скачать книгу бесплатно
Мир творчества Моисея Хасминского
С 1951 года начинается активная профессиональная деятельность Моисея Семёновича, как скульптора. Ему двадцать пять лет. Время начала трудовой деятельности Хасминского удачно совпало с принятием решения правительства страны о возобновлении работы ВСХВ (Всесоюзная сельскохозяйственная выставка) с 1950 года, принятом через три года после окончания войны. Начиная с 1950 по 1954 год реконструкция Выставки шла полным ходом, согласно Постановления Совета Министров СССР №3993 от 25 октября 1948 г. «О Всесоюзной сельскохозяйственной выставке». Из истории известно, что первое торжественное открытие ВСХВ, состоялось 1 августа 1939 года, став общегосударственным событием того времени, т.к. после начала Великой Отечественной войны ВСХВ была закрыта, а экспонаты были переданы на хранение: экспозицию и библиотеку Выставки эвакуировали в Челябинск.
Во время учёбы Моисей активно участвует в жизни Строгановки, сходу включается в общественную работу. Он становится членом бюро ВЛКСМ факультета в институте 1949—50 гг., после окончания учёбы МВХПУ в 1950—51 гг. – членом комитета ВЛКСМ Московской организации Союза советских художников (МОССХ). Общественная работа продолжается и после окончания Училища, он становится членом агитколлектива МОССХа с 1951 года, а в апреле 1952 года подаёт документы в Союз Советских Художников. Годы учёбы пролетели быстро, оставив глубокий след в душе вчерашнего студента, породив большие надежды на будущее. Моисей Хасминский с успехом участвует в Выставке дипломных работ МВХПУ (б. Строгановское) в Доме Архитектора в Москве, представив свой проект Фронтона для здания штаба военного округа. Тогда эта работа вызвала немалый интерес художественной и культурной общественности, и о ней была напечатана статья в газете «Советское искусство». В июне 1950 года, получив диплом скульптора, выпускник Хасминский предпочёл работать в таких областях искусства, как монументально-декоративная скульптура и керамика.
Став полноправным членом Союза Советских Художников, молодому и талантливому ваятелю открываются широкие перспективы в реализации его таланта. С этого момента началась активная и упорная работа по призванию. Высочайшая работоспособность, настойчивость, терпеливость и усидчивость, а еще свойственная ему от природы смелость, помогают Хасминскому в короткие сроки достигать поставленные цели. Моисей много и самоотверженно работает, успешно преодолевая естественно возникающие трудности. В нем открывается способность проявлять себя в сложных ситуациях, как организатора. Самостоятельно принимая решения, он постепенно научается аргументированно отстаивать своё мнение по важным для него позициям. Молодость – есть молодость. Перед полным жизненных сил и планов скульптором открываются двери домов и мастерских известных мастеров и знатоков в искусстве; выставочных залов, где завязываются знакомства, устанавливаются новые перспективные связи. Моисей без устали, самозабвенно работает, порой забывая о сне и еде, принимая активное участие во всевозможных сначала молодёжных московских, а затем и во всесоюзных и республиканских художественных выставках. В семье художника сохранились многочисленные каталоги, журнальные и газетные вырезки, рассказывающие об этом периоде его жизни.
Именно тогда, на волне энтузиазма и веры в особую благородную миссию советского общества, им создаются такие монументальные произведения, как «Наука и труд», «Материнство», бронзовый портрет хирурга Н. И. Пирогова и многие другие. Для Всесоюзной выставки в Манеже скульптор выполняет известную, высотой более двух метров, композицию «Мирный атом». Любителям искусства хорошо известны и фигуры И. Левитана, писателя К. Чуковского, и скульптурные портреты поэтов Бориса Пастернака и Михаила Светлова. С этого момента в его коллекции появляются и работы малой формы, такие как портрет сидящего с книгой отца, а также «Казаки», «Офицер и дама», «Чаплин» и многие другие.
Для Моисея 50-е и 60-е стали годами нескончаемого творческого вдохновения и душевного взлёта. Он буквально дневал и ночевал в мастерской в поисках новых форм для реализации своего скульпторского таланта, веря в своё призвание служить обществу и стране.
