скачать книгу бесплатно
Папа испуганно выглянул за дверь на лестничную площадку.
– Ты что, привел ее домой? – спросил он.
– Если бы так, – вздохнул Емеля. – Но я же не ничейную собаку выбрал.
Они прошли на кухню.
– Ну и какая это порода? – спросил папа. – Интересно, за чье право на жительство в нашей квартире нам предстоит бороться?
– Если бы мама ее только увидела! – воскликнул Емеля. – Ни за что нам не надо было бы бороться. А порода… Я не знаю такой породы.
– Подожди-ка, – сказал папа. – Я тоже не сидел сложа руки. Купил собачий справочник.
Он принес альбом, на обложке которого были нарисованы фигурки собак.
– Вот, ищи свою избранницу, – протянул папа Емеле книгу.
– Почему это избранницу? – удивился Емеля. – Вообще-то ее зовут Тяпа.
– Это я просто так сказал, – пояснил папа. – Дело ведь не в конкретной Тяпе. Важно определиться с породой.
Определиться оказалось непросто. Емеля пролистал справочник один раз, другой… Похожей на Тяпу собаки не попалось.
– Внимательней смотри, – посоветовал папа. – Художник мог неточно нарисовать.
– Как же неточно, если это справочник? – вздохнул Емеля. – Нет здесь такой породы. И мне кажется, ее вообще нет.
– Как это? – не понял папа. – Только что ты сказал, что выбрал… Значит, видел собаку! А сейчас говоришь, что такой породы вообще нет.
– Ну и тугодум ты, папа! – сказал Емеля. – Ставлю тебе двойку по собаководству. Хотя мне совсем не до шуток. Подтвердились мои догадки. Собака, которую я выбрал, – неопределенной породы.
– Так-так-так… – задумчиво пробормотал папа. – Значит, получается, единственный экземпляр, что ли? Но все-таки, может, таких неопределенных пород тоже много? Надо в Интернете посмотреть. Раз уж мы решили обзавестись собакой, то придется изучать этот вопрос досконально.
– Как ни изучай… – невесело отмахнулся Емеля. – Ничего не изменится от этого изучения. Вот я тоже и на тебя, и на маму одновременно похож. Но у меня же нет брата-близнеца! Значит, и я единственный экземпляр. И Тяпа…
– Вот именно! – поднял вверх палец папа. – Но это не значит, что ты беспородный! Тьфу ты, кажется, я начинаю запутываться в этой истории. Итак, надо определить, из каких пород получилась эта твоя Тяпа, и как раз искать такую же. К тому же можно расспросить ее хозяев, где они ее взяли. Может, действительно, есть у этой собаки братья-сестры. Не близнецы, но все же. Из любой ситуации должен быть выход. И твой выбор… Неужели он такой окончательный? Ты же никогда не отличался капризностью, никогда не падал в магазинах на пол, требуя какую-нибудь игрушку…
Папа, наверное, хотел похвалить Емелю, сказав, что тот никогда не отличался капризностью, но Емеле от этого неожиданно стало стыдно.
– Действительно, – вздохнул он. – Осталось только упасть на пол, как маленькому. И закричать: хочу только такую собачку! Ладно, пап, не переживай. Забудь эту историю.
– Получается, ты меня успокаиваешь, – сказал папа. – А ты сам не расстраивайся. Ничего страшного не произошло! Мы еще не начинали настоящих поисков.
Емеля пожал плечами, машинально пролистал альбом еще раз и пошел к себе в комнату.
– Ну вот… – Папа приоткрыл дверь через пять минут. – Ты уже сидишь, уставившись в одну точку. Мне это не нравится! Я не хочу, чтобы ты привыкал к нерешаемым проблемам или ожидал, что они решатся по щу… сами собой. Надо учиться искать выход! Это я во всем виноват. Ведь это я посоветовал тебе начинать свои поиски таким образом. А надо было начинать выбор не с прогулок, а хотя бы вот с этого справочника. И как мне могло прийти в голову сказать тебе, чтобы ты приглядывался к чужим собакам?
