скачать книгу бесплатно
– Ты потомок эрров и дочь предателей. Твои родители пошли против наших традиций и отдали тебя врагам. Тебя, эн-нари, выбранную Твердыней для брака со мной. Они отвергли долг, нарушили клятву и заплатили за это сполна.
От этих слов по моей спине побежали мурашки. Лорд Шенье так легко говорил, что моим настоящим родителям пришлось расплатиться за пропажу дочери.
– Что с ними за это сделали?
– А что делают с предателями короны? – спросил лорд Шенье в ответ. – Думаю, ты и сама способна догадаться.
Таких предателей казнят. Так поступают с каждым, кто осмелился перечить верховному правителю.
– Но Иль-Нойер – не королевство, это не одно и то же, – мой голос дрожал.
– Да, – согласился лорд Шенье, – у нас порядки построже.
– Выходит, у меня всё-таки нет родителей… Тогда зачем рассказывать их историю?
Лорд Шенье провёл ладонью по моему плечу, медленно, будто утешая.
– Дело не в них, – заговорил он наконец, – а в том, кто ты на самом деле. Знать историю своего рода – это почти знать себя. Твоя мать была заклинательницей камней. Одной из лучших на острове. Твоя бабушка – тоже. И прабабушка. И все женщины рода. Ты потомственная эн-нари, Кэтлин.
Потомственная заклинательница…
– Я? – переспросила, до сих пор не веря. Простые люди о силах и возможностях заклинательниц вслух даже говорить боятся. О них шепчутся и рассказывают истории, и думают. Да, думают, когда видят на прилавках или в руках богачей дорогие заговорённые камни. Осколки силы Твердыни. Как я, Кэт Симас, могла обладать такой силой, что способна повелевать камнями? – Нет, – сказала себе, а не лорду Шенье. – У меня таких сил нет. И никогда не было. Я не могу быть Каталиной Арди.
Душегубец усмехнулся, и в его усмешке мне вновь послышалась горечь.
– Ты не можешь быть никем другим.
– А отец? Если мама была заклинательницей, то кем тогда был мой отец?
– Как и все мужчины здесь, он был хранителем Иль-Нойер. Если долг позовёт, любой из хранителей должен защищать остров даже ценой собственной жизни. Тем непростительнее поступок Ромула Арди. Он предал свой народ и подверг остров опасности.
– Но ради чего? Никто не совершает предательств просто так, – мне не верилось, что за поступком моих родителей не было веской причины. – Может, так они хотели меня защитить?
Будь у меня дочь, я бы тоже не пожелала для неё такой участи.
– Может быть, – голос лорда Шенье стал холодным и отстранённым. Будто разговор резко стал ему неприятен. – И кстати, родители – это ещё не вся твоя семья, – заметил он как бы между делом. – У Каталины Арди, которой ты так не хочешь быть, на острове осталась сестра. Или про неё ты тоже скажешь, что она не нужна тебе?
Глава 4
Моё едва согревшееся тело снова начал бить озноб. Дрожь оказаласьнастолько сильной, что её заметил даже лорд Шенье.
– Ну, хоть кого-то ты будешь рада увидеть на родине.
Рада ли я? Трудно сказать. Вряд ли это радость, скорее совершенно новое для меня чувство – ощущение принадлежности. Знание, что где-то на этом свете у меня есть родной человек. Конечно, и прежде у меня были и остаются близкие люди – мои сводные братья и сёстры, например. Такие же приёмыши, как и я. Семнадцать близких человек и двое приёмных родителей, которые, хоть и не давали любви и относились к нам, как нахлебникам или разнорабочим на ферме, всё же вырастили нас. Дали крышу над головой, кусок хлеба и какую-никакую одежду. Создали для нас подобие семьи. Странной, нелогичной, неискренней, но семьи.
Когда я решила покинуть ферму, в глазах Фредино и Мэри, так мы называли наших приёмных отца и мать, не было сожаления. Не было никаких чувств. Лишь облегчение, что они выполнили свой долг. Кому они так сильно задолжали, мы с моими братьями и сёстрами никак не могли понять. Но Фредино и Мэри заботились о нас настолько, насколько это было необходимо, и при этом никогда не подпускали нас близко. Будто не хотели привязываться.
– С сестрой… я хотела бы познакомиться. Хотя до сих пор сомневаюсь, что я та самая Каталина Арди.
Согревавший меня душегубец хмыкнул.
