так что… – я опять запнулась.
Наверное, невежливо выпроваживать Юрия Витальевича из его собственной клиники? Тем более во второй раз?
– Что, вы снова хотите меня выгнать? – насмешливо поинтересовался босс.
Я пожала плечами, делая вид, что у меня нет ответа. Но на самом деле да! Я хотела его выгнать, потому что в его присутствии обычное рядовое дежурство уже превращалось во что-то… другое. Не очень рядовое и не очень обычное. Но не могу ж я ему так и сказать!
– И что, даже чаем не угостите? – ворчливо осведомился Юрий Витальевич. Для обиженного изгнанника у него был слишком довольный вид. – Разве вы не знаете, что после таких кровопотерь обязательно нужно выпить или съесть что-нибудь сладкое? Вот у вас есть что-нибудь сладкое?
Я машинально кивнула. В сестринской точно лежала открытая пачка печенья. Но вот в чем проблема… Чайник, чашки, сахар – в общем, все то, что было необходимо для чаепития, тоже лежало в сестринской. А еще там лежала и спокойно спала моя напарница Катя, и мне совершенно не хотелось, чтобы она проснулась и обнаружила, какие высокие гости восполняют здесь недостаток углеводов.
12
– А может быть, вы попьете чай у себя в кабинете? – я показала глазами наверх.
Так себе попытка. Скорее, капитуляция.
Ну откуда сейчас у него в кабинете чай? Для того чтобы там появлялся чай, в приемной сидит Лидочка.
Юрий Витальевич даже не ответил на вопрос, продолжая смотреть на меня взглядом человека, который уже приготовился хлопнуться в обморок.
Я вздохнула:
– Ну, хорошо. – Мы дошли до двери сестринской. – Стойте здесь! – строгим шепотом приказала я.
Задача, которая мне предстояла, точно не была простой. Она была сложной и опасной!
Осторожно, будто ниндзя, я пробралась в сестринскую, вытащила из шкафчика чайник, чашки, чай и чертово печенье. Уф-ф-ф… Полдела сделано. Или четверть. Потому что теперь мне со всей этой красотой предстояло вернуться, да так чтобы не разбудить напарницу. И тут навыков ниндзя уже недостаточно. Надо быть ниндзя, жонглером и эквилибристом в одном флаконе.
Ну, с богом!
Катерина тихо сопела во сне. Видно день у нее в самом деле выдался тяжелый. Дзынь! Что-то звякнуло, и на секунду сопение прекратилось. Я замерла, стоя на одной ноге и с трудом сохраняя шаткое равновесие. Но нет, Катя не проснулась. Что-то пробормотала и снова задышала ровно.
Я осторожно опустила ногу, сделала шаг, еще шаг…
До двери я смогла добраться практически без потерь. На пороге меня уже встречала несчастная жертва ДТП. Юрий Витальевич ловко подхватил у меня из рук чайник и чашки. По-моему, никакие углеводы ему не нужны.
– Куда? – спросил он.
Я показала в сторону комнаты отдыха. Не чаевничать же на посту! Особенно если в отделении есть очень симпатичное местечко, больше похожее на гостиную роскошного особняка, чем на больничное помещение. С плазмой во всю стену, с кипой журналов, с мягкими креслами, уютными диванчиками, столиками и воздушными римскими шторами, с кофейным автоматом и автоматом, продающим печенье и шоколадки…
М-да… Автоматами. Мы так и застыли на пороге с чайником, чашками, ложками и печеньем, в которых не было совершенно никакой необходимости. Вот вам, пожалуйста, и кофе семи видов, и чай любой – хоть на травах, хоть без трав, хоть зеленый, хоть черный, хоть серо-буро-малиновый в крапинку. А вместо дешевенького печенья – десяток разных снеков и столько же шоколадок.
Ну как я могла обо всем этом забыть?! Юрий Витальевич проследил за моим взглядом, увидел то же, что и я, и хмыкнул:
– А у вас тут неплохо…
– Вообще-то это у вас!
Я об этом запросто могла забыть, я только начала тут работать. А вот как забыл он? Или не забыл, а нарочно не признался? По лицу босса понять было невозможно. Он уже деловито готовился к чаепитию. Отыскал розетку и включил чайник, делая вид, что все это разнообразие в автомате – совершенно неподходящие для него углеводы.
– Ну, давайте, где там ваш чай?
Я протянула ему пачку, в которой сиротливо болтались несколько пакетиков.
– А может, все-таки… – я бросила робкий взгляд на автоматы.
– Ну что вы! Разве я променяю приготовленный заботливыми руками чай и печенье, которым меня угостили от чистого сердца, на эту казенщину!
Уж не знаю, что он там имел в виду, говоря про заботливые руки, но чай Юрий Витальевич вскипятил сам, сам разбросал пакетики по чашкам, залил их водой и даже спросил у меня:
