скачать книгу бесплатно
– Кофе в первый раз сбежал, пришлось по новой варить, – это мне поведал напарник, внесший поднос с кофейником и маленькими чашечками. Есть такие чашечки, ровно на один глоток. Для лилипутов.
Наталья была нисколько не смущена. Она села на прежнее хозяйское место и, подперев подбородок рукой, откровенно пристально посмотрела мне в глаза.
Я улыбнулся. Совсем немного так. Только для нее. Только для того, чтобы показать, что я понял, на чьей стороне ее симпатии в этот вечер.
– Наташа, теперь последний вопрос. На этой неделе изменения в работе фирмы будут?
– Я же не заместитель генерального директора. – Она вновь улыбнулась мне. Она скромная служащая. Она завтра придет к новому руководителю и будет выслушивать его указания. А может быть, выгонит его без выходного пособия.
– Наташа, не хотелось бы резких изменений, пока мы во всем не разобрались. Это можно устроить?
– Я думаю, да. Я попрошу об этом Сергея Никандровича. А вы завтра опять к нам на работу?
– Не знаю. Это как получится. Нам пора. Приятно было провести вечер. Хотя повод оставляет желать лучшего.
Хозяйка проводила нас до входной двери, где мы коротко обменялись телефонами и простились.
Отойдя по тротуару вдоль забора от будки охранников метров двадцать, практически к месту парковки нашего автомобиля, я нарушил молчание и спросил пребывающего в эйфории коллегу:
– Кстати, лягушатина по вкусу что напоминает?
– А я-то откуда знаю? – поразился он.
– Так ты ее целую тарелку сожрал. Один! Даже со мной не поделился.
Его перегнуло пополам и вырвало на газон. Потом еще раз.
– Саш, ты, бля, сволочь! – Он снова задергался, извергая содержимое желудка.
– Последние социологические опросы показывают, что именно так считает половина моих знакомых. Все, полегче стало? Мать его! Стой и не поворачивайся! Так и стой!
В особняк Сарибековых въезжал белый импортный автомобиль, за рулем которого сидел мужчина. Большего я рассмотреть не смог, так как подъехал он со стороны моей спины. Было около одиннадцати вечера, практически темно. Автомобилю сразу же, как только он подъехал, открыли автоматические ворота. Запоздалый гость? К Наталье? Или уже к вдове можно? Ждали, когда мы уйдем? Или ненавязчиво так получилось, что мы ушли, а он приехал?
– Кстати, тебе за руль, – сказал я, когда мы подошли к нашей «Тойоте».
– Ты же вроде бы не пил? Почему мне-то за руль? Куда едем, домой?
– Мне надо ноутбук забрать в ГУВД. Что ты можешь сказать по поводу услышанного?
– Ничего. Ничего конкретного. Кто это к ним приехал?
– Вернись и спроси. Мне этот мужик забыл представиться. Тебя испугался.
– Да ладно, подумаешь! С кем не бывает. А с чего ты решил, что это лягушачьи лапки?
– От жабы лапы не едят. Значит, лягушачьи. Ты в другой раз не ешь, если не знаешь, что это такое. Уставился на Наталью, словно год женщин не видел. Кстати, как она целуется?
– Да не дала целовать, вертелась. Мать его, а ты откуда знаешь? Подсматривал?
– Делать мне больше нечего, как подсматривать за вами. Так, догадался. Видок был у тебя, как у кота помойного в марте. Вскружила тебе голову эта Наталья Ралифовна. Поосторожнее будь.
Я один поднялся в свой временный кабинет, забрал вверенное имущество. Потом мы поехали домой. И домом нашим была гостиница.
Перед сном я спросил Главный сервер:
«Кто-нибудь пытался включить ноутбук?»
«Никто».
«Мне надо вывести на экран запись с камер наблюдения в доме Сарибековых. Около десяти вечера к ним приезжал мужчина на светлой иномарке».
«Минут через двадцать».
«Тогда утром. Пока все».
Все, спать, выходные закончились.
3
Проснулся я около семи. Первым делом закурил, подошел к компьютеру.
Ответ на запрошенную информацию несколько озадачил меня: система видеонаблюдения коттеджа сенатора Сарибекова не была подключена к внешним компьютерным сетям, значит, извне проникнуть в нее невозможно. Есть вариант – считать информацию со спутника. Он может вторгнуться в любую локальную сеть, если ему дать очень точные координаты. Но наш, с соответствующим оборудованием российский спутник, будет пролетать над Новосибирском только ближе к обеду. И не факт, что вновь заступившая смена охранников не сотрет к этому времени все записи предыдущей смены. Да и черт с ней, с этой машиной! Приезжал мужик, да и хрен с ним!
