скачать книгу бесплатно
– Остерегись, барин, я по делу его сиятельства, князя Потемкина еду…
– Врешь! Вы воры небось! Почему я должен верить тебе?
– Вот, читай!
Яков достал из-за пазухи бумагу Потемкина и… сделал ошибку. Он отдал документ в руки Ильину.
Самарский барин побледнел, когда прочел бумагу и увидел подпись с печатью всемогущего князя. Он якобы перечитывал, а сам лихорадочно думал: «Что делать? Назад – поздно. Светлейший не простит… Ежели спущу этому сброду, меня ославят во всем свете…» Вдруг его осенило. Он воскликнул:
– Бумага-то краденая!.. Потемкину незачем такой милостью какого-то казака награждать… Вы, сволочи, натворили такого, что вам одна награда – виселиц на сто лет!
Яков понял свою оплошность, кинулся вырвать грамоту. Ильин попытался пнуть его в лицо… Никто и глазом не успел моргнуть, когда Яков ухватил ногу самодура и пнул под ребра его коня. Животное шарахнулось в сторону, Ильин плюхнулся в подсохшую грязь.
Драгунский офицер не дал зарубить своего начальника. Он бросился на Якова, занеся палаш. Казак увернулся и крикнул своим:
– В сабли, братцы!
Казаки сцепились с драгунами на саблях, не задумываясь, что на каждого из них пришлось по пять конников…
Бой длился недолго. Всех казаков порубили. Яков успел уложить причитавшихся на его долю пятерых напавших, но шестой раскроил ему голову. Другие казаки полегли, прихватив с собой кто двоих, кто троих драгун…
Убавленный на треть отряд Ильина с ужасом взирал на результаты резни. Сам Ильин, перепачканный, трясущийся, громко сказал:
– Вот так им, ворам, за ихний разбой и воровство!.. Что творят – уже грамоты поддельные носют!.. Бросьте их здесь. У них сообщники, наверно, недалеко… Пусть полюбуются!
Про себя подумал: «Всегда сказать можно, что мол, других бил, а этих не я. Мало их в этих местах шляется. Поди докажи… Они сами, мол, начали».
Отобранную потемкинскую грамоту он порвал и бросил в горящий костер. Пламя вспыхнуло, весенний ветерок рассеял легкие перья бумажного пепла по пригорку и телам изрубленных людей. Драгуны подобрали своих, и отряд помещика уехал…
Скоро на окраину рощицы слетелись вороны, а еще немного погодя вышли отощавшие за зиму волки… Солнце припекало, а вокруг была тишина.
Только через год Потемкин узнал, куда подевался казак Синильников. Доискивались тайно. Драгуны Ильина проболтались. В ярости князь хотел было укатать самарского дурака-помещика. Но, рассудив, не стал его трогать. Огласка могла повредить делу. Мстить было некогда, и он велел подыскивать нового посыльного к Ефрему.
А Ефрем целый год перебивался случайно подворачивавшимися оказиями. Когда, случайно от купцов, узнал о гибели Якова, сказал Гафуру. Тот переживал, словно самое дорогое утратил. Может, и так: барыш его – не чужая забота.
Тогда Ефрему невыносимо захотелось домой. Долго еще по ночам он с тоской смотрел на чистые звезды в небе и с комом в горле вспоминал бархатную кожу рук матери. Как ребенку, захотелось ему забраться к ней на колени, уткнуться ей в подбородок и тихо уснуть, спрятаться и все забыть…
* * *
Мулла Ирназар-бай впервые побывал в Петербурге в качестве бухарского посла. Было это в год пленения Ефрема. Теперь сведения о некоторых делах при дворе русской царицы просачивались и в Бухару через казанских, астраханских и башкирских мулл. Данияр-бека интересовала не только богатая торговля с растущей империей. Ирназар-бай донес ему, что вожди туркменских племен, кочевавших на Мангышлаке, просили его, муллу, передать русской царице просьбу о покровительстве. Аталык спросил:
– Выходит, что на Мангышлакском берегу Каспия русские смогут выстроить свои крепости? Как думаешь?
– Думаю, ты прав, мой повелитель, – ответил мулла. – Туркмены для русских будут только предлогом. Торговый путь к русским из Китая и Индии, который идет через нас на Мангышлак, потребует их военного присутствия.
Данияр-бек задумчиво произнес:
– Тогда неизбежно, что они будут давить на нас. Слишком велико искушение завладеть и нашим участком этой золотой дороги.
– Мой господин, я думаю, что воевать они с нами долго не станут. Дорого! Их войска будут удалены от своих… Какие-то силы они сюда перебросят, конечно… А это значит, что придется русским замириться с турками…
– Знаю, знаю, – перебил аталык. – Все эти рассуждения – только сладкие миражи!.. Почему ты так уверен, Ирназар-бай, что турки не воспользуются ослаблением русских войск, а непременно повернут оружие против Персии? Ты всегда именно это утверждаешь.
Мулла с мягкой настойчивостью ответил:
– Туркам в соперничестве с Россией далее того, чем они владеют, уже не продвинуться – слабы. Как мне доносят лазутчики, они сами ищут мира с Екатериной. Потому что все их последние войны с русскими ставили Стамбул на грань краха. Персия сейчас слабее Турции. Они старые соперники за тамошний участок торгового пути из Индии в Европу.
Данияр-бек всплеснул руками.
