Вечный экспресс

Спасский Тамерлан

Вечный экспресс

История №1

– Слухай, Игорёк, – произнёс Виктор Фёдорович, и его голос внезапно изменился, став каким-то далёким и чуждым, – хош историю?

– Давай, – согласился я, делая глубокую затяжку сигаретой, – только чтобы не слишком нудно.

Он задумчиво помедлил, будто подбирая нужные слова, затем посмотрел в окно и начал рассказывать. Его тон и манера повествования были настолько необычными, что я сразу понял: эта история будет отличаться от всех остальных, которые он рассказывал прежде.

– Знаешь, когда-то я был совсем другим человеком, – начал он. – Не этим алкашом что сейчас, нет. Молодым, полным надежд и амбиций. Сразу после перевода в новый вагон я познакомился с одной девушкой. Верой звать. Обыкновенная девчонка, ничем особенным не выделялась. Мы жили в одном вагоне, на общем боковом месте. Я занимал верхнюю койку, а она нижнюю. Целыми днями мы проводили вместе, строили планы на будущее. Мечтали о том, как будем жить, когда всё наладится. Хотели пожениться, завести своё уютное гнездышко в каком-нибудь хорошем купейном вагоне. Я даже мечтал стать старшим проводником и обеспечить нас обоим достойную жизнь. Всё складывалось идеально, но, как ты сам понимаешь, такие идиллические моменты редко продолжаются долго.

Виктор ненадолго прервался, а я продолжал курить, внимательно следя за каждым его словом. Внезапно его взгляд стал блуждающим, как будто он вновь погрузился в воспоминания о прошлом.

– Потом меня перевели в штаб-вагон, – продолжил он, затягиваясь дымом, – для дополнительного обучения. Типичный случай для перспективного бойца среди бортпроводников. Но это не главное. Самое важное произошло позже, – он повернулся ко мне, и в его глазах промелькнула тень древнего ужаса, – началась операция. В наших цепочках творилось нечто неописуемое. Незнаю что именно произошло. Повсюду кишели монстры, и наша задача заключалась в том, чтобы очистить вагоны от них. На первый взгляд всё казалось таким же, как на тренировках, но это было настоящее. Нашей цепочке NE827-03O также пришлось столкнуться с этим кошмаром.

Я отложил сигарету и глубоко вздохнул, предчувствуя, что дальше произойдёт что-то тяжёлое.

– Я молился, Игорёк, молился машинисту все время пока шел к месту происшествия, чтобы Вера успела эвакуироваться, чтобы её не коснулось это. Но, когда я понял, что произошло, страх сдавил горло, лишив возможности дышать. Нам дали приказ: уничтожить всех живых существ. Мы продвигались вперёд, пока я не услышал её крик. Это был не обычный крик, Игорёк, это был вопль нечеловеческой боли. Мы достигли того самого купе, где она должна была находиться. Внешне всё выглядело спокойно, но внутри… Внутри всё было перевернуто вверх дном. Вера… Я едва смог узнать её. Часть её тела была расплавлена, лицо превратилось в жуткую маску, лишённую человеческих черт. Лишь глаза… Они оставались теми же самыми, какими были всегда.

Виктор снова замолк, застывший, словно каменное изваяние, его взгляд потух. Мне показалось, что он изо всех сил старается взять себя в руки, но это удаётся ему с трудом.

– Она что-то пыталась сказать, Игорёк, издавала странные булькающие звуки. Но я не мог разобрать её слов. Это уже не та девушка, которую я любил. А её крик… Никогда не смогу забыть этот крик. Она повторяла: "Витя! Витя, это ты?! Помоги мне!" И я понимал, что не способен помочь, что всё кончено. Старший бортпроводник скомандовал: "Стрелять, не медлить!" Но я не мог сдвинуться с места. Думал, что это ночной кошмар. Но нет, это была жестокая реальность.

Он снова умолк, затушил сигарету и уставился в никуда.

– И что ты сделал? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Я взял СР.2М, – его голос постепенно угасал, – нажал на спусковой крючок. Сделал несколько выстрелов. И тогда наступила тишина. Тишина, в которой не осталось ни боли, ни страха, ни криков. Только пустота.

Он откинулся назад, закрыв глаза, словно пытался изгнать из памяти образы, вновь всплывшие перед ним. Я хранил молчание. Через некоторое время он продолжил, почти шепча:

– Это было самым тяжёлым моментом в моей жизни. Ты знаешь, что самое ужасное? Я осознавал, что ей не выжить. Но мне приказали…

История №2

– Брат, ты не понимаешь… – Бука поднял кружку, задумчиво покрутил в руках.

Пиво внутри мутное, с зелёными разводами – тут оно всегда такое, да только выбора нет. Глотнул, вытер губы ладонью.