Начиная с конца сороковых и начала пятидесятых годов в Советском союзе небывалого размаха достигла монументальная скульптура. Камень и бронза, набравшие коллективную силу народных масс, в руках человеческих послушно превращались в памятники и тематические группы, воспевающие величие всего происходящего. Монументальные скульптуры шествуют по стране и устанавливаются во многих городах не только Советского союза, но теперь уже и за рубежом в лагере стран социалистического содружества. Воспевая радость труда и мирную жизнь, они воплощают, как выдающихся государственных деятелей, людей науки и искусства, героев и жертв Великой Отечественной и гражданской войн, так и просто обыкновенных советских людей, строителей светлого и общества с его правдивыми и достойными будущего ценностями. Обращался в своём творчестве Хасминский и к историческим событиям. Его монументальные работы воспринимаются совершенными, благодаря найденной и используемой им своеобразной фактуре, архитектонической организации объёма, достигая зрительного эффекта массы при досконально выверенных весовых соотношениях.
Приступая к воплощению той или иной задумки, Хасминский на интуитивном уровне умело и грамотно пользовался разнообразными известными выразительными средствами в скульптуре. В то же время художник напряжённо искал и свой собственный путь обновления творческого метода, работая в различных жанрах и воплощая правду жизни в разном материале. Не считая композиционных эскизов, являющихся необходимой ступенью на пути к самой лепке, количество которых насчитывает не одну тысячу, Хасминский создал огромное число рисунков фрагментов лица, головы, рук, ног, торсов и спины… Когда смотришь на это изобилие пластических этюдов, то невольно вспоминаешь творческие объёмы Родена, Конёнкова, Мухиной, Неизвестного, Церетели, Тугаринова…, их почти баснословную работоспособность. В предварительной лепке Моисей постоянно ведёт поиски воссоздания естественного жеста и движения, уделяя внимание всякой мелочи, по-прежнему остающейся крайне необходимым средством в создании живого образа.
Вот так, мало-по-малу, у молодого Хасминского появляется понимание первого и главного требования к скульптору – видение объёма. Что это такое?
«У меня не сразу появилось это понимание. Вот, к примеру, стоит натурщик или натурщица, – поясняет Моисей Семёнович. – Начинает скульптор лепить. Но он лепит не объем, а по контуру, по силуэту. Как в институте было: пять-десять минут лепят, а потом поворачивают модель или под другим углом смотрят на натурщика, с другой точки и опять лепят. А надо увидеть объем! Надо отойти от своей работы, подойти к натурщику – посмотреть. Надо развить пространственное (глубинное) зрение в себе, тогда можно научиться видеть объем. – Для чего нужна обнажённая натура? – Чтобы суметь увидеть под платьем или одеждой объем фигуры: ногу, живот, бицепс… Это первое и важнейшее требование… Ну и какая-то силёнка должна быть, если работы большие, приходится ворочать скульптурную массу…».
На раннем этапе освоения ремесла ваятеля, Моисея неизменно притягивал жанр скульптурного портрета. Его вдохновляла сама возможность суметь запечатлеть в скульптурном облике не только внешнее сходство, но и раскрыть душевный мир натурщика, превращая бесформенную глиняную массу в реального человека с присущими только ему чертами лица и внутренней эмоциональной наполненностью. Явно обладая талантом психолога, Хасминский, создав бессчётное количество таких портретов, сумел выработать свою технику исполнения. Чем больше Моисей работал в создании портрета, тем глубже он проникал в тайны композиции, моделировки формы, светотени и фактуры, способствующие правдоподобной передаче особенностей мускулатуры человеческого лица и его мимики, свойственной конкретному человеку и отличающей его от другого.
Портрет отца. (Хасминский Семен (Шимсон) Львович).
Визины, дедушка Семён и его стихи
На пике своих молодых творческих сил и возможностей для Моисея приходит время первой влюблённости. Его избранницей становится двадцатичетырёхлетняя Валентина Визина, талантливая выпускница Московского архитектурного института, впервые принявшая участие в Выставке 1954 года, дочь знаменитого художника Эммануила Визина.
Валентина Визина.