– Откуда эти сомнения? – спросил он раздражённо. – При нашей встрече у тебя на спине появились знаки, и между нами возникло… – он осёкся и замолк, но вскоре заговорил вновь. – Я узнал тебя сразу же, Кэтлин.
– У меня нет особой силы, а значит, я не могу быть вашей заклинательницей, – удивительно, что сам лорд Шенье этого не понимал.
– Сила эн-нари – не такая, как, например, у эрров. Она не возникает сама по себе, – ответил он. – Ей надо учиться. Её нужно в себе искать. Если ты родилась на материке, твою силу некому было раскрыть.
– Допустим, всё так… – прошептала я, ощущая, как тело ломит то ли от усталости, то ли от начинавшейся простуды. – Нам ещё долго ехать? – Дорога, поначалу ровная, теперь петляла и по ощущениям шла в гору. Я повела плечами, давая лорду Шенье понять, что можно меня отпустить, и наклонилась к окну. Отодвинула бардовую атласную штору и ахнула.
После выжженных земель Флуэна вид раскидистых высоких деревьев на фоне гор казалсяневозможным. Трепещущие на ветру кроны, хаотично разбросанные меж стволов и покрытые мхом валуны, подёрнутое облаками небо и круживший в нём белоголовый орлан. Всё это выглядело пронзительным и сказочным.
– Иль-Нойер очень красивый остров, – согласился с моим безмолвным восхищением лорд Шенье.
– Не переводите тему. Нам ещё долго добираться?
Душегубец усмехнулся и ответил расплывчато:
– Уже не настолько.
Подтверждая его слова, дорога, петлявшая по серпантину, вскоре стала почти ровной, а лесные деревья за окном сменились домами, приземистыми и ухоженными. Поначалу скромные, они по мере нашего продвижения становились больше, прибавляя этаж, а порой и два, и походили на небольшие особняки. За одним из таких особняков растянулся длинный кованый забор Нижней резиденции эрра.
Карета свернула и проехала под парадной аркой, миновала небольшой, декорированный статуями сад и остановилась перед большим трёхэтажным домом. Его форма казалась необычной на фоне обиталищ остальных жителей Иль-Нойер. Квадратная с узким проездом с парадной стороны и внутренним двориком в центре. На этом огороженном стенами дворике стояло несколько кованых лавок и фонтан. Последний, к моему сожалению, не работал.
– У вас тоже берегут воду? – спросила, вспоминая, с каким трепетом к воде относились в Флуэнском герцогстве, страдавшем от бесконечной засухи.
– Нет, – усмехнулся лорд Шенье. Он спрыгнул с кареты и подал мне руку. – Вот-вот начнутся заморозки. К этому времени фонтаны уже не работают. Но летом…
– Да-да, – оборвала его на полуслове, – летом будет всё. И фонтаны, и купания. Лишь бы дожить…
Он нахмурился, но не стал отвечать на мою колкость. Лишь помог спуститься на мощёную дорожку и быстро разжал руку, отступая на пару шагов.
Холодный, уже вечерний воздух проникал сквозь мою влажную одежду и отнимал то малое тепло, которое я успела накопить за время дороги. Обхватив себя руками и дрожа, я заторопилась к парадному входу.
Мне и раньше приходилось видеть роскошные дома. Взять хоты ба тот, где я работала до своего неожиданного путешествия. Но в особняке лорда Шенье было нечто необычное.
И вроде всё те же каменные стены, всё та же лепнина, такой же неработающий фонтан и слегка сбитая каретными колёсами мостовая. Но даже в надвигающихся сумерках я чувствовала, что место, куда меня привезли, разительно отличалось.
В полумраке стены дома казались слишком светлыми, мостовая будто переливалась иссиня-чёрным, а фонтан хоть и не работал, но, казалось, вот-вот оживёт.
Что именно придавало этому дому загадочный флёр, я затруднялась ответить и лишь оглядывалась по сторонам, пока торопилась к дверям. Лорд Шенье шёл за мной след в след, но не подходил слишком близко, что для него было удивительным проявлением такта. Когда мы поднялись на порог, он позвонил в висевший над входом колокольчик.
– Уже поздно, – пояснил он. – К этому времени двери обычно закрывают.
В прихожей послышался звук шагов, что-то звякнуло, и створка тяжёлой двери приоткрылась. На улицу выглянул седовласый мужчина в пенсне и тёмно-синем камзоле. Встретившись со мной взглядом, он озадаченно повёл короткими усами, выглянул чуть дальше за дверь и, ахнув, поклонился.
