скачать книгу бесплатно
– Какие-то звуки! – шепотом сообщил Зерлик.
Зевая и потирая глаза, Джориан выбрался из каюты. Туман приобрел жемчужно-матовый блеск, это значило, что взошла луна. На море было тихо, как в заводи. Джориан не смог бы сказать теперь, где запад, где восток.
Откуда-то доносился глухой размеренный стук.
Джориан прислушался.
– Весла галеры, – решил он.
– Чьей галеры?
Джориан пожал плечами:
– Может, ирианской, может, ксиларской, а может, альгартийских пиратов.
– Что делать ирианцам или ксиларцам в такой темноте?
– Не знаю. И у тех и у других морские дела сейчас идут худо. В Ире из-за жадности Синдиката, который не хочет раскошелиться на поддержку флота. А в Ксиларе меня не хватает, некому за них как следует взяться. Выходит, что корабли обоих государств мирно стоят у пристани, а значит, стучат пиратские весла.
– Альгартийцы, верно, боятся сесть на мель не меньше нашего.
– У них есть колдуны, которые издали чуют скалы и мели и предупреждают об опасности. Они угадывают приближение штормов и туманов. Давай-ка помолчим, а то, не ровен час, услышат.
– Благородный пенембиец, – заявил Зерлик, – не допустит, чтобы какие-то мерзавцы заставили его молчать.
– Прибереги свои рыцарские замашки до другого раза, когда будешь один. А сейчас моя жизнь тоже под угрозой, как ты вчера выразился. Я не пенембиец, притом не особенно благороден, и считаю, что отсидеться сейчас куда важнее, чем вылезти со своей храбростью.
Так что закрой рот.
– Не смей так со мной разговаривать… – возмущенно начал Зерлик, но Джориан взглянул на него свирепо, и тот притих.
Стук весел делался все громче. Стал слышен и другой стук – судя по всему, барабана, к ним примешивались плеск воды и невнятные обрывки разговора. Джориан настороженно вслушивался.
– Не пойму, на каком языке, – прошептал он.
Звуки стали стихать, потом совсем исчезли.
– Теперь можно говорить? – спросил Зерлик.
– Пожалуй.
– Если эти альгартийские мудрецы умеют предсказывать погоду, почему они не могут ею управлять?
– Знать – одно, действовать – другое. Правда, некоторые колдуны пробуют управлять ветрами и волнами. Бывает, выходит, бывает, нет. Взять хотя бы историю с королем Фузиньяном и приливом.
– Что за история?
Джориан уселся поудобнее:
– Фузиньян был когда-то королем у меня на родине, в Кортолии. Сын Филомена Доброхота, а самого его звали Фузиньяном Лисом; он был небольшого роста, проворный, смекалистый.
Однажды король Фузиньян пригласил самых важных придворных на пикник, который должен был состояться на пляже в Сигруме, в нескольких лье от горо да Кортолии. Это прекрасное место – волны Срединного моря плещут на серебристый песок. Для пикника лучше не придумать, а также для купания и прочих развлечений. Пляж длинной дугой огибает подножие невысокого холма. Туда и отправился король вместе со своими детьми, прекрасной королевой Дэнудой и главными чиновниками государства, тоже с женами и детьми.
Среди гостей был некий Форвиль, дальний родственник короля, в те времена занимавший пост хранителя королевской картинной галереи – должность, прямо скажем, непыльная. Ленивого толстяка Форвиля все, включая короля, считали безобидным ничтожеством. На самом же деле он имел виды на королевский трон и в то время уже начал плести интриги.
Однако в присутствии Фузиньяна достопочтенный Форвиль был полон вкрадчивой угодливости. На этот раз он превзошел самого себя.
«Ваше величество, – сказал он, – слуги расставили столы и стулья для пикника там, где нас затопит приливом».
«Затопит? – задумался Фузиньян, оглянувшись на море. – Пожалуй, ты прав, клянусь Зеватасом! Я прикажу перенести все повыше».
«О нет, сир, в этом нет нужды, – возразил Форвиль. – Могущество вашей светлости безгранично: стоит вам только повелеть приливу остановиться, и он не посмеет ослушаться».
