скачать книгу бесплатно
А между тем, в этом доразумении Царя-батюшки была своя крупица истины. И принцесса Анюта не одна дошла до таких своих мыслей и затем предложения условия для встречи с Чарльзом Третьим, у кого шансов быть ей хотя бы приятней нисколько не прибавилось, а когда она услышала, что он опять заявился, то и вовсе заподозрила себя в ненависти на его счёт. А для начала скажем, что есть ещё в нашем царстве-государстве люди, кто не держит нос по ветру, с благоволением преклоняя свою голову перед носителями этого ценностного поветрия, которое захватило в тиски своего обдуривания первые умы государства вслед за Царём-батюшкой. И эти люди благочинные и обстоятельные, радеют всем сердцем за свою отчизну и видят её самобытной и своенравной, коя и сама кого хошь уму разуму научит.
И во главе всех этих людей, только отчасти супротивников царской воли, стоял видный боярин Андрос Сукин. При этом надо понимать его боярскую душу, и он помимо того, что сильно радел за свою отчизну, так же радел и за своего непутёвого сына, Митрофана. Где ему было сильно за неё обидно в том плане, что она несмотря на все его старания, обходит царскими милостями и благами его сына. И хотя он может и баламут, и бунтарского характера, когда его оторвут от его любимого занятия, прохлаждаться на сеновале, всё-таки это ещё не повод списывать его со счетов. Митрофанушка, парень даровитый внешне, и считать и писать умеет, а также при силе убеждения в кулаках, так что не совсем пропащий. Так что ему нужно только дать возможность проявить себя, и он себя покажет. А вот руганно его звать, сукин сын, то за это Андрос Сукин будет строго наказывать.
И вот этот Андрос Сукин, оплот староверческой государственности, как и все знаковые люди в царских палатах, имел в них людей у себя на службе, кто и поставил его в известность о новой попытке этого Чарльза Третьего, взять измором всеми любимую принцессу Анюту.
– Не бывать этому! – в ярости вскричал Андрос Сукин, чуть не вырвав всю бороду у своего служивого человека. Ну а дальше Андрос Сукин выпускает из рук своего тайного осведомителя и уже наедине с самим собой разрабатывает план по нейтрализации этого настырного принца Чарльза Третьего. – И надеюсь последнего. – Во как далеко заглянул Андрос Сукин в своём планировании по противодействию планам Чарльза Третьего. Ну а дальше…А дальше Андрос Сукин на прямую ни во что не вмешивается, а через подставных лиц действует и доводит до принцессы одну интересную мысль, которая оформляется ею в выдвинутое ею условие.
– И что это за условие? – отчасти радуясь за твёрдость характера Анюты, а отчасти проявляя уже свою царственную волю, не терпящую строптивости поведение в свою сторону, не без хитрости в глазах задался вопросом Царь-батюшка для всех людей в государстве, а не только для Анюты.
А Анюта всё-таки дочь своего отца, и она прекрасно его знает, и о чём он сейчас догадывается, так что ей приходится включить весь свой артистизм, чтобы быть для него убедительной.
– Не стану повторяться, указывая на то, как он мне стал ещё больше противен после этих его гнусных предложений, и ни одна приличная девушка больше бы его на порог своего дома не пустила. – Здесь принцесса Анюта вздыхает над своей подневольной участью, где она должна идти супротив нравственных установлений, свойственных их народу, и всё ради и не пойми чего и кого с сомнительным и унылым, даже не лицом, а физиономией. После чего искоса смотрит на Царя-батюшку, кого страдальческим и сопливым видом не убедить в обратном, и переходит к сути своего условия.
– Но раз я должна быть во благо своего отечества принесена в жертву политической целесообразности и отдана на растерзание этого циничного типа, прикрывающего всю свою поганость новым осмыслением реальности, то и мы должны сохранить лицо. Где мы не безусловно принимаем их предложение, тем самым выказывая свою слабость, а он должен проявить свою достойность меня. – На одном дыхании высказала принцесса.
– И что ты предлагаешь? – захваченный в оборот внимания напором принцессы, тут же задался вопросом Царь-батюшка.
– Раз он заверяет, что он во мне не ошибся и ему нужна только такая как я, – пустилась в объяснения принцесса, а Царь-батюшка не может не заметить, откуда она знает эти упомянутые ею подробности из его разговора с Чарльзом Третьим. Где он так ловко увёл разговор от себя, типа признав свою ошибку при первой встрече с принцессой, и где в качестве доказательства её признания, вымолвил на родном Царя-батюшки языке пару слов (чем и растрогал его на милость), что Царь-батюшка и не заметил, как разговор перешёл на личность принцессы. Где Чарльз Третий никаких льстивых слов не пожалел, в том числе и от самого себя, – я эё абажайю, – чтобы склонить Царя-батюшку к нужному для себя предложению (а в завершении этой встречи и было высказано о том, о чём сейчас сказала принцесса, возможно проговорившись).
А принцесса, между тем, говорит, то есть озвучивает своё условие. – То пусть он продемонстрирует это прилюдно.
– Как это? – спрашивает Царь-батюшка.
– Я с подружками накинем на себя одинаковые одежды, прикрывающие наши лица, и пусть он меня среди них отыщет. И если он так уверенно заявляет, что он во мне не ошибся и меня ни с кем не перепутает, то ему не составит особой сложности меня отыскать. – С непоколебимой уверенностью, что Чарльз Третий быстрее отступится от неё, чем решится на это дело, а если и решится, то никогда её не найдёт, принцесса Анюта с вызовом смотрит на Царя-батюшку. Ну а тот всё это дело в её глазах просёк, вновь обрадовался такой настырности своей дочки, – вся в меня, а кто-то всегда был, а теперь уже буквально безголовый, в этом сомневаясь, – да и решил, что пока что негоже принцессе быть хитрее своего батюшки.
