скачать книгу бесплатно
– А разве не через него ЦРУ прослушивают там всех?
– Да ладно вам, через эту китайскую подделку? – подключился к разговору Завитушкин.
– А чой-то сразу китайскую? – не поняла Костина.
– Хе, а ты думала, за пять тыщ оригинальный продадут? Ага, щас.
Весь класс и Анна Ивановна заинтересовано смотрели за перепалкой Мишы и Серёги.
– Мы тут делом занимаемся, пока ты там из карт «Зенит-арену» строишь, – парировал Миша. – Всё равно карт не хватит, а цыплятами не отделаешься.
Класс это оценил, ещё свежа была память о недавнем происшествии. Завитушкин тоже посмеялся про себя, но смех его был недобрым.
– Да, Серёга у нас ездок ещё тот, – поддержал кто-то из парней.
– Потом в протоколе записали: «был в нетрезвом состоянии».
– «…в два часа ночи сел в автомобиль Ваз 14-ый…».
– «Поехал с горы и перепутал газ с тормозом».
– «В итоге совершил наезд на курятник гражданина Асалямова».
– Так он ещё и незаконный был.
– Кто?
– Курятник.
– Так ясно дело, это ж Саня Асалямов заведует ей. Он потом со злости сам всех кур перепинал, а почему – и сам не понял.
– Да, Саня Асалямов – Бог войны, гроза района.
– Тихо! – стукнула кулаком Анна Ивановна. – Раскудахтались тут, как Асалямовские куры. – Класс снова засмеялся, и классная руководительница ударом кулака о стол вновь утихомирила их. – Тихо! Кстати, Брехунов, ты там говорил, каким-то делом занимался?
– Так точно, – выпалил тот. – Мы новости смотрим. В мире такое творится…
– Брехунов, уж лучше бы слушал, что я здесь говорю, и Костину не отвлекал. У неё за один пробник 12 баллов, за другой – 8. ЕГЭ ей сдавать, в конце концов…
– Да ладно вам, какие пробники, какие ЕГЭ, тут вон чего в мире творится!
Анна Ивановна сложила руки.
– Ну и чего же, поведай.
Миша сделал серьёзный вид, откашлялся, взял айфон и начал читать, медленно и с расстановкой, как диктор на радио:
– Во вторник в Москве был подписан договор между Россией и Республикой Крым о принятии полуострова в состав РФ и образовании новых российских субъектов.
Коля Никитин повернулся к Саше Коврижкину и спросил:
– Слышь, Сань, Крым же на юге? – тот почесал затылок:
– Да, вроде.
Коля мечтательно призадумался и затем поделился:
– Вот знаешь, я сейчас у бати работаю на автомойке, пока его не уволят. Подзаработаю, сколько смогу, может, ещё где потом устроюсь. Короче, пока работаю, хочу скопить тысяч 15 и махнуть в Крым. Ежели не этим летом, так хоть следующим. Как думаешь, это реально?
Саша задумчиво пожал плечами.
– Кто ж знает. А, может, и получится. Чем чёрт не шутит?
– Всё, тихо! – пыталась угомонить класс Анна Ивановна. – Разгалделись тут. Крым – это, конечно, здорово, но вам ЕГЭ сдавать, а как вы его сдадите, если за обе пробные работы полкласса не может набрать баллов на минимальный порог?
– Анна Ивановна, – обратился к ней Миша. – Нам всё равно уже ничего не поможет, ЕГЭ мы завалим, никуда не поступим и все будем дворниками. Мы это уже выучили и поняли. А тут как-никак случилось историческое событие. Отпустите нас сейчас – в честь праздника!
– Может, мы пойдём уже, толку-то? – Саша Коврижкин выдвинул предложение, от которого было невозможно отказаться.
Анне Ивановне ничего не оставалось делать, как махнуть на них рукой.
– Идите уже, бестолочи, – и класс дружно вывалил из кабинета. Как обычно, все шли не огромной толпой, а небольшими кучками – кто с кем общался: парни отдельно, девушки отдельно. Бывали, правда, исключения – в частности, таким стал Миша Брехунов, который шёл со своей девушкой Костиной в девичьей компании. Но остальные парни были верны дружбе и шли вместе. К троице – Саша Коврижкин, Коля Никитин и Серёга Завитушкин – подключился Тимофеев.