– Мне этот вагон так в печёнках сидел, эта цепочка… Каждый день одно и то же, одно и то же! И люди – те же самые рожи, те же самые разговоры. Как-то раз сижу, смотрю в окно… а там темень. Чёрная-пречёрная, хоть глаз выколи. И я вдруг понял: если сейчас не сделаю что-нибудь – так и буду в этом дерьме гнить.

Друг кивнул, тоже хлебнул.

– Ну, и что ты сделал?

– Ха! Я тогда взял ГН66ЕВ-99, вышел в коридор. Стоят двое у тамбура, курят. “Бука, чё ты нос воротишь, давай к нам?” – Ага, щас. Поднимаю ствол, да как стегану! Оба в стену вмазались. Дальше иду – в купе заглядываю, там баба какая-то с мужиком трахается. Тоже не понравились. Ну, понял, да?

Друг хмыкнул, потер подбородок.

– Бортпроводник, значит, выбежал. Глаза на выкате, руки дрожат. “Бросьте оружие, немедленно!” – Ага, держи карман шире! – Саламанов стукнул кулаком по столу, от чего пиво чуть плеснулось через край. – Я ему между глаз – раз! Потом ещё двое вооружённых подскочили, но против ГН66ЕВ-99 кто? Да никто.

– Ну ты псих…

– Расскажешь.. – Бука откинулся на спинку лавки, протянул кружку. – Плесни ещё.

Друг налил, качая головой.

– И чё, долго бежал потом?

– Да не-а. Взял у одного трупа перклет, рванул на двери. Открылись, как миленькие. Несколько вагонов – и бах, жилой состав! Хороший такой, уютный, мне там сразу понравилось. Сел, бухла взял у соседа, сижу… Вроде никто ничего не заметил.

Друг покачал головой, и долго смотрел на собутыльника.

– Ну, верно что-ли, поступил…

Оба засмеялись, врезались кружками. Вагон-призрак покачнулся, за окном в темноте пронеслись холмы..

История №3

День на рынке оказался затишьем – покупатели медленно бродили меж рядов, а торговцы скучали, обмениваясь последними новостями и пытались втюрить пассажирам свои товары.

– Эй, снизь цену, старина! – я возмутился, разводя руками. – Ты что, хочешь содрать с меня пятьдесят четыре шпальника за этот самопал? Да за такие деньги я бы себе бортпроводницу купил!

Старик прищурил глаза, недовольно покачал головой и постучал пальцами по потёртому железному прилавку.

– А тебе, молодой, зачем пушка? В кого собираешься стрелять? – его голос звучал сухо и насмешливо. – Скидочку захотел… Агибатор, небось?

– Да за кого ты меня принимаешь?!

Я нахмурился. Быстро подсчитал в уме, сколько ещё смогу продержаться без еды. Получалось, что совсем недолго. В животе в этот момент предательски заурчало. Не, расплачиваться продовольственными картами не вариант, хотя я их даже не взял с собой. Глубоко вздохнул, развернулся и пошёл прочь – не собирался платить такую сумму за такую ржавую чухню.

В рыночном вагоне в тот момент находились всего два покупателя: полный мужчина в дорогом костюме, внимательно осматривавший новый «СР.4М», и я – простой бедный агибатор, который не смог утроить себе хорошую жизнь и зарабатывает себе на жизнь кражей и перепродажей ценностной. Здесь редко бывали бедняки, а богачи обычно покупали товары у проверенных продавцов. Мне здесь больше делать было нечего.

Быстро направился к выходу и столкнулся со стройным парнем в униформе. Одежда его походила на мундир красно-богрового цвета, а на голове была черно-красная фуражка, на которой красовался значок с двухголовым орлом. На спине у него висел неизвестный для меня онестрел, по всей видимости автомат. Он выглядел так, будто его только что выгладили и отполировали до блеска, что аж в глазах рябило. Рядом с ним мой взъерошенный вид с грязными немытыми волосами и порванным рукавом казались особенно неряшливыми.

– Перклет, пожалуйста… Фарс… Хаг… Кто? – проводник прищурился, пытаясь прочитать имя на бейдже.

Я усмехнулся.

– Фарцен Кхайг Дан Мьюллен!

Проводник моргнул, задумался, затем серьёзно повторил:

– Покажите билет.

Я нахмурился.

– Разве кто-то, кроме владельца пропуска может попасть в рыночный вагон?

– Правила есть правила, предъявите перклет.

Сжав зубы, я достал свой левый билет. Который собрал буквально вчера. Рука слегка дрожала, когда он приложил её к сканеру. Короткий световой сигнал, звук подтверждения.

Он вернул карту и кивнул, пропуская меня дальше. Наверное, я боялся, что может что-то пойти не так и устройство не примет мою самосборку. Но всё обошлось…

Теперь – в ресторан.

История №4

С 24 лет я активно работаю бортпроводником. Ну, ты знаешь, охрана правопорядка, исполнение приказов свыше и тому подобное. В общем, меня с отрядом отправили в заброшенную цепочку вагонов ЗБМ284[29] на зачистку. Нужно было зайти, убить всех монстров и выйти с другой стороны. Далее прибудут строители, восстановят вагоны, обустроят все как надо для пассажиров и так далее. Задача проста. Единственная проблема в том, что цепочка состояла из 22 гребаных вагонов. Да, за такую зачистку нас должны наградить медалью высшего царя и выделить по люкс-купе!

Вот, мы уже стояли перед массивной дверью-консервой. На ней была надпись "Цепочка ЗБМ284[29], вагон ОПРЯ83,89(В)". Наш командир построил нас в линейку в коридоре.

– Итак, наша цель – зачистить эти вагоны. Держимся всей группой и и передвигаемся быстро! Прикрываем друг друга! Стрелять во все, что двигается, если это не ваши сокомандники. Если видите что-то подозрительное, то стреляйте! Огнеметчик отвечает за уничтожение аномалий! Все поняли?!

– Да, господин капитан!

– Что же… Слава нам!

– СЛАВА НАМ!

– Слава машинисту!

– СЛАВА МАШИНИСТУ!

***

Мы всей группой забежали в цепочку вагонов ЗБМ284[29]. Шаг за шагом, вагон за вагоном мы яростно пробивались вперед. Монстры толпами шли на нас, пытались разорвать и съесть, но мы стойко отражали все атаки.

Многие ребята пали. Из 15 бортпроводников выжили только я с командиром. Оставались всего два вагона.

Тут я среди всего этого ужаса услышал детский плач.

– Господин капитан, вы слышали?

– Что?

– Плач детский!

– И что?! Мало ли кто это может быть?! Ты вообще своей головой думаешь?! Мы сейчас в вагоне-призраке находимся, тут может происходить все, что угодно, а ты говоришь про детский плач!

– Но мы должны проверить! А вдруг это реальные дети?! И не будет ли вам стыдно после того, как оставите простых детей помирать?!

Капитан чуть подумав, ответил:

– Ах, черт с тобой! Погнали!

Мы добрались до купе, откуда доносился плач. Здесь находились двое детей: мальчик и девочка. Дети забились под стол, и плакали от страха.

– Ебать того в рот! – выругался господин капитан – реальные дети! В вагоне-призраке!

Тот опустился на корточки перед детьми, и снял шлем.

– Что вы тут делаете?

Но от страха они не смогли и слова сказать.

– Ладно, похер. Рядовой, помоги мне! Возьмёшь девочку, а я пацана.

Да, это был рискованный ход. Мы и сами могли не выбраться живыми, а тут ещё и эти дети. Любой другой бы уже бросил их, но не мы. В итоге рискуя своими жизнями мы решили спасти ещё две.

Девочка была у меня на руках. Мы пробирались дальше и дальше, стремительно вычищая все вагоны. В один момент мой налобный фонарь на секунду потух, но мне хватило этой секунды что бы кое что разглядеть. Все в деталях уже не вспомню, да и не полностью разглядел. Лицо девочки в тот же момент исказилось: глаза, их не было, они были как будто вырваны, а на их месте были две сияющие чернотой дыры, нос как будто сломан и из него текла кровь, а рот… Он был искривлен в порванной улыбке от уха до уха без зубов, губы были потрескавшейся. Тут я понял как мы проебались.

– Рядовой! Стреляй в нее! Это не люди!

История №5

Я работал в вагоне, где клепали петли для бронированных дверей. Работа не пыльная, но чертовски скучная. Прямо напротив меня за станком трудился Игорь – однорукий парень лет двадцати восьми. Несмотря на свою особенность, он справлялся с работой лучше, чем многие с двумя руками.

– Слушай, как ты руку потерял? – спросил я, кидая взгляд на его культю. – Ты никогда не рассказывал.

Он на секунду задумался, глядя на свой обрубок.

– А, это – у меня есть дикая история.

– Давай, рассказывай!

– Короче, было это вроде два года назад. Да, два года назад. Ночная фаза, мне не спалось. Вышел в коридор, так сказать развеяться и увидел на окне какую-то хрень. Такое черное, склизкое дерьмо. Не знаю что на меня нашло, но за место того чтобы звать проводника, я протянул руку и тронул это. И тут же почувствовал, как она начала жечь мою руку, будто дотронулся до раскаленного чайника. Я попытался отдернуть, но она не отпускала. Заорал так, что весь вагон на уши встал.

Игорь замолчал, его глаза заблестели.

– И что дальше? – не удержался я.

– Меня отправили в медицинский вагон. Рука была в ужасном состоянии: вся в ожогах, каком-то гное, как будто кожу сорвали. Пришлось ампутировать.