Молодые, страстные, пытливые натуры двух талантов сразу узнали и почувствовали друг друга. Моисей был в меру напорист, а она по-девичьи скромна и романтична, и несколько отстранена, как и положено благовоспитанным девушкам её уровня. Впрочем, это нисколько не мешало проводить им вместе все своё свободное время. Они много гуляли по Москве. В то время Москва строилась, оживая после тяжёлых лет войны, и начинающим специалистам их уровня было всё важно и интересно. Пятидесятые годы по праву могли бы быть названы эрой советской молодости: на пороге стояли открытия ученых, в коммуналках вызревали семена будущих поэтов-шестидесятников, на экраны один за другим выходили фильмы о любви, а где-то совсем не за горами витал дух свободы, близилось время Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. Вскоре, Моисей и Валентина расписались и стали жить в Чистом переулке с родителями Моисея, а через год у них родилась дочка Маша, ставшая впоследствии самобытной художницей – продолжательницей творческой линии Визиных. А пока молодые родители счастливы, вместе с ними счастливы и их родители, ставшие дедушками и бабушками.
Увы, но семейное счастье Моисея и Валентины неожиданно оборвалось. Прожив вместе около десяти лет, семья распалась.
До конца своей жизни Моисей дарил свою любовь и поддержку дочери. Отец и дочь встречаясь, подолгу беседовали на интересовавшие обоих темы о творчестве, заходили в гости в новую семью Моисея, где подрастал его сын Александр. Когда Маша с мамой уехали из страны, Моисей Семёнович помогал им материально. Они часто общались по телефону. Сегодня Мария живёт в Израиле, она признанный профессионал в области книжной иллюстрации, как и её отец. До сих пор дети Моисея Хасминского Мария и Александр сохраняют тёплые отношения, периодически созваниваясь друг с другом.
Счастливые молодые родители Машеньки – Валентина и Моисей Хасминские.
Счастливый отец.
Дедушка Семён с внучкой Машенькой.
Дедушка Семён Львович Хасминский души не чаял в своей первой внучке Машеньке. От избытка чувств он начал писать стихи сначала для неё, а позже для внука Саши. В архиве семьи бережно хранится его стих «Машеньке четыре года, она знакомится с природой…», написанный ещё в августе 1967 года и подаренный ей в день семнадцатилетия 2 сентября 1980.
Для Саши дедушка Семён оформил целую «книгу», собрав все стихи, написанные для него с 1970 по декабрь 1983 года на обычных листах школьной тетрадки в линейку. Обложка книги изготовлена из проклееных для твёрдости нескольких листов белой мелованной бумаги и скреплённой с листами со стихами нитками «мулине» зелёного цвета под названием «Стихи Сашеньке от дедушки Семена».
Отец Валентины – Визин Эммануил Павлович, обосновался в Москве ещё с 1926 года, когда приехал поступать, а затем и учиться на графическом факультете ВХУТЕМАСА. Нередко он заходил в Чистый переулок в дом Хасминских пообщаться с молодыми, повидать и понянчиться с внучкой. Вполне возможно, что именно эти встречи и беседы сподвигли тогда в 50-х годах ХХ века, написать ему известную картину «Чистый переулок. Закат».
Визин Э. П. «Чистый переулок. Закат»
Имя талантливого художника Эммануила Павловича Визина (1904—1975), широко известно и сегодня. Творчество мастера – многогранно: «работая многие годы в станковой графике, книге и живописи, он обрёл признание лишь в последние годы жизни после эстампов на русские темы и иллюстраций к русским народным сказкам, экспонировавшихся, но не изданных. А между тем его творчество несёт черты яркой индивидуальности художника, настойчиво стремившегося выразить своё понимание действительности. Его наследие широко по тематике и состоит из живописных и акварельных работ, рисунков тушью и карандашом, гравюр на линолеуме и дереве, офортов и литографий. И во всех произведениях чувствуется живой интерес художника к реальности, к людям…».[14 - Эммануил Павлович Визин 1904—1975. Живопись. Графика. Керамика. Каталог выставки. М.: Советский художник. 1980]
Художник Визин Эммануил Павлович