Дальше, ночью мне пришло сообщение. В раскодированном виде оно гласило:
«Клементьеву. По имеющимся сведениям, не позднее вторника руководство компании „BAe systems“ должно принять принципиальное решение о начале разработки, в инициативном порядке, нового типа лопастей для турбореактивных авиационных двигателей. Если данное решение будет отложено, то мы усматриваем в этом связь с убийством Сарибекова».
Понятно. Если бы Сарибеков инвестировал деньги в новый проект, то западные корпорации просто обязаны были бы не отставать от российских разработчиков. Если сенатор мертв, то и спешить не надо. Развитие военно-промышленного комплекса любого государства идет двумя путями. Первый – это государственный заказ на разработку военной техники, естественно, за бюджетные деньги. Второй, более рискованный, – это путь инициативных разработок. Инициативные разработки корпорации производят за свой счет. В том случае, если произведенная в инициативном порядке продукция не найдет своего потребителя, то деньги, потраченные на ее разработку и производство, можно смело занести в бухгалтерских отчетах в графу «безвозвратные убытки». Откуда-то сверху, на самом высшем уровне, Сарибекову Р. Х. настоятельно «посоветовали» инвестировать деньги в российскую авиастроительную промышленность. От такого пожелания он, естественно, отказаться не мог и дал согласие на инвестиции в 80 миллионов долларов, дивиденды по которым получил бы неизвестно когда, если бы вообще получил. А вот международной «BAe systems» никто такого пожелания не высказал, и они, узнав, что Сарибеков мертв и вопрос с инвестициями повис в воздухе, решили не спешить. Естественно, во вторник они решат отложить перспективные разработки до лучших времен.
Ох уж эта «Бритиш Аэроспейс системс»! Прыткая, как блоха. Они там, на Туманном Альбионе, решат, что рисковать активами не стоит, а меня беспокойные московские начальники начнут трясти, как пьяный погремушку. Но, чую, в убийстве сенатора искать заграничный след преждевременно. Хотя кто его знает!
Я вскипятил воду для кофе, пошел умываться.
– Нам через сколько на работу? – пробурчал из-под одеяла Сергей.
– Теоретически в твоем распоряжении полтора часа. А практически – минут двадцать. До приезда в ГУВД мы должны кое-что обсудить. Кофе будешь?
Когда Сергей, вслед за мной, приобрел респектабельный вид и отхлебнул горячего напитка, я ввел его в суть секретного сообщения, международной политики и гнусных происков «BAe systems».
– Итак, первое, – продолжил я оперативное совещание, – с учетом разницы во времени у нас срок спокойной работы где-то до конца среды. Там англичане примут решение и начнут подгонять гужевым хлыстом.
– Это точно! За начальством не заржавеет.
– Второе: сенатора выследили. Вряд ли кто-то, будем условно называть его Стрелок, устроил слежку за автомобилем Сарибекова. Хвост охрана может вычислить. И сразу же имей в виду, что за термином Стрелок может быть группа людей. Даже более вероятно, что их несколько. Этакая сплоченная группа товарищей, которые знали, где находится любовное гнездышко. Подготовились они тщательно, значит, время на рекогносцировку и планирование у них было.
– Геннадьевич, меня смущает, что при выборе квартиры люди сенатора никак не учли, что прямо напротив находится стройка. Оттуда же стрелять милое дело.
– Работы на стройке приостановили в связи с кризисом. Так бы там было полно народу. Далее. Порядок в конспиративной квартире сенатора наводила либо мамаша любовницы, либо женщина из его ближайшего окружения. Во имя элементарной безопасности сенатор не стал бы посвящать в свои интимные тайны случайного человека. Возможен шантаж, огласка. Мамашу, как сообщницу Стрелка, сразу же откинем. В любом варианте сенатор как любовник дочери – это самый дорогой человек, это кормилец, это курочка, несущая золотые яички. Остается некто из приближенных. Вот этот-то человек, вольно или случайно, мог посвятить Стрелка в интимные тайны покойного. Еще мог проговориться водитель. Но он места в точности не знал и не видел подъезд. Значит…
– Вчерашняя домохозяйка? Ну, эта, Фаина, экономка?