– Что делать будете? – спросил он у них.
– Я к бате на автомойку, – отрезал Коля.
– Я на рынок, потом в «нижний» магазин – ответил Саша.
– А я без понятия, – сказал Сергей, о чём-то задумавшись.
– Как-то быстро день прошёл – уже шестой урок закончился.
– Может, потому что мы к третьему уроку только пришли? – поинтересовался у Тимофеева Саша.
– Наверно, – кивнул тот.
– Чё-то Михан не тот стал, – вдруг молвил Сергей. – Выпендривается больно много.
– Хм, не знаю – по-моему, всё, как обычно.
– Нет, – не согласился Сергей с Тимофеевым. – Зазнался он.
Почти у выхода от своей компании оторвался Миша и спросил Тимофеева:
– Тим, слушай, а когда там свадьба?
– Ровно через месяц.
– Твёрдо и чётко?
– Твёрдо и чётко.
– Ну и славненько, – и Миша тотчас вернулся к своей компании.
– Я ж сказал – зазнался, – но Миша уже не услышал эту фразу Серёги, он уже выходил из школы.
***
И вот Миша распахнул школьные двери. На дворе 18 апреля. От снега не осталось и следа, солнце слепило глаза. После школьной темноты ученья свет неученья был настолько ослепителен, что Миша даже прикрыл лицо от солнечных лучей.
– Миш, зайдёшь за мной в 4? – послышался рядом голос Ксюши Костиной, и Миша отвёл руку. Он увидел, что Ксюша уже спустилась по ступенькам и ждала его на совершенно сухом асфальте. Дальше шла дорожка, по которой вдаль текли ручьи. Деревья стояли ещё голые, но зелёные почки уже постепенно набухали. Воздух был полон свежести и какой-то свободы, уверенности в себе и любви ко всему миру. Так и хотелось вдыхать этот воздух снова и снова и просто наслаждаться.
– Эх, настоящая весна, – промолвил Миша, спускаясь по лестнице и озираясь вокруг.
– Ага, – ответила Ксюша, когда он дошёл и обнял её. – Ты зайдёшь за мной?
– Зайду-зайду. Пошли, посмотрим, – он взял Ксюшу за руку и повёл её за собой к дорожке, по которой разливались ручьи. Они прошли немного вдоль него и тут Миша остановился.
– Смотри, – он указал на плывущий к ним бумажный кораблик. Он кренился то в одну, то в другую сторону, но всё же удерживал равновесие и плыл целеустремлённо вперёд. Кораблик подплывал всё ближе и ближе к Мише и Ксюше.
– Глянь, там какие-то фигурки, – сказала Ксюша, и действительно – какие-то очертания виднелись. Вскоре они увидели – это были небольшие куклы, жених и невеста, наподобие тех, какие бывают в свадебном торте. Миша взглянул вперёд – в начале ручья стояли маленькие мальчик и девочка, наверно, из младших классов. Они стояли и смотрели на этот кораблик и радостно указывали руками на него. Миша снова взглянул на кораблик, который уже уплывал дальше. Фигурки хоть и потрёпанные временем и грязные, но всё равно выглядели достойно и интересно.
– Круто, – восхищалась Ксюша и спросила Мишу: – Слушай, это прям как мы, да? – Но тот молчал, продолжая смотреть на уплывающий кораблик. Ксюша не унималась: – Это так мило! Миша, о чём ты всё думаешь? О них?
На это он ответил, не отрываясь от фигурок на кораблике:
– Да, – и добавил: – о них.
***
Ксюша Костина всё никак не могла наглядеться на себя в зеркале – и так и эдак кружила. Ну а что вы хотели – без малого полтора часа она занималась этим особо важным делом. Наводить красоту – не семечки лузгать, тут целая наука.
Всё ради чего – чтобы порадовать глаз или чтобы оценил парень? Да где уж там. Разгадка совершенно проста: чтобы все видели, какого это – быть девушкой самого завидного парня, чтобы никакая конкурентка не то, что близко не стояла, да даже и думать не могла о посягательстве.
