скачать книгу бесплатно
Она постоянно дожидалась появления любимого мужа после спектаклей, но он отправлялся в ресторан или к кому-нибудь в гости, избегая Элю.
В тот злополучный вечер она ушла так и дождавшись Виталия. Вернулась домой, стала принимать теплую ванну. Услышав звонок в дверь, она не удивилась, так как знала, что у Виталия была привычка звонить среди ночи, когда он после попойки возвращался домой иногда с друзьями или подругами. Ее жизнь приобрела оттенок мучительных переживаний и терпеливых ожиданий.
Завернувшись в полотенце, Эля прошла в прихожую и открыла входную дверь.
– Ты зачем сказала чужому человеку обо мне? – невнятно, но, зверея от собственной злобы, спросил он и со всего размаха оттолкнул девушку от себя, а затем стукнул другой рукой по лицу. – Кто тебе разрешил?
Она не успела ответить на заданные вопросы, упала на спину, стукнувшись головой о пол. Он, обезумев, наклонившись к ней, стал изо всей силы избивать и трясти Элю за плечи, ударяя снова и снова по голове, повторяя одну и ту же бессмысленную фразу до тех пор, пока она не потеряла сознание.
Обнаженное тело в мокром полотенце лежало на полу без признаков жизни. Когда он отрезвел, поднял ее на руки и отнес в ванную комнату. Положив на низ ванны бездыханное тело, он включил душ и смыл свои отпечатки пальцев на теле убитой им женщины.
Обнаружили тело соседи по квартире, когда пришли с работы ее коллеги, узнать, почему она отсутствовала в театре на репетиции три дня. Они пригласили соседей по этажу. Те позвонили в полицию, так как тоже удивлялись, что женщина – обычно такая общительная и целеустремленная – исчезла со сцены.
– Скончалась, как подкошенная тростиночка! – восклицали родственники. – Такая была хорошенькая.
– Гримаса смерти может иметь своеобразные формы. Надо принимать во внимание обстоятельства жизни жертвы, – сказал эксперт, когда отдавал родителям Эли тело дочери, скончавшейся от побоев в ванной своей квартиры.
Похороны проходили там, где жили престарелые родители девушки. Они забрали тело Эли и перевезли в гробу в театр, где ее загримировали для последнего выхода. Оттуда торжественная, траурная похоронная процессия двинулась на кладбище, расположенное в центральной части города.
Библейский сюжет
Средства передвижения в центре провинциального города летом были тем более простые, чем проще выглядел их владелец. Около одноэтажного деревянного дома с подвалом, где ютились какие-то пришлые люди, в валенках на босу ногу сидела старуха. Она наблюдала за всеми играющими детьми с обеих сторон улицы, но так как никакого движения по дороге не происходило, то она могла даже фиксировать, как забавлялись малыши среди клумб с сачками. Дети ловили стрекоз и бабочек, а потом отпускали их на свободу. Иногда к старухе присоединялась еще одна соседка по квартире того же возраста – за восемьдесят – тоже в теплой одежде, шерстяных чулках и коричневых самодельных кожаных тапочках с белой опушкой. А после обеда присаживалась третья их соседка – полная, в темном платке – монашка.
Однажды в полдень к ним подсел моложавый гармонист в темном костюме, светлой рубашке и сапогах. Он начал заливисто перебирать клавиши, надрывно выводя и наигрывая какие-то давно забытые мелодии: «Амурские волны», «Очи черные», «Тройка мчится, тройка скачет», «Когда я на почте служил ямщиком». По-видимому, это был сын одной из старух, так как он старательно выслушивал запросы женщин. Они стали нестройно подпевать подвыпившему музыканту, представляя собой жалкое зрелище художественной самодеятельности.
Дети с противоположной стороны улицы, прислушивались и, прекращая гоняться по газонам, усыпанными цинниями, ноготками, маками, бархотками, георгинами, смотрели на старух, завидуя их веселой, разбитной компании и мечтая подойти поближе и послушать, о чем пели эти древние женщины с радостными улыбками на изборожденных морщинами лицах. Это продолжалось до тех пор, пока скорая помощь с воем проскочила мимо и остановилась посередине квартала. Из машины выскочили санитары с носилками и влетели в двухэтажный дом, тоже с подвалом, на второй этаж. Из дома они вынесли носилки, закрытые белой простыней, осторожно и медленно, чтобы не уронить тяжелый груз и срочно умчались.
