скачать книгу бесплатно
И блаженно рад ему…
А мне так сейчас стыдно перед ним, перед собой. Слезы текут по щекам и рукам. Плачу. Оттого что я – человек, оттого, что мне бывает больно. Оттого, что тоже делаю больно, часто. Что я – машина рефлексов, жертва своей памяти, генетики, биохимии, опыта и привычек ума. И это навсегда, до самой смерти чувствовать, стыдиться, причинять и изнывать от боли…
Прости меня, человек в штанах. За то, что тоже была твоим кошмаром.
Давай, ты больше не вернешься, а? Пусть тебе там будет хорошо.
А нам больше не придется бежать из рая.
Дарья Грицаенко
Instagram: @dariya_gritsaenko
Ярины Брыксы
Если стать спиной к Замковой горе. Одной из тех лысых гор, куда еще до написания «Повести временных лет» на шабаш слетались ведьмы, ведуньи и знахарки, чему было множество свидетелей, вот хотя бы Михаил Афанасьевич Булгаков, живший в доме с окнами как раз на ту сторону. Если оставить ее позади и идти по Андреевскому спуску вверх, и шептать свои самые заветные желания. Если впитать магию расставленных вокруг картин, написанных не иначе как чарами, разложенных на лотках украшений из заговоренного стекла, металла и камня, развешанных рушников с тайными узорами, покрытых старинной вышивкой рубашек, сплетенных почти забытым способом кукол и изготовленных в мистических обрядах амулетов, талисманов и оберегов. Если уловить и собрать в клубок в районе солнечного сплетения свет, исходящий от Андреевской церкви, чьи бирюзовые купола упираются в изрезанное облаками Киевское небо. Если прислушаться к звучащему среди мелодий, песен, гомона голосов и смеха зову. Можно ухватить за хвост мечту.
И вот тогда нужно вцепиться в нее покрепче и быстрым шагом отправиться к Золотым воротам. Не доходя до них половины пути, свернуть и через тысячу шагов спуститься по ступеням ведьма-бара в подземелье, непременно не забыв поздороваться с вороном, сесть за столик, заказать ритуальный коктейль и ждать.
– Что пьешь?
– Черную магию.
– Не боишься?
– Чего мне бояться, я в своем праве.
– Давай руку.
Высокая брюнетка с короткой стрижкой протянула свою зажатую в кулак ладонь грузной расплывшейся даме, голова которой была обмотана фиолетовым в красные розы платком.
– Держи, не отпускай, чтобы ни случилось, пока я не скажу.
– Знаю все.
– Знает она. Приходят всякие и думают, что знают, – бурчала ведьма, а это была именно она, никаких сомнений. А если бы они и были, стоило только заглянуть ей в антрацитовые, полные маслянистой тьмой очи или посмотреть на изрисованные древними письменами запястья, на пальцы, унизанные массивными кольцами с турмалином, и понимание, кто сидит перед тобой, придавливало могильной плитой.
– Мечта твоя вырывается, не оформилась еще. Зачем спешишь?
– Мне лучше знать, делай.
– Жизнь твоя, душа твоя, воля твоя, на празднование Брыксы призываю к тебе то, чего хочешь ты, чего жаждешь ты, о чем изнываешь ты, в сердце твое, в слова твои. Ты теперь перст судьбы, ты теперь владычица. Не упусти того, что подчинится, не забудь потаенного, не пройди мимо предначертанного, не отвернись от сокровенного.
Под потолком шумно заухала сова.
– Время! – ведьма отшатнулась, вскочила, образ ее подернулся маревом. И на том месте, где она была, уже стояла заливисто хохочущая юная девушка с тонким станом и длинными вьющимися рыжими волосами.
– Не пожалей! – крикнула она, оттолкнулась, прыгнула, развернулась в полете, коснулась огня горевших в нише свечей и понеслась вдаль по коридору, разнося вокруг свой звонкий смех, который отражался от стен и эхом следовал за ней. И когда почти все уже затихло, донеслись последние слова:
– Отпускай. Отпускай.
Брюнетка разжала кулак и увидела на ладони рисунок в виде круга с исходящими от него лучами. Знак был выполнен шрамами, которые бугрились и переливались мерцающим светом.
