У сыщиков каникул не бывает

скачать книгу бесплатно

ОПЕРАТИВНЫЙ ПЛАН

– Откуда ты знаешь?» – чуть было не воскликнул Пашка, но сдержался.

– К-какими киллерами? – пролепетал Саня и на всякий случай огляделся по сторонам.

К счастью, подслушивать их никто не собирался. Посетители «Елок-палок» толпились возле телеги или сидели за столиками. Официантки в клетчатых фартучках сновали по залу, принося еду тем, кто не любил шведский стол. Никому не было дела до того, что обсуждают какие-то ребята.

– При чем тут киллеры? – стараясь скрыть изумление, повторил Саня.

– А вас всегда какие-нибудь темные личности интересуют, – объяснила Анка. – На хорошего человека никогда внимания не обратите.

– Это на тебя, что ли? – пробурчал Пашка и посмотрел на часы. – Так мы же на тебя обращаем внимание. Уже целый час.

Саня толкнул Пашку локтем. Это не ускользнуло от Анкиного внимания.

– Не надо, Чибисов, делать ему такое своеобразное замечание. Раз он сам не понимает, что допустил бестактность, – прощебетала она.

«Вот зануда! – подумал Пашка. – И где она слов таких нахваталась?»

– Короче, – сказал он решительно, – если ты собираешься все каникулы в куклы играть, то мы тебе мешать не будем. Сами с усами.

Анка хихикнула насчет «усов».

– Нет, Пашка, зачем ты так? – сказал Саня и объяснил Анке: – У нас тут дело намечается. Благородное. Одного негодяя надо вывести на чистую воду. Поможешь, если возникнет необходимость?

– Всегда так, – обиженно поджала губки Анка. – Сами хотите справиться, а когда не получается, то ко мне бежите. И почему вы такие скрытные? Как будто нельзя сразу все сказать! Кто вам летом помог тайник в церкви найти?

– Ты, ты, конечно, – миролюбиво кивнул Саня и покосился на Пашку: как бы тот не ляпнул что-нибудь обидное. – Но понимаешь, мы сами пока ничего толком не знаем. И обращаемся к тебе, можно сказать, заблаговременно. Ну, чтобы знать, можно ли надеяться на твою помощь.

– Ага, значит, извините, что мы к вам обращаемся, мы сами не местные! – протянула Анка гнусавеньким голоском, стрельнув своими круглыми зелеными глазами в Пашкину сторону.

– На что это ты намекаешь? – не понял тот. – Какие еще не местные?

– Это она прикалывается, Пашка, – поспешил успокоить друга Саня. – Так у нас в метро попрошайки деньги просят. Извините, говорят, что к вам обращаемся. Сами мы не местные.

– Остроумная какая! – вскипел Пашка. – В КВН пусть играет. Попрошайки! Ничего мы не просим, а предлагаем. Почувствуй разницу.

– Почувствовала. – Анка отодвинула пустую тарелку. – А что это ты, Пашка, все на часы смотришь? Во-первых, это некультурно, во-вторых, бессмысленно смотреть на них так часто.

– Открытие делаю.

– Поделись!

Анка ехидно смотрела на Пашку.

– С тобой время быстрей летит. – Пашка вглядывался в циферблат и шевелил губами, словно что-то вычисляя. – Точно, быстрее. Час прошел за двадцать минут.

– Как это? – не поняла Анка.

– Впустую прошел час, впустую! – воскликнул Пашка. – Если поделить этот час на троих, то на каждого выпадает по двадцать минут пустой трепотни. А там преступники уже следы заметают, пока мы тут прохлаждаемся.

– Ну все, хватит с меня! – Анка быстро поднялась из-за стола. – Один бормочет непонятно что с загадочным видом, другой вопит… А потом еще говорят, что из-за меня у них время впустую идет!

Она с грохотом отодвинула стул и направилась к выходу, едва не зацепившись косичкой за вязанку лука.