Художник непростой судьбы, он с честью и достоинством прошёл свой жизненный путь от работника Политпросвета в пограничных войсках в Бессарабии (1919), грузчика в Одесском порту (1921) до членства в Союзе Художников (1933). Прошёл Визин две войны: пятнадцатилетним пацаном в 1919 году убежал на фронт, а в 1941—1945 гг. состоял в рядах Советской Армии на фронтах Великой Отечественной войны, в марте 1945 года был тяжело ранен. Между войнами учился. В 1923 году поступил в Одесский художественный институт на живописный факультет, учился у Т.Б.Фраермана. В 1926 году приехал в Москву и поступил на графический факультет ВХТУМАС (ВХУТЕИН), учился в мастерской В.А.Фаворского гравюре и композиции. Визин в годы учения занимался почти исключительно рисованием и живописью, посещая мастерские А.А.Осьмеркина, Н.Н.Купреянова, Д.П.Штеренберга и других. Много работал в Мастерской монументальной живописи, но к сожалению, работы остались неосуществлёнными. В 1930 году окончил Московский полиграфический институт. Сохранились его макеты детских книг с иллюстрациями, которые он намеревался предложить для печати: «Соловей» Г.-Х. Андерсена (1931—1932), рассказ о ненецком мальчике «Норбу» (1931), оформление книги В. Смирновой «Два сердца». Увлекаясь иллюстрированием «для себя», Визин сделал иллюстрации к «Тарасу Бульбе» и «Ночь перед Рождеством» Н.В.Гоголя, Достоевского, Пушкина, Гофмана… Произведения Э. П.Визина, будь то иллюстрации, станковые листы или живопись, создают определённую духовную атмосферу. В них выражается личность самого художника, его идеи и впечатления от того, что он изображает.
В мастерской скульптора
За всю жизнь у Моисея Семёновича было несколько мастерских. Где-то в начале 70-х у него появляется мастерская, теперь уже выделенная ему Союзом художников СССР, в которой он останется творить до конца жизни. Прошло много лет, но по-прежнему каждое утро без выходных и праздников, перед тем, как самой уйти на работу, Клавдия Михайловна, непременно собирала мужу простенький обед, и тот отправлялся в мастерскую, расположенную на улице Вавилова, 69, недалеко от станции метро Профсоюзная на первом этаже обыкновенного жилого дома, и проводил в ней целый день. Вечером он возвращался домой окрылённым и немного подуставшим, что тут поделаешь – годы… Именно мастерская, как ничто иное и стала тем оазисом жизни, позволявшим ему непрестанно пребывать в своей стихии – мире творчества. Менялись времена, исчезали эпохи, покинул политическую карту мира и Советский Союз. Навстречу будущему явилась сегодняшняя Россия, но маленькая лодочка-мастерская неизменно дарила своему хозяину и отдохновение, и полет творческой фантазии, дарила силы, чтобы жить, надеяться и творить. И он творил, творил много, самозабвенно, забывая возраст и усталость, чаще не на заказ, особенно в последние годы, работал по внутренней потребности души и сердца. Оставаясь очень скромным во многом неприметным человеком, Хасминский, казалось, не искал общественного признания и его не интересовали ни слава, ни известность. Он не хотел быть лучше кого-то, а просто «делал своё дело, делал его не для публики, а для каждого отдельного человека, делал по зову души и на совесть, потому что не мог поступить иначе, это был абсолютно осознанный и выбранный им навсегда способ существования. Единственным соперником Моисея в искусстве был, по его словам, только он сам. Критику этот человек воспринимал легко и был внимателен к любому замечанию, относясь к самому себе с максимальной строгостью». Такова природа подлинного интеллигента, человека во всех отношениях терпимого и благорасполагающего, не способного ни на малейшую ложь или какой-либо дурной поступок. А он таким и был, таким я его запомнила в недолгих наших встречах и общении.
Начиная с начала 70-х скульптор увлечён камерной пластикой. Многообразие используемых мотивов, сюжетов и форм сподвигают и его, и его зрителя к внутреннему диалогу с созданным им героем, к совместному обдумыванию смыслов «вечной темы». Стараниями рук художника и его бесконечной фантазией на свет появляются выразительные «Шахматисты» (терракота, соли, рог), «Маркиза» (майолика, белая эмаль, соли), «Маркиз» (бронза), «Портрет мальчика» (известняк), «Хасиды» (керамика, соли), а присутствие камерных работ таких, как «Дама из пласта» (терракота, соли), «Деревянная дама» (дерево, темпера) показывает, как изменчивы художественные вкусы и воззрения мастера.