И он в свою бороду хитроумно ухмыляется, а сам тем временем никак не выдаёт себя и того, что он догадался, чего добивается принцесса, и с простодушным видом, очень свойственным их династической фамилии, – особенно впечатляюще эта простодушность смотрится при вынесении им смертного приговора: «Во как?! А я и не догадывался», – обращается к принцессе со встречным предложением. – Что ж, вполне резонное требование. – Добавив рассудительности в тон своего ответа, говорит Царь-батюшка, поглаживая свою бороду, что верный признак того, что он что-то наиковарнейшее задумал. К примеру, рубить бороды у своих подчинённых, кто под отстал в своей образованности и не силён в математике, не удосужившись подвести точный расчёт количеству волос в своей бороде.
– Хм. Непорядок. – Заявляет Царь-батюшка, огорчённо насупившись на очередного охальника, боярина Коромыслова, яро и никак не признающегося в том, что своими, с кондачка, необъяснимыми действиями, нанёс, ладно бы экономический (кто не без греха стяжательства в своём приходе), но он нанёс репутационный урон отечеству, – в присутствии посла одной ненавистной всем сердцем Царя-батюшки державы, фона Потрёма, смел огрызаться и утверждать, что счёту, как надо обучен, а все эти недоразумения возникшие при расчётах с этим контрагентом, то это сопутствующий всякой торговли фактор, да и сами же своим сурьёзным видом подначивали меня обсчитать купцов недружественного государства, кого представляет посол фон Потрём, и при этом гад указывает на посла, – а это всё требует не давать спуску купцу Коромыслу. И купец Коромыслов, хоть и потрафил Царю-батюшке, объегорив купцов недружественного государства, но нельзя же быть столь не проходимо дремучим, без всякой дипломатии указывая пальцем на Царя-батюшку, как на того, кто был мозгом всей этой операции: насолить фон Потрёму.
«До чего же противная у него рожа! И уж слишком довольная в последнее время», – вот так по-тихому, дипломатично дал понять купцу Коромыслову Царь-батюшка, что он будет очень не против и даже очень доволен, если он ещё заработает на поставках соли и сахара государственному образованию, которое представлял собой фон Потрём.
Ну а по-тихому не вышло обсчитать этих крикливых фонов, и Царь-батюшка вынужден принимать решение по обеспечению справедливого порядка в своём царстве-государстве. Где он с суровым видом и укоризной качает головой в сторону купца Коромыслова, так не оправдавшего его доверия, – вор и сукин сын ты Коромыслов, а не ближайший мой сподвижник и правая рука, – и рукой проводит по одному из мест в своей бороде и тем самым даёт понять палачу, а также всему своему придворному люду, насколько он его достал и невыносим ему отныне.
И купца Коромыслова немедля под рученьки хватают, и доводят его до места казни, плахи, как бы он не упирался ногами и матами в сторону венценосных особ. – Да я вас всех в одном месте видал! – вот так прямо орёт этот заблудший сын отечества, Коромыслов, вызывая столько вопросов у представителей недружественных держав, того же фона Потрёма. – Кто сей смельчак? – на ухо маркизу фону Плюжуру, задаётся этим вопросом фон Потрём, уже задумавший сойтись в разговоре, а затем в цене с Коромысловым, поставив его во главе оппозиции к Царю-батюшке.
И фона Потрёма нисколько не беспокоит то, что по словам маркиза Плюжура, этот Коромыслов первая каналья и как есть обдерёт вас как липку. И он подлавливает этого оскорблённого по самый свой подбородок, без бороды Коромыслова, и заверяет того, что тот очень достойно выглядел, прижатый ногой палача на плахе, а то, что он ревел, как белуга и мочился в штаны, то никто от спазмов организма не застрахован. – Такие как ви люди, нам нужны. – Заявляет фон Потрём, а Коромыслов, ещё находясь в раздумье, в качестве неопределившегося царедворца, хоть и в опале, даёт понять фону Потрёму, что он подумает над его предложением (торгуется гад). На чём они расстаются, будучи каждый в своём уверении, и затем бегом, кто до своего куратора в посольство, а кто прямиком к Царю-батюшке, всё это дело так ловко провернувшего. Где он и товар залежалый сбыл с прибылью, и своего человека записал в доверенные лица чуждого государства.
Но это всё дела политические, тогда как сейчас Царём-батюшкой решаются вопросы семейного характера. И здесь нужно проявить не меньшей изобретательности и хитрости.
– И как я понимаю, – рассуждает вслух Царь-батюшка, поглядывая искоса на принцессу, – то принцу Чарльзу Третьему должен составить конкуренцию кто-то из наших соотечественников, достойных отстаивать честь отчизны. Всё верно? – уперевшись взглядом в принцессу, спросил её Царь-батюшка.
И, конечно, это так, и даже больше. О чём принцесса пока что не решается сказать Царю-батюшке, очень ревниво относящемуся к такому самоволию с её стороны, и принцесса только кивает согласно головой. Что, между тем, не отменяет подозрений Царя-батюшки в эту ревнивую сторону. – Так вот в чём всё дело! – Царь-батюшка даже на мгновение задохнулся от этих своих, на злобу дня мыслей. – Кто-то из боярского окружения надоумил принцессу не смотреть в сторону перспективного брака за иноземных принцев, и убедил искать личного счастья в своём отечестве. И кто эта собака может быть?! – вознегодовал Царь-батюшка, принявшись перебирать в уме лица своих боярских соратников и столпов отечества, где он особенно выделил и начал приглядываться к боярам Собакиным, одних из самых родовитых бояр.
– А может это Грязновы? – придержав Собакиных на десерт, Царь-батюшка своим взором обратился к тем из бояр, кто ближе к нему по памяти стоял. – Запросто, эти ни перед чем не остановятся, чтобы подняться вверх по ступенькам власти. – Царь-батюшка сделал для себя заметку и перешёл дальше к рассмотрению своего окружения, насчёт которого у него никогда не было никаких иллюзий, но на этот раз они все границы приличий переступили своей готовностью не отказать в родстве с его фамилией, а это ни в какие ворота не лезет (вот же чего охальники надумали!).
