скачать книгу бесплатно
– Комната покойного находится как раз над подсобкой «Секонд-хенда». Любопытно, Нина тоже рассказывала, что Рыж-Пыж прячется в ее подсобке так, будто кота там нет. Уж не убегает ли кот в такие моменты наверх?
– А если убегает, то что?
– То между подвалом и первым этажом есть лаз.
– Вполне возможно, – поддакнула я.
– И значит, нам нужно попытаться его найти.
– Угу.
Толкнув распашные двери, Рома шагнул в просторный светлый номер, залитый светом сразу из трех окон, и остановился, обводя взглядом интерьер. Выглядывая из-за его плеча, я тоже с любопытством осматривала широкую двуспальную кровать рядом с камином, овальный стол у противоположной стены, два изящных венских стула рядом со столом и удобные кресла с высокой спинкой. Кресла стояли на пушистом коврике, а за креслами высились заставленные книгами полки.
– Миленько, – протянула я. – Как в старые добрые дореволюционные времена.
– Напрасно смеетесь, – обиделась Оксана. – Между прочим, Лада говорит, что мебель сохранилась с тех самых времен.
– Кто такая Лада?
– Хозяйка отеля. Она в этой квартире родилась и выросла. Деловая женщина, хватка прямо-таки бульдожья. В двухтысячных расселила коммуналку, приватизировала квартиру на себя и сделала в ней отель. Так что про мебель она знает наверняка.
– Я и сам вижу, что номер буквально набит антиквариатом, – подхватил Сирин. – Не возражаете, если мы с коллегой здесь осмотримся?
– Да, пожалуйста. Смотрите, сколько хотите.
Администратор прошла вглубь комнаты и уселась в кресло. Роман двинулся к дальнему окну рядом с кроватью. Осмотрел подоконник, заглянул под кровать. Из протокола осмотра места происшествия следовало, что тело Архарова было обнаружено лежащим на кровати. Складывалось впечатление, что человек упал поперек матраса и умер. Поэтому Роман и начал осмотр с кровати и прилегающего к ней пространства.
Ни рядом с кроватью, ни под ней ничего интересного не обнаружилось, и Сирин двинулся дальше. Осмотрел книжные полки, сдвигая книги так, чтобы видеть стену, но и тут не нашел никаких следов похитителя бриллианта. Тогда он приблизился к камину и остановился перед ним в задумчивости, рассматривая девственно чистое каминное нутро.
– А что, камин на вашей памяти ни разу не топили? – обернулся он к Оксане. – Или так чисто отмываете после каждого использования?
– Вообще-то не топим. Похоже, он декоративный. Я как-то попробовала его растопить, и ничего не получилось. Поленья не хотели разгораться.
– Это потому, что не было тяги, – авторитетно заметила я.
Сирин уже осматривал внутренность камина, с любопытством трогая пальцем в самой его глубине, на правой стене, прямоугольный белоснежный след на потемневших от времени каминных плитках.
– А тяги не было потому, что камин не герметичен. В кладке имеется дыра, теперь чем-то закрытая и в настоящий момент незаметная. Но если хорошенько подумать, то можно понять, как тайный ход функционирует.
И Сирин принялся нажимать на плитку. В одной ему понятной последовательности он давил на каждую плитку в отдельности, а потом жал сразу на несколько, используя самые различные комбинации. Уютно поджав в кресле ноги, Оксана с любопытством следила за происходящим. Примерно через час она уже не так пристально смотрела на исследователя камина и даже сходила на кухню, принесла оттуда яблоко. Снова уселась в кресло и с хрустом принялась есть. К тому моменту, когда на ресепшне зазвонил телефон, она уже почти доела. Положив огрызок на подлокотник, администратор двинулась в прихожую.
Вдруг Рома резко распрямился и оглянулся на меня. Затем устремился к креслу, взял недоеденное яблоко, вернулся к камину и снова нырнул в его белоснежное нутро. Раздался глухой стук, как будто внизу что-то упало.
– Да что за напасть! – явственно послышался приглушенный крик Нины. – Кто там в подсобке озорует? Рыж-Пыж, это ты там лазишь?
– А вот и проход. Оказывается, ничего сложного. Комбинация третьей, пятой и седьмой плиток сдвигает боковую панель в сторону. Иди сюда, Берта.
Я подошла и сунула голову в камин, на освобожденное Сириным место. Да, так и есть. Белого прямоугольника с правой стороны внутри камина больше не было, его закрывала ревизка, имитирующая каминную кладку. Зато отлично просматривался опрокинутый на спину манекен, брошенный в подсобке «Секонд-хенда». Размер проема позволял пролезть человеку среднего телосложения, и я не преминула тут же воспользоваться ходом.