– С возвращением, Ваше сиятельство, – поприветствовал хозяина дома и, распахнув дверь до конца, шагнул в сторону, позволяя нам пройти. И хотя он не стал обо мне ничего спрашивать, но его удивлённый взгляд я чувствовала спиной.
– Пусть приготовят нам ужин, господин Савор, – велел лорд Шенье, скидывая с себя ещё влажный сюртук. – Но прежде, мне и моей невесте понадобится сменная одежда и что-то согревающее. Ах да, и камин посильнее растопите.
Судя по обращению лорда Шенье и по уверенному виду господина Савора, последний крайне походил на управляющего. Откланявшись, он поспешил передать указания другим слугам, и спустя пару минут за мной прибежало две взволнованных служанки. В отличие от господина Савора, они хорошими манерами не обладали, поэтому разглядывали меня без малейшего стеснения. От их неприкрытого внимания мне становилось не по себе.
Лорд Шенье поднялся вместе с нами по парадной лестнице на второй этаж и, прежде чем свернуть в противоположное крыло, смерил меня задумчивым взглядом:
– Когда переоденешься, тебя проводят в столовую, – произнёс он наконец, и в его голосе мне послышалось напряжение. Будто на самом деле он хотел сказать нечто иное.
***
Освальд Шенье
Хрупкая, гордая и не поддающаяся ни страху, ни уговорам. Она так уверенно отрицает своё происхождение, что я и сам начинаю сомневаться. Хотя все признаки, все знаки, что это она. Но её взгляд! Её неприятие, столь чуждое нашему народу, для которого роль избранной эн-нари – высшая честь, а не наказание.
Сменив одежду на чистую и сухую, я понял, что не дождусь утра. Я должен, обязан проверить. Она ли это? Не ошибся ли я? Было бы безумием начать церемонию венчания не уверившись.
– Господин Савор, – подозвал к себе управляющего. – Пошлите кого-нибудь к высшей. Пусть срочно подготовит венчальный зал и позовёт доверенных служителей. Она поймёт зачем.
Да, высшая не обманется просьбой и подготовит всё быстро. Для самого венчания понадобилось бы чуть больше времени, но не для проверки. Убедиться нужно сегодня же.
***
В столовую я пришёл первым, до этого успев распорядиться, чтобы моей невесте заменили одежду на ту, что подходила для посещения храма. Пока дожидался её, присел поближе к камину. От потрескивания дров и жара на душе становилось чуть легче. Уже не так сильно обуревало беспокойство о предстоящей проверке и не так мучила совесть, что не позволю невесте отдохнуть с дороги и прийти в себя.
Из-за собственной задумчивости я не заметил, как в столовую вошли.
– Почему мне не позволили надеть обычное платье? – потребовала Кэтлин с порога. – Принесли и тут же унесли.
Она раздражённо поправила приоткрывшиеся полы тёмно-синего бархатного плаща-балахона, меж которыми мелькнуло светлое исподнее.
– Потому что так надо, – ответил, не видя смысла объяснять. Что бы я ни сказал, она всё равно воспримет это в штыки.
– Вам надо? Или мне?! – на её щеках появился румянец то ли от злости, то ли от смущения.
– Нам обоим так надо. Это традиционный плащ… – не стал добавлять, что венчальный. Высшая не допустила бы Кэтлин к венчальному залу в неправильной одежде. Хотя сам я считал, что не стоило пугать девушку ещё больше и навязывать ей наши традиции прежде, чем она сама их поймёт.
– А на вас почему не он? – спросила она, насупившись и разглядывая мою рубашку на завязках и брюки.
– Надену позже. Когда пойдём в храм.
Слово «храм» насторожило Кэтлин намного больше, чем традиционное одеяние. Она попятилась назад.
– Какой ещё храм?
Бледная, уставшая, промёрзшая. Мне было искренне её жаль, но я ничего не мог поделать. Сегодня она должна пройти проверку, а завтра – первую часть венчания. Скоро большой прилив, и нельзя допустить, чтобы остров снова начал опускаться.
– Храм Твердыни. Какие ещё у нас бывают храмы? Ты говоришь, что в тебе нет силы заклинательницы. И я хочу проверить, так ли это, – или, наоборот, убедиться, что это не так. Я верил, я знал, что сила в ней есть. И всё же…
– Только проверить? Больше ничего? – спросила она недоверчиво. Её сомнения были объяснимы, но всё равно задевали. Я снова почувствовал себя негодяем.
– Только проверить.
– Тогда пообещайте на своей нити истины, – потребовала она расхрабрившись.