– Всё, что ли? – спросил из соседней комнаты Миша.
– Нет, дорогой, ещё пока нет. Подожди минутку, – на что тот в очередной раз посмотрел на часы. Он пришёл без двадцати минут четыре, а уже доходило половина пятого вечера. Миша подошёл к зеркалу – тёмно-синий костюм-тройка в полоску сидел на нём, как влитой, узорчатый галстук подчёркивал элегантность. Он поправил платок в левом кармашке пиджака – вылитый жених. Наконец, дверь открылась, и Ксюша явилась во всей красе.
– Ну, дорогой, как я выгляжу? – спросила она у него.
– Думаю… на выставке хохломской игрушки место как минимум второе тебе обеспечено!
– Чё, я совсем страшилище?
– Во-первых, это не мои слова, а во-вторых… ты у меня очень сообразительная девочка!
– Ох, вот вечно твои шуточки, – а он и не шутил. На него смотрело нечто размалёванное подобно Марфуше из сказки «Морозко».
– Ну, пошли, – только и сказал Миша, а затем добавил: – А то уважаемые люди уедут без нас и съедят все торты.
– А я и не ем после шести, ты чо, я ж толстухой стану, и ты меня перестанешь любить.
– Я тебя перестану любить, если мы опоздаем хоть на 10 минут, так что давай-ка, дорогая, шевелись.
– Я уже готова, дорогой, идём.
Выйдя из подъезда пятиэтажки, Ксюша поделилась:
– Что-то у меня нехорошее предчувствие.
– Просто выкинь это из головы и выброси вон в ту урну, – Миша указал на ближнюю из двух рядом стоящих урн.
– А почему именно в эту?
Миша пожал плечами.
– Зачем далеко ходить? Здесь специально для недалёких.
– Вот и шутки какие-то у тебя недобрые.
Миша ничего не ответил, только крепко взял её за руку и быстро пошёл в сторону остановки, да так, что Ксюша еле поспевала за ним.
***
На остановке уже стояла толпа – вся компания уважаемых людей, кроме Тимофеева, плюс ещё какие-то люди. Всего около 20 человек. Одеты они были даже более-менее празднично: что порвано – зашито, что мято – выглажено, что грязно – постирано. В центре, как обычно, стоял Костян.
– …А он и говорит: «сыночка, подай колбасу…», – и тут он увидел подошедших к ним Мишу и Ксюшу. – О, какие люди-то нынче! Тоже на праздничек, что ль?
– Да, – ответил Миша. – Это будет ещё тот праздничек.
– Не то слово, мы такое там устроим. Так, нынче в сборе все. Кто помнит, во сколько этот автобус, шоб ему пусто было?
– Помнится, в пять минут шестого идёт последний, – ответил откуда-то сзади Саша Коврижкин – они всей своей компанией стояли как бы немного отдельно от остальных.
– В газельку мы все не впихнёмся, но уговор помните – завалиться нынче к ним всей толпой. Шоб знали эти закурганские, что мы вместе, мы сила, и ваще… Короче, ждём автобус, – объяснял он Мише, как вдруг пригляделся куда-то в сторону: – Гляньте, Асалямов идёт! – Костян указал на приближающегося к остановке мужчину лет 35 в фуфайке, шагающего большими шагами. – Видно, не в духе.
Когда тот подошёл, все с ним поздоровались: «Здарова, Сань», на что тот ничего не ответил, словно не заметил. К остановке в этот же момент подъехала жёлтая газелька. Саня Асалямов, «бог войны – гроза района», хотел открыть дверь. Та не поддалась сразу, и он со злости вообще оторвал её и спросил водителя:
– Эй, скажи-ка мне, а почём проезд-то?
– 18 рублей плюс ты, придурок, мне ещё дверь сделаешь, а не то…
Саня его не дослушал, повернулся к толпе у остановки и спросил у кого-то:
– Слушай, а вот это вот, давно проезд 18, скажи-ка мне?
– Чать с 15 числа ещё по 18, – ответил Костян.
