скачать книгу бесплатно
– Мне плевать! Это исчадие ада, и в моём доме его не будет! А ты иди к себе домой и больше у нас не появляйся!
Саша ушла, и отец радостно объявил:
– А сейчас мы едем на дачу всей семьёй отметить твой день рождения!
Слёзы навернулись у меня на глаза! Мало того что у меня отняли мой подарок, ещё и ехать с этими уродами на дачу, когда я уже договорилась отметить праздник со школьными знакомыми. Тут появилась идея! Я подсмотрела, куда они спрятали мою химеру, а родителей попросила собрать пока мои вещи.
А сама тихонько взяла рюкзак, схватила футболку и рванула за дверь. Я понимала, что не дождусь лифта, и рванула вниз по лестнице с 13-го этажа. За спиной слышала крик:
– Она одержимая этим бесом! Олег! Быстро тащи её сюда!
Увы, отец у матери был вроде собачки. Проще говоря, обычный подкаблучник, который соглашался со всем её бредом, так как она хитро выдавала это за его же мысли! Такое вот женское умение…
По лестнице несколькими этажами выше послышались тяжёлые, но гораздо быстрей моих мужские шаги. Отец, конечно, бегал быстрей, чем я. Но всё равно он поймал меня только на втором этаже.
Я была в ярости и при этом понимала, что дома меня снова побьют! Он схватил меня за рюкзак и потащил к лифту. И тут во мне проснулась воистину дьявольская сила. Я вырвалась и ударила его гриндером по колену со всей силы. Он взвыл от боли, схватил меня за волосы и приложил головой о ступеньку, да так что у меня вылетела из брови серёжка с куском мяса. В глазах звёзды, на лице кровь! Но это придало мне ещё больше ярости: я вывернулась и врезала ему на этот раз между ног. Он согнулся, и я, воспользовавшись моментом, почти убежала. Но не тут-то было! Подоспела мать и позвала на помощь консьержку. Отец уже немного отошёл от болевого шока. Втроём меня схватили, и кто-то больно пнул под рёбра. Дальше меня затащили в квартиру. Эту убогую, заваленную мебелью однокомнатную квартиру, пропитанную их злостью и постоянными скандалами, я ненавидела всей душой. Я ненавидела приходить домой, а от любви к родителям, благодаря их методам, давно уже ничего не осталось.
И вот теперь я валялась на полу и рыдала, а мать вызывала мне психиатрическую помощь, говоря, что я одержима и сошла с ума. В перерыве между их криками и звонками я позвонила бабушке. Это был один из коротких разговоров, который изменил моё представление о жизни. Бабушка была совершенно спокойна и сказала мне тоже успокоиться.
– Подумай, – спокойно сказала она. – Сейчас приедет психбригада. Если ты будешь спокойна, ну расстроена, но без истерик, а они будут орать ересь про демонов, кого сочтут психом?
Несмотря на то что меня разрывала обида, а от слёз просто трясло, доводы были неоспоримы. К моменту приезда скорой я уже не плакала, а демонстративно вытирала кровь с лица. Бригада состояла из двух здоровых ребят лет по 25. Увидев мою истерившую мать, они стали говорить со мной. Я рассказала всё как было: про свой день рождения, про футболку, про драку. Оказалось, что они сами с удовольствием ходят на концерты «Арии».
Дальше они пошли на кухню говорить с моими родителями. Говорили часа два, и по обрывкам фраз полностью защищали меня и объясняли сложности переходного возраста. Когда они уехали, уже стемнело. Так мне и исполнилось 14 лет.
И выхода из этого кошмара я не видела.
Глава 5. Суицид. Сентябрь 2002 г
Самоубийство – это уже не война…
«Ария»
Наутро по дороге в школу я прихватила с собой бельевую верёвку. Я решила покончить с собой. Это было идиотское решение, но я просто не знала, куда деваться.
Возле школы за гаражами росло ветвистое дерево. Сентябрь. Замечательная солнечная погода: тепло и зелено.
Я подкатила старую шину к дереву, встала на неё и покрепче привязала верёвку к ближней ветке, а затем сделала петлю. Когда-то мне показал, как правильно делать петли, один знакомый. Всё держалось довольно крепко.
Предварительно на первом листе ненавистного мне чистовика по алгебре я оставила прощальную записку:
«Суки, уроды, родители! Вы довели меня до смерти! О последнем прошу: не припирайтесь на мои похороны».
Я положила тетрадку в рюкзак и откинула его в сторону. Затем встала на шину и сунула голову в петлю. Даже было приятно и весело: природа, погода, а я… резким движением вытолкнула шину из-под ног.