– Это называется: хочу так хотеть!.. Желание, чтобы персы с кем-нибудь воевали, чтобы нас не трогали. Уважаемый мулла, ты же мудрый человек! Это только дикие кочевники думают, что они в безопасности, если им обещают покровительство сильные. Они уверены, что их мелкая уловка – есть великая хитрость… Подумай хорошенько, не сказку ли ты сам себе сочинил?
Мулла Ирназар-бай подумал, повздыхал и согласился:
– И турки на персов не пойдут и русские. Если же поставят свои гарнизоны на Каспии, то не ради защиты туркмен…
– Персия сейчас и без турок нам не страшна, – перебил его аталык. – Слишком слаба. Других соперников наших прибирать к рукам нужно: Самарканд, Коканд… Единую державу собирать! А Россию нужно использовать для торговли. Это же бездонный сундук с богатствами!
– Как прикажешь поступить с просьбой туркмен, мой повелитель? – спросил мулла, низко склонившись.
– Обещать! – решительно велел Данияр-бек. – Обещать и ничего не делать! А русских всеми путями подводить к мысли, что Мангышлак – это гиблое место. Нет пресной воды, сплошные разбойники, жара, пески… А мы тем временем будем строить свой путь торговый от афганских гор до Каспия…
Правитель спохватился, что слишком расфантазировался и потому замолчал, успокоился и продолжил:
– Просьбу дикарей храни в строгой тайне. Не стоит давать поводов русской царице. Нам же стоит выведывать ее мысли про нас.
– У меня есть свои люди в ее холодных столицах, – сказал мулла.
– Вот пусть и стараются! – велел аталык.
* * *
Не прав был Данияр-бек. Туркмены не все и не всегда жили грабежами на торговых путях. В их владениях были города со множеством ремесленников и торговцев. Оазисы с богатыми посевами. В город Мерв, помнивший еще Александра Македонского, стекалось множество купцов, развозивших потом товары во все концы мира. Туркмены знали пустыню, как дом родной, и многие нанимались караванщиками. И на Мангышлак не все они приходили грабить. От них-то и узнал Ефрем о просьбах некоторых племенных вождей туркмен к русской царице. Скоро узнал об этом и князь Потемкин, живший в то время в Зимнем дворце в Петербурге.
В будуаре у властительницы России и своей тайной жены Григорий Александрович с горячностью поведал ей, какие грандиозные возможности откроются перед Россией, если удастся выйти в Азию, за Каспий.
– Остынь, остынь, Гришенька, – мягко успокаивала его царица.
– Матушка!.. – Потемкин порывисто взял ее руку.
– Успокойся, милый мой. Да, прожекты твои велики, смелы и неглупы. Но ты подумал, сколько денег на все это надобно? Сколько войска?
– Матушка, ежели туркмены мангышлакские добровольно просют…
Екатерина перебила его:
– Как ты вызнал об их просьбе? Прямо никто не обращался к нам.
– Тайно вызнал.
– Вот видишь. Раз ты тайно узнал, значит, кто-то хотел скрыть сие. Кому выгодно скрыть?
– Как мне доносят, тамошние ханы и беки все самовластцами быть хотят. Всяк соседа своим вассалом видит.
– Стало быть, без войны они никому ничего не уступят, – заключила царица.
Потемкин вздохнул:
– Верно… Но пока можно малые гарнизоны там обустроить.
– Гарнизоны малые, а деньги большие! Меня со всех сторон оглушили прошениями и прожектами, и везде – дай денег… Недавно купцы сибирские сулились вдесятеро возвернуть, коли помогу им берега американские нашими гарнизонами укрепить… Заманчиво! Только сначала надо им денег дать. А где их взять?
– Вот и нужно прибрать торговые пути азиатские! – горячо воскликнул Потемкин. – Деньги сами потекут.
– Воитель ты мой, – Екатерина погладила своего самого любимого мужчину по щеке. – Ты пока все про те края проведывай, а мы силы и казну копить станем. Придет и тем местам пора.
– Выведываю, матушка. Хоть и не просто моим людям пробираться в те места…
– Твой тайный посланник в Бухарии, о котором давеча говорил, надежен ли?
– Молод, смел и умудрен не по годам. Истинно, из пекла сведения нам шлет! Топор над ним ежеминутно. Милости для него прошу, государыня.
Потемкин нежно целовал ее ладони, плечи, локоны, заглядывал в глаза.
– Ты же знаешь, Гришенька, что я скупа на звания раньше срока, – сказала она, обвивая его шею руками.
Прижавшись щекой к его щеке, запустив под воротник ладони, она гладила его широкую спину. Целовала грудь, шею. В истоме шепнула на ухо:
– Хватит дел… я хочу просто Катей побыть…
Всем российским послам и консулам за рубежами была отправлена депеша с двумя нарочными. Первый нес письменный приказ об оказании всяческой возможной и невозможной помощи российским людям. Второй гонец следом привозил какую ни-то малозначащую бумагу, а на словах передавал заученный на память список тех россиян. Русским послам надлежало список выучить и письменный приказ строжайше исполнять, коли надобность возникнет. Первое послание без второго ничего не обнаруживало.
* * *
Татжи-бай, купец из города Оша, не первый раз возил товары в Россию. Не самый заметный торговец, но и он имел свои лавки во многих городах и странах. В российских городах его дела вели приказчики из татар. Лавки были небольшие. Товар сразу скупали русские купцы. Обороты были прибыльные. Тем более что немало щедрот сыпалось на Татжи-бая от разных правителей и ханов. К ним он возил тайные сведения о соседях.