– Лишь глупцы каждое своё слово подтверждают нитью, – отмахнулся я. – Если мы с тобой не научимся друг другу доверять, то что мы будем делать дальше?
Она гневно сверкнула своими выразительными глазами, унаследованными от матери, и я засмотрелся. У редких заклинательниц встречается этот необычный цвет – серый с синими прожилками. Обычно эта синева почти незаметна, но сейчас, оттенённая плащом, она казалась яркой и удивительной.
***
Каталина Арди
«Что мы будем делать дальше?» – спросил он. Что вообще мы можем с ним вместе делать? Я не хотела иметь ничего общего ни с этим эрром, ни с этим островом, ни с этим дурацким плащом, который меня заставили надеть поверх исподнего.
Во всём этом доме из хорошего был только зажжённый камин. Только он обещал мне хоть что-то доброе и приятное, например, тепло и уют, и притом не требовал ничего взамен. Не ждал от меня ни жертв, ни послушания.
– А что, если вы нарушите своё слово? Что мне делать тогда? – не унималась я.
Пообещать легко, но сдержать обещание – совсем другое дело. А этот негодяй лорд Шенье даже под действием нити умудрился обвести меня вокруг пальца. Много ли стоило его хвалёное слово?
– Ничего тогда не делать, – пожал он плечами. – Если не можешь довериться, тогда откажись. Но неужели тебе самой не хочется проверить? – спросил он, театрально поднимая бровь, и попал в самую точку. Проверить мне хотелось и ещё как, ведь в душе я продолжала надеяться, что оказалась на этом острове по ошибке.
– Если обманете меня и на этот раз, то я больше никогда не поверю вашему слову. Так и знайте.
Душегубец задумался, будто моя угроза показалась ему действительно серьёзной, и после продолжительных размышлений, кивнул.
– Но Кэтлин, то, чего ты опасаешься, произойдёт в любом случае. Пусть не сегодня, но завтра. Сила у тебя есть, и в этом мы убедимся совсем скоро.
– Странный вы… – вздохнув, я наконец-то решилась подойти к обеденному столу. Есть хотелось неимоверно. – Сами говорите, что сомневаетесь. И сами же убеждаете меня, что уверены в своей правоте.
– Я не сомневаюсь. Просто не хочу рисковать… – его ответ пробудил во мне подозрения.
– А есть чем? – пока выбирала еду и пыталась вытащить из душегубца хотя бы что-то похожее на правду, он налил горячую рубиновую жидкость в мой бокал.
– Я постоянно забываю, что ты выросла не на родине и ничего не знаешь о предназначенной тебе роли. И о ритуале… – он пододвинул наполненный бокал поближе ко мне. – Выпей, это поможет согреться.
Я сделала глоток. Жидкость оказалась терпкой, сладкой и пряной, а главное, действительно согревающей. В животе начало разливаться приятное тепло, и моё напряжённое и замёрзшее тело слегка расслабилось. Захотелось куда-нибудь прилечь и хотя бы ненадолго прикрыть глаза.
– Риск, конечно, есть, – сообщил лорд Шенье, убедившись, что я отпила из бокала достаточно, чтобы не трястись ни от холода, ни от злости. – Если наши с тобой тела и силы несовместимы, то невозможно предсказать, насколько опасным для тебя окажется ритуал венчания. Только избранная эн-нари способна перенести его без вреда для себя.
– И чтобы не порешить меня раньше срока, решили убедиться, что я та самая?
Ответом на мой прямолинейный вопрос стал гневный взгляд лорда Шенье.
– Я не собираюсь никого порешать… Особенно тебя, – в его голосе проскользнуло раздражение. – Ты нужна мне, Кэтлин. Очень нужна.
– Да-да, – кивнула я, снова отпивая из бокала. Сейчас мне был особенно необходим успокоительныйэффект этого волшебного напитка. – Я верю, что вы не хотите убивать меня быстро. Ведь для меня у вас припасена совсем другая, долгая и мучительная смерть…
– Да что ж такое! – он смял и бросил на стол салфетку. – С тобой невозможно разговаривать. Когда доешь, приходи в гостиную. Я буду ждать тебя там, – и оставил меня в одиночестве. С едой, дымящимся фруктово-пряным напитком и камином.
Торопиться я не стала. Спокойно поела и выпила ещё бокал в одиночестве, радуясь, что в это время меня никто не сверлил взглядом и не заманивал на ритуалы. Когда я наконец соизволила появиться в гостиной, лорд Шенье выглядел всё таким же злым. Ему бы тоже не помешало пару бокальчиков успокоительного.