Рождение этюда
Большинству произведений Моисея Семёновича свойственны глубокая, но при этом сдержанная эмоциональность и лиричность, наряду с выразительной внутренней устремлённостью. Не переставая искать всё новые и новые подходы к реализации своих идей, Хасминский черпал для себя сюжеты из окружающей повседневности и литературы, стараясь идти в ногу со временем и жить теми порывами и намерениями пятидесятых, которыми тогда жила вся страна «в буднях великих строек, в их весёлом шуме, в огнях и звонах…». Тот вдохновенный подъём всей страны, художник старался отражать и в своих произведениях, прорастающих на благодатной почве в его мастерской, являющейся уникальной территорией любого мастера, а потому приглашаю вас побывать там вместе со мной и хоть одним глазком взглянуть на «святая-святых» – рабочее место скульптора, место, где рождались, как первые графические эскизы, так и этюды в их объёмном решении.
Сюжеты для мелкой пластики («Бабушка с дедушкой», «Отдыхающие» и т.п.) брались из книг и собственной фантазии, но прежде всего конечно же из жизни. Никакое настроение, движение души, ситуация не ускользали от внимательного и пытливого взгляда скульптора. Нередко он делал предварительные зарисовки, но чаще сразу брал пластилин и быстро, почти молниеносно делал этюдную лепку. В его мастерской можно было встретить немало портретов, слепленных с самых обычных людей, случайно встреченных им где-то и сумевших чем-то привлечь его взгляд. Наверное, нам никогда не узнать кто скрывается за скромной девицей, пожилой парочкой сидящей на лавочке или фигурками артистов цирка, но самое главное, что все они на редкость точно сохранили и настроение, и дух своего времени. Нередко Моисей Семёнович и свои личные переживания воплощал в лепке, иногда в реалистичной, иногда в ироничной манере. Каждая работа ему была дорога по-своему. Скажем, «Спящего» он настолько полюбил, что всегда с особым трепетом делал его по несколько раз и в разных вариантах, а Левитана – кроме скульптурного бюст-портрета, лепил ещё и в рост. Для Хасминского Исаак Ильич был не только любимым художником, но и во многом человечным учителем нравственности.
Время не спешит властвовать над глиной и камнем. По сей день эффектна и актуальна его работа «Мирный атом». Выполненная в полный рост фигура учёного, физика-ядерщика, уверенно стоящего на своих широко расставленных ногах и держащего на ладони символ атома, устремив на него свой твёрдый взгляд, словно призывая: атомная энергия должна и будет использоваться только в мирных целях! Мир в те годы стоял на грани ядерной катастрофы, грозящей уничтожению всего живого на земле, которую Советский Союз, благодаря разработкам отечественных учёных не допустил, направив разрушительную силу термоядерной энергии в созидательное русло, создав первые атомные электростанции.
Не менее привлекательна скульптура «Турист», запечатлевшая красивого, атлетически сложенного молодого мужчину в шортах, с опущенным к ногам рюкзаком, пристально вглядывающегося в даль. Художник настолько живо передал эмоциональное состояние человека, что работу можно рассматривать часами. Поза и взгляд юного романтика выражают состояние сосредоточенного выбора, при этом зритель может почувствовать, как пульсирует кровь по жилам у юноши и бьётся его сердце. Его фигура, обдуваемая ветром застыла в естественной позе: мускулистые ноги и крепкие руки, облегающая тонкая тенниска хорошо подчеркивающая рельефный торс и высоко поднятая голова на мощной шее смело и с достоинством устремлены вперед, в будущее. По словам самого Мастера, в работе над образом, помимо пластики предварительного этюда, его полностью поглощала самоценность модели, которой он старался неукоснительно следовать. Воспевая красоту молодости, скульптору удалось передать и здоровье, и физическую силу, исходящие от натуры, а светотеневая моделировка, присущая работам Хасминского, усилила рельефность и подчеркнула хорошую спортивную форму юноши.
