скачать книгу бесплатно
– Свихнуться здесь можно, если молчать, – продолжил сокамерник. – Меня Эдуардом зовут, а тебя?
– Векшин…
– Будем знакомы.
Эдуард пересел ближе.
– Сигареты есть? – спросил он неожиданно.
– Выгребли всё…
– Сейчас закурим…
Эдуард нагнулся к полу и полез пальцами в щель между стеной и стойкой. Вынул сигарету, затем вторую. Следом появилась спичка и обломок спичечной коробки.
– Здесь так. Закуривай, – и протянул сигарету.
Они закурили. Дым медленно полз к электрической лампочке над дверью.
– За что тебя? – снова спросил Эдуард.
– Нет у них доказательств, – ответил Векшин. – Там много таких стояло. А кошелек – не доказательство.
Сокамерник слушал с интересом.
– Кошелек хотят на меня повесить, – продолжал Векшин. – А в кошельке пусто. Хоть бы копейка была.
– На покупке тебя поймали, – ухмыльнулся Эдуард.
– Одно не пойму – как он в моём кармане оказался. Разве же так бывает, чтоб кошельки летали?
– Меня тоже ни за что. Прикинь! Если ты крутил баранку и вез деньги – значит, ты вор. Короче, получили мы деньги с бухгалтером. В банке. Сели в машину. Я скорость не успел врубить – лезет один в машину. Будто негр. Короче, с чулком на морде, а в руке у него, не поверишь, обрез двуствольный.
– Ух ты!
– Короче, стволину в бок и велел сразу ехать – на Верхнюю Террасу. Оттуда прямиком в Старую Майну, потом за Красную Речку – и в лес. Там пересел на свою машину и ручкой нам помахал. Мы в погоню, а у нас бензина две капли… Короче, заглохли поперек дороги – прикинь!
Он замолчал, прикурил потухшую сигарету и вновь продолжил:
– Но только не верит никто. Этот еще в бега подался.
– Кто?
– Бухгалтер, я ж говорю. Добрались до города – он и пропал. Теперь ни денег, ни бухгалтера. Полный «дипломат» денег был. Разными купюрами. Представляешь?
Векшин молчал.
– Теперь менты шьют мне дело – из-за того, что я в пацанах сидел…
Петр о себе больше не рассказывал и ни о чем не расспрашивал. Странно было слышать от сокамерника историю о неизвестном грабителе.
Ночью Векшин почти не спал и лишь к утру забылся, а с утра их снова повели на допрос. На втором этаже их развели по разным кабинетам. Вместо следователя Печкина в кабинете сидел Подшивалов. Он встретил Векшина вопросительным взглядом. Тот присел к столу и повторил услышанное.
– Лапшу вешает, – усмехнулся Григорий Олегович. – История рассчитана исключительно на тебя, поскольку на допросах Эдуард говорит по-другому. Тебе об этом не надо знать – запутаешься. Но если мы начнем разрабатывать именно эту тему, он сразу поймет, кто ты на самом деле.
Векшин соглашался с доводами оперативника.
– Теперь ты понимаешь, с кем мы имеем дело… – говорил Подшивалов. – Придется тебе опять идти в камеру. Скажешь, не хотят тебя отпускать. Ругайся, матери нас как следует. – И вдруг спохватился: – Извини, накормить ничем не могу – он может понять. Через час тебе вручат передачу от матери.
– Она знает?!
– Нет. Я твоя мать теперь. Пищей делись, от угощения не отказывайся. Будет говорить – слушай. И помни: назойливый вопрос походит на допрос. Мы не знаем, на что он рассчитывает. Одно известно точно – бухгалтер пропал. А может, его и в живых давно нет. Ну, ничего – это ему не бухаря срубить.
– Кого?
– Не пьяного раздеть, говорю…
– Как там маманя?
– Не беспокойся. Ей сказали, что ты вчера отозван в командировку.
Векшина вернули в камеру. Эдуард уже сидел на нарах, блестя в полумраке глазами.
– Для чего таскают?.. Будто от этого будет толк, – сказал он словно бы себе самому. Потом прыгнул с нар и полез за сигаретами в «дупло».
– Векшин! – крикнули в коридоре. – Передача от матери!
Дверь уперлась в ограничитель, и в узком проеме образовался сержант.
– Получай… Мамаша твоя приходила. Подготовят документы – поедешь в ИВС, если начальству будет угодно…
Векшин принял бумажный сверток, присел. Развернул бумагу. Внутри оказалась палочка копченой колбасы, батон, конфеты, пряники и вафли.
– Присоединяйся… – Петр разломил колбасу, положил на бумагу.
– С матерью живешь?
– С ней…
– А я женатый… Думаю, к вечеру тоже придет с передачей. – Эдик загадочно улыбнулся. – Чайку бы сейчас замутить покрепче…
Они съели колбасу и батон.
– Вафлями угощайся, – предложил Векшин.
– Извини, Петя. Вафля – нехорошее слово. – Лучше назвать его пряником в клеточку.
Векшин искренне удивился. Пряник? В клеточку?
– Вафля – это мужское достоинство, – объяснил сокамерник. – Хоть ты и Васёк, но пока что неопытный.
– Васёк? – опять удивился Векшин.
– Карманный вор, значит. Я же вчера еще понял – луну ты крутишь.