– Очень подходит. И у нее, заметь, конфликт с одной из наследниц. И мы вряд ли знаем всю суть конфликта. Возможно, неприязнь уходит куда-то вглубь. Все возможно. Теперь быстренько прикинем по лицам: сенатор мертв. Далее: новый хозяин выгонит его бывших личных охранников, выгонит бывшего водителя. У него наверняка есть свой водитель. Они все в проигрыше. Любовница и ее мамаша подавно. Экономка? Она пока остается. Есть о чем подумать. И вот еще, кто-то должен был заказывать пошив платьев для девочки. Как-то надо было мотивировать, для каких целей понадобилась школьная форма образца семидесятых годов. В конце концов, для любовницы надо покупать плавки, колготки, туфли. Мужчина, делающий такие покупки, привлечет внимание. Нужна женщина.
– А сама она не может купить?
– Кое-что может, кое-что нет. Как девочка лет пятнадцати станет покупать ажурные чулки? Ты Наталью-то в чулках увидел, и разговору на весь день. А тут девчонка купит. За кого ее продавщицы примут? Еще момент: сексуальные игрушки. Девчонку просто в секс-шоп не пустят, а сенатор сам ни за что не пойдет. Кто-то третий должен совершать покупки. И этот третий должен быть очень надежным человеком.
Я стал одеваться и продолжил:
– Еще момент. Быть может, ты на него не обратил внимания, но Наталья сказала, что сестрица ее чуть ли не пару лет до окончательного приезда отца без дела болталась по отчему дому. И с приездом сенатора сразу же уехала куда подальше. Факт примечательный. Что-то в этом есть.
Когда мы выходили из гостиницы, напарник дернул меня за рукав и указал на проезжавший мимо автомобиль:
– Вот он, «Ягуар».
– Ну и что? На этом «Ягуаре» ездит местный глава общества защиты бродячих животных?
– Точно такой же «Ягуар», только белый, вчера вечером в особняк Сарибековых въезжал. И точно такая же машина въехала во двор, когда мы с места убийства уезжали. У меня память на автомобили. Или этот «Ягуар» был, или точно такой же. Поверь на слово, машина редкая, во всем Новосибирске и с десяток не наберется. Они и у нас в Москве редкость.
– Это ты пока блевал, смог рассмотреть машину?
– Смог, конечно. Раз в году такую тачку увидишь. Геннадьевич, давай сегодня ты за руль! Голова трещит.
– Спрашивается, кто заставлял злоупотреблять крепкими спиртными напитками? Пил бы кофе, вино, нет, на беленькую всё налегал!
Около здания ГУВД Новосибирской области, среди прочих автомобилей, был припаркован ранее примеченный шикарный белый «Ягуар». А может быть, точно такой же. Я теперь такие «Ягуары» автоматически буду замечать.
Совещание, расширенное и углубленное по поводу наступившей новой трудовой недели, проводил заместитель прокурора Новосибирской области, старший советник юстиции Городилов Иван Степанович. Лощеный дородный мужчина лет сорока пяти. Пиджачок на нем был пошит добротно и со вкусом. Наверное, такие же носят мои «друзья» из руководства «ВАе systems». Перстень на левой руке Городилова вызывающе искрился драгоценными камнями. Не стесняется ведь хлестануться показной роскошью! А потом такие вот прокуроры стонут, как тяжело жить на одну зарплату. Что бы про милицию плохого ни говорили, но у нас это как-то не принято. У нас внешнее приличие соблюдается – на совещания бриллианты не надевают.
– Конфиденциальность, конфиденциальность и еще раз конфиденциальность! – подвел Городилов итог своей пустопорожней речи. Это он, этак иносказательно, о школьной форме намекнул. Нашел, кого учить! Сам бы язык за зубами держал. А мы и не такое видывали, да помалкиваем!
В нашем временном кабинете собралась моя рабочая группа в полном составе. Без приглашения явился Щукин.
Я еще и рот не успел открыть, как вошел следователь прокуратуры. Обращаясь ко мне, он покровительственным тоном сказал:
– Заместитель прокурора области поручил мне еще раз напомнить вам и членам вашей оперативной группы о соблюдении законности при проведении оперативных мероприятий. И еще, от себя лично хочу сказать, что вы ставите меня в известность о проведенных вами мероприятиях в последнюю очередь. Так сказать, постфактум.
Я молчал. Опыт есть. Одному прокурору как-то сказал про ноги у змеи, потом мои начальники оправдывались в высоких кабинетах, что, мол, нашего сотрудника не так поняли. А мне лично за эти змеиные конечности от имени министра внутренних дел за некорректное поведение при исполнении служебных обязанностей объявили строгий выговор.
Щукин, поняв, что ничего хорошего не предвидится, как-то по-товарищески сказал следователю:
– Коллеги все поняли. Я тоже заострил их внимание на укрепление взаимодействия со следственными органами. Обещаю вам, что впредь вы будете узнавать ход оперативных мероприятий вместе со мной. Наши московские товарищи учтут ваши замечания.