Следом за скорой приехала милиция как раз тогда, когда дети побежали посмотреть, что же такое произошло в одной из неблагополучных квартир, надстроенного одноэтажного дома, представлявшего собой обычный дачный домик, приспособленный для проживания в зимний период. Вдруг из домика выбежал худенький, высокий подросток с ножом в руке и по тротуару бросился в левую сторону от места преступления. Он скрылся за поворотом улицы. А взрослый мужчина средних лет чуть ли не на полусогнутых ногах, враскачку, с сонным видом прошагал из пыльного двора. На нем была грязная, поношенная одежда. Он, нервно отряхиваясь, пройдя сквозь толпу свидетелей, сказал, обращаясь в никуда:
– Ушел, мерзавец! Ушел! Ну, ничего… Скоро придет! Я не виноват…
– Что он сказал? – дети спрашивали один другого полушепотом.
– Ничего непонятно. Надо было слушать самим, – в отчаянии дети жались друг к другу и боязливо плакали.
Маленьким ребятишкам хотелось посмотреть самим, что произошло. Хотя они понимали, что вряд ли найдут кого-то в бывшей жилой, убогой комнатушке.
– Можно нам пойти посмотреть, что там случилось? – каждый из них спрашивал другого, держась за рукава своего соседа или знакомого по улице ребенка.
Наконец, когда милиция осмотрела лестницу, ведущую в страшную комнату, кто-то из ребят постарше скомандовал:
– Можно пойти и посмотреть, что там находится.
Дети недоумевающе по лестнице бросились в комнату, чтобы выяснить, что там находится, кто-то вышел и должен был скоро прийти. Но в злосчастной комнате никого не оказалось.
Два окна с короткими задвинутыми занавесками секретной каморки выходили на улицу. По пустым стенам, с боков стояли обшарпанные кровати, накрытые тюремными одеялами. Два стула и стол – основное богатство неприглядно-уродливой квартиры, что и было на самом деле, где произошла трагедия, разыгранная, как по нотам, в библейском стиле.
Вся декорация выглядела очень натурально и естественно, подчеркивая обычный семейный скандал с элементами драки, битьем окон кирпичами, что предшествовало выше перечисленным событиям невзрачной семейной жизни, с отсутствием элементарных удобств, как месть за годы, проведенные в местах лишения свободы.
С разочарованием дети вернулись восвояси, но продолжать играть около чужих домов, рядом с грязными дворами им больше не хотелось. Милиция уехала не сразу. Пришлось на скорую руку составлять протокол задержания подростка, которому надоело присутствие бывшего уголовника у себя под боком и скандалы на почве отсутствия денег у старшего брата, только вернувшегося из мест заключения за подобное убийство своего соседа по коммунальной квартире, но на первом этаже. С кем у него происходил постоянно спор за место в общественном туалете, куда они хотели попасть одновременно после распития бутылки водки. Завязывалась драка или, что было более опасно, ночные перестрелки из самодельного оружия.
Подбитый ночью из самострела, сосед скончался на месте во дворе, а его убийца самодовольно занял и комнату, и все, что к ней прилагалось, но на один день. Следующий день он провел в камере, когда отцу пришлось самому вызывать милицию для водворения старшего сына на нары. Старший сын был озлоблен и не ожидал, что отец выступит против него, надеясь, что его поведение понравится всем окружающим, включая милицию. Поклялся после выхода на свободу отомстить родителю за строгое воспитание и долгие годы, наблюдения неба в клеточку из своей камеры.
Младший сын, к выходу старшего из мест лишения свободы, подрос и стал предводителем у мелюзги, выигрывая в ножички, машинки, солдатики, приобретая дешевый авторитет, демонстрируя найденные где-то в песке патроны, гильзы. Эта камарилья продолжалась и была по душе каждому маленькому человечку обширной ватаги детей.