– Неужто, это Сукин сын? Как там его? Ах да. Митрофанушка. – Аж присел в себя Царь-батюшка от таких представившихся ему напоследок перспектив, и его рука сама потянулась к специальному колокольчику, по зову которого вызывался палач. Но видимо эта мысль была слишком невероятной, что Царь-батюшка не стал звонить во все колокола и не требовать немедленной расправы над этими ослушниками, возомнившими себе столь невозможного. А он быстро всё пришедшее ему сейчас в голову осмыслил и обратился к принцессе.
– Что ж, пусть будет так, как ты хочешь. И я принимаю твоё предложение. – Царь-батюшка своим согласием чрезвычайно радует принцессу Анюта. И она, сделавшись сама послушность, пообещав Царю-батюшке с этого момента ему ни в чём не перечить больше, уже было собралась его покинуть, как Царь-батюшка вдруг вспоминает то, что он и позабыл ей сразу сказать. – Да, кстати. – Уже на пороге, по выходу в дверь, Царь-батюшка останавливает принцессу. – Ты ведь знаешь, что где есть приз, то там всегда присутствует расплата за свои ошибки.
– Это вы о чём таком говорите, Царь-батюшка? – в одно мгновение побледнев в лице, задаётся вопросом принцесса Анюта. А Царь-батюшка явно специально не сразу даёт ответ, а он, выждав момента, когда принцесса вся изойдётся от нетерпения и начнёт проявлять крайнюю свою вовлечённость в предстоящее мероприятие, даёт ей ответ. И, конечно, не прямой ответ, где всё чётко и без лишних слов расставлено по своим местам, а он начинает туманно рассуждать.
– Мы, конечно, как бы у нас руки не чесались, казнить принца Чарльза Третьего не будем, в случае если он ошибётся в своём выборе. Нет у нас таких полномочий, да и международного скандала не избежать, хоть он и заслужил плахи. Надаём ему лещей, подзатыльников, да и пинком под зад из государства без права въезда. Но вот такой милости от меня не стоит ждать решившему принять участие в этом конкурсе нашему соотечественнику. – Царь-батюшка горестно тут вздохнул. – Не имею я право проявлять по отношению к своему соотечественнику никаких поблажек. И не просто поблажек, а он будет в двойне наказан, окажись на его месте инородец, представляющий собой чужое отечество. Так что знай, что в случае неправильного выбора, этого смельчака будет ждать плаха.
И понятно, что у принцессы Анюты нет никаких хороших слов в сторону своего деспотичного батюшки, вон что тут надумавшего: типа, если второго претендента на её руку не найдётся, то победа засчитается за Чарльзом Третьим, в чьи руки и уйдёт выигрыш – принцесса (вон как ловко всё обставил первый царедворский интриган, Царь-батюшка). А как только потенциальные претенденты её руки и приданного в виде царства после смерти Царя-батюшки, из среды её соотечественников, услышат эти условия Царя-батюшки, – голову с плеч на одной чаше весов, а на другой, моё царство, – то тут же возьмут паузу, чтобы как следует одуматься от этого поспешного шага, и знаем мы этого ловкача Царя-батюшку, он всех нас тут переживёт. «Даже по надуманному предлогу», – у одумавшихся царедворцев аж сглотнулось от таких тревожных мыслей. Так что все решают подождать и посмотреть, что из всего этого выйдет.
А принцесса Анюта, в раз догадавшись, куда клонит и к чему её подталкивает Царь-батюшка – в сторону сухих и не живых отношений в браке с принцем Чарльзом Третьим, – начинает пререкаться с Царём-батюшкой.
– Я несогласная на такое смертоубийство. – Вспылив в лице, заявляет на все палаты царские принцесса Анюта. – Одно дело, если человек по твоей вине теряет покой и от сердечной тоски в петле усыхает, а другое совсем дело быть прямой причиной для такого ухода из жизни человека нашего умопостроения. В общем, всё отменяем. И точка. – А вот в конце своего заявления, принцесса, так категорично заявив, явно поспешила и не подумала о том, к чему может привести такая её настойчивость.
А Царь-батюшка, всё это с завидным хладнокровием заслушав, хотел было только напомнить принцессе, кто в их царстве-государстве обладает правом давать и забирать слово, а также право вето на самое последнее слово, если ты, конечно, не приговорённый к смерти ослушник государева слова, но тут принцесса ставит эту точку в своём заявлении, которая прямо-таки указывает на то, что она забывается, так себя вознеся в праве оставлять за собой последнее слово. А в таких делах Царь-батюшка жестокосерден и непреклонен, и не даёт никакой поблажки даже самым близким своим родственникам, – таковы все женщины, что с них возьмёшь, – и он с гневным лицом ничего больше слышать от принцессы не намерен. – И как я сказал, так оно и будет! – грозно заявляет Царь-батюшка, подскочив на ноги с трона и, никакой жалости в глазах в сторону принцессы.
А если та, как по её строптивому виду видно, будет продолжать настаивать на своём, то тогда вместе с принцем Чарльзом Третьим примет участие не самый родовитый из его царедворцев соотечественник, а первый что ни на есть встречный, чуть ли не мужик. – Так я сказал и точка! – заявил Царь-батюшка, грубо и с вызовом посмотрев на принцессу – ну и чья точка будет крепче?
– Как скажите, батюшка, так и сделаю. – С таким несчастным видом промолвила это принцесса, что сердце Царя-батюшки, всё же не каменное, получило для себя кровоточащий удар. Но он с каменным лицом держится и не даёт слабину. И тогда принцесса, теперь для неё всё за своего жесткого отца ясно, с заплаканными глазами бегом сглаз долой от такого бессердечного батюшки. Кто только о благе государства радеет, а о ней нисколько. И это не просто её досужие мысли по следам произошедшего, а истинная правда.
И Царь-батюшка не просто так вот так надоумился вовлечь во всё это дело первого встречного, в число которых не просто может попасть, а так оно и выйдет, человек из мужицкого сословия, кто и ковырять в носу этикетом не обучен и своими мужицкими замашками будет подавлять всякий авторитет принцессы. А всё лишь для того, чтобы принца Чарльза Третьего поставить в не простейшее для его высочества положение – на одну доску с мужиком.
И хотя принцесса Анюта совсем не против рассчитаться за всё-всё нехорошее с Чарльзом Третьим, но не за свой же счёт. И поэтому это предложение Царя-батюшки не было ею принято. Что также можно было отнести и к боярину Сукину, и задумавшему всю эту хитроумную комбинацию с прятками принцессы. Где итоговым выгодополучателем должен был оказаться Митрофан, его сын. Кто и должен был, наравне с Чарльзом Третьим, принять участие в этом конкурсе на соискание, конечно, не принцессы, – это всё формальность, – а достойного правителя их отечества, царства-государства, во главе которого не вечно же быть Царю-батюшке.
И вот когда боярин Андрос Сукин, посчитав что дело сделано, уже потирал руки, все пальцы в перстнях (у Андроса Сукина в каждой палате есть уши, а где нет, то там он сам прикладывает своё ухо к щели в стене или сует в неё свой нос), то тут-то Царь-батюшка и огорошивает его такой, охренеть можно сразу, новостью о том, что будет ждать его сынка в случае не верного выбора.
– Ну, Царь-батюшка! – в сердцах вознегодовал боярин Андрос Сукин, проявляя при этом должную скромность и осторожность в высказываниях. Правда не без того, чтобы не удержаться и себе в бороду не сказать: «И надо же так держаться за трон, что и не подвинуть его никак простой хитростью».
– Ладно, решим и эту задачку. – После некоторого раздумья порешил Андрос Сукин, глядя в окошко на выбежавшую из царских палат принцессу и прямиком в рощу, чтобы там забыться и поплакаться над своей несчастной судьбой под щебет птиц и дуновения ветра. Где она в итоге, так уж сложились невероятные стечения обстоятельств, отлучившись в забытьи и зайдя слишком далеко, и сталкивается лоб в лоб с Тёзкой, кто и сам пребывал в похожем состоянии духа, что видимо и столкнуло их на узкой дорожке.
Ну а как только умопомрачительное головокружение, со звёздочками по сторонам, вызванное этим столкновением, их немного отпустило и они пришли в себя почему-то не в стороне друг от друга, а рядышком и при этом удерживаемые обоюдно руками, то они вначале с любопытством посмотрели на того, кто так не разбирая дороги спешит и на кого это каждый из них тут натолкнулся, а как только убедились в том, что это даже интересно, то слегка смутились, заметив, что находятся, хоть и не в объятиях на прямую, а в крепкой ручной связки друг с другом. Отчего они только рефлекторно отказываются и отступают в стороны друг от друга, и …Тёзка берёт первое слово.
– Прошу прощение за то, что раньше вас не мог встретить. – Явно не зря вот так оговаривается Тёзка. Что очень нравится принцессе. Но она виду не подаёт, чтобы раньше времени не слишком сильно радовать этого интересного молодого человека, кто ей тоже раньше нигде не встречался.
– Странно. – Показушно удивляется в ответ принцесса. – Я здесь часто гуляю.
– Тогда и я буду здесь гулять в тоже время, что и вы. – Несколько дерзко выказывает своё решение Тёзка, даже не спросив незнакомку о её позволении гулять с ней вместе. Но принцессе видно нравится такая прямота Тёзки, и она не высказывает прямых возражений. А вот косвенно поинтересоваться о том, насколько достоин незнакомец и отвечает роли попутчика для начала по этим тропинкам, то это просто необходимо.
– А мне с вами не будет скучно? – интересуется принцесса, искоса поглядывая на Тёзку. – Может вы только и знаете, что о себе всякие героические истории рассказывать.
И, конечно, Тёзку переполняет возмущением от такой несправедливости в свой адрес. – Да чтобы я ни во что не ставил интересы и желания прекрасной незнакомки, да никогда не быть такому. – Без всякой оглядки назад, вот так своевольно, к горечи всё это представляющей Клавы, заявляет Тёзка. И как бы Клаве не было неприятно и горько это сейчас осознавать, а Тёзка нисколько сейчас в хвастовстве и для того, чтобы впечатлить незнакомку, не заговаривался. И эту искренность в нём почувствовала и принцесса. А как пришла в такие чувства, то вдруг обнаружила, что ей как-то волнующе и неровно дышится рядом с этим незнакомцем, о чём бы его ещё таком спросить, чтобы пощекотать свои нервы.
– А вы, как я погляжу, не слишком скромны на комплименты. – Замечает принцесса. А Тёзка чуть ли не оскорблён этими словами незнакомки. – Не знаю, что вы там про меня вообразили, но я и думать не думал вам врать. Да и зачем мне это. Ну а то, что я заметил в вас необыкновенную красоту и назвал всё как есть, вещи своими именами, – вы для меня были и остаётесь прекрасной незнакомкой, – то таков я прямолинейный человек. Уж не обессудьте. – Тёзка с таким напором всё это говорил, что принцесса подпала под эту его полную обаяния напористость и ей захотелось закружится в голове от… Но тут откуда-то сзади до них доносится треск веток, указывающий на то, что там кто-то за ними идёт, прослеживая путь принцессы, и принцесса в испуге одёргивается и чуть ли не прячется за спину Тёзки.
А в Тёзке, при виде такой испуганной незнакомки, сразу же взыграло отвага, и он с вызовом, зорко посмотрел в сторону раздавшихся звуков чьего-то присутствия, и прежде чем встать грудью на защиту незнакомки, чтобы только оценить обстановку и получить информацию о том, что там его ждёт, спрашивает незнакомку. – Вас кто-то преследует?
– Да. – Уже полностью спрятавшись за спину Тёзки, обдав его спиной тёплым дыханием, сказала незнакомка. Ну а когда тебе так тепло и внушаемо на всякие безобразные мысли дышат в спину, то ты готов горы свернуть ради такого тыла за своей спиной. Так что принцессе можно было не опасаться того, что Тёзка передумает ради неё, первой встречной для него, жертвовать собой и быть как минимум побитым. И хотя всё это так и со стороны Тёзки не может ожидаться никаких отступлений, всё-таки он человек с мозгами, и он должен знать хоть какие-то подробности о преследователях прекрасной незнакомки. Ну а чтобы её в чём-то нехорошем заподозрить, за что её, собственно, и преследуют, то Тёзка не мог допустить такой мысли.
Ведь прекрасная незнакомка по одному факту её красоты вне таких подозрений. Что есть для неё благо и напасть одновременно. Где она всю свою короткую жизнь при такой красоте преследуется со всех сторон. Либо недоброжелательницами и завистницами в лице менее интересного и не при такой красоте женского рода, либо коллекционерами и гастрономами красоты из мужского сословья. И Тёзка догадывается, кто бы это мог быть. Но он только догадывается и поэтому ему нужны хоть какие-то подсказки. Вот он и спрашивает незнакомку. – И кто это может быть?
Ну а принцесса только отчасти догадывается, кто бы это мог быть. Либо Царь-батюшка послал за ней стражу, чтобы она в забывчивости далеко не зашла в лесную чащу, а затем убежала от своей судьбы, Чарльза Третьего, либо это служивые люди боярина Андроса Сукина, через которых она держала с ним связь (Сукин обещал посодействовать ей в деле противостояния с Чарльзом Третьим). О чём ей, а также о том, кто она есть на самом деле, не хочется сейчас говорить незнакомцу раньше времени проверки его к ней чувств (принцессу-то каждый полюбит, а вот находящуюся в розыске опасными людьми беглянку, возможно и без паспорта тоже, а это значит дополнительные проблемы различного характера, то чем это не проверка истинных чувств) и она говорит лишь то, что считает сейчас нужным.
– Меня хотят без моего спроса отдать замуж за не любимого мной человека (а так я ещё нахожусь в поиске), вот я и бегу на край света от такой судьбы. – Несколько, конечно, патетично сказала принцесса, но так-то в общем, в точку. А Тёзка обернулся в её сторону, внимательно посмотрел ей в глаза, с придыханием смотрящих на него, да и не удержался оттого, чтобы не сказать, что он там, на краю света, никогда не был, и если она не будет против, то он составит ей компанию.
– Я не против. – Проговорила свой ответ принцесса, и как и должно благовоспитанной девушке, услышавшей в свой адрес такое многообещающее предложение, потупив глаза. Ну а раз она не против, то Тёзка не против свернуть горы и шеи её уже ненавистным ему всем сердцем преследователям. А те (как выясняется, то за ней по пятам идут несколько людей) между тем уже не таятся и голосом самого грубого преследователя начинают её звать. А так как прекрасная незнакомка ещё никак не представилась Тёзке, то он, услышав, как её зовут, нимало удивился этому её именованию.
– Принцесса! – голосил этот грубый человек. Чем вызывает на лице Тёзки вопросительное внимание в сторону незнакомки. А та про себя заклеймила парой непрезентабельных слов боярина Сукина, кто и обладал этим грубым голосом, так преждевременно раскрывающий её истинное предназначение и лицо перед незнакомцем, и уже после этого находит пару объясняющих слов для Тёзки. – Для каждого отца, даже для тирана и пропойцы, его дочь принцесса.
– Угу. – Соглашается Тёзка и, повернувшись навстречу преследователям, с кулаками и со страшным лицом приготовившись их встречать.
И вот они, в количестве без счёту человек, вначале показываются, а затем заметив Тёзку, быстро сокращают между собой и им расстояние. Где первое слово, как сразу понял Тёзка, имеет их главный, человек массивного наружности, в ком никакого недостатка нет, а один только прибыток и щедрость к себе напоказ, хотя бы в перстнях на каждом пальце.
И этот тип массивной наружности, явно привыкши к тому, что все его с первого слова слушаются, а он только соизволит обращать своё внимание на эту пыль под своими ногами, без всяких приветственных церемоний, уперевшись изучающим взглядом в Тёзку, спрашивает его. – Ты кто таков? – А Тёзке естественно такой хамский подход к себе показался чрезмерным. И он с таким же пренебрежением условностями спрашивает этого хама. – А ты кто таков, раз позволяешь так задаваться вопросами? – Что вызывает оторопь и отчасти ошеломление в онемевшем лице этого массивного типа, в первый раз встретившего такой отпор. На этом месте, как всеми вокруг понимается, боярин Андрос Сукин, а этим массивным типом был он, собрался испугать Тёзку грозным предупреждением: «Да я тебя, мужицкая морда…», но Тёзка его опережает своим ещё более дерзким заявлением. – Чего глаза вылупил. Не ожидал встретить достойного противника.
Здесь к охреневшему до последней степени боярину Андросу Сукину приходят на помощь его посадские люди, готовые по первому слову барина Сукина свернуть в бараний рог этого наглеца и не понятно им на что рассчитывающего (как-никак один против пятерых). – Андрос Силантьевич, только скажите. И мы из него отбивную котлету сделаем. – Заявляет самый великанистый подручный боярина Сукина, Емельян-темна голова. А Андрос Сукин и сказал бы, если бы Емельян так удивительно для него не испросил его соизволенья проучить этого наглеца.
– И откуда этот Емельян, холопская морда, знает, как выглядит отбивная котлета, если питается крошками с моего стола и чего там с него на пол перепадёт? – В раз Андрос Сукин заподозрил Емельяна в неладном. – Никак заглядывает на хозяйский стол и может быть даже, пробует мои отбивные. – И так осерчал на Емельяна боярин Сукин, большой собственник, что слушать его не стал, а вот к своему противнику, наоборот, прислушался, и в его ответном заявлении услышал уважение к себе.
– Ты здесь никого не видел? – опустив вниз вопрос своего представления, Андрос Сукин задаёт новый вопрос. Который вызывает удивление в лице Тёзки, который оборачивается и ещё больше поражается, никого там не обнаружив.
– Нет. – Вернувшись к Андросу Сукину, искренне недоумевая, отвечает Тёзка.
– Ладно. – Даёт отмашку своим людям Андрос Сукин и они выдвигаются дальше.
– А кого вы ищете, если не секрет? – уже в спину Андросу задаётся вопросом Тёзка.
– Отчего секрет. – Удивляется Андрос, остановившись. – Принцессу.
– Принцессу? – неприкрыто удивляется Тёзка. Что заставляет Андроса задаться вопросом. – А что тебя так удивляет?
– А разве они ещё в наших местах водятся? – с долей усмешки, иронично вопросил Тёзка. На этот раз заставив Андроса глубоко задуматься. – А ты значит, в этом сомневаешься? – спрашивает Андрос.
– Есть немного. – Продолжает иронизировать Тёзка.
– А как насчёт того, чтобы убедиться в их существовании? – уже подступая к Тёзке, спрашивает Андрос.
– А какой мне в этом прок? – спрашивает Тёзка.
– Ты, я вижу, человек не без своего интереса. – Усмехается Андрос. – Как смотришь насчёт полцарства для начала? – спрашивает Андрос.
– Сказки. – Отмахивается рукой Тёзка.
– А, вон какой у тебя расчёт. – Про себя рассудил Андрос, после чего с другой стороны заходит к Тёзке. – А как насчёт того, чтобы завоевать прекрасную девушку, кто принцесса к тому же?
– Заманчиво. – После некоторого раздумья, проговорил Тёзка. Ну а Андрос развивает свою мысль, вовлекающую всё дальше и глубже в его махинацию Тёзку. – А добиться своего признания в глазах принцессы, тем более такой прекрасной, не простая задачка. Ведь они всегда своенравны, слегка разбалованы и со своими принципиальными бзиками на жизнь в свете своего совершенства. Что, не побоишься попробовать испытать свою судьбу и сверить свою субъективную оценку с настоящей действительностью? – задаёт итоговый вопрос боярин Сукин.
– Готов. – Без раздумья дал ответ Тёзка.
– Это самый верный ответ. – Говорит довольный Андрос, и уводит за собой Тёзку, чтобы проинструктировать и подготовить его к будущим испытаниям по поиску принцессы. Где он утаил от Тёзки только одно – что его будет ожидать в случае не верного ответа.
А между тем, заинтригованный вызовом в царские палаты самим Царём-батюшкой принц Чарльз Третий, уже прибыл в них, и даже чуть раньше назначенного времени, что прямо указывает на то, как принц Чарльз Третий крайне заинтересован во всём этом деле, связанным с его сватовством к принцессе, – все знают и наслышаны насколько концептуальны в деле пунктуальности единоверцы принца Чарльза Третьего, где он наиболее щепетилен из всех своих соотечественников в этом деле. И такая его демонстрация поспешности, прямо указывает на то, как он нервничает.
– Мои титулованные родственники нисколько меня не жалуют уважением, и только и ждут момента, когда я оконфужусь. Вот же сволочи. – Всё больше разбалтываясь в себе, едя в карете по нещадно жёсткой и каменистой мостовой на эту назначенную Царём-батюшкой встречу, принц Чарльз Третий с ненавистью смотрел в лицо сидящего напротив сэра Мальборо. Где при виде его постного лица, так к горлу и накатывало желание покурить трубку, и как же без того, чтобы врезать этой трубкой тому по отъевшейся физиономии. И у Чарльза Третьего не просто так, по причине его самодурства и внутренней деспотии, свойственной всем династическим лицам, претендующим на престол, так чесалось в кулаках, а для такого его недовольства в сторону сэра Мальборо были все основания. Ведь сэр Мальборо первый из его родственников, кто будет испытывать искреннее удовольствие и даже смех за его спиной, если принцесса прокатит его в деле сватовства.
И при этом сэр Мальборо ещё будет считать себя правым и оскорблённым недоверием со стороны титулованных лиц, а в частности им, Чарльзом Третьим, кто понадеялся на свою самонадеянность и не стал слушать сэра Мальборо, уверявшего его в том, что сперва нужно по дипломатическим каналам заручиться согласием принцессы на брак, – если что-то с вашим изображением не выйдет убедительного, то подарками склоним её к этому решению, – а уж затем к ней ехать. Но нет, Чарльз Третий сам себе на уме, и если сэр Мальборо что-нибудь ему советует, то он специально поступит наоборот. Что в итоге и привело к тому, что он стоит сейчас в шаге от позора на всю просвещённую Европу.
Где все династические семейства, правящие, и так, занимающие своё светское место в жизни своих подданных, особенно те, кого Чарльз Третий оскорбил своим длинным носом, который он сверх меры задрал вверх и проигнорировал их принцесс, начнут между собой сообщаться, надсмехаясь над выскочкой Чарльзом Третьим, кого ни в счёт не ставит самое не просвещённое по династическим рейтингам царство-государство. Где Чарльза, по заслуживающим всякое уважение и доверие слухам, не просто отказом прокатили, а вначале вдоволь над ним по надсмехались, заставляя носить кальсоны вместо эксклюзивных колгот, где поверх всего этого облачили его в тулуп. Затем ополоумели его, залив в него изрядное количество водки, и давай его пускать в пляс с мужиками, чтобы в конце пьянки-гулянки с ними подраться, а затем разбитыми губами примирительно целоваться и всё это заливать новой порцией водки.
Что в итоге привело к тому, что принцесса Аннет выразила недовольство поведением пока что только со стороны Чарльза наречённого жениха. – А на кой мне такой лапотник, – надув губы, укорила павшего от бессилья и перепитья под стол Чарльза Третьего принцесса Аннет, – если его от нашего мужика и не отличишь. – Из чего так ничего и не понял мало что уразумеющий Чарльз Третий, на пути к пониманию которого стоял не только языковой вопрос, но и его паскудное состояние запредельного опьянения, где он перепачкался не только блюдами со стола, но и своими грязными мыслями-помышлениями, настоянными на цивилизационном просвещении, где нисколько не осуждается сказанное шепотом при столе слово не созданным для этого местом.
Отчего сразу и возникло недопонимание между Чарльзом Третьим, совсем не тихим шепотом, запустившим в компанию за столом эту словесность, и его собутыльниками из числа самых доверенных Царю-батюшке бояр – Григорием Собакиным, Феронием Горбатым и Андреем Воротынским. Ну а бояре, как только услышали, что себе позволяет за столом Чарльз Третий, кого они по заданию Царя-батюшки, с таким успехом привели в такое бесчувственное состояние, то сразу рассердились на Чарльза Третьего за такое его пренебрежение местными обычаями и гостеприимством.
– Мы к нему со всей душой, а он вон какой монетой за всё наше добро платит. – Прямо взревели бояре, а в особенности Григорий Собакин, кто осерчал на весь белый свет сердцем с тех пор, как Царь-батюшка перестал звать его дружищем. И то, что он на этот раз был позван, прямо указывало на то, что ему был дан последний шанс оправдаться перед Царём-батюшкой, кого ложными наветами склонили подозревать в нём заговорщика. И Григорий Собакин расстарался, чтобы доказать Царю-батюшке, что его рано списывать со счетов и он с любым иноземным супротивником справится, загнав его под стол.
Так что перед Чарльзом Третьим стояла непростая задача, когда он прибыл в царские палаты раньше назначенного времени. А Царь-батюшка как только услышал, что принц Чарльз Третий уже прибыл, а также последовавшее предложение Собакина, полностью себя оправдавшего в глазах Царя-батюшки и вновь приближенного к его венценосному персту, – давай его пинками выгоним на мороз, пускай там ждёт своего времени, – крайне всему этому обрадовался и на радостях проявил милость к принцу Чарльз Третьему и не стал его гнать в одних колготах на мороз.
– А то всё там себе застудит, и раньше времени в качестве жениха забракуется. – Заметил Царь-батюшка, от души рассмеявшись. А Собакин его поддержал, не забыв заметить, что Царь-батюшка всегда зрит в корень.
Но вот принц Чарльз Третий до Царя-батюшки допускается, где он церемонно раскланивается в приветствии и с тухлым видом смотрит на Царя-батюшку и ждёт своей участи. А Царь-батюшка, пребывая в приободрённом состоянии духа, как только увидел всё то, что тут церемонно продемонстрировал с тухлым лицом принц Чарльз Третий, с которым его любимой дочурке жить и всеми силами стараться не тужить, что кажется, невозможно, то немедленно через переживания за принцессу рассердился на этого, что за рожа невыносимая такая, принца Чарльза Третьего. А как только он расстроился, то решил помучить принца, не замечая его присутствия, углубившись в свои думы.
Ну а принцу Чарльзу Третьему ничего и не остаётся делать, как расшаркиваться ногами, напоминая Царю-батюшке, что его ждут, переваливать с ноги на ногу свой вес и в негативном ключе о Царе-батюшке, этом старом хрыче и маразматике думать. И, пожалуй, на этот раз принцу Чарльзу Третьему повезло в том, что он уныло и на эмоции непробиваемо выглядит, плюс его мысли оформляются в слова иначе, нежели у всех нормальных людей в местном царстве-государстве, а то бы он в миг себя выдал в том, как ему ненавистен всеобщий любимец Царь-батюшка.
Но вот вроде бы Царь-батюшка перекипел в себе и вновь вспомнил, что он батюшка не только для одной своей дочери, но и для всех своих поданных (только не в том смысле, в сторону которого с подозрением посматривает царевна, та ещё жаба по чисто субъективному мнению Царя-батюшки, когда он бывает рассержен), кто благодаря ему так живёт зажиточно. Ну а те, кто не столь преуспел, то у Царя-батюшки не семь глаз и рук, и он за всеми не уследит.
– Значит так, прежде чем я озвучу свою волю, я хочу для себя кое-что знать. – Прищурившись, обращается к принцу Чарльзу Третьему Царь-батюшка. Ну а принц Чарльз Третий, как не старался, а сразу поник в лице, как только до него через переводчика довели значение сказанного Царём-батюшкой. – Вот же сволочь. – Сразу всё понял за этого Чарльза Царь-батюшка. – Тот ещё крохобор. И моей Анютке придётся с ним не сладко. И ей придётся забыть о щедротах души, да и для организма, к вашим, Ваше величество, услугам, одна только овсянка. Надо ей хоть конфеток на дорожку в карман положить. – Озаботился новой проблемой Царь-батюшка. После чего злобно так смотрит на этого скупердяя Чарльза Третьего, чей ход мысли был только отчасти в ту сторону, в которую подумал Царь-батюшка, а так-то он думал куда о больших просьбах со стороны этого Царя-батюшки, несносного, до поры, до времени, старикана.
– Так с какой целью ты сюда припёрся? – Царь-батюшка, вот так, по-родственному (все династические фамилии приходятся друг другу какими-нибудь, да родственниками), решил спросить с принца Чарльза Третьего.
– Так это, вы меня позвали. – Осев в растерянности, проявляет недальновидность, а скорее тупость, Чарльз Третий.
Здесь Царь-батюшка, со смехом указывая своим боярам, тоже дюже развеселившимся, на этого бестолкового принца, и не понявшего, о чём его спрашивают, замечает им. – Вы видели этого придурка. Ха-ха. Я его, мол, звал. Да на хрен, спрашивается, ты мне тут сдался, если бы ты сам к нам не припёрся! – Вот умеет же Царь-батюшка в одно замечание точно охарактеризовать политическую обстановку в стране. И при этом без всяких мудрёных слов, просто и доступно для понимания своих ближайших соратников.
– Ладно. Посмеялись и хватит. – Успокаивает себя и бояр Царь-батюшка. – А теперь к делу. – Строго так говорит Царь-батюшка, в миг организовав тишину в тронном зале, где и происходила эта аудиенция.
– Значит, по зову сердца сюда заявился. – За принца делает правильные выводы Царь-батюшка, а тот кивая, со всем соглашается. – Ну что ж, тогда слушай мою волю. – Здесь Царём-батюшкой делается кульминирующая событие пауза, во время которой все, наверное, окромя только Царя-батюшки и настырного принца Чарльза Третьего, перестали дышать и онемели в лицах, принявшись друг к другу прислушиваться, может какая оказия с соседом случится, а ты прослушал. В общем, что было в воле человека, то было выполнено строго по правилам, и все тут люди проявляли терпение друг к другу и сдерживали в себе и за пределами своих лиц возможное неприятие друг друга.
Но не всё в нашем мире находится в воле человека, а там, куда его руки не дотягиваются, ну к примеру, до туда, куда он не допрыгнет и даже лестница не в силах помочь ему дотянуться до некоторых мест на потолке в царских палатах, – чем и пользуются гадливые мухи, засерая там всё, – что-то иное бытует. И вот одна из таких, рождённых в своеволии и привыкшая к безнаказанности муха, раз она ещё жива и не прибита рукой человека, вдруг обнаружив, что снизу возникла такая тишина, решила спуститься вниз со своего недоступного места, и разузнать, что тут происходит и что послужило причиной таких изменений.
Ну а так как все новости находятся на кончике носа, то её выбор был предопределён. И ей только и оставалось, как выбрать для этого дела наиболее подходящий нос. Ну а здесь вне всякой конкуренции нос Чарльза Третьего. И муха прямиком туда, на эту жёрдочку, шумно садится и к оглуплению глаз Чарльза Третьего, сфокусировавшего свой взгляд на своем носе и мухе, начинает ползать по носу, выискивая для себя наиболее удобное место. А все вокруг это дело моментально заметили, и теперь забыв дышать, со всем вниманием смотрят на это представление, которое устроила на носу Чарльза муха.
– Никак ручная? – искренне удивился Царь-батюшка, много слышавший об иноземной хитрости, где иноземец чего только не придумает, чтобы прославиться. С этим вопросом и с укоризною в глазах Царь-батюшка смотрит на своих бояр, кто ничего подобного никогда не демонстрировал ему и как бы спрашивает их. – Ну что, видели на какую дурь способен иностранец, чтобы только потрафить вашему государю. А вот вы, толоконные лбы, только и способны, как оббивать мои пороги этими своими лбами. Тьфу на вас, никакого интеллекта.
А самый смелый и отчасти дерзкий из бояр, Собакин, накалился лицом от таких, очень верных слов Царя-батюшки, век ему жить и здороваться с ним в этих палатах, переводит свой полный тёмных замыслов взгляд на этого чёртова эквилибриста Чарльза, затем закатывает рукава своего кафтана, да и вперёд к Чарльзу. И никто в тронном зале не успевает сообразить, куда это боярин Собакин без царского спросу решил отлучиться, как он уже вот он, стоит рядом с Чарльзом и вызывает в его лице оторопь в связке с недоумением замахом своей руки.
Ну а дальше на весь зал раздаётся звонкий хлопок, где все видят, как Чарльз пошатнулся на месте, но всё же устоял. А затем, пока все вокруг соображают и догадываются, что это сейчас такое было, боярин Собакин уже опять занял своё боярское место рядом с Царём-батюшкой и ждёт от него заслуженных похвал – вон как я хлёстко сбил всю спесь с этой апломбированной физиономии принца. А Царь-батюшка по-своему реалист и он с очевидностью поспорить не может – принц Чарльз Третий и в самом деле уже не столь деловито и высокомерно выглядит с этой на всё лицо красной отметиной и чёрной точкой на самом краю кончика носа (это всё, что осталось от мухи).
Правда всё это несколько не дипломатично вышло, и принц Чарльз Третий, из-за своей далёкости понимания местных обычаев, ещё, пожалуй, в своём самомнении решит оскорбиться, а затем пожаловаться своему папеньке, – вон как мне на всё лицо припечатали, – и Царь-батюшка, не давая времени принцу на этот счёт поразмыслить, озвучивает ему свою волю насчёт принцессы.
А принц и в самом деле собрался сообразить в обидчивую сторону, – никто не смеет меня щёлкать по носу, а тем более всей пятернёй, – но тут ему на ухо озвучивают царское предложение, и он обо всём забывает, впадая в новое недоразумение насчёт ловкости Царя-батюшки.
– Как это всё понимать? – с болью в сердце почёсывая свой нос, задаётся вопросом принц Чарльз Третий.
– Нашими обычаями. – Умело ссылается на свою субъектность и менталитет Царь-батюшка. – Впрочем, вас никто не заставляет, и вы можете отказаться. – Притворно равнодушничает напоказ Царь-батюшка. – Мы и среди соотечественников недостатка в претендентах в женихи, а затем на престол не испытываем. – С зевотой говорит Царь-батюшка, кивая в сторону боярского племени, давая понять принцу, что его тут уважили, не сразу отказав, а он ещё тут возмущается и качает права.