– И еще, я прошу руководителя отдельной оперативной группы, – имелся в виду я, – представить мне сегодня развернутый план мероприятий по раскрытию убийства. Пожалуйста, к обеду привезите мне его в прокуратуру.
Я молчал. Следователь, не глядя никому в глаза, вышел.
За окном вдруг громко каркнула ворона. Один из оперов, молодой Владимир, от неожиданности вздрогнул. Я, учтя глас природы, сказал:
– Владимир, вам поручается задание исключительной сложности и важности. Вы составите план розыскных мероприятий нашей отдельной оперативной группы.
– А, я, как это…
– Утвердит его, к примеру, Денис Юрьевич.
– Александр Геннадьевич, я не могу утверждать план представителя центрального аппарата МВД России, – выкрутился Щукин. Понятно, кому охота связываться с планом? За выполнение плана могут очень строго спросить.
– Хорошо. Владимир, план составишь от моего имени. Утвердит его начальник ГУВД Новосибирской области. Я у него подпишу.
– А план…
– Володя, мать его! Возьмешь любое оперативное дело по убийству. В каждом деле есть оперативный план. Поменяешь в этом плане место убийства и убитого. Мероприятия в основном оставишь те же. Никакой конкретики! То есть отработать ранее судимых, несовершеннолетних, лиц, злоупотребляющих спиртным и наркотиками. Вложи в план душу и оперативную смекалку. Узнай в отделе по работе с несовершеннолетними с десяток хулиганов, поручи в плане отработать их Латыпову. На Петра возложи проверить склонных к насилию психически больных. На себя возьми ранее судимых за убийство. Отметь в плане, что я буду заниматься анализом публикаций о Сарибекове в средствах массовой информации. Ну, и еще я, пожалуй, отработаю информацию в Интернете.
– У нас всего несколько компьютеров, подключенных к Интернету, – серьезно сказал Щукин.
– Владимир, в плане этого указывать не стоит. В секретной части плана напишешь, что следует поручить подведомственному агентурному аппарату установить лиц, угрожавших в разговоре со знакомыми Сарибекову убийством. Отработку этой информации поручишь Петру. Там же отметь, что необходимо дать поручение оперативному составу в местах лишения свободы на разработку осужденных, которые могут указать на потенциальных сообщников убийства. И к исполнению плана в обязательном порядке привлеки все службы ГУВД. К примеру, ГИБДД. Им поручи установить все автомобили, которые въезжали во двор, где было совершено убийство.
– А как они установят?
– А нам-то какое дело? План он на то и план, чтобы его все исполняли.
– Семенов, – обратился к нему помрачневший заместитель начальника криминальной милиции области, – я уверен, что ты в срок получишь исчерпывающую справку из управления ГИБДД. И на все поручения получишь справки и отчеты. У нас лучше всего умеют отписываться.
– Ладно, мужики, – примирительно резюмировал Щукин. – Работайте. Я вижу, в Москве планы составлять умеют. Трудитесь. А я к вечеру девчонку найду.
– Мать его! Ищи! И пусть убийца знает, что мы напали на его след. Ищи, а я план составлять буду. У меня до среды есть время. А ты ищи, ищи!
– Почему до среды?
– Потому что в среду в Москве прокукарекает жареный петух! Если я к среде внятно не скажу, как я планирую найти убийцу и кто, по моему мнению, мог совершить убийство, то меня под аплодисменты ваших прокуроров публично линчуют на главной площади Новосибирска. Мне убийца нужен! Мне не нужны показатели, сколько отработали ранее судимых, которые об этом убийстве и слыхом-то не слышали. Иди, арестовывай девчонку!
– А ты, часом, не знаешь, кто она такая?
Я посмотрел на Сергея. Он усмехнулся, затушил в пепельнице сигарету и сказал:
– Мужики, пошли покурим!
Все вышли, оставив нас вдвоем.
– Слушай, Денис Юрьевич, кто эта девчонка, я не знаю. Но если ты ее задержишь, то первый, кто с ней должен разговаривать, – это я. Если я, после прокурорских, буду вторым, то поищи себе другую работу. Я обещаю тебе, что я там, в Москве, аппарату министра внутренних дел кровью поклянусь, что если бы не ты лично, то я бы раскрыл убийство Сарибекова. А они, в Москве, ошибок никому не прощают.
– А если я раскрою убийство?
– Раскрывай. Я первый пожму тебе руку и с чистой совестью уеду в Первопрестольную. Но девку оставь мне. Это моя тема.
– Тебе нужна помощь?
– Пока нет. Как станет нужным, попрошу.