Орудия злодеяния так и не нашли, но состав преступления был налицо. Старший брат скончался, не приходя в сознание на больничной койке, так как удар ножом худенького подростка пришелся прямо брату в спину, в самое сердце.
Отец подтвердил на суде, что драка завязалась между братьями из-за места за столом. Младший брат не смог стать надежной опорой отца в старости. Степенный мужчина превратился в дряхлого, больного старика, который умер один в преклонном возрасте, не дождавшись сына из тюрьмы, заливая свое горе водкой.
Три старухи стали очень редко собираться у порога их дома. Первой от компании откололась высокая старуха в валенках, а потом и остальные почили в мир иной. Темное, деревянное одноэтажное строение снесли, а на этом месте возвели каменный, многоэтажный, современного, элитного дизайна, особняк с улучшенной планировкой квартир. На первом этаже появился магазин оргтехники, составляющих частей компьютера и высоких технологий.
Сирота казанская
Сборы в театр у Маши отняли максимум тридцать минут. Пришлось отгладить блузки, причесаться, завязать банты и успеть выпить чай с пирогом. Мама не торопила ее, а просто показала билеты, чтобы ей было понятно, откуда такая спешка в воскресный день. Давали балет Чайковского «Щелкунчик», поэтому послушная девочка мечтала посмотреть постановку на большой сцене оперного театра.
День выдался морозный. Следы на снегу от детских полусапожек искрились всеми цветами радуги. Тропинка из подъезда до тротуара не была притоптана, поэтому можно было смотреть, как пушистый, нанесенный за ночь, слой снега превращался в сверкающее воздушное покрывало.
Маленькие ножки скользили по обкатанным длинным каткам, держась за мамину руку, когда они подходили к троллейбусной остановке. За проезжающими машинами долго крутилась поземка, оставляя на дороге примятую дорожку. В воскресенье утром все горожане еще продолжали отдыхать или уехали на лыжные базы спуститься на санках с горки, покататься на лыжах в заснеженном лесу
Утренний спектакль начинался в одиннадцать. Из всего репертуара балет «Щелкунчик» вызвал самые лучшие эмоциональные струнки у Маши.
Они с мамой прошли через входную дверь театра. Билетер оторвала контроль. Маша сняла шапку, быстро освоилась в незнакомой обстановке. Тщательно смахнула снег с красной шубки с капюшоном из искусственного меха, переодела сапожки, надев туфли.
– Это твой первый визит на такой красивый спектакль, – сказала мама, когда они появились в фойе, наблюдая за посетителями с детьми, которые тоже стряхивали снег с ботинок и шапок.
Мраморные лестницы, зеркала, порфировые вставки в колонны, огромные хрустальные люстры и плафоны, белые низкие кожаные диваны, на которые можно было положить верхнюю одежду, не вызвали у девочки никаких восторгов. Зато зрительный зал с оркестровой ямой показался неимоверно большим.
Звуки настраиваемых скрипок от прикосновения смычков, запах сцены, паркетные полы, покрытые коврами, мягкие кресла с бархатной красной обивкой, ярусы, бельэтажи и ложи с золотой лепниной. Легкий ветерок между рядами. Торжественные контролеры, стоящие у входа в партер и на этажах в строгих костюмах, вызывали уважение и почитание. Тяжелый занавес из нескольких драпировок с бахромой был вышит разными нитками, представляя собой талантливое произведение театрального искусства. Потолок был расписан изображениями фигур девяти муз. Юные, цветущие женщины с красивыми, одухотворенными лицами: Клио, Евтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания, Каллиопа – богини искусств с атрибутами, соответствующими каждой. Круглая хрустальная чашеобразная люстра, состоящая из множества блестящих шариков, нанизанных на металлический шнур, гасла постепенно.
Действие балета перенесло Машу в канун Рождества в красивый дом доктора, куда собирались гости с детьми. Мальчики танцевали с сабельками, а девочки – с куклами. Взрослые украшали елку. Маше показалось, что в сказке рассказывалось о ее визите с мамой к дедушке на Новый год.
Тогда последним появился мамин брат в костюме Деда Мороза с подарками в мешке. Никто его не узнал, а он раздавал всем гостям подарки: коробки конфет, книги, цветные хлопушки. Дети восхищались неожиданно полученными безделушками, а взрослые передавали из рук в руки ценные издания. Все двоюродные братья и сестра получили что-то.
Дети хвалились друг перед другом подарками. Они демонстрировали взрослым, что могут достать с елки какое-то еще более заманчивое или вкусное украшение: игрушечные снеговые санки, балерину в пачке, снеговиков, снежинку, маленькое креслице, зайца, мишку, снегиря, фонарик, стеклянную еловую шишку, царевну в кокошнике, картонную сороку, волка или лисицу с колобком, флажок, гирлянду из стекляруса.
Маша с нескрываемым восторгом ждала, чтобы волшебник вручил ей коробку сладких печений. Но девочке досталась кукла, сделанная из целого куска дерева с поворачивающейся и отвинчивающейся головой в красивом ярком костюме. Кукла чем-то напоминала Буратино, несколько разочаровав девочку.
Младший двоюродный братик – Костя, увидев, что у Маши такая интересная игрушка, подошел на цыпочках к ней с боку и выхватил деревянного человечка – марионетку, потянув резко за голову. Крепление, на котором держалась голова, не выдержало, треснуло и сломалось. Голова осталась в руках у Кости, а тело – у Маши.
Цветной костюм отделялся от хрупкого тела, и Маше было нестерпимо жаль испорченной куклы, хотя она уже давно, почти год вообще не брала в руки игрушки, так как пошла уже в первый класс в школу, поэтому рыдать со слезами в гостях у любимого дедушки показалось ей слишком невоспитанно. Она просто передала обезглавленную марионетку Деду Морозу с грустным выражением лица и со словами:
– Вот, возьмите назад. Кукла не выдержала… Костик наигрался с ней.
– Хорошо. Я исправлю для тебя эту куклу, не волнуйся. Мне кажется, что у нее не слишком большая поломка. Посмотрим, что можно с ней сделать. Где же голова уродца? – спросил он, осматривая комнату, украшенную разноцветными огоньками с нарядной елкой у балконного окна, слегка замершего с выразительным белым рисунком на стекле.
– Надо поискать, – ответила Маша, глядя на гостей.
Она растерялась, глазами выискивая фигуру неугомонного Костика, чтобы задать тот же вопрос, что и Дед Мороз. Ее взгляд упал куда-то в угол под столом. Там лежала оторванная голова марионетки с вихрами волос, выглядывающих из-под полосатого колпачка с помпоном.
– Да, вот же она, – чуть не вскрикнула Маша от удивления и проявления ханжества со стороны двоюродного младшего братика, но тут же простила ему его грубость. – Сейчас отдам.
Она обошла елку вокруг, присела на корточки и подняла злополучную сломанную вещь. На полу под елкой стояли традиционные коробки с подарками, обернутые в блестящую цветную бумагу с пушистыми бантами из бумажных лент. Маша передала деталь куклы Деду Морозу.
Дети – Костя, его родная сестра Леночка, которая была на год младше, но претендовала на лидерство в семье, Вовочка – двоюродный братик, тоже пяти лет, как и сестра. Пришел сосед Миша – ровесник сестры Кости. Все в праздничной одежде сгрудились у большого уютного дивана, раскладывали свои ценные подарки, переговариваясь и толкаясь. Никто из них не придал значения тому факту, что кукла носила на себе элементы декора старинного замка и была задумана, как выросший мальчик, изготовленный ручным способом из полена неким «папой Карлом», но переодетая по случаю праздника Нового года в соответствующий костюмчик.
Дед Мороз сконцентрировал свой взгляд на Косте и погрозил ему пальцем. Тот сморщился от удовольствия, когда жевал мандарин, но, завидев, что деваться некуда, а Дед Мороз настроен решительно, спрятался за спину своей мамы в красном шелковом длинном платье и высокой прической на голове.
– С Новым годом! – крикнул кто-то из засидевшихся гостей.
Все взрослые подняли бокалы с шампанским, пузырящимся на свету. Они дружно чокнулись, выпив содержимое с огромным удовольствием.
Дед Мороз или родной дядя – старший инженер в одной из перспективных компаний регионального значения, специалист в области высокочастотных технологий и компьютерной техники – отложил в сторону посох и пустой мешок, предназначенный для подарков. Снял с себя белую шапку, голубую плюшевую шубу с большим белым воротником, отнес в соседнюю комнату, осторожно отклеил усы и бороду, превратившись в обычного человека со своими привычными заботами.
Он ушел в свой кабинет-мастерскую, где у него находились все необходимые вещи для спортсмена и любителя почитать. Шкаф с подписными изданиями популярных классиков, гантели по три килограмма каждая, обычный диван, накрытый пестрой черно-оранжевой накидкой, журнальный столик с ночником в виде молочной бутылки на полтора литра на мраморной подставке, письменный стол с компьютером, ящик с инструментами. Там он хранил все, что нужно для домашнего ремонта, включая молоток, железную коробку для гвоздей, маленький напильник, паяльные принадлежности, остатки металлических проводков, пассатижи, круглогубцы и многое другое, так необходимое для него. Когда нужно было срочно заняться чем-то стоящим, чтобы облегчить жизнь своим родственникам заботой и вниманием со стороны человека, знающего толк в мирских радостях, он лез туда и принимался за дело.
Дедушка и бабушка стали предлагать гостям чай и вафельный шоколадным торт. А родители успевали хвалить богатые угощения: яблоки, мандарины, конфеты, орехи, фруктово-ягодное варенье в розетках, лимонад в высоких стеклянных стаканах с пластиковыми трубочками, кексы. Все с аппетитом занялись поглощением торта. Гости подкладывали себе пастилу, еле дотягиваясь до хрустальной вазочки посередине стола.
Затем всех пригласили поучаствовать в лотерее. Хозяева стали разыгрывать канцелярские принадлежности. Счастливые малыши, чувствуя себя в поле зрения родителей, отгадывали наперебой простейшие загадки, получая дополнительные призы к уже полученным подаркам. Они бегали из комнаты в комнату, прятались и смеялись.
Маше удалось вклиниться своим правильным ответом в ход розыгрыша. Папа Кости вручил ей торжественно большой красно-синий карандаш, раза в три превышающий обычный.
– Машенька – это тебе, – сказал папа Кости, протягивая ей замечательный подарок.
Маша на этот раз оказалась в восторге. Ее тяга к рисованию была так велика, что она изрисовала дома все имеющиеся у них три коробки длинных турецких карандашей фирмы ADEL Colour. Но особенно рада была ее мама, потому что она боялась, что у ребенка не будет возможности нарисовать что-либо с отсутствием «орудия труда» при наличии средств к существованию.
– Какой замечательный карандаш! – восхитилась мама Маши, забыв об обиде на Костю за сломанную марионетку.
– Это – китайский карандаш. Маша будет рисовать, что ей захочется, – сказал с уважением к своим гостям папа Кости, считающий своим долгом развеселить всех присутствующих, так как он капитально подготовился к вечеринке по случаю Нового года, придумал все конкурсы и лотерею, заранее купив подарки в ЦУМе.
В то время седой дедушка допивал третью или четвертую чашку чая, наблюдая за детьми и внуками, весьма довольный, что они пользуются таким сильным влиянием на родителей. Маша оказалась самой старшей среди детей, поэтому гордо восседала за столом, проявляя завидный аппетит и упорство в поедании предложенных угощений.
Дядя отсутствовал минут десять. Наконец он появился, подошел к Маше с помпезным видом победителя в битве при Ватерлоо. На глазах у всех присутствующих гостей он вернул ей назад подаренную куклу, с исправленной головой на плечах и радостной улыбкой, нарисованной красным грифелем на пустом деревянном лице.
– Вот возьми. Но спрячь сразу в сумку, а то во второй раз будет гораздо сложнее ремонтировать марионетку. Я специально привез ее из Испании, чтобы продать или подарить кому-нибудь из родственников.
Маша сделала удивленное лицо, она находилась в гостях у родных, как под гипнозом. Отложила подаренную куклу на середину стола, нисколько не заботясь, что ее сокровище снова кто-то сломает или похитит.
– Но ты должна отблагодарить дядю за исправленного клоуна, – сказала ей мама строго. – Сыграй нам что-нибудь, пожалуйста, на пианино, – попросила она гораздо мягче.
– Да, мы с удовольствием послушаем твою игру на пианино, – продолжила мама маленького Кости. – У Маши такая красивая кофточка, она так идет ей.
Маша не ожидала такого поворота событий. Она посещала также первый класс музыкальной школы, но научилась за полгода играть только гаммы, да и то вместе с учительницей. Ни о каких пьесах или тарантеллах не могло быть и речи. Маша встала у спинки дивана. Она твердо держала оборону.
– Мы еще не разучили до конца вальс цветов из «Спящей красавицы»… У меня нет с собой нот, – закончила оправдываться девочка, получившая урок вежливости от взрослых.
Никто не расслышал ее слов. Дети, доев остатки сладостей, медленно стали собираться домой. Вышли в сопровождении родителей толпой в просторный холл, чтобы заняться поиском своей верхней одежды и сапог. В руках у каждого находился заслуженный приз. Тогда Маша спокойно подошла к забытому всеми деревянному клоуну, взяла со стола, безропотно положила в сумку, довольная, что дядя «вылечил» ее игрушку.
Маша с мамой продолжали смотреть балет «Щелкунчик» и разворачивающуюся там войну мышей с солдатиками, где всегда победителем над мышиным войском оставался Щелкунчик в образе прекрасного принца. Ей настолько понятна была интрига сюжета, представленная на сцене театра в танце с декорациями и чарующей музыкой, что она перевоплотилась в главную героиню балета. Домой возвращались в отличном настроении.
Финальный вальс и апофеоз балета превратил последние минуты пребывания в театре в настоящий детский праздник. Но одно Маша пожалела, что не взяла с собой подаренную ей дядей куклу, чтобы вместе лицезреть свои приключения на сцене. Таким образом, она решила наверстать упущенные возможности. Она стала иногда брать Щелкунчика с собой на прогулку, если мама приглашала ее куда-нибудь пройтись. Но случая долго не представлялось. Посещение школы, изучение предметов, соблюдение правил и режима дня настолько уплотнили расписание девочки, что не оставалось свободной минутки для прогулок с мамой. Надо было видеть лицо Маши, когда однажды в воскресенье летом мама пригласила дочку на прогулку в парк, где можно было покататься по озеру на лодочке, на качелях и каруселях, поесть сладкой ваты и мороженого. Это было грандиозно! Можно было взять с собой любую полюбившуюся ей куклу, но мама отговорила ее делать это.
– Ты же не маленькая, чтобы таскать постоянно с собой куклы. Можешь взять персик в дорогу, если проголодаешься съешь.
«На самом деле, у школьниц совсем другие представления, чем у малолетних детей», – решила Маша, и они двинулись пешком с мамой в парк.
Они легко прошли почти все расстояние. Оставалось совсем немного, примерно квартал, когда им навстречу из двора десятиэтажного дома выбежала крошечная малютка в распашонке, чулках и сандалиях. Малышка присоединилась к ним, взяв маму Маши за руку.
Женщина поняла, что дитя еще не умеет разговаривать, поэтому остановилась в нерешительности, чтобы запомнить место, откуда сбежала кроха. Но никаких взрослых или даже намека на присутствие няни не было рядом. Они втроем постояли минут десять. Мимо проезжала милицейская машина. Шофер притормозил и оттуда вышел милиционер в форме. Он остановился рядом с женщиной и двумя детьми.
– Вот – ребенок, выбежал из двора, – сказала мудро женщина, глядя, чтобы никто из окружения не расплакался, указывая взглядом на найденыша, который не отпускал руки.
– Хорошо, мы возьмем ребенка с собой. Там, может быть, отыщутся родители, – объяснил милиционер с озабоченным видом.
– Маша, давай угостим персиком малютку? – спросила мама у дочки, с жалостью наблюдавшей за происходящим.
Маша кивком головы согласилась. Она благосклонно отдала свой персик возникшему найденышу.
– Пусть персик возьмет, поест, – предложила находчивая женщина.
Милиционер не возражал.
– Постарайтесь найти ей родителей. Сирота казанская, – сказала мама Маши.