Невозможно равнодушно пройти мимо скульптурной группы «Материнство», олицетворяющую собой счастье женщины быть матерью. Ваятель очень точно отражает состояние гордости женщины-матери. Работа динамична и передаёт выразительность эмоций как мамы, так и её детей. В одной руке мать держит малыша, который старается дотянутся до сестрёнки, стоящей по другую сторону рядом с ней, радостно подняв букет цветов. Этим произведением можно любоваться и рассматривать его часами, насколько жизненно и правдоподобно переданы мельчайшие детали: естественно приподнятый ветром край платья женщины, с той стороны, где она старается удержать, ёрзающего на руках малыша, счастливое выражение лица девочки в коротеньком платьице, край которого также приподнят тем же ветерком; непоседливость малыша, сидящего на маминых руках… Моисей Семёнович рассказывает, что изначально эта модель выполнялась для тиражирования. Тогда такая практика была. Имя скульптора на таких статуях или композициях тогда не ставили, за исключением монументальных. Моисей Семёнович вспомнил, как однажды, приехав на отдых в пансионат с семьёй, он вдруг прямо напротив входа в главное здание увидел свою скульптурную группу «Материнство». Этот неожиданный момент поразил его и навсегда остался в памяти.
Монументальное произведение «Воин» посвящено всем павшим в Великую Отечественную войну. На постаменте торжественно застыл молодой воин с автоматом, прижатым к груди. Советский солдат в пилотке со звездой, в плащ-палатке и запылённых сапогах, шедший долгими дорогам войны с 1941 по 1945 год, дошёл до Победы, навечно встав на постамент, как напоминание всем нам, что враг – не пройдёт.
Среди скульпторов и зрителей быстро нашла своё место, став популярной работа Хасминского «Художник Левитан», отлитая им в бронзе. Выполненная в рост фигура живописца, держащего в правой руке кисть, за спиной которого шлейфом, поднятым восходящим потоком вдохновения, читается разноцветная палитра мастера, состоящая из многочисленных мазков, свойственных манере его письма, не оставляла никого равнодушным. Эта скульптура была приобретена закупочной комиссией и в настоящее время находится в Художественном музее города Красноярска.
Слева от Моисея Семёновича объёмный форэскиз «Художник Левитан».
По словам сына Александра, у отца в мастерской была своеобразная зона отдыха, некий островок безмятежности, в виде вечно заваленного нужными вещицами стола и удобного стула, стоящих прямо посередине комнаты, откуда каждый уголок просматривался, как на ладони. Там «отец отдыхал, пил чай, предавался фантазиям и планам, слушал музыку, размышлял, там в этой области покоя на него снисходило вдохновение, зарождались дерзкие замыслы и смелые идеи для новых скульптур».
Каждая работа долго вынашивалась и созревала в душе мастера. Прежде, чем приступить к её исполнению, Моисей внимательно изучал биографию человека, облик и характерные манеры, жесты героя своего будущего произведения; ему нравилось максимально точно передавать не только характер, но и внутренние движения души, при этом, собрав всё в единое целое, он не раз прибегал к своему излюбленному методу «лепке по памяти и по впечатлениям». Тем и хороши его работы, как монументальные, так и скульптурные портреты – в них нет повторов, нет заранее заготовленного трюка, шажка, уловочки, а потому и нет безликости, традиционщины с её, порой, удручающей однообразностью и буквализмом.
Весьма выразителен портрет в бронзе Корнея Чуковского[15 - Настоящее имя Николай Корнейчуков (1882—1969). Родился «в Петербурге, у Пяти Углов, был крещён Николаем». В метрике следовало имя его матери – «украинской девицы» Екатерины Осиповны Корнейчуковой и страшное тогда слово: незаконнорожденный. С начала литературной деятельности Николай Корнейчуков взял псевдоним «Корней Чуковский», а позже псевдоним Корней Иванович Чуковский стал его настоящим именем, отчеством и фамилией.], копии которого имеются во многих частных коллекциях. Хасминский изобразил писателя сидящим на маленьком стуле, подчеркнув тем самым и его высокий рост, и некоторую угловатость фигуры, с характерной для Чуковского, эмоционально поднятой вверх его большой кисти правой руки с растопыренными пальцами. Живой, свободной лепкой ваятель передал и свои незабываемые впечатления от встреч с Корнеем Ивановичем, отразив характерные особенности личности Чуковского, своеобразие его жестов, манеры держаться, вести разговор.
Маленький стул для большого человека вполне может указывать и на его писательскую деятельность для детей, и на свойственное ему искусство жить в неудобных обстоятельствах удушливой общественной атмосферы 20-х годов прошлого века, на его поразительную волю и беспримерное стремление к заранее намеченной цели… Моисею Хасминскому удалось найти всё необходимое, чтобы передать сложность и эксцентричность характера Корнея Чуковского, прожившего, как известно, очень непростую жизнь, будто сотканную из неясностей и противоречий.