– И чего ты, Пашка, к ней прицепился! – огорченно воскликнул Саня. – Наелся – так уже сразу и про дело вспомнил. Видишь, ушла. Кто теперь за подъездом будет следить?

– Подумаешь, цаца какая, – хмыкнул Пашка. – Слова ей не скажи! Не переживай, Чибис, никуда она не денется. Спорнем: стоит на улице у входа и делает вид, будто сию секунду уходит. Она ж любопытная как сорока. Так что теперь она у нас на крючке.

Пашка не ошибся. Анка стояла в двух шагах от «Елок-палок» рядом с уличным торговцем – под высоким взрывом его разноцветных воздушных шаров – и смотрела сквозь них на яркое весеннее солнце. По ее лицу проплывали быстрые тени от разноцветных облаков. Ну никак не похожа она была на обиженную!

– Со-олнышко, – как ни в чем не бывало пропела девчонка, когда Саня и Пашка подошли поближе. – В каждом шарике будто разноцветные рыбки плавают. А кстати, – оглянулась она на ребят, – я хотела вас пригласить на выставку экзотических рыбок. Я там совсем недавно была. Так интересно! А сегодня прочитала в маминой газете, что в этом же помещении открыли выставку восковых фигур. Представляете, между аквариумами с плавающими золотыми рыбками сидят неподвижные фигуры с вытаращенными глазами, будто удивляются!

– Да не может быть, – засомневался Саня. – Что, помещений мало для выставок? Может, просто адрес совпадает.

– Нет, так и написано: выставка восковых фигур в музее экзотических рыбок. Сейчас ведь любят прикалываться, чтобы публику удивить. Или наоборот? – засомневалась она. – Рыбки в музее восковых фигур?

– Рыбки там ночью от ужаса передохнут, – хмыкнул Пашка. – Испугаются, что их какой-нибудь восковой Иван Грозный без удочки поймает.

– Ну так что, пойдем? Что там твой будильник показывает? – поинтересовалась Анка.

– Показывает, что нет времени на всяких рыбок и кукол, – презрительно заметил Пашка.

– Сам ты кукла! – Анка показала язык.

Пашка даже задохнулся от такой наглости! Он набрал было воздуху, чтобы достойно ответить, но тут вмешался Саня:

– Да хватит вам! Как дети в песочнице. Сходим мы к твоим восковым рыбкам, если хочешь. Потом. А сейчас и правда нет времени. Мы и так надолго двор без присмотра оставили…

– Двор? – переспросила Анка. – Значит, вы мне предлагаете по дворам шнырять, как крысе какой-нибудь? Это и есть ваше благородное дело?

– Пойдем-пойдем, – поторопил ее Саня. – Сама же рассказать не дает, и сама же потом обижается. Вот увидишь ты и двор, и перышки, которые в него от убитых голубей слетают…

– Как это – убитых? – испугалась Ан-ка. – Почему это – убитых? – Она торопливо шла рядом с Саней, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Ну говори, Чибисов, хватит секретничать. А то я никуда не пойду!

Пашка шагал следом и злорадствовал. Вот пусть теперь Чибис сам и расскажет ей про голубей! Пусть попробует ей что-нибудь объяснить, когда она слова сказать не дает!

«Только бы не ляпнул про труп в квартире, – забеспокоился Пашка. – Много чести ей будет, такую информацию получить. Ее дело – стоять где скажут и следить за кем укажут. А в остальном мы и без нее разберемся!»

Но Саня и не думал посвящать Анку во все страшные подробности этой истории. Он просто не хотел ее пугать. А про голубей – пожалуйста, он расскажет. Саня уже представлял, как пойдет расследование. Как только начнется следующая «охота», один из них останется на балконе, второй выйдет на лестницу, а третий – во двор. И кто-нибудь непременно заметит этого охотника.

Такой план он и предложил, после того как рассказал Анке историю с голубями.