– Видно будет, – посочувствовал милиционер.
Они разговаривали около пяти минут, стоя у самой обочины. Затем милиционер взял ребенка на руки, посадил к себе на колени в кабине. Ребенок с трудом удерживал спелый фрукт, сидя в автомобиле. Машина тронулась, исчезнув из вида.
Маша с мамой провели насыщенный день в парке. Вернулись домой с прогулки счастливые, что у найденного по дороге ребенка сразу появились новые мама и папа. Они часто вспоминали тот случай, но никогда не встречались ни с родителями убежавшего ребенка, ни с самим найденышем.
Охотники за черепами
– Конкистадоры 21 века встречаются в нашей суетной, полной всяких насущных проблем, жизни. Они ведут себя также, за исключением того, что вы не сможете сразу заподозрить их, кто они, откуда ведут свои корни. Хотя у Достоевского в «Преступлении и наказании» ярко показан такой тип человека. Написано много диссертаций на эту тему. Сравнивают творчество великих ученых, писателей, композиторов, художников. А Раскольникова и Наполеона можно лишь сравнить с хищными зверями или пиратами, но не со здравомыслящими индивидами, – такими словами закончил свое выступление перед студенческой аудиторией филологического факультета профессор психологии университета. – У кого будут вопросы?
В аудитории студенты зашелестели кто тетрадями, кто журналами, кто чехлами от ай-падов, убирая все в скромные сумки, ранцы и кожаные портфели на ремнях через плечо. Лекция закончилась.
Все торопились на перерыв, чтобы успеть заскочить в кафе перекусить, а потом снова вернуться в нужный корпус по расписанию. Аудитория опустела. Преподаватель сложил свои книги и записи в старенький портфель.
– Ты пойдешь сегодня на последнюю пару? – спросила Лера своего старшего сына – Леву, когда он в перерыв забежал домой, чтобы пообедать и затем отправиться на стадион, где у них проходили занятия спортом, в основном футболом. – Надо бы вымыть окна…
– Вымою, – согласился новоиспеченный студент химического факультета.
Он с огромным трудом поступил в университет, благодаря усилиям родственников и репетиторов, нанятых прямо из приемной комиссии. Его яркая внешность очень напоминала средне статистического европейского парня – высокий рост, темные, зачесанные назад волосы, красивый разрез глаз, смуглое от летнего загара лицо, приятный голос и манеры, юмористический настрой, вежливый, модно одетый, два года проживший в Германии с семьей и вторым мужем матери.
Лева-подросток всегда старался избежать всяческих осложнений. Но он нисколько не представлял, зачем поступил на данный факультет, и кем он вообще выйдет после пяти лет обучения, сдачи государственных экзаменов. Но одно он усвоил совершенно четко – надо всеми возможными способами отстраниться от армейской службы, чтобы оставаться таким же среди своих однокурсников, а не лежать, засыпанным земляным холмиком, украшенным венками и крестом.
Надо было дождаться окончания нелегких лет: просиживания в библиотеках, записи лекций, сдачи зачетов, практик – всего того, чего так боятся первокурсники. Похожий на своего отца – врача патологоанатома, кандидата медицинских наук и чем-то смахивающий на американского актера Киану Ривза, но несколько мощнее, он мечтал связать свою жизнь с девушкой похожей на его прогрессивную маму – учительницу английского языка в колледже, но всему мешал его сводный брат – Вася, которому едва минуло семь лет.
День новоиспеченного студента начинался с пробежки через дорогу до университетского городка, огороженного резной чугунной решеткой с железобетонными столбами, олицетворяющими незыблемость классической научной школы. Парень мечтал быстрее заработать что-то своими мозгами. Например, как он сам не раз убеждал знакомых его матери «купить за копейку, продать за рубль». В этом чудесном превращении копеек в рубли не последнюю роль сыграла его знакомая по филологическому факультету – Вера, которая уже поняла, что у Льва есть все данные, чтобы жениться, но надо подкопить на свадьбу. Возникала трудность, кто заплатит за банкет? В этом вопросе всегда точки над «и» ставила его любимая бабушка – фармацевт по образованию.