– Эй, Берта! – попытался остановить меня Рома. – Что творишь?
– Эксперимент провожу, – вырывая у коллеги руку и ощупывая ногами стену подвала, пробормотала я. – Следственный.
Перекрытия между подвалом и первым этажом были деревянные, и я, придерживаясь за темную от времени балясину, медленно спускалась вниз. Шаря ногами по кирпичной стене, я пыталась на что-нибудь встать, чтобы не свалиться. В какой-то момент поняла, что ощущаю ногами расшатанные металлические трубы, и с ужасом подумала, что будет, если ржавое железо не выдержит и труба под моим весом обломится. В подвал хлынет вода, зальет мешки с барахлом, поднимется шумиха, на Нинин крик сбегутся все-все-все. Оно нам надо? Не надо. Чтобы как можно меньше нагружать изношенные трубы, я перенесла вес тела на руки, практически вися на каминных плитках. И вдруг почувствовала, как плитка под моей ладонью сдвигается в сторону, образуя нишу размером с табачную бандероль.
– Ого, еще один тайник, – констатировал очевидный факт Роман. – И в нем какой-то мусор.
Я тут же дала задний ход, решив, что эксперимент вполне удался и очень даже возможно попасть этим путем из подвала в номер отеля и обратно. Меня снедало любопытство – что же за мусор в тайнике?
Мусором оказались останки не до конца сгоревшего дневника. В обуглившейся коленкоровой обложке каким-то чудом уцелел кусок обгоревшего листка с каллиграфически выведенными строчками: «…и решил рассказать ей о тайнике. Из них троих – а наблюдаю я за этими барышнями лет десять, можно сказать, с их самого рождения, – именно она мне кажется достойной преемницей моей. Несомненно, она – человек будущего. Ей и владеть доминатоном. 21.09.1995». На этом запись обрывалась, переходя в пепел.
– Вот он, результат многочисленных попыток разжечь камин, – осуждающе проговорил Сирин. – Ну, да что имеем, то имеем.
– А о каких барышнях идет речь?
– О тех самых, за которыми автор дневника наблюдал в девяносто пятом году двадцатого века. Тогда этим девочкам было по десять лет. Значит, барышни восемьдесят пятого года рождения. И в настоящий момент им по тридцать два года. Но это так, сухая арифметика. Может, пригодится, а может – нет. По-настоящему важно, что кто-то ночевал в подсобке «Секонд-хенда» и имел возможность оказаться в номере Архарова, чтобы похитить алмаз.
– Значит, нам нужен этот кто-то, – подвела я итог рассуждениям Ромы, вышедшего в коридор и следующего на непрекращающийся звон телефона.
– Очень нужен, – кивнул Сирин.
Оксана стояла за стойкой ресепшна, раздраженно глядя на изящную, явно дорогую сумочку.
– Лада сумку забыла, а у нее смартфон звонит! – сердито выдохнула администратор.
– А где она сама?
– В «Гамбринусе». Пошла выпить чашечку кофе. Так торопилась получить целебную порцию кофеина в кровь, что даже сумку забыла.
В голосе девушки прозвучала скрытая издевка, не укрывшаяся от наших ушей. Оценив ситуацию, Рома перегнулся через стойку, решительно забрал звенящую сумку из рук администратора, проговорив:
– Дайте, я отнесу вашей хозяйке. Мне все равно с ней нужно переговорить.
– Еще чего! – хмыкнула девушка, выходя из-за стойки и забирая сумку обратно, тем самым показывая, что она далеко не такая дурочка, какой хочет казаться. – Не думаете же вы, что я отдам Ладину сумку незнакомому человеку?
И Оксана, подхватив сумку, отправилась в соседнее заведение. Под звуки смартфона Сирин вышел следом за администратором и, миновав спуск в подвальчик «Дома быта», взял направление к следующей двери, за которой располагался «Гамбринус». Об этом извещали стилизованные под латиницу буквы красной вывески над баром.
– Заходим по одному. Я подойду к Ладе, а ты садись в сторонке и наблюдай, – тихо поучал меня коллега, глядя, как Оксана устремляется к столику с одиноко напивающейся женщиной. – Может, заметишь что-то интересное.