– Похоже, так и надо действовать, – одобрил Пашка. – Во всяком случае, с этого можно начинать.

– Подъезд в моем доме один, – объяснял Саня Анке, когда они вошли в его двор. – Это удобно. Как только мы засечем с балкона, что преступник отстрелялся, твоя задача наблюдать за всеми, кто выходит из подъезда. А ты, Пашка, сразу выскочишь на лестничную площадку и будешь следить, из какой квартиры он выйдет. Понятно? Саня был доволен собой. Он смотрел на притихших друзей и думал: «Давно бы так! Сразу надо было распределить обязанности».

Правда, Пашка не удержался от того, чтобы его осадить.

– А кто тебе сказал, что он, когда отстреляется, на улицу выйдет? – хмыкнул он. – Может, он телевизор будет смотреть или спать завалится.

Но Саня пропустил эти слова мимо ушей. В конце концов, зачем загадывать заранее? Пока надо идти домой и ждать, когда начнется очередная «охота».

Глава VI

АНКА И ПРИНЦ УЭЛЬСКИЙ

Родителей дома не было. Только Бармалей радостно бросился навстречу Сане, решив, наверное, что теперь-то уж хозяин наконец бросит свои неотложные дела и поиграет с ним в прятки. Все-таки Бармалей был еще подростком. Если перевести собачьи годы в человеческие – как раз Са-ниным ровесником.

– Подожди, Барми, не цепляйся! – Саня потрепал Бармалея по загривку. – Вот изучим обстановочку, тогда и тобой займемся.

Телескоп мама почему-то переставила с балкона на подоконник, задвинув подальше за плотную штору. Саня даже не сразу нашел его.

«Чтобы нам на глаза не попался», – понял он.

Странно все-таки рассуждают взрослые! Если телескоп не стоит прямо перед тобой, значит, ты о нем и не вспомнишь. А сразу побежишь, конечно же, в Третьяковку или в Большой зал консерватории.

Тогда, по маминой логике, следовало бы выбросить на помойку компьютер с играми, видак с новыми, еще ни разу не просмотренными кассетами. А то как же? Раз компьютер и видак стоят в комнате, значит, Саня только и будет делать, что сверлить их взглядом.

«Нет, дорогая мамочка, как ни крути, а я уже вырос! – весело подумал он. – И уже вполне могу решать самостоятельно, что мне делать, а что нет. Это в детстве ты прятала от меня конфеты…»

Воспоминание о конфетах натолкнуло Саню на мысль о том, что неплохо было бы зажевать ресторанные салатики чем-нибудь своим, домашним.

– Собирайте трубу! – скомандовал он Пашке и Анке, а сам пошел на кухню.

Что Саню восхищало в маме, так это ее способность организовать праздник как бы мимоходом, в одну минуту. Вот и сейчас: холодильник, словно дожидаясь, когда его наконец откроют, тихонько стонал от нетерпения. А внутри… Внутри на целую полку разлегся любимый Санин торт со смешным названием «Поцелуй негра». И когда только мама успела?

Саня вообще не понимал: как это женщины умеют помнить о двадцати вещах одновременно? И о том, чтобы убрать с глаз подальше телескоп, и о том, чтобы испечь торт… Прямо Юлии Цезари какие-то!

Записка, которую мама оставила на столе, была еще одним подтверждением ее выдающихся способностей.

«Веселися и ликуй, весь народ. Отмечайте каникулы! Торт – для тех, кто окончил четверть без троек. Те, у кого оценки за четверть условные, так и быть, тоже могут попробовать. Мы придем поздно. Гадость про Фредди Крюгера смотреть по телевизору необязательно».

Ну конечно, за мыслями о торте и телескопе мама не забыла о Саниной условной четверке по биологии. Занудливая биологичка Амеба так и сказала в конце третьей четверти:

– Учти, Чибисов, твоя четверка – это вовсе не четверка. А самая настоящая тройка. Только она условно называется четверкой. По-следний раз.