– Что ж, теперь дело за мной.
Выйдя из мрачного подвального помещения, кивнув на прощание ворону, она зашагала прочь.
В сумочке зазвонил телефон.
– Да, я это сделала! Оставь свои возражения себе. Нет, не рано, у него сегодня свадьба. Я могла бы и опоздать, но они все-таки назначили ее на 12 июля. И это ли не подарок? – она хохотнула, прижала телефон к уху плечом, раскинула руки и закружилась.
– Я-а-а это-о сде-е-ла-а-ла-а!!!
– Эй, аккуратней! Чуть не сбила.
И правда, за ней стоял запыхавшийся парень с рюкзаком доставки за плечами. Она пристально на него посмотрела, кого-то он ей напоминал.
– Так и упал бы, если ноги не держат.
Парень странно дернулся, подогнул колени и завалился на газон.
– Ха, смешной, – продолжая всматриваться в него, произнесла она. – Еще бы встал на четвереньки и залаял.
– Гав, гав, гав-ав-ав, – он тут же начал изображать из себя собаку.
– Ты чего?
– Гав-ав-ав, гав-ав-ав!
– Да что с тобой?! – она испугалась и принялась оглядываться вокруг.
– Гав-ав-ав, гав-ав-ав!
– Ну что же это такое?!
«Не упусти того, что подчинится», – вспомнились ей слова ведьмы.
– Не может быть!
– Гав! Гав! Гав! Гав!
– Прекрати! – закричала она ему.
Парень замер.
– Веди себя, как тебе хочется!
– Кто ты такая?! Что ты со мной сделала?! – он вскочил и замахнулся на нее кулаком, сразу же перехватив его другой рукой. – Отмени приказ, отмени, могу не удержать, – сквозь зубы просипел он, уже краснея от напряжения.
– Остановись!
Он снова застыл.
– Это какие-то непредвиденные последствия. Почему же так получилось?
– Кто ты вообще?! И что происходит?!
– Я… Я Ярослава Князева.
– Кто?! Ты что ли дочь профессора Князева, ректора Киевского университета?
– Как ты… А, я тебя вспомнила! Это ты в понедельник с самого утра орал у нас под окнами: «Халява».
– Орал и орал. Так ты мне объяснишь, что все это значит? И сделай уже что-нибудь, я не могу пошевелиться.
Она отвернулась, и, закусив губу, проговорила:
– Отомри. Понимаешь, я…
Парень, пошатнувшись, чуть опять не рухнул.
– Ох, так лучше. Я Паша, Паша Пепел. И меня сдуру угораздило записаться к твоему отцу на дипломную. А вот ничего не успеваю, работаю на трех работах, и экзамены еще. Ни строчки не написал, а сдавать завтра. И это катастрофа! Тут и в черта лысого поверишь. А ты?
– А я замуж хочу!
– Такая безнадега, что за меня решила выйти, да еще и насильно? Я, конечно, красавец, но это уж слишком! Так на меня девчонки еще не западали.
Ярослава заново его осмотрела с ног до головы. Высокий, худощавый, действительно симпатичный, темные волосы, нос с горбинкой, смешинки в карих глазах.
– Ты, конечно, ничего, только не он. А он… Он говорил… И… И я знаю, он меня любит. Но женится на другой.
– Это как? Залетела что ли?
– Что? Нет! Нет, наверное. Мы ведь вместе. Были.
– Ага, а женится на другой.
– Тебе не кажется, что ты рискуешь, Паша?
– Об этом тоже хотелось бы подробнее. Но и про него я ничего не понял.
– Мы как-то ругались, и я… Хотелось сказать что-то такое, побольней. И вот взяла и назвала его неудачником. Что еле тянул учебу, что уже год не может найти работу.
– Ну ты…
– Дура, я знаю. Потом пробовала объяснить, что на самом деле так не думаю. Что все еще впереди. А он не брал трубку, отправил мой номер в игнор, убрал из друзей. Решила, ну пусть отойдет, остынет, месяц с ним не виделась, как раз лето. И тут – встретил другую, женится! Так сразу? Я попыталась поговорить. Но он меня не слышит, не хочет слушать. А я не могу все так оставить. И… Мама тут к одной женщине гадать ходит. Глупость, конечно, но все сбывается. И я пошла. Она посмотрела на меня и говорит: «Я тебе, девонька, ничем помочь не могу. Но есть одно средство. Тем более 12 июля, это знак».
– А что такого в 12 июля?
– Ну, историю-то своей страны нужно знать. Еще со времен Киевской Руси, а может, и до того, был такой праздник. Брыксы. День, когда жена имела безграничную власть над мужем. И он должен был исполнять все, что ей заблагорассудится. Женщины собирались вместе, устраивали игрища, запрягали мужчин в повозки или садились им на спины и заставляли везти их, куда укажут. Говорят, это оттого, что помогала им колдовская сила, которая в середине лета набирает особую мощь. А еще девушка, которая проходила определенный обряд, могла сама посвататься к любому парню, и тот не мог ей отказать. Вот я и…
– Подожди, а я-то, я-то причем? Не муж ведь, да и сбила ты меня со спины, не видя. Это выходит, что я, когда дебоширил у вас под балконом, тебе понравился?
– Да, глупость вышла, понимаешь… Вот и она мне сказала, что мечта вырывается.
– Как это – вырывается? Кто сказал?
– Так я и рассказываю. Гадалка мне посоветовала рано утром 12 июля подняться сюда, по пути призвать мечту, а ухватив ее, встретиться с ведьмой, чтоб та провела обряд. Теперь я вхожу в Брыксы с волошбой и могу помешать ему жениться. И свидетельство у меня есть. Видишь?
Она протянула ему ладонь.
– Ух ты. Ну а я-то?
– Ты пришел тогда к нашему дому, когда я проплакала всю ночь, и так и не уснув, решила в дневник записать то, чего хочу. Ну визуализировать, понимаешь? Мне всегда нравилась история Золушки, и я себя представляла на ее месте. Вот и писала про нее и про то, что она выходит за князя. Потом тебя увидела и картинку нарисовала: Золушку, кричащую под балконом, с твоим лицом. Потом все зачеркнула. А ведьма ведь сегодня предупреждала, что рано.
– А почему за князя?
– Что?
– Почему Золушке нужно замуж за князя?
– Ой.
– Что «ой»?
– Ну я ночь не спала, и плакала, и перепутала. Может девушка перепутать?
– Она-то может. Но тут такое дело. Я подрабатываю мужем на час.
– Что?!
– Вот извращенка. Делаю по дому все: чиню, переставляю, прибиваю, прикручиваю. И фирма называется «Золушок». Хозяева когда-то в КВН это увидели. Неважно. И фамилия моя – Пепел. Я когда устраивался, смеялся еще, что пепел – это почти зола. И с родителями у меня похоже, только наоборот. Папа умер, и мама второй раз замуж вышла, а у отчима – сыновья. Помогаю им. Было смешно, а вот сейчас не очень. Ты Князева, я Пепел. Но мечта, говоришь, вырывалась? Значит, что-то можно исправить?
– Да, да, точно. Конечно, можно.
– Так, что мы будем делать?
– У них на двенадцать свадьба. Выездная церемония на Черепановой горе возле Тюремного музея Киевской крепости. Причем без приглашенных, это мне его сестра по секрету рассказала.
– Где?! Ты уверена, что хочешь за него замуж? Ладно, ладно, не смотри так! И каков наш план? У меня есть самокат и серьезные намерения, а еще я могу вкручивать лампочки.
– Ха-ха! Так, сейчас одиннадцать. Успеем?
– Легко! Становись.
Яра и Паша забрались вдвоем на его электросамокат, и он повез их по Бульварно-Кудрявской в сторону Владимирской. Ехали они по проезжей части, утром в воскресенье автомобилей было не много. Паша умело вел свой чудо-транспорт, как вдруг из-за поворота вырулил грузовик-самосвал, везущий бананы, и перестроился в ряд перед ними. Кузов машины накренился, и бананы посыпались на дорогу. Паша лавировал, объезжая их. Но неожиданно очередная партия не упала, а как бы зависла в воздухе, и уворачиваться стало сложней. От одной грозди и вовсе не получилось. Но вместо того, чтобы ударить и оставить синяки, она развеялась со странным звуком.
– Э, чего еще я не знаю? – спросил Паша.