«Гамбринус» представлял собой милое заведение с учтивым официантом, проводившим меня за свободный столик по соседству с той самой дамой. Оксана уже передала сумку и теперь что-то терпеливо втолковывала хозяйке, показывая на Сирина рукой. Перекинувшись с барменом парой фраз, Рома тем временем купил бутылку коньяка и, когда галантно приблизился к столику, был принят новой знакомой с распростертыми объятиями. Оксана неспешно покинула бар, предоставив Ладе наслаждаться обществом Сирина.
Устроившись на предложенном месте, я заказала чашку кофе с шоколадным десертом и обвела глазами зал. Народу немного. Помимо Лады, в «Гамбринусе» была всего одна пара. А также юноша в бейсболке, погруженный в планшет. Я окинула взглядом юношу и, решив, что он ничего интересного собой не представляет, обернулась в сторону Сирина. Прислушавшись, уловила его вкрадчиво журчащий голос:
– Ответьте же на вызов. Ваш мобильный буквально разрывается на части.
Но хозяйка отеля, забрав сумку, упрямо игнорировала ни на секунду не замолкающий звонок.
– Плевать, – махнула она рукой. – Кому надо – перезвонит. А кому не надо – пусть идет ко всем чертям. Значит, вы из страховой компании. Как, вы сказали, вас зовут?
– Роман Сирин.
– Очень приятно. Я Лада. Лада Кенигсон.
Она церемонно протянула Сирину унизанную кольцами холеную руку и широко улыбнулась накрашенным ртом. Если бы не яркий макияж, короткая стрижка делала бы Ладу невероятно похожей на мальчика. Верхняя часть ее фигуры, обтянутая алой декольтированной блузкой, была безгрудой и узкоплечей, зато зад в широких шелковых шальварах цвета топленого молока казался невероятно объемным. Перед Ладой стоял фужер с коньяком, и женщина крутила его тонкую ножку в наманикюренных пальцах.
– Я, собственно, вот по какому вопросу, – проговорил Сирин, галантно приникая губами к протянутой для поцелуя свободной от фужера руке дамы. – Скажите, Лада, вы осведомлены, что в камине номера «люкс» есть ход, ведущий из вашего отеля в подсобку «Секонд-хенда»?
– Вот даже как? Целый ход? Мы думали, это просто тайник.
– Кто это мы?
– Да мы с девчонками. Жанной и Надей. Это мои подруги. Мы с детства вместе. С Жанкой Фоменко мы даже жили в одной квартире. В той самой, в которой сейчас отель. А Надюшка Руева просто дура из соседнего дома, которая всегда была у нас на побегушках.
Подруг трое. Значит, скорее всего, они и были теми самыми десятилетними барышнями, за которыми много лет назад наблюдал автор спрятанного в камине сгоревшего дневника.
– И чей же это тайник? – допытывался Сирин.
– У Жанны был дед, обитавший в комнате с камином. Звали его Аркадий Борисович Вольский. Ну, знаете, такой благородный старичок, из бывших. Кажется, отец этого Вольского то ли строил наш дом, то ли украшал здание лепниной, в общем, имел возможность обустроить себе квартирку на первом этаже по собственному вкусу. Он и сделал в камине тайник. Вольский умер, когда мне было десять лет, но запомнился мне Аркадий Борисович очень старым и выжившим из ума, потому что день и ночь мастерил какой-то тетрахорд и при каждом удобном случае рассказывал нам, девчонкам, про спрятанный в тайнике доминатон. Вы ничего о доминатоне не слышали?
Сирин отрицательно покачал головой, и Лада оживилась. Допила коньяк, подлила из принесенной Сириным бутыли еще и продолжила:
– О! Это уникальная вещь. Флейта, при помощи которой гамельнский крысолов увел детей из города. Как вы понимаете, с помощью этого инструмента можно подчинить себе мир. И вот, представьте себе, флейта – доминатон, как называл ее старик, – по уверениям Аркадия Борисовича хранилась у него в тайнике. И каждой из нас – мне, Жанне и Надюшке, – Вольский обещал открыть секрет, где находится тайник, но так и умер, никому ничего не сказав. Мы тут недавно с Жанной как раз Аркадия Борисовича вспоминали.
Язык хозяйки отеля заплетался все больше и больше, но это не мешало ей после каждого глотка с завидной регулярностью пополнять свой бокал.
– Я всегда считал, что друзья детства не должны оставаться в прошлом, – запел соловьем Сирин, с дружелюбной теплотой глядя на собеседницу. – Многие рвут эти нити, а вы, Лада, такая молодец! Столько лет прошло, а вы поддерживаете отношения с подругами!