Скульптура детского писателя Корнея Чуковского
Монументальная скульптура считалась в Советском Союзе мощнейшим и максимально наглядным средством пропаганды и агитации. Творения Моисея Хасминского имели высокую социальную значимость, выполнялись по госзаказу, отливались в металле и бетоне на разных заводах художественного литья. В Москве такие статуи производились в массовом порядке мастерскими ЦПКиО имени Горького, позднее на предприятиях московского товарищества «Росскульптор» (1945—1951), а затем отправлялись во многие города по всей стране. До сих пор существует Комбинат монументальной и декоративной скульптуры в районе метро Бабушкинская. Его история берет начало в 30-х годах прошлого столетия, когда у Экспериментально-производственного комбината монументальной и декоративной скульптуры Московской городской организации Художественного фонда РСФСР, появились первые художественно-производственные площадки в Потылихе, а чуть позже, в пятидесятых, на Соломенной сторожке. Для расширения скульптурного производства в 1962 году был построен целый корпус в Бабушкине. В послевоенное время в стране возводилось много памятников в честь героизма советского народа.
Кроме одиночных фигур воинов и партизан, Хасминский создал и групповые работы на военную тему такие, как «Солдат с девочкой на руках», «Солдат с любимой», «Воин с сидящей рядом старой матерью и ребёнком», а также скульптурную композицию партизан для памятника в Брянске. Произведения Хасминского украшали собой площади, парки и другие общественные места больших и малых городов Советского Союза. К сожалению точные места пребывания такого рода работ особо не отслеживались ввиду их массовости и назвать их местонахождение сейчас затруднительно.
В своих лучших монументальных произведениях Хасминский по-своему сказал большую правду о советском человеке, оставшись на все времена продолжателем гуманизма и высокой культуры, свойственной отечественным ваятелям. Некоторые работы мастера доходили до пяти метров высоты, и как память в архиве семьи скульптора остались их фотографии. В наше время в ряде городов организуются ретроспективные парки советской скульптуры. Не исключено, что где-нибудь на необъятных просторах России в подобном парке можно встретить и работы Моисея Хасминского.
Моисей Семёнович рядом с монументальной скульптурой
Из рассказов друзей известно, что Моисей Семёнович многое любил делать своими руками: плотничал и столярничал. Те, кому удалось побывать в его мастерской хорошо помнят основательную, на совесть сделанную им деревянную лестницу в человеческий рост, с широкими крепкими ступенями, позволяющими работать над скульптурами крупной формы.
Особо хочется сказать о детских тематических скульптурных комплексах «Игровых площадках для детей» скульптора, а это и «Три толстяка», и «Цирк», и «Дорожные знаки». Оригинальные и яркие, все они в игровой форме обучали детей с раннего возраста Правилам дорожного движения, а то вдруг волшебным образом ребята, гуляя на улице, неожиданно оказывались в цирке, катались на игрушечных зебрах и пони, воображая себя настоящими циркачами или танцевали на огромном шаре, также легко, как это делала главная героиня, из только что вышедшего на экраны страны и сразу полюбившегося детского фильма «Три толстяка», девочка гимнастка Суок.
Работа над уличными игровыми площадками для детей.
Любимый герой всех советских детей Кроколил Гена.
Через игру, а именно она является ведущей деятельностью детей-дошкольников, они легко постигали правила безопасного перехода улицы, тем самым приобретая необходимые навыки для будущей взрослой жизни. Детские площадки Хасминского сооружались в детсадах, чтобы ребятишки с младых ногтей ориентировались на дорогах. «Жираф, заяц… Я их красил краской ПВА, она очень стойкая и хорошо держится на улице», – поясняет Моисей Семенович.
Скульптор со своей «Алёнушкой!.
Мир волшебства несёт в себе работа «Алёнушка» (гипс), созданная мастером по народной сказке «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Тонко переданное художником внутреннее состояние задумчивости и печали героини, дополняется стоящим рядом с ней маленьким братом, превращённым злой колдуньей в козлёнка. Не послушавшись своей сестрицы, он «испил водицы из лужицы, в которой отпечаталось копытце, и превратился в козлёночка»… Особая исполнительская манера автора через общие исходные моменты фиксации внешних и внутренних движений придают скульптуре светящуюся мягкую нежность и одновременно затаённую грусть Алёнушки. Работа хранится в мастерской.