Приливы на Срединном море, надо сказать, слабее здешних, но это не помешало бы компании, расположившейся для пикника не там, где надо, выкупаться с головы до ног.
«Не болтай глупостей», – ответил Фузиньян и собрался распорядиться насчет столов и стульев.
«Но, сир, – упорствовал Форвиль, – это же ясно как день. Можете мне не верить, но прикажите морю – и сами увидите».
«Ладно, черт с тобой, – с досадой сказал Фузиньян, который подозревал, что Форвиль хочет выставить его дураком. – Заодно убедишься, какой вздор плетешь».
Фузиньян поднялся и, поводив перед собой руками, как это делают фокусники, произнес:
Сим-сим, замри-застынь, Вода, на нас не хлынь.
Затем снова принялся за еду со словами: «Если мы вымокнем, ты, Форвиль, заплатишь за испорченную одежду».
Гости оставались на своих местах, но все чувствовали напряжение: замочить дорогой наряд никому не хотелось, а сбежать значило проявить неуважение к королю, который, судя по всему, готов был не моргнув глазом встретить прилив. Какое-то время все шло без изменений, пикник близился к концу, подали сладкие вина.
Но в положенный час прилив почему-то не наступил. Собравшиеся тайком поглядывали на карманные часы, друг на друга и – с растущим благоговением – на маленького веселого короля, который ел, пил и, казалось, знать ничего не желал. Наконец ни у кого не осталось сомнений, что привычный ход вещей нарушен и прилива не будет. Толстая физиономия Форвиля побелела, словно гипсовая маска, он не отрываясь глядел на короля.
Фузиньян тоже был встревожен произошедшим: онто отлично знал, что настоящих колдовских заклинаний не произносил, нечистой силы тоже не призывал, что же тогда остановило прилив? Пока он ломал себе голову – виду, впрочем, не показывая, – к нему подошел сын и тихо сказал: «Папа, там, на холме, какая-то дама, вот просила передать».
Фузиньян увидел, что записка от ведьмы Гло; она жила на холмах Южной Кортолии и давно уже хотела получить должность главной волшебницы королевства. А сама не имела даже официального разрешения на колдовство, потому что никак не могла поладить с королевским Комитетом по делам торговли и лицензиям. И вот колдунья без приглашения явилась на пикник, надеясь уговорить Фузиньяна вмешаться в ее тяжбу с бюрократами. Сверхъестественные возможности Гло помогли ей подслушать разговор Фузиньяна с Форвилем, и она решила не упускать случая: спряталась в лесу неподалеку от берега и, пустив в ход свои самые могущественные чары, удержала прилив.
Возможности Гло, как и всех существ из плоти и крови, были ограниченны. Около часа она сдерживала наступление прилива, но потом почувствовала, что власть ее слабеет. Тогда ведьма быстренько нацарапала записку и подозвала к себе маленького принца, игравшего с другими детьми в салки на склоне холма. Вот что она написала: «Его Величеству от Гло. Сир, волшебство теряет силу, вода сейчас нахлынет. Перебирайтесь повыше».
Фузиньян понял, что произошло. Но, расскажи он правду, исчез бы весь эффект и Форвиль почувствовал бы себя победителем. Король поднялся с места.
«Друзья мои! – сказал он. – Что-то мы засиделись, излишества в еде и питье вредят здоровью. Надо слегка размяться: я решил устроить состязания – бег наперегонки отсюда до вершины вот этого холма. Будет три забега. Первый – дети моложе тринадцати лет, победитель получит пони из королевской конюшни. Второй – дамы, призом будет серебряная диадема из королевской сокровищницы. И третий – мужской, тому, кто прибежит первым, достанется арбалет с королевского оружейного склада. Предупреждаю, что в третьем забеге я сам приму участие. Конечно, смешно было бы присуждать приз самому себе, поэтому если я выиграю, то пожалую его тому, кто придет вторым. Дети, построились! На старт, внимание, марш!»
Дети сорвались с места и, сбившись в кучу, с визгом умчались.