– В каком смысле?
– В прямом… «Одно, говоришь, не пойму, как кошелек в карман попал…» Но я не в обиде. – Эдуард расплылся в самодовольной улыбке. – Козе понятно, каким ремеслом ты занят. По «низам» шарить тоже надо уметь. Особенно «с росписью», порезав одежду.
Петр молчал. Пусть думает, как ему хочется.
– Ты точно на машине работаешь? – спросил Эдуард.
– Я техникум перед армией кончил, заодно и курсы водителей. Газель в руках.
Сокамерник замолчал, моргая и глядя перед собой.
– Значит, машина в руках. А жигулёнка ты водишь? – снова спросил.
Векшин удивился. Можно подумать, что автомобиль – это чуть ли не вертолет. Ведь сам водитель, а еще спрашивает.
– Боюсь, не выбраться мне отсюда, – продолжал Эдуард. – Бухгалтер сдёрнул… Представь, со страху рванул, козел. Теперь они думают, что мы сами те деньги прибрали. И на «негра» свалили.
Петр молчал.
– Что ты скажешь?
– Трудное дело, конечно, – выдавил из себя Векшин. – Сразу и не понять.
– А как ты думаешь, отпустят меня или на кичу загонят? – донимал Эдуард.
– Если б бухгалтер никуда не ушел – другое дело, – отозвался Петя. – А тут видишь, как получается. Нет его…
– Вот и я про то же, – вздохнул Эдуард. – Не видать мне свободы. Они же теперь и безвинного могут засадить – за такую сумму, ты что. Им бы только иск на кого повесить. – И добавил однозначно, словно загодя зная: – Тебя-то они точно освободят.
После обеда его снова потащили на допрос. Следом за ним увели и Векшина.
В кабинете по-прежнему находился лишь Подшивалов.
– Забыл я тебе сказать одну вещь, – начал он. – Запомни главное: на связи будешь только со мной. Интересы остальных тебя не волнуют – иначе проколешься. Теперь о деле. Что нового?
– Испуган, потому что подельник сбежал.
– Еще бы ему не пугаться…
– Спрашивал, действительно ли я работаю водителем…
– Кажется, лед тронулся. – Подшивалов улыбнулся. Первый раз со вчерашнего дня. – Ему нужен водитель. Но для чего? Для чего нужна человеку машина, если тот сидит в камере?
Векшин смутно догадывался, но ничего конкретного сказать пока что не мог.
– Вернешься назад, – инструктировал Подшивалов, – говори, что следователь до сих пор не принял решение, что ты будешь добиваться освобождения, потому что нет на тебе вины.
– Понятно…
– Его ни о чем не спрашивай, – напутствовал оперативник. – Думаю, сегодня либо завтра он что-то тебе предложит. Скажешь, очные ставки проводили с твоим участием, и все говорят, что кошелек сначала валялся на полу, а потом очутился у тебя в кармане. Это его подтолкнет, ему не на что надеяться…
Петра вернули в камеру. Эдуард сидел уже там.
– Бараны, – проворчал от порога Векшин. – Они говорят, будто я притер того мужика в очереди…
Сокамерник чиркал спичкой.
– Прикинь… – продолжал Петя, – очные ставки решили делать. «Потом, говорят, примем решение… Куда, говорят, тебе торопиться!…» – Он присел на нары. – Как будто здесь санаторий! Прокурору буду жаловаться!.. Плевать я хотел на эту контору!
Петя обернулся к двери, норовя произнести очередное ругательство.
– Не торопись, – остановил его однокамерник.
Векшин вытянулся на нарах и закрыл глаза. Потом успокоился и дремал часа два, вздрагивая, просыпаясь и вновь засыпая. Ему действительно надоел весь этот концерт.
Потом он проснулся. Эдик сидел в той же позе.
– Хочу с тобой поделиться, раз судьба нас свела, – скрипнул он голосом.
Векшин молчал, помня о главном.
– Можно бабок срубить полчемодана – как ты на это смотришь?
Петр пожал плечами:
– Заманчиво…
– Я бы, например, согласился, – продолжал Эдуард. – Иначе так и будешь блох гонять по чужим карманам. Соглашайся. Насчет процента столкуемся…
Сидя в полутемной камере, грабитель строил радужные планы. У него как-то всё выходило просто – от безысходности он и не в такое мог поверить. Он словно бы говорил о рыбалке. На живца с подсечкой.
– Это же элементарно, – повторял он. – Проще, чем капустная кочерыжка.
План заключался в следующем: Эдуард признаёт кражу и едет показывать место, где закопаны деньги. Оставалось лишь встретить в том месте ментов. Есть у него ребята надежные. Отобьют. И деньги будут целы. И будет свобода…
Это был голодный свирепый волк, отбившийся от стаи. Он захлебывался от предчувствия близкой свободы. Одинокий волк…
– И будет свобода.
Желание выти на свежий воздух оказалось настолько сильным, что совершенно затмило ему рассудок. Он подробно рассказал, где надо искать деньги и даже нарисовал план на носовом платке стержнем от авторучки. Зарплата оказалась припрятана не так далеко, в Горелом лесу, рядом с селом Архангельским.
– Бухгалтер совершенно не в курсе, – говорил Эдуард. – Метнулся в строну леса и бегает до сих пор.