Саня, конечно, рассказал об этом маме. Потому и рассказал, что был возмущен поведением Амебы. Если ты такая принципиальная, ставь хоть двойку! А то поставит гадость типа четверки и еще унизить норовит. «Условная»! Сама ты условная, раз не понимаешь, что подобные методы унижают человека. Так он и сказал вернувшейся с родительского собрания маме. А как только она начала приоткрывать рот, чтобы выразить свое отношение к Саниным успехам, еще и добавил:

– Это последний раз, когда я принимаю от Амебы подачки!

– Пода-ачки? – переспросила мама, вдумываясь в смысл сказанного.

– Понимаешь, в следующий раз она скажет: ставлю пятерку, но это условная четверка, на самом деле больше тройки ты не заслуживаешь. А оценивать ведь надо конкретно.

Мама тогда даже не сообразила, что ответить. Что ни говори, а с родителями самое главное – правильно себя поставить!

– Чибис, ты что там, обедать вздумал? – донесся из комнаты возмущенный Пашкин голос. – А делом кто будет заниматься, Пушкин?!

«Вот несправедливость! – подумал Саня. – Тут надрываешься изо всех сил, торт режешь, как в ресторане, чтоб на каждом кусочке по кремовой блямбе было, – и никакой тебе благодарности».

– А ты что, Пашка, два винта сам прикрутить не можешь? – поинтересовался он, выходя из кухни.

Но, взглянув на друга, Саня и сам забыл про торт. Пашкино лицо выражало крайнюю степень возбуждения и ожидания, свойственную все лучшим сыщикам мира, когда они идут по горячему следу. Даже уши его, казалось, шевелились от напряжения, а рыжие волосы походили на раскаленную проволоку.

– Слышали? – прошептал он.

– А что слышали?

Анка вертела головой, как будто настраивала уши на нужную волну.

Пашка отмахнулся от нее – мол, некогда сейчас объяснять и рассказывать.

– Прикормка пошла, – шепнул он Сане. – А вот еще бросил, и еще, слышишь? Не жалеет, гад, зерна…

Через минуту послышался легкий металлический звук: голуби зацокали коготками по жестяной крыше «комода».

Оказалось, что Пашка до сих пор не собрал трубу. Но вообще-то телескоп сейчас и не нужен. Расстрел голубей будет виден и невооруженным глазом. Да и кресло, в котором недавно сидел труп, – вон оно, виднеется…

Саня пошире приоткрыл балконную дверь. Ребята стали ждать, затаив дыхание. Только ничего не понимающая Анка вертела головой, глядя то на мальчишек, то на крышу противоположного дома.

Голубь появился в слуховом окне, как жестяная мишень в тире. Появился и застыл. Как будто специально показывал убийцам: вот я, стреляйте, пожалуйста! Наверное, так же спокойно сидел в своем кресле и тот человек, которому пуля потом разворотила голову…

Стрелок не заставил себя ждать. Тихий щелчок – и голубь исчез. Как визитная карточка неизвестного убийцы, над крышей медленно закружилось легкое перышко…

Анка не выдержала и тоненько ахнула – но тут же испуганно прикрыла рот ладошкой. Пашка приподнял руку, словно готовился отдать команду «огонь». Прошла минута, другая. Опять металлически зацокали коготки: новые голуби, привлеченные кормом, приближались к «огневому рубежу».

– Дурачки, ой какие же вы глупенькие! – со слезами в голосе прошептала Анка, как будто голуби могли ее услышать. – Ну что же вы, неужели у вас мозгов нету?

– Какие у них там мозги? – сердито прошипел Пашка. – Городишь – сама не понимаешь что… Биологию надо учить. У них мозгов еще меньше, чем у тебя.

В другой ситуации Анка точно не стерпела бы такого оскорбления. Но сейчас она только расстроенно шмыгала носом.