скачать книгу бесплатно
– Ой, – сказала она, вздохнув. – Мне кажется, мы сегодня вообще не уснём.
В мои планы это не входило, хотя и хотелось поболтать. Усталость сковывала глаза и весь организм.
Свет снова включился, а вместе с ним заиграл мой телефон – сработала напоминалка о том, что нужно спать. Я поспешно её выключила, а Нелли начала щёлкать выключателем ночника.
– Лампочка кончилась, – пояснила она, когда попытки включить ночник не удались, и пошла искать запасную.
– А знаешь, – сказала я, – сегодня, наверное, День домового.
Нелли остолбенела, и свет снова выключился.
Моя подруга с шумом забежала в комнату и захлопнула дверь, как я определила по грохоту.
– Ань, я тебя прошу, не надо всё это рассказывать.
Свет включился.
Мне стало не по себе. Если честно, уже жалела, что осталась.
Нелли вышла и продолжила искать новую лампочку для ночника.
Наконец поиски увенчались успехом.
С довольным видом она завинтила запаску в патрон, спокойно закрыла дверь и …свет погас.
Даже мне уже это не нравилось. От всего оптимизма и следа не осталось. Неожиданно что-то грохнулось.
Я вздрогнула. Свет включился.
Нелли долго не решалась выйти из комнаты. В результате – вышли обе.
Выяснилось, что кошка свалила чашку.
Где-то завыла собака.
– Ой, мамочки! – воскликнула в ужасе Нелли.
Я, чтобы рассеять тревогу и успокоить подружку, сказала с улыбкой (хотя, признаться, сейчас мне хотелось делать ноги из дома):
– Не волнуйся, это электрики идиотизмом занимаются!
Свет выключился.
– Мама, – вскрикнули мы обе и забежали в комнату.
– Слушай, давай, как только свет включится, напьёмся валерьяны, – предложила Нелли.
– Давай, – согласилась я.
Свет включился.
Мы выпили валерьяны, но, как только вернулись, он снова отключился.
Неожиданно раздался топот по дому. Кто-то ходил…
Мы обе прислушались. Шагать продолжали.
Освещение вообще не включалось минут двадцать. Кто-то топал по комнате. Свет включился, и всё стихло. Где-то полчаса мы молча сидели на кроватях.
Потом в три часа ночи уснули.
На следующий день были разбитые, но более или менее выспавшиеся (проснулись в 12.00). Мы радостно завтракали, но перед этим под диваном обнаружили ёжика. Вот кто топал в темноте!
Как мы были рады, что всё объяснилось. Тут зашла мама Нелли.
– Доброе утро! – сказала она. – Завтракаете?
Мы поздоровались и подтвердили, что у неё не обман зрения.
– А между прочим, мы сегодня не пойдём к нашей общей знакомой бабушке Фросе.
– Почему? – спросила Нелли.
У бабушки Фроси был день рождения, на который были приглашены и наша семья, и семья Нелли.
– Потому что она умерла, – сказала мама.
– Прямо в свой день рождения скончалась?! – воскликнула Нелли.
– Вот тебе и чёрные свечи, – сказала я.
– Ага, – подтвердила подружка.
Меня взволновала эта новость, хоть бабушка Фрося нам и не родная, мне она очень нравилась, тем более что была нашей соседкой.
– Что за чёрные свечи? – спросила мама Нелли.
– Да это мне вчера приснилось, – ответила та.
– Боже мой!
А на следующий день, когда я спала уже у себя дома, мне позвонила подружка и сказала:
– Ночью кто-то опять топал. Думала – ёжик, но его дома не оказалось. А около своей кровати я обнаружила записку с чёрной ленточкой: «Доверяй своим предчувствиям и снам».
Колдунья
Приехала из города семья: папа, мама и их дочка.
Я не знал о них ничего, ровным счётом – ничего. Жил тогда на окраине деревни, можно сказать, на отшибе. Наша семья к тому времени только переехала из района в город. Поэтому я не считал себя ещё ни городским, ни сельским. Жил и учился в городе, а летом приезжал в деревню к своей тётке. Но я немного отошел от того, о чём начал писать… Просто меня отвлекают от изложения комары и всякая разная нечисть – мошки, жуки, которым непременно надо ползать по листу моей и без того испачканной тетрадки…
Так вот, меня эта самая семья заинтересовала, и, конечно, небезосновательно. Их шестнадцатилетняя дочка (хотя выглядела она гораздо старше своих лет) была неимоверно красива. Такая высокая, с подчёркнутой талией, чёрными волнистыми волосами, большими карими глазами из-под чёрных вразлёт бровей, которые были как будто нарисованы, нежно-розовым румянцем на щеках. И, что интересно, без всякой косметики!
Я расспрашивал о ней у местных жителей и после всего услышанного был если не напуган, то по крайней мере в полном недоумении. Хотя не очень-то верил во всё, что рассказывали.
В общем, заинтересовался ещё больше.
По селу о ней ходили слухи, а её семнадцатилетний сосед Толик это точно подтвердил. Будто, когда наступает ночь, она выходит во двор, начинает кругом бродить, что-то нашёптывая. А днём видели, как она брала игрушки и, оторвав им головы, клала на доски на солнце, ходила около них и что-то опять шептала.
А ещё говорили о ней, будто ни с кем из сельских парней она не общается. Правда, есть у неё подружка в селе, но и та такая же «ненормальная», как и она. В общем, пояснили, что они – «два сапога – пара».
Меня влекло всегда всё таинственное. Хотя эта девушка была совсем юная, а мне на тот момент шёл уже двадцать первый год, я решил, что познакомлюсь с ней обязательно. Но мне хотелось это сделать как-то ненавязчиво, как бы случайно. Но как? Момент я отыскал, как мне показалось, самый подходящий.
От Толика узнал, что эта самая «колдунья», как о ней говорили втихомолку, как только спадает жара, часов в шесть вечера, прячется в кустах крапивы на задках своего огорода и шепчет там свои заклинания часа два, а то и больше.
На следующий вечер, около шести, осторожно пройдя по задкам к их огороду с картошкой, я спрятался за ближайшим деревом и начал ждать. Постоял полчаса, но никого не было, полчаса везде было тихо.
Я уже устал стоять и присел. Ещё через полчаса стал думать, что она не придёт вовсе, и я просто болван. В течение всего следующего часа сидел за деревом и мысленно ругал себя, считая последним идиотом и обдумывая, как теперь незаметно уйти обратно. Вдруг скрип калитки прервал мои мысли. Кто-то вышел. Я осторожно встал, слегка выглянув из-за дерева. Это была она. Увидев её, я опешил. Она и вправду выглядела, как настоящая колдунья. На ней было ярко-красное платье из какой-то лёгкой материи с развевающимся подолом, подчёркивающее стройную талию и высокую грудь, и соломенная широкополая, с такой же красной лентой шляпа. Такой я её ещё не видел! Хотя отметил, что она отлично вписывалась в сельскую картину, как, впрочем, и в городскую, наверное.
В руках она несла свёрнутое покрывало с длинными кистями и ещё что-то. После длительной засады я наконец взбодрился и с любопытством наблюдал за ней. Около небольшого, вырытого её отцом, прудика, под кустарником, она привычно развернула покрывало и удобно устроилась на нём, положив что-то на колени (со своего места я не мог рассмотреть точно). Потом, глядя некоторое время в небо (я тоже посмотрел вверх), колдунья начала что-то шептать. «Вот оно, – подумал я, – началось». Вдруг она что-то стала писать в тетрадку, которая и была у неё на коленях.
Колдунья ушла в себя и, казалось, ничего вокруг не замечала.
Вдруг в щели забора соседнего участка я увидел знакомую фигуру, тоже наблюдающую за ней. Пригляделся. Так и есть! Это был тот самый её сосед – Толик, парень невзрачный и ничего из себя не представляющий. Я встречал много балбесов, но такого видел впервые. Я понял, что он следит за ней днём и ночью. Меня, вероятно, он тоже заметил.
Ещё немного посидев в засаде, я мысленно собрался и, взяв дыхание, вышел из своего убежища в её сторону.
Услышав мои шаги, она вздрогнула и повернулась ко мне.
– Здравствуйте, – обратился к ней зачем-то на «вы» и почему-то оробев.
Она улыбнулась и с интересом посмотрела на меня.
– Здравствуйте.
Теперь уже и я улыбнулся.
– Вы здешний или из города? – спросила она после некоторой паузы.
– Из города.
Немного осмелев, добавил:
– Я могу присесть?
Она слегка подвинулась и уверенно посмотрела на меня своими большими карими глазами.
– Можете.
Я сел и немного успокоился.
– В поисках вдохновения ходите по зарослям? – спросила она с некоторым подозрением.
– Не знаю. Наверное. А что вы пишете?
Колдунья взглянула на тетрадку.
– Рассказы.
– Правда?! – удивлённо воскликнул я и подумал, что правду-то она всё равно не скажет.
– А вы художник? – спросила она вдруг.
Я удивился.
– Нет, а похож?
– Просто гадаю. Здесь много живёт художников. – Вы, наверное, человек, работающий в духовной сфере.
Я слабо улыбнулся.
– Да просто решил свернуть домой через огороды. Но я люблю природу и стихи там всякие, чтобы их декламировать.
– Неужели?! – засомневалась она.
– Да, – сказал я и понял, что влип. От меня ждут декламации. Стал судорожно перебирать в памяти стихи, которые бы мог прочесть, но, как назло, ничего не вспоминалось. Пауза начала затягиваться. Неожиданно для себя вдруг начал:
– Шаганэ ты моя, Шаганэ!..
Потому, что я с севера, что ли,
Расскажу тебе я о поле
И… и волнистую рожь при луне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ…
Я остановился. Дальше не знал. Эти строчки сами как-то всплыли в памяти, но я даже и не помнил, откуда они.
Заметил на её лице усмешку.
– А дальше?
Я не успел ничего ответить, потому что она сама дочитала стихотворение до конца.
Вообще, если говорить честно, стихи я не очень-то люблю, вернее, совсем не люблю. Читаю в основном детективы, ну и про мистику там всякую. Но когда она произносила эти строки, странное дело, я даже заслушался.
Голос был низкий и певучий, как бы завораживающий.
«Настоящая колдунья», – подумал я и глубоко вздохнул.
– Hy… ну, если честно, – начал после некоторой паузы, – я вас здесь ждал.