– Лучше бы я не брал в руки ее поводок, – вздохнул Емеля. – И не разговаривал бы с ней.
– Как это ты с ней разговаривал? – удивился папа. – Хотя понятно. Ты, наверное, что-то ей приказал, а она сразу же послушалась. Но ведь почти все собаки понятливые! Ничего удивительного.
– Если Тяпа что-нибудь хочет, это загорается на ошейнике, – задумчиво продолжал Емеля. – Кушать, играть, искать…
– Ну, ошейник никакого отношения к ее умственным способностям не имеет! – воскликнул папа. – Наверное, какая-нибудь электронная японская штучка! На любой собаке она будет точно так же действовать. Купим и мы такой же. И даже на мне проверим – прямо в магазине.
Наверное, папа хотел пошутить, чтобы поддержать Емелю. Но тот лишь невесело улыбнулся.
Звякнул замок в прихожей.
– Вот и мама вернулась из магазина, – сказал папа. – И вот что мы станем сейчас делать. Раз я обещал уговорить маму, то не стану это откладывать на потом. Тем более что сегодня выходной.
– Что я слышу? – засмеялась мама, заглянув в комнату. – Меня собираются уговаривать? Наверное, пойти в какой-нибудь музей или в консерваторию? Так это я вас всегда на такие походы уговариваю. Ну-ка, ну-ка, а вы что придумали? И Емеля грустный опять. А что это за книга у тебя в руках?
Емеля вопросительно взглянул на папу, но тот лишь приложил палец к губам, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Значит, выходить не следует – папа весь разговор с мамой берет на себя.
Емеля стал машинально листать справочник. Просто так. «Собирать» Тяпу по частям из разных собачьих пород он не собирался. Толку в этом все равно не было никакого.
Казалось, разговор на кухне длился целую вечность. Всю свою способность к ожиданию Емеля утратил уже через десять минут, а вместе с этой способностью – и всякую надежду. Каково же было его удивление, когда он увидел папу, стоявшего в дверях с совершенно счастливым видом!
– Ты даже представить себе не можешь! – радостно зашептал он. – Мы сейчас, конечно, обедаем, а потом… Потом идем гулять. С мамой! Она согласилась взглянуть на этот единственный экземпляр. Сказала, что хочет посмотреть своими глазами на существо, ради которого могут кипеть такие страсти. Пусть, пусть посмотрит. Я уж маму знаю! Это ее согласие многого стоит. Это почти полная гарантия нашего успеха…
Емеля ничего не понимал. Какого успеха? О чем папа говорит?
– Но ведь дело не только в мамином согласии, – пробормотал он. – Даже если мы увидим эту собаку… Что дальше?
– Ничего-ничего, – отмахнулся папа. – Проблемы решать надо последовательно и постепенно. Для меня самой главной проблемой было мамино согласие. А здесь, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. А дальше и остальные вопросики решим!
Папа даже руки потирал от волнения. И Емеля сразу повеселел. С такого папы и пример брать приятно. Как будто Тяпа нужна ему, а не Емеле.
– Что ни говори, а трудности преодолевать приятно, – объяснил свою радость папа, расхаживая по комнате. – Я даже не понимаю, как мне удалось ее уговорить?
Емеля, конечно же, не понимал этого еще больше.
Обед прошел незаметно, то есть быстро. Мама только вздыхала и посмеивалась:
– Надо же, никогда не могла предположить, что моего согласия достаточно для такой бурной радости!
– Жить в согласии – одно удовольствие! – подмигивал папа.
– Насколько я знаю, собак выгуливают раза два в день, – сказал папа, когда они подошли к парку. – Надеюсь, мы встретимся… В конце концов, и завтра ведь тоже выходной – воскресенье. А гулять в парке полезно.
– А вот и табличка висит, – удивилась мама. – «Выгул собак в парке Архангельское запрещен». Куда же вы меня привели?
– Но тут их всегда много, – заверил ее Емеля. – Вот, можно даже у охранника спросить.
Папа сразу же обратился к сидевшему у ворот старичку-охраннику с таким вопросом.
– А что с вами сделаешь? – отмахнулся тот. – Смотрим, что называется, сквозь пальцы. У нас ведь все так: написано, что нельзя, а на самом деле можно. Повесили табличку для ответственности собачников. Мол, если что не так, больше не пустим. У нас только постоянные посетители!
Этот ответ позабавил маму, и она заметно повеселела.
– Что ж, – сказала она, – уже интересно! Оказывается, для настоящих собачников существуют отдельные правила жизни.
– А ты что думала? – с важным видом сказал папа. – Собачники – люди особой породы.
«Только бы встретить Тяпу! – гудела в голове у Емели одна-единственная мысль. – А потом… Потом будем решать новые проблемы».
Но даже людей в парке к вечеру стало мало. Не говоря уже о собаках.
– Ничего-ничего, – похлопывал папа Емелю по плечу. – Ты смотри внимательней. Еще многие собачники обедают, собираются с силами… А мы пока тоже время не теряем напрасно – воздухом дышим.
Конечно, Емеля повел родителей на свое любимое место – на террасу над гротом. Мама ахала от восторга:
– Надо же, рядом с домом находится такой чудесный парк, а мы не ходим сюда гулять. Ведь я здесь была в последний раз несколько лет назад! И мне не понравилось: парк был запущен, дворец – видите, вон там, среди деревьев – в каких-то вечных реставрационных лесах… Неуютное было место! А сейчас как в сказке все изменилось. Молодец, Емеля, это благодаря тебе мы приобщаемся к прекрасному!
– Да, надо признать, что Архангельское сильно изменилось, – сказал папа. – Усадьба приведена в порядок. Так, наверное, здесь было и при прежних владельцах, князьях Юсуповых, сто лет назад.
Мама укоризненно взглянула на папу:
– Тебе как историку вообще должно быть стыдно! Живешь в двух шагах от такой чудесной усадьбы и почти ничего не знаешь о ней.
– Как это не знаю? – обиделся папа. – Все я знаю. Конечно, прямо сейчас я вас с экскурсией по ней не проведу, но если подготовиться… Пожалуйста! А насчет двух шагов – так ведь и те, кто рядом с Кремлем живут, не каждый день по нему гуляют. Времени нет. Как это ни странно, достопримечательностями Москвы больше всего любуются как раз приезжие. А мы, коренные жители, работаем, в выходные – отдыхаем, но тоже чаще всего дома. Жизнь такая.
– Ленивая это жизнь, – не успокаивалась мама. – Отныне мы станем жить по-другому. Выходные будем посвящать культурной программе.
– Я совсем не против этого, – миролюбиво согласился папа. – Можно сказать, что первая экскурсия состоялась. И начали мы с самого легкого и ближнего маршрута. Надеюсь, прогулки сюда, в эту усадьбу не прекратятся? – И, наклонившись к Емеле, шепнул: – Особенно с учетом наших планов стать собачниками. Правда, все-таки странно, что сюда пускают с животными.
Емеля хотел напомнить про объяснения охранника. Почему бы и не пускать сюда людей с собаками, которые живут рядом? Ведут они себя вполне прилично… Но Емеле некогда было разговаривать. Он даже к родительскому разговору не прислушивался, потому что старательно шарил взглядом по дорожкам парка, выискивая знакомую собачью фигурку. Но все собаки словно исчезли по мановению волшебной палочки.
– Ну что? – спросил папа. – Не увидел?
Емеля лишь пожал плечами в ответ.
– Я понял! – воскликнул папа. – У собак, наверное, есть определенный распорядок дня. Не могут же они целыми сутками шляться по дорожкам. И сейчас, наверное, еще не наступило время прогулки. Подождем, подождем… А пока погуляем, полюбуемся.
Они спустились с террасы, прошли по аллее, погуляли по парку, дорожки которого живописно растекались между деревьями. Папа рассмотрел схему усадьбы, которая была нарисована на большом щите, и теперь уверенным тоном объяснял, где что находится. Главный дворец, оранжерея, памятник Екатерине Второй, скульптуры всяких знаменитостей, построенный на берегу Москвы-реки в более позднее время санаторий… Мама слушала его внимательно, а Емеля – не очень. Он был по-прежнему занят своим главным делом: вертел головой во все стороны. Тем более что собаки все-таки стали уже попадаться. Не одни, конечно, а со своими хозяевами.
– Вот видите, – заметил и папа. – Собачки-то не хотят сидеть дома взаперти. Тоже выходят потихоньку на прогулку.
– А прав был охранник, – улыбнулась мама. – Сразу заметно, что это постоянные посетители. Так чинно и благородно прогуливаются. Наверное, привыкли.
«Привыкли, – подумал Емеля. – Значит, и Тяпа должна была привыкнуть. Где же она?»
Они обошли почти весь парк и снова оказались рядом с террасой. Неужели придется возвращаться домой ни с чем?
И тут Емеля увидел наконец ту самую тетеньку!
– Вот она! – закричал он. – Тяпина хозяйка! Только почему-то… одна.
Тетенька была занята странным делом. В руках у нее вместо поводка был лист бумаги, в который она то и дело смотрела, а потом оглядывалась по сторонам.
– Странно, – пробормотал папа, – маршрут она свой, что ли, сличает? Чтобы не заблудиться?
Тетенька прошла под террасой вдоль грота с причудливыми колоннами, потом повернула обратно… Емеля сбежал вниз по ступенькам. Когда он возник перед тетенькой, она испуганно остановилась и сразу же спрятала бумажку, уставившись на него своими зеркальными очками.
– Вы меня узнаете? – спросил он. – А где же ваша собака?
– Что тебе надо, мальчик? – холодно спросила тетенька.
Емеля не знал, как все объяснить, и только смотрел по сторонам.
– Извините, понимаете, в чем дело, – вступил в разговор папа. – Наш сын хочет такую же собаку, как у вас. И мы хотели спросить…
– Нет у меня никакой собаки, разве вы не видите? – перебила незнакомка. – Чего вы хотите?
– Но ведь это вы сегодня… – начал было Емеля, но и его тетенька слушать не стала.
– Я спешу, – заявила она. – И не понимаю, в чем дело.
– Емеля, – сказала мама, – ты, наверное, перепутал. Ну с какой стати мы пристаем к незнакомому человеку?
– Да нет же, это она! – недоуменно воскликнул Емеля. – Странно, почему она не признается…
Тетенька, быстро оглянувшись напоследок, скрылась за углом грота. Минуту все растерянно молчали.
– Странная встреча, – пробормотал папа. – Хоть бы выслушала… Даже если Емеля и впрямь ошибся.
– Ну и что тут такого? – сказала мама. – Человек волен поступать, как знает. Что поделаешь?
И тут из-за ближайших кустов стремительно выскочила Тяпа, за которой, как змейка, мелькал в траве поводок. Ее Емеля ни с кем не перепутал бы! И она его тоже. Остановившись перед Емелей, Тяпа раздвинула в стороны ушки и посмотрела на него, повиливая хвостом. Изумленный папа наклонился и прочитал вслух по слогам надпись на ошейнике: «Иг-рать!»
– Какая чудная собачка! – прошептала мама.
Она даже позабыла о своей аллергии и протянула руку, которую Тяпа сразу же лизнула.
– Вот видите, вот видите! – только и повторял Емеля.
– Тяпа! – вдруг услышали они. И увидели черноволосую растрепанную девочку, которая вышла из-за кустов. – Ну куда же ты убежала? И пристаешь к людям!
Она подхватила поводок. Тяпа, оглянувшись на нее, подпрыгнула на месте и несколько раз негромко пролаяла.
И вслед за этим где-то за гротом раздался громкий, строгий и уже знакомый голос:
– Галя! У меня нет ни секунды! Где ты там пропала?
– Извините, – сказала девочка и подхватила Тяпу на руки.
Через несколько мгновений они исчезли за гротом. Емеля от растерянности даже ничего не успел сказать.