В памяти сына Александра на всю жизнь запечатлелись эпизоды встреч с отцом в его мастерской. Ещё в подростковом возрасте, пусть и не часто, он старался там побывать. Иногда он отвозил отцу скромный обед. Моисей Семёнович любил визиты сына и ждал их. В один из таких приездов, он, усадив сына на старый диван, поставил чайник, включил радио, поймал подходящую под настроение музыкальную волну, выложил бутерброды на стол, порезал овощи и стал угощать сына. Сам Моисей ел мало и старался из привезённого больше отдать сыну. Александру навсегда запомнились «большие, скорее даже огромные руки отца, бережно намазывающие масло на хлеб и трепетно передающие ему угощение».
Как-то раз субботним ранним утром Моисей Семёнович обратился к подрастающем сыну: «Одевайся, мы должны поехать в мастерскую, ты мне очень нужен». Привыкший всегда отзываться на отцовские просьбы, Александр стал охотно собираться, тем более, речь шла о поездке ни куда-то, а на работу в мастерскую отца. Он ещё не догадывался, что тот решил лепить его портрет и в дороге запланировал обязательную уборку стеллажей. Войдя в мастерскую, Моисей по обыкновению широко раздвинул занавески на окнах, посадил сына на диван, привычным движением поставил греться чайник, поймал на ВЭФе любимую музыкальную волну и, достав огромный кусок серого пластилина, водрузил его на скульпторский столик.
У «Портрета сына» слева Александр Хасминский, справа скульптор Дмитрий Тугаринов.
Легко и энергично он стал разминать серую массу руками, с улыбкой и огоньком в глазах поглядывая на ни о чём не догадывающегося сына. Первые минуты он молчал, делая своё дело, а Саша, как всегда с интересом разглядывал многочисленные наброски, висящие на стенах, и вылепленные этюды торсов, голов и бюстов, теснящиеся на полках.
Чайник вскипел, Моисей заварил свой любимый индийский со слоном на коробке, протянул кружку сыну, а сам вернулся на рабочее место. И только тогда, когда отец неожиданно произнёс: «А ты мог бы сейчас не двигаться», Саша смутно догадался и осторожно поинтересовался у отца:
– Пап, а что ты лепишь?
– Потерпи, скоро узнаешь, – ответил увлечённый работой отец и по-доброму, со свойственной ему теплотой, улыбнулся.
Так началась история одной из самых известных и любимых многими работ Моисея Хасминского «Портрет сына» (Портрет Саши), впоследствии, занявшей центральное место в выставочном зале на его персональной выставке.
О графике Хасминского
Исследуя творчество Моисея Хасминского, остановимся, пожалуй, на графике – королеве всех живописцев и скульпторов, которые усердно служат ей от сотворения человека, верой и правдой. Мир его графических работ привлекателен своим особым, можно сказать «хасминовским» шармом. Весьма отличаясь от графики других мастеров, его рисунки уходят основной своей линией в некую динамичную оконтуренность изображаемых им моделей и окружающей действительности. В движениях грифеля Хасминский строг и лаконичен. Он как бы и здесь старается подчеркнуть, что прежде всего он скульптор, жёстко обводя контуры натурщиц и натурщиков, удерживая их в задуманном им для лепки объёме.
Существует коллекционный ряд его графических портретов. Казалось бы напитанный традициями, в том числе и классического искусства, Хасминский, тем не менее даже в них преследует цель подняться на несколько иной уровень в понимании и раскрытии темы, создавая портретные образы не то, что неявные, а скорее с аллегорическим подтекстом.
В семейных архивах хранится не один десяток блокнотов и миниатюрных альбомов с дорожными зарисовками и набросками художника, выполненными им не только карандашами – простыми или цветными, но и шариковой ручкой и даже зелёнкой – в общем, всем, что попадало ему под руку. Куда бы не отправлялся Моисей Семёнович с ним неизменно были блокнот и карандаш. Так появились серии работ, сделанных в Греции, Италии, Израиле и России, в том числе и в поездке на Белое море. Поэт Терентий Травник, друