скачать книгу бесплатно
– Фрау Шефнер, я не знаю, что вы имеете в виду под практикой, но вы не первый артефактор, что у нас преподает. И обычно желание похвастаться своими чарами пропадает после первого же сломанного артефакта. Так что, полагаю, предмет все же будет теоретическим.
Я перевела взгляд на юношу, сидевшего прямо передо мной. Теодор Адорно. Светлые волосы, скуластое худое лицо, холодные прозрачно-голубые глаза. Не очень красив, но изрядно харизматичен. Адорно не казался плохим человеком, и все же мне при взгляде на него становилось не по себе.
– По поводу вас я решу вопрос с деканом, студентка Яргер, – ответила, решив не портить отношения с группой, выгоняя девушку из аудитории. – А вот вам, студент Адорно, не стоит быть столь самоуверенным.
Я достала припасенную на конец занятия шкатулку и с глухим стуком поставила ее на стол.
– Тот, кто сможет ее открыть, получит экзамен автоматом.
– А в чем подвох? – недоверчиво спросил один из студентов.
– На шкатулке не должно остаться ни царапины.
– Это задачи не для боевого мага. Как раз такими обычно занимаются алхимики или артефакторы.
– А что, артефакторы так часто бывают под рукой? А если вам во время операции нужно будет проникнуть куда-нибудь с минимальным шумом, что будете делать? Алхимика звать?
Без каких-либо слов со второго ряда поднялся высокий сутуловатый юноша со шрамом на виске и, подойдя к шкатулке, опустил тяжелые крупные ладони на покрытое узорами дерево.
Жар его магии я чувствовала почти физически. Хотелось отодвинуться или закрыться щитом, но делать это на глазах у студентов означало показать свою уязвимость. Чтобы отвлечься от происходящего, начала рассказывать:
– Чародеи, как известно, способны использовать гораздо меньшее количество энергии, чем маги, особенно боевые. Говоря о чарах, чаще всего используют понятие «нити», а вот в заклинаниях речь идет уже о потоках силы. Но при этом и заклинания, и чары работают на одних и тех же принципах. И тут и там мы рассуждаем об узорах, схемах, рисунках заклинаний и чар. Тогда как так получается, что состоящие из тонких, легко рвущихся нитей чары порой так сложно бывает порвать или нарушить? – Я посмотрела на упорно пытающегося взломать мою защиту студента и скомандовала: – Достаточно. Следующий. Так вот, возвращаясь к теории. Как вы думаете, что может сделать чары крепче?
Руку подняла полноватая студентка, подстриженная едва ли не короче, чем окружающие ее парни.
– Вы отвечать или получить «автомат»?
– Пожалуй, и то и другое. Тип магии, да? От этого зависит, насколько чары будут хороши. Нужно угадать тип применяемой магии и использовать что-то из этого же арсенала, но сильнее?
Я благожелательно кивнула.
– А вы попробуйте. Чтобы не задерживать процесс, подскажу: тут используется схема Нулана. В боевой магии она тоже в ходу, насколько я знаю.
«Тогда, должно быть, это будет легко», – прочитала я во взгляде девушки. Она взяла шкатулку в руки и медленно провела по ней, иногда задерживаясь пальцами, почти точно чувствуя, где располагаются основные узлы чар.
Шкатулка не поддалась. Я развела руками.
– Что ж, видно, получить зачет у меня окажется не так просто.
Следует отдать должное, попытались все. Один так усердствовал, что чуть не спалил ларец напрочь, из-за чего едва не был изгнан своими одногруппниками. Теперь я наконец-то увидела искренний интерес на лицах студентов. Как и второкурсники до этого, они сгрудились вокруг стола, только не толкаясь и перебивая друг друга, а вполголоса обсуждая, что именно с моими чарами не так.
– Адорно, может, присоединишься? – спросил Яргер.
Молодой мужчина кивнул и, пройдя мимо студентов, склонился над шкатулкой.
– Это действительно схема Нулана?
– Да, это так.
– Но наверняка модифицированная.
– Под специфику задачи. Так вы будете пытаться разрушить чары?
– Было сказано, что «автомат» получит тот, кто откроет ее, не сломав, – уклончиво ответил маг.
Он изучил деревянную коробочку со всех сторон, а потом, одновременно нажав на железные крепления с двух сторон, с едва слышным щелчком открыл ее.
– Она и закрыта-то всерьез не была. Что вы хотели показать этим? Что мы слишком опираемся на магию или что всегда есть другие пути?
– И это тоже. Хотя чары еще на месте, вы все же получите оценку «автоматом». Воспользуетесь возможностью и перестанете ходить на мои занятия?
Адорно усмехнулся.
– Но ведь тогда я не узнаю, в чем секрет, так?
– Почему же не узнаете. Я скажу. Дело не столько в типе магии или толщине нитей. Все дело в плотности плетения. Да, это схема Нулана, но трехслойная, при этом каждый следующий уровень чуть сдвинут по отношению к предыдущему. И брешь бы не образовалась, даже если бы вы разрушили часть защиты. Меня научил подобному приему один артефактор из военного министерства. – Надо же, я впервые вспомнила о Шварце без потаенного страха или злости, более того – с долей благодарности. – Но если грейдорские военные артефакторы ведут разработку неуязвимых для боевой магии артефактов, то и в других странах делают то же. И это значит, что вам рано или поздно придется столкнуться с подобной проблемой.
– А вы знаете, как сломать ваш собственный артефакт с помощью боевой магии? – подала голос полненькая девушка.
Я сложила руки под подбородком, задумчиво разглядывая своих студентов.
– Нет, – призналась. – По крайней мере, не тратя на это колоссальное количество времени или сил. Но было бы весьма интересно узнать, есть ли другие способы. Вот что я и предлагаю вам попробовать выяснить на моем предмете. Вы ведь давно уже не дети, каждый – или почти каждый – имеет боевой опыт. И наверняка сталкивался со сложными ситуациями.
– Не в случаях с артефакторами, – отозвался Теодор. Упрямый блеск в его глазах сменился задумчивостью. – Допустим, чародеи и в самом деле могут создавать полезные артефакты или делать ловушки. Но знаете, о чем будет думать боевик, встретившись в непосредственной стычке с магом, пусть даже с ног до головы обвешанным артефактами?
– Как бы не прибить малахольного? – фыркнула я.
В этот момент со слабым скрипом приоткрылась дверь аудитории, отвлекая мое внимание от спора. Корбин Рихтер, стоявший на пороге, радостно скалил зубы и махал мне рукой. Я перевела несколько растерянный и смущенный взгляд на молодых боевиков, но их элементалист нисколько не смутил. Несколько человек посмотрели в сторону двери, но тут же отвернулись безо всякого интереса. Я вновь стрельнула глазами на учителя. Точно! Из-под распахнутого плаща Рихтера виднелся весьма знакомый пестрый шарф. Вот же наглец! Алхимик выпросил у меня артефакт невидимости еще до моей свадьбы. Для важного дела, как он объяснил. Потом мы поссорились, и у меня не было времени вернуть свою собственность. А этот тип, значит, просто разгуливает в моем шарфе по университету!
Рихтер зашел внутрь аудитории, прогулялся между рядами, заглянул в чью-то тетрадь и, стянув с соседней парты перо, решил внести какие-то пометки в чужие записи. Заметив, что я неодобрительно покачала головой, он скорчил жалобную гримасу, но тут же послушно вернул все на место.
– Фрау Шефнер, что-то случилось? – спросил один из студентов.
До конца занятия было около пятнадцати минут, и мне нужно было постараться не дать Рихтеру испортить за это время впечатление о моем предмете и обо мне. А мой наставник был более чем способен на это.
Требовалось как-то перенаправить его дурную энергию себе на пользу.
– Знаете, а я ведь с вами соглашусь, Адорно. – Рассеянно вертела карандаш в руке, стараясь не смотреть в сторону алхимика, шатающегося вокруг группы студентов. – Мне приходилось сражаться с боевыми магами. Хотя сражение – это громко сказано. Сил хватило минут на пять, прежде чем я проиграла. И это учитывая, что мои противники не собирались меня убивать, а значит, были ограничены в выборе средств.
Скривилась, подняла глаза, ожидая увидеть насмешку или презрение на лицах своих подопечных. Не знаю, что было написано на моем, но большинство студентов отводили взгляд. Лишь льдисто-голубые глаза Адорно смотрели на меня не отрываясь, а губы сжимались в непонятном мне волнении.
– Я все вспоминаю то нападение и думаю, могла ли я что-то противопоставить им в тех условиях. И смогу ли сейчас, если ситуация повторится. И понимаю, что нет. Я ничего, абсолютно ничего не смогу сделать. По крайней мере, если не готова к нападению. Потому что вы правы – даже обвешавшись артефактами, я все же слабее боевого мага. Быстрая реакция, выносливость, готовность отвечать ударом на удар и терпеть боль – всего этого у меня нет и никогда не будет… Другое дело, если мне известно, кто мой враг и когда он может напасть. Или если я хочу сама напасть первой. Поверите ли вы мне, если я скажу, что могу каждого из вас без промедления убить так, что никто просто не успеет ничего предпринять?
– И как вы это сделаете? – хрипло спросил Адорно. – Что у вас есть сейчас, чтобы утверждать, что вы сможете заставить одного из нас хотя бы сдвинуться с места?
– Немного, но вполне достаточно, чтобы мои слова не были просто бахвальством. Во-первых, у меня есть знание. Я вижу ту ситуацию, в которой вы оказались, гораздо полнее. Во-вторых, я обладаю артефактами, свойства которых вам незнакомы, а значит, вы ничего не сможете им противопоставить. И, в-третьих, у меня есть союзник. – Теплая рука Рихтера легла на мое плечо. – Студент… Гроссман, кажется? Вы принесли боевое оружие в университет. Это запрещено. Мне придется его конфисковать.
– У меня ничего нет, вы ошибаетесь, – не моргнув глазом соврал парень с россыпью веснушек на носу.
Рихтер перегнулся через меня и с громким стуком положил на преподавательский стол остро заточенный стилет. Рядышком упали чьи-то: портсигар, тяжелый перстень, заколка для волос, шейный платок… И только затем алхимик стянул со своей шеи цветастый шарф.
Не знала, что Рихтер помимо всего страдает клептоманией. Судя по его довольной улыбке, он ею скорее наслаждается.
– Он был здесь все это время?! – взволнованно воскликнула Анна Яргер, дотрагиваясь до своих волос.
– Не так долго, как вы думаете. Но вы не почувствовали ни как в аудиторию кто-то зашел, ни как у вас забирали вещи. Если бы мы хотели причинить вам вред, вы бы ничего не смогли сделать.
– И как мы не заметили, что наши вещи взяли? – хмуро спросил Гроссман. – Я бы ощутил, что кто-то крадет мой стилет.
Я красноречиво указала подбородком на шарф.
– Этот артефакт не столько делает его владельца невидимым, сколько отвлекает от него взгляд. Возможно, вы что-то и почувствовали, Гроссман, но стоило вам посмотреть на источник вашего беспокойства, как сознание уводило вас в сторону. Ментальные чары.
– Единственные во всем Грейдоре. Еще одна иллюстрация к тезису фрейлейн Вернер о том, что не стоит недооценивать магов и чародеев любого направления – артефакторов, менталистов, целителей, алхимиков.
– Фрау Шефнер, – прошептала я.
– Что, Софи? – Рихтер склонился ко мне. Я раздраженно повторила:
– Фрау Шефнер, мастер.
– Да без разницы.
Если бы не студентка Яргер, отвлекшая меня от алхимика, неизвестно, что еще я бы наговорила ему при студентах.
– Вы Корбин Рихтер, повелитель стихий?!
– Ох, как давно меня так не называли, – промурлыкал маг. Уселся на стол и, перекинув через него ноги, добродушно уставился на шестикурсников, словно кот, к которому пришла делегация мышей. Будто решая – съесть ему их или позволить себя развлечь.
Усатый крепыш несмело поднял руку.
– А это правда, господин Рихтер, – спросил он, – что вы как-то сумели остановить землетрясение в Дольгане и спасли город?
– Нет, конечно. Это не в моих силах. Но я узнал о том, что землетрясение будет, за пару дней до трагедии. Население удалось вовремя эвакуировать.
– Ого! А Ролло Железнобокого тоже вы схватили?
– А, этого идиота до сих пор так величают? Слышал, его назвали сильнейшим боевым магом десятилетия. Да, скрутил его. Хотя без некоторых разрушений не обошлось…
Вопросов было много, и алхимик щедро делился своими успехами, и в самом деле впечатляющими. Но вот, к примеру, рассказывать студентам про то, как он вместе с СБ сорвал покушение на императора – это не нарушение секретности?! Или про то, как они с Джисом ловили Франка? Даже не задумывается, что он, возможно, задевает мои чувства. Явился, украл мою славу. А теперь еще и выпендривается. Я напряженно сверлила его спину, но если Рихтер и чувствовал на себе мой взгляд, то не подавал вида.
– А вы… пришли к нам или к фрау Шефнер? – стеснительно спросила та самая пухленькая девица, чье имя я никак не могла запомнить. На лице ее при этом вовсю цвел румянец, а глаза нездорово блестели.
– На самом деле я к Со… вашей преподавательнице.
– Жаль, – вздохнула она.
Я пододвинула к себе список студентов и нашла имя девицы. Гелла Фихтенброк. Что ж, фрейлейн Фихтенброк, теперь я вас не забуду.
– Не стоит расстраиваться, милая девушка. Ваш декан слезно умолял меня позаботиться о его птенчиках, и вот я здесь, – подмигнул Рихтер. – Буду лично вести факультатив по криминалистике у магистров. И кстати, птенчики, посещение обязательное, что бы вы там ни думали.
Желающих возразить не было.
Я откашлялась, обращая на себя внимание.
– Господин Рихтер, давайте не будем задерживать студентов. Время занятий вышло. Свои вещи можете забрать. Все, кроме стилета. За ним нужно будет подойти к декану.
Гроссман грустно вздохнул, но спорить в этот раз не стал. И как мне кажется, отнюдь не из-за моего авторитета, напрочь уничтоженного Рихтером.
Когда шестикурсники вышли из аудитории, я, не обращая внимания на алхимика, начала складывать все в ридикюль. Шарф тоже запихала. С особым остервенением.
– Вижу, ты не в духе. Хорошо же все прошло, Софи. Ты очень убедительна в своей роли.
Покровительственные, чуть высокомерные интонации в голосе алхимика исчезли, стоило уйти его поклонникам. Я всегда знала, что он любит покрасоваться, но чтобы настолько…
– Спасибо, мастер.
– Хо-хо. Хо-хо. Хо-хо-хо…
Я подняла взгляд, с трудом сдерживаясь, чтобы не треснуть наставника сумкой по голове.
– И что вы делаете, мастер?
– Смеюсь, – с достоинством ответил Рихтер, качая ногой. С преподавательского стола он так и не слез, напротив, еще вольготнее на нем расположился. – Потому что на твоем «спасибо» хочется удавиться. А я, между прочим, скучал, волновался…
– Это правда, что вы будете вести факультатив у боевых магов? – прервала его я.
– Угу.
– И как вам удалось убедить Крамера вас взять?
Рихтер вскинул бровь.
– Убедить? Ну ладно. Я немного приврал, говоря, что Крамер попросил меня вести криминологию. Он, если честно, не очень меня не любит.
Зная характеры обоих магов, я бы сказала, что вероятнее всего педантичный и серьезный Крамер просто ненавидит насмешливого и себялюбивого алхимика.
– Но при этом все равно взял.
– Потому что я лучший, а Крамер не такой дурак, чтобы отказываться от моей помощи.
– Но зачем это вам, мастер? У вас ведь и так много обязанностей.
– От одного-двух занятий в неделю забот не сильно прибавится, зато мы сможем видеться чаще. Ты совсем забыла своего старика.
– Если я и испытываю к вам какие-либо чувства, то уж никак не дочерние, – фыркнула я.
Спустилась с помоста, но до двери дойти не успела. Рихтер преградил мне путь, склонился и шумно втянул воздух носом.