– Да ну, бросьте! – по-лошадиному фыркнула Кенигсон. – Какие там отношения! Я совершенно случайно встретила Жанну в нашем «Секонде», мы с ней порылись в тряпках, попили кофейку в «Гамбринусе», вспомнили былые времена, и больше я с ней не общалась. А с Надеждой и вовсе сто лет не виделась. Жанна рассказывала, что вроде бы Надюшка нарожала кучу детей от разных мужиков, поставила на себе, как на женщине, крест и молится на своих малюток. В общем, как была дурой, так дурой и осталась.
– А чем занимается Жанна?
– Понятия не имею. Не буду же я такие интимные вещи спрашивать! Но выглядит она хорошо. Ухоженная, прекрасно одетая. На дорогой машине. Наверное, имеет какой-нибудь собственный бизнес. А может, удачно вышла замуж.
Прислушиваясь к разговору, я ковыряла ложечкой шоколадный торт и размышляла.
Если Ладе старик Вольский ничего не рассказал про тайник, это не значит, что и другие подружки остались в неведении. Кто-то из них мог знать про ход в камине, договориться с неизвестным и организовать его проникновение в отель. А может, Лада не так проста? Может, она с детских лет знала о тайном проходе и только делает вид, что не в курсе?
– Почему эта девица так на меня смотрит? – вдруг раздался в полумраке зала пронзительный Ладин голос. Скинув с себя оцепенение, я торопливо отвела глаза от ее отечного лица и виновато взглянула на Сирина. Вот я дуреха! Едва не прокололась, задумавшись.
Рома даже не заметил моей оплошности. Он сидел, потрясенно глядя на воркующую парочку за дальним столиком. Присмотревшись, я покрылась холодным потом. Там была Ольга, жена Сирина. И с ней вертлявый фрик неопределенного возраста, невероятно напоминающий певца Леонтьева. Буйные кудри, желтая майка сетчатым неводом и алые атласные лосины. Ольга ему ласково улыбалась, что-то говоря, а фрик не сводил с ее лица обожающих глаз, жадно ловя каждое слово. Вот кавалер достал из рюкзака коробку духов и протянул их Ольге. Ольга прижала духи к груди и, перегнувшись через стол, чмокнула мужика в кудрявую макушку.
Затем сделала знак официанту, тот подошел к их столику и подал счет. Кавалер расплатился, помог Ольге встать из-за стола, закинул увесистый рюкзак на спину и, бережно придерживая подругу под локоток, вывел из бара. Направляясь к выходу, они глядели друг на друга, не отрываясь, и говорили, говорили, говорили. По сторонам они, само собой, не смотрели и, следовательно, ни меня, ни Романа не видели.
– Хочу домой! Вызовите такси! Пусть меня отвезет какой-нибудь хорошенький парнишка! – требовательно трясла за плечо впавшего в прострацию Романа собеседница. И, не дождавшись реакции, обращаясь к бармену, закричала: – Жень, позови Марка! Пусть Марк мне вызовет такси!
Из заднего помещения показался невысокий человек средних лет с франтоватыми усиками и умопомрачительными бакенбардами. Устало закатив глаза, он устремился к столику пьяной скандалистки. Подошел, обнял за плечи и умиротворяющим голосом заговорил:
– Тихо, Ладушка, тихо, моя хорошая. Тебе нельзя такси, ты пристаешь к таксистам. Я уже позвонил Игорьку, сейчас он за тобой приедет и отвезет домой.
– Спасибо, Марк, ты один меня понимаешь. Ну, и Игорек, конечно, тоже. Ровно настолько, насколько такой мужчина, как Игорь, может понимать такую женщину, как я.
Рома поиграл желваками и, вскинув руку, взглянул на часы.
– Вы, как вас там… Можете идти, если торопитесь, – королевским жестом отпустила Сирина владелица отеля. – Я вас не задерживаю. За мной заедет жених.
Я видела, что больше всего на свете Рома хочет выскочить из бара и припустить следом за изменницей и ее приятелем, но профессионал поборол в нем ревнивого мужа, и Сирин учтиво пропел:
– Ну что вы, Лада. Я не могу оставить вас одну, да еще в таком состоянии.
– Это мое нормальное состояние, – отрезала женщина. – И вовсе я не одна. Со мной Марк. Я знаю его сто лет. Марк мой преданный поклонник. Когда-то мы были любовниками, но я дала ему отставку, и теперь Марк мне как подружка. Марк, признайся, ты до сих пор жалеешь, что я тебя отшила?
Обладатель необыкновенных бакенбард снова закатил глаза и сдержанно кивнул, успокаивающе поглаживая обтянутые красным трикотажем узкие Ладины плечи.
– Что ты молчишь? – повысила голос Кенигсон. – Я не слышу!
– Да, Ладушка, конечно, жалею, – промямлил Марк.
– Вот то-то же! Ты, Марк, размазня и тряпка. Ты вообще для меня не мужик. Ты как Валерик. Эй, мужчина! – тронула Лада за руку Сирина. – Мужчина, вы за меня заплатите? Марк мне больше не наливает. А я хочу выпить за наше знакомство. Так куда мы едем? К вам или ко мне?
– Лада, перестань, – одернул ее Марк. – Игорь приедет и отвезет тебя домой.
Звякнул колокольчик над дверью, и в бар вошел смуглый брюнет среднеземноморского типа. Чеканный профиль, чувственные губы и мужественный, хорошо выбритый подбородок как нельзя лучше гармонировали с вьющимися, до плеч, темными волосами, откинутыми с высокого, хорошей лепки лба. Я сразу же отметила, что хоть он далеко не юн, но, судя по фигуре, как минимум, три раза в неделю посещает тренажерный зал, а также регулярно ходит в солярий.
Его синие глаза, ярко выделяющиеся на загорелом лице, сразу же отыскали в полутемном зале Ладу, и мужчина устремился к икающей над недопитым коньяком Ладе. Я была потрясена и раздавлена. Этот красавец – Ладин жених? Разве так бывает? Она – так себе, на тройку с минусом, да еще запойная. А он – воплощение женских грез. И сразу видно, что человек он здравомыслящий и не верит в апокалиптические бредни. Мне вспомнился Добрыня, и я погрустнела еще больше.
Словно подтверждая мои слова, Игорь показал себя рационалистом до мозга костей. Он достал из кожаной сумки толстый бумажник, отсчитал наличные и начал поднимать из-за стола невесту. От выпитого коньяка та разомлела и оплыла, словно сгоревшая свечка, не желая вставать на ноги. А может, и желая, но не имея физических сил. Рома включился в поединок жениха с невестой, подхватив Ладу с другой стороны и не давая ей возможности выскользнуть из крепких Игоревых рук и завалиться на бок, что дамочка с достойным лучшего применения упорством пыталась проделать. Получив деньги, Марк сразу же скрылся в помещении за барной стойкой, не желая принимать участие в этом спектакле, должно быть, за долгие годы знакомства с мадемуазель Кенигсон уже успевшем ему надоесть.
Между тем зал постепенно наполнялся народом. На мужчин, волокущих к выходу сильно нетрезвую даму, оглядывались, громко смеясь и снимая на смартфоны. Сумку свою Лада снова забыла, на этот раз висящей на спинке стула, и официант догнал троицу в дверях, чтобы повесить Ладину торбу Игорю на плечо.
– Пьющая баба – редкая гадость, – глядя вслед отъезжающей машине, в которой красавец жених увозил перебравшую невесту, проговорил коллега. Немного помолчал и очень тихо добавил: – И гулящая тоже. Ты видела, Берта, с кем она мне изменяет? Как муж я оскорблен! Хоть бы был нормальный мужик, а то какой-то стрикулист – точеные ляжки! В красных рейтузах и картофельной сетке из магазина «Пятерочка»!
– Полностью с тобой согласна, – откликнулась я. – Мне он тоже не понравился. На Леонтьева времен «Дельтоплана» похож.
– Так и прикопал бы его где-нибудь в лесополосе!
– Это лишнее, – поморщилась я. – Достаточно просто набить морду. Мужичонка он еще тот, сам загнется. А ты грех на душу возьмешь.
– Тоже мне, морализаторша выискалась, – обиделся Сирин. – Я с тобой, как с родной, а ты меня грехами попрекаешь.
Больше он со мной не разговаривал. Страховщик ждал нас в машине. Дернув дверцу на себя, Сирин плюхнулся на переднее пассажирское сиденье, дождался, пока я усядусь сзади, и сухо скомандовал:
– Поехали в офис. К Хренову.
– Узнали что-нибудь? – сворачивая открытые на экране смартфона окна интернета, возбужденно осведомился представитель заказчика.
– Кое-что выяснили, но говорить пока не о чем, – охладил его пыл Роман. Отвернулся к окну и погрузился в свои мысли.
– Что это с ним? – глядя в зеркало заднего вида, подмигнул мне страховщик. – Жену с любовником застукал?