«Барышни, построились! – скомандовал король. – Подолы приподнимите, иначе до вершины год будете ползти. На старт, внимание, марш! Теперь вы, господа…»
Та же сцена была разыграна в третий раз.
Тут Зерлик спросил:
– Придворные, верно, старались бежать помедленнее, раз в состязании участвовал король?
– Король королю рознь. С Фузиньяном этот номер не прошел бы, все знали, что он настоящий спортсмен и ужасно разозлился бы, заметив, что его соперники нарочно придерживают шаг. Поэтому все бежали в полную силу. Фузиньян, очень подвижный и выносливый, и впрямь добежал до вершины холма первым из мужчин. Бедняга Форвиль еле доковылял, пыхтя, до подножия, и тут на берег хлынул прилив, толстяка сбило с ног, перевернуло, он чуть было не потонул, да подоспели слуги, вытащили его из воды.
Фузиньян отрицал свою причастность к тому, что произошло с приливом. Говорил, что причиной послужила, вероятно, вибрация луны и что-нибудь в этом роде. Но подданные не верили объяснениям короля и трепетали перед ним больше, чем прежде.
– Он вознаградил колдунью?
– Нет. Сказал, что она действовала без разрешения… и, кроме того, в какое положение его поставила! Пришлось здорово пошевелить мозгами, чтобы придумать, как выкрутиться. Да еще пятки стали чесаться после этого бега. Зуд не прекращался, и король решил, что эту напасть тоже наслала на него Гло при помощи черной магии. Но доказательств не было, а потом главному волшебнику, доктору Агосу, удалось вылечить зуд.
– А что достопочтенный Форвиль?
– После событий на берегу у Фузиньяна появились сильные подозрения насчет родственника. Король стал думать, как бы отбить у Форвиля охоту вертеться при дворе и строить козни, и придумал хитроумнейший способ, на то он был Фузиньяном Лисом! Расхвалив Форвиля за глубокие познания в искусстве, король пригласил его к себе во дворец послушать собственную игру на волынке.
«Благодаря твоим тонким замечаниям, – сказал король, – я скоро стану лучшим музыкантом в Новарии».
Посидев с Фузиньяном три дня, Форвиль вдруг, если можно так выразиться, ударился в религию и сделался жрецом богини Астис. С той поры обязанности священнослужителя самым законным образом избавляли его от необходимости слушать завывания королевского инструмента. Короче, он выбрал из двух зол меньшее, и с интригами было покончено.
После восхода солнца туман стал понемногу рассеиваться. С берега подул легкий ветерок. Туман распался на отдельные хлопья, а потом и вовсе улетучился; ярко засветило солнце. Джориан поднял якорь, взмыли вверх желтые паруса, вскоре «Летучая рыба» была далеко от берега.
– Как удачно, – заметил Зерлик. – Мы снова в море, и ветер несет нас, куда надо. Ты молился своему Псаану?
Джориан покачал головой:
– Не нравится мне это. Обычный бриз начинает дуть ночью и на рассвете несет в море каботажные суда и рыбачьи баркасы. А этот ветерок с востока… уж не тот ли самый, что предвещает шторм?.. Вот холера! Видишь корабли по правому борту?
Зерлик выглянул из-за бизань-паруса:
– Да, верно! Один – парусник, второй вроде бы похож на галеру, но тоже под парусом.
– Подержи румпель.
Джориан достал подзорную трубу и разглядел корабли, которые быстро двигались в направлении «Летучей рыбы».
– Чтоб мне, идиоту, яйца оторвало! Проворонил! Другой бы уж давным-давно заметил верхушки мачт.
А теперь они нас увидели.
– Пираты?
– Никакого сомнения. Видишь голубое? Это альгартийский флаг.
– Может, удастся уйти?
– А, проклятие! Поздно. Если б я знал здешние воды, спрятались бы, где помельче, и им не пройти. Но я здесь ничего не знаю. Будь с нами Карадур, он бы заколдовал нас – сделал «Летучую рыбу» невидимкой или превратил в морскую скалу. Но Карадур далеко.
– Почему же Двенадцать Городов не объединятся, чтобы положить конец этому безобразию?
– Города слишком заняты собственными распрями, нанимают пиратов, чтобы гадить один другому. Несколько лет назад, когда в Ксиларе правил король Тонко, ирианский Синдикат нанял цолонскую флотилию, чтобы извести разбойников. Но новарцы принялись за старое, и пираты тут как тут, будто не исчезали.
– Вам нужен один полновластный правитель вроде нашего короля. А что будет, если они нас остановят?
– Мы бедные рыбаки, ты не забыл? Закинь удочку и лови рыбу.
Суда подошли уже совсем близко, и их можно было разглядеть во всех подробностях. Одно представляло собой карак, прежде служивший купцам для перевозки товаров. Второе – галеру, на которой когда-то было два ряда весел, но после нижние отверстия законопатили, что, видимо, позволяло выходить на судне в любую погоду. Весла были убраны, но вот несколько штук высунулось с обеих сторон из верхних отверстий, чтобы ускорить ход галеры.
– Ни за что не буду, – заартачился Зерлик.
Джориан обернулся к нему, недоуменно нахмурившись:
– Что не будешь?
– Притворяться бедным рыбаком! С тобой я только и делаю, что убегаю да прячусь. Надоело! Брошу вызов этим негодяям, тогда посмотрим, кто кого.
– Угомонись, идиот! Ты что, собрался воевать с целой пиратской бандой?
– Наплевать! – Зерлик кипятился все больш е. – По крайней мере, двумя или тремя гадами станет меньше!
Он нырнул в каюту и появился оттуда с ятаганом в руках. Снял с оружия чехол из непромокаемой ткани, вытащил саблю из ножен и стал размахивать ею, как бы угрожая подплывающим кораблям. Джориану пришлось нагнуться, чтобы юноша не поранил его ненароком.
– Ну-ну, сюда! – вопил Зерлик. – Вызываю вас на бой! Подходите, и вы узнаете, что такое сабля в руках аристократа из…
Он умолк, сбитый с ног тяжелым ударом; ятаган, звякнув, упал на дно рядом с ним. Это Джориан стукнул его по голове рукояткой кинжала – на конце рукоятки был тяжелый свинцовый шарик. Затем он закрепил руль, спрятал подальше ятаган, вставив его в ножны, вытащил рыболовные снасти и закинул лесу за корму.
– Стой! – закричали в рупор из кубрика на носу галеры.
Удочка дернулась в руках у Джориана – видимо, клюнуло. Он рванул ее на себя и почувствовал, как на глубине что-то дрогнуло и с силой потянуло.
– Остановись, говорю! – закричали с галеры. – Собьем же, ты этого добиваешься?
– Не видишь, что ли, у меня клюет? – заорал Джориан, изо всех сил удерживая удочку.
С галеры донесся шум, там оживленно спорили. Какой-то альгартиец, заядлый рыболов, настаивал на том, чтобы дать Джориану вытащить добычу, а уж потом ограбить его. По правому борту начали табанить, галера развернулась. Пираты убрали парус и двинулись параллельно «Летучей рыбе», отставая шагов на двадцать. Карак под парусом тоже шел следом, но далеко позади.
Джориан вытащил скумбрию. Он бросил рыбину в кубрик и, оставив ее биться о днище возле лежащего без сознания Зерлика, развернул судно против ветра.
– Как ваше здоровье, судари мои? Чего изволите? – заговорил он на западноксиларском сельском диалекте. – Рыбки купить не желаете? Видали, какую красавицу вытянул? Свеженькая. А еще в бочке засоленных с дюжину, а то и поболе, которой желаете?
На галере снова послышались голоса. Пират, державший рупор, выкрикнул:
– Мы берем твою рыбу, господин рыболов!
Галера подошла вплотную к «Летучей рыбе».
– А что это за парень лежит там, на днище? Что с ним? – спросил все тот же пират с рупором.
– А, этот бедолага? Мой племянник. Налакался, бездельник, еще на берегу, а закусить нечем было.
С той поры и валяется. Ничего, через часок отойдет.