Эти доли секунды показались мне вечностью. Петля резко затянулась у меня на шее, рванула. Я даже не успела рефлекторно схватиться за верёвку. В глазах потемнело. Кожа и мышцы шеи разрывались от боли. Воздуха нет…
Но верёвка предала меня в моей затее. Она треснула и порвалась, а я шлёпнулась в мягкую грязь, одновременно рефлекторно ослабляя петлю рукой и хватая воздух.
Случилось чудо! Я не сломала себе шею. Я жива! Несмотря на то что шею сжимало, а горло ужасно болело, я почувствовала неудержимое счастье. Счастье, что сверкает это солнце! Счастье, что растут зелёные листья на этом ветвистом дереве! Что грязь, в которой я лежу, согрета этим глупым солнцем!
Я лежала так минут десять… может, больше, не знаю. В моей голове стрелой проносились эти дурацкие скандалы, и я чётко решила жить. Назло!
Потом я дошла до школы. Отмылась кое-как в туалете, а всем сказала, что меня обрызгала проезжавшая мимо машина. Благо в рюкзаке был шарф, который скрыл большую красную полосу на шее. Я носила его ещё месяц.
Часть II. 2003 г
Глава 6. Лера. 20 февраля
А теперь грязь незаметна, мир стал белым, мир стал светлым. Только нафиг он мне сдался, лучше б друг со мной остался…
«Торба-на-Круче»
Тогда моя семья жила очень бедно. Иногда даже нечего было поесть. В своей однокомнатной квартире с драными обоями я сидела и по вечерам мечтала о том, что когда-нибудь у меня будет свой дом. Дом, куда я буду всегда спешить и где всё будет по-моему. Я мечтала завести кучу домашних животных. Ведь когда я приводила уличных кошек и собак, родители их сразу выгоняли, а я только плакала и злилась.
В этот знаменательный день у меня было всего четыре урока. После я зашла в туалет и увидела забавную картину: Анька из параллельного класса одной рукой держалась за полную раковину воды, а другой держала за волосы и макала в эту раковину какую-то девчонку со словами:
– А ну быстро трезвей! У тебя сейчас экзамен! Ну скажи что-нибудь по-французски!
– Жёпа? с ушами?! – был невнятный ответ с полностью французским акцентом из-за проглоченной воды.
Я улыбнулась. Вдруг девчонка оторвалась от раковины, подняла голову и улыбнулась в ответ. Внезапно резко и приятно мурашки побежали по моей спине. Так бывает, когда встречаешь кого-то очень близкого. Я решила дождаться, пока она сдаст экзамен, и поговорить с ней.
Если меня спросят, существует ли настоящая дружба и тем более женская дружба, я отвечу, что конечно! И это чудесно. По крайней мере, в детстве, когда твои «сумасшедшинки» совпадают с кем-то ещё. Если меня спросят, существует ли вечная дружба, я отвечу, что такой не знаю, но время, проведённое с Лерой, было потрясающим по позитивности этапом в моей жизни. И, как ни странно, продолжает быть.
К тому времени во мне набралось слишком много чувств и переживаний, которыми я хотела поделиться с кем-нибудь, но те друзья, которые у меня были, этого не понимали.
Когда Лера спустилась с лестницы, я сидела в холле. Она сама подошла ко мне.
– Ну как, сдала французский?
– На три…
– Круто!
Дальше мы разговаривали о лошадях, о сигаретах, о музыке, и почти во всём наши мнения совпадали. Даже внешне мы с ней были похожи, а всё, в чём были разные, мы решили попробовать вместе.
Беда Леры была в том, что у неё были большие деньги, и все дружили с ней, как правило, из-за этого. Но мне это было не нужно, так как деньги никогда не имели места в моей жизни и я их не ценила. Она очень чётко это почувствовала.
После школы мы отправились в кинотеатр на фильм под названием «Недетское кино» (позже Мэрилин Мэнсон снимет на него клип). Потом, когда мы сидели в «Макдональдсе», она взяла мою руку и сказала, что я её единственный друг. Я сказала, что она мне тоже, и поклялась, что никогда её не предам. Потом мы курили Vogue и катались в парке на лошадях. Это был очень счастливый день, и, конечно, я поздно пришла домой. Родители, как всегда, орали, а я придумала отговорку, что долго делала с одноклассницей уроки.
Глава 7. Стрелка. 21 февраля – 4 марта
Два реальных пацана посрались из-за говна.
Совсем недавно были суровые 90-е, когда бандиты из разных районов, что-то не поделив, «забивали друг другу стрелку». На эти разборки приходила куча народа с оружием и начинала выяснять, «кто прав». Потом наступил какой-то момент, когда их поубивали и пересажали, но дети ещё долго им подражали в своём стремлении казаться крутыми.
Ничто не предвещало беды. Я, Лера и ещё несколько девочек после школы собирались с «плохими» ребятами из соседней простой школы (а мы были из гимназии) в беседке на территории соседнего детского сада. Пили пиво, курили, обсуждали разные «взрослые», порой непонятные нам темы. Девочка из класса Леры, Маша, была влюблена в одного из парней с района Люблино. А тусили вместе ребята из Люблино и Печатников. И вот она что-то ему сказала, а он высмеял её так, что она чуть не заплакала. Лена решила, что её подругу обидели сильно и несправедливо. А папа Леры высылал ей тогда из Америки приличные деньги на карманные расходы. И она подговорила ребят из Печатников «забить стрелку» ребятам из Люблино и обещала за это заплатить им 200 долларов – весьма немаленькие деньги по тем временам. Те, недолго думая, согласились.
Так «стрелка» была забита через день после школы на территории того же детского сада. Лера уже отдала 200 долларов главарю печатниковских ребят. На самой стрелке нас не было. Мы мирно сидели у Леры дома и делали вид, что учим уроки. Её мамы не было дома. Через какое-то время в нашу дверь начали дико стучать. Мы испугались, но решили открыть, чтобы не было проблем с соседями. У двери стояло человек 7 печатниковских и их главарь: весьма побитые, с синяками, кровоподтёками и битами в руках.
– Двое наших в больнице, одного убили. Отдавайте нам все бабки, которые у вас есть! Иначе будет плохо.
Я поняла, что к нам пришёл тот самый «пушной зверь».
– Хорошо, – сказала я. – Сейчас отдадим, – и с трудом закрыла дверь. На щеколду.
Нужно было срочно что-то делать, иначе неизвестно, что бы было. Единственное, что мы придумали, это позвонить маме Леры на работу и честно всё рассказать. Она работала в каком-то частном банке. А мы боялись, что нас убьют, и решили, что из дома нам вообще больше не стоит выходить. А ребята продолжали барабанить в железную дверь, но выломать её им было не под силу.
Через час жёсткого стресса приехали несколько мужиков в чёрных костюмах с оружием – это были охранники банка, в котором работала Лерина мама. Они просто и популярно объяснили ребятам, что денег больше не будет, а если они дальше будут вымогать у Леры деньги – всё для них очень плохо закончится. Ребята всё поняли и разошлись.
Больше к нам никто не приставал. Естественно, никого не убили, и в больницу никто не попал. Просто печатниковские и люблинские ребята подрались немного, а потом договорились, как поиметь с нас денег. Только Лерина мама позвонила её папе в Америку, и Леру лишили карманных денег. Теперь мама и бабушка сами покупали ей нужные вещи, а мы спокойно ходили дальше в школу и больше не тусовались в детском саду.
Глава 8. Побег. 5 марта
Я ищу таких, как я: сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных. А когда я их найду, мы уйдём отсюда прочь, мы уйдём из зоопарка…
«Гражданская оборона»
Светило яркое солнце. Вместо учебников в школьный рюкзак я собирала вещи. Мы с Лерой решили сбежать из дома, отпустив все наши сомнения и предрассудки. Весна! Март! Свобода!
Мы встретились, не доходя школы, на автобусной остановке. Лера была в зелёной курточке, камелотах, тоже с рюкзаком и собакой на поводке. Её вишнёво-карие глаза на солнце казались золотистыми и сами сияли как два маленьких солнышка. Её каштановые волосы развевались от дуновений свежего ветра.
Она поймала машину, и мужик бесплатно согласился отвезти нас через всю Москву до Планерной. Мы сели в машину, и началась новая жизнь без запретов и упрёков…
Мы ехали и смотрели на Москву: старые здания, дома, скверы! Всё расцветало и дышало весной!
Доехали очень быстро. Её бабушка жила возле метро. Вышли с вещами, поднялись по лестнице и позвонили.
Инна Сергеевна открыла дверь. Из кухни доносился сладкий творожный аромат выпечки. Сырники! С вареньем!
Мы уже пили кофе с сырниками, а собака спала на кресле… рядом с бабушкиной кошкой.
– Ну что, девочки, не понимают вас родители? – участливо спросила Инна Сергеевна.
– Не понимают, достали…
– Ладно, сегодня я уезжаю на дачу. Вот вам деньги, – Лерина бабушка положила на стол несколько пятисотрублёвых бумажек. – Не курите дешёвые сигареты и не пейте с незнакомыми в подъездах. Продукты в холодильнике. Я буду через неделю.
Вот это да! Мы чуть ли не прыгали от счастья.
Как только за бабушкой закрылась дверь, мы открыли припасённую пачку «Парламента» и закурили прямо в комнате, попивая кофе с преглубоким удовольствием.
Квартира, надо сказать, была хоть и однокомнатная, но весьма необычная. В комнате по разным углам стояло три клетки: с хомяками, попугаем и морской свинкой. Кролик жил под ванной, а две кошки – по всей квартире. Мягкие кресла создавали потрясающий уют.
Наступил туманный вечер 5 марта 2003 года. Мы зажгли свечи и ароматные палочки и залезли в пенную ванну.
– У тебя потрясающая бабушка, – сказала я, закуривая.
– Помнишь у Задорнова тему?
– Какую?
– «Почему бабушки любят внуков больше, чем детей? – Потому что внуки отомстят их детям».
– Забавно. Моя бабушка тоже с мамой не в ладах, а я всегда являлась разменной монетой между ними. Как будто они меня делили.
– Куда завтра поедем?
– Саша говорила, что неформалы и толкиенисты собираются на «Эгладоре». Это на «Октябрьской», по четвергам, а завтра как раз четверг.
– Решено. Звоним Саше. Она как раз давно звала меня туда.
Мы ещё повалялись в ванной, позвонили и пошли гулять с собакой по вечернему скверу, попивая «Трофи».
Завтрашний день обещал большие изменения.
Глава 9. Старый «Эгладор». 6 марта
Мы верим, что есть свобода,
Пока жива мечта,
Верим в свою свободу,
И будет так всегда!
«Ария»
Творчество группы «Ария» было огромным этапом в жизни сотен тысяч.
Слушая их песни, я вдохновлялась, чтобы уйти в неизвестность на поиски чего-то настоящего, близкого мне изнутри.
На следующее утро мы даже поехали в школу. После я узнала, что наши родители созвонились и договорились, чтобы мы пожили под присмотром бабушки. Они действительно так думали, и мы не стали разрушать их светлых иллюзий.
После школы мы немного погуляли в сквере на «Планерной» и стали собираться: я надела свой кожаный пиджак, все серёжки, гриндерсы, бандану «Король и Шут», чёрную футболку и цепь на пояс – всё, что у меня было из этого стиля. Лера надела бандану «Кино», соответствующий балахон, камелоты и чёрные джинсы. Ещё я взяла с собой старенькую ленинградскую гитару, на которой училась играть.
А вечером мы встретились с Сашей на «Октябрьской» (кольцевой) «под небом» – так тамошний народ называл тупик у антуражной решётки. Там стояло несколько девушек в длинных шёлковых плащах и обсуждали «Чёрную книгу Арды». Я тогда ещё понятия не имела, что это за книга: мне впоследствии объяснили – это Толкин наоборот: как Библия и сатанинская библия. «Чёрная» противопоставлялась «Сильмариллиону» – самому грандиозному труду профессора.
Но не это привлекло моё внимание. Кроме нарядных девушек, в стороне стояла ещё толпа парней и девчонок в косухах и кожаных плащах. Глядя на них, я переполнялась восторгом, ведь раньше я думала, что в целом мире одна, когда по ночам с грустью слушала «Наше радио» и рок-кассеты. Теперь же для меня открылась новая субкультура, и моему детскому восторгу не было предела.
Надо сказать, что в те времена «Эгладор» ещё был легендарной тусовкой, а не местом сбора всякого сброда, и неформальный дух свободы витал над ним по четвергам… и не только. Я счастлива, что тогда застала эти времена.
Здесь можно было встретить байкера, пожимающего руку панку, или пьяного хиппи, обнимающегося с «киноманом» и поющего песни «Гражданской обороны» (обычно «Всё идёт по плану»). От косух рябило в глазах. Всеобщим приветствием было рукопожатие с последующим символическим ударом друг друга тем же кулаком в плечо. Носились какие-то сумасшедшие девушки в кожаных ошейниках с шипами, а за ними какие-то парни в повязках на лбу. Обычные люди, возвращаясь с работы и, очевидно, считая это всё жутким паноптикумом, обходили тусу стороной и спешили в метро.
В трубе-переходе, справа от выхода с «Октябрьской» (кольцевой), атмосфера была особенно дружески взрывная. Несколько человек играли на гитарах – некоторые так зарабатывали деньги с прохожих, а некоторые просто радовали друзей. Тот, кто тусовался на старом «Эгладоре», хорошо меня поймёт, ведь сейчас «загнил» и Арбат, и люди уже не те. Как говорится, «раньше были времена, а теперь мгновения: раньше поднимался… а теперь давление». Но вернусь в трубу.
Я шла как зачарованная, смотрела по сторонам, и меня всё радовало. Вдруг я услышала голос, который потом стал мне всех приятней. Но сейчас он выкрикнул одно лишь слово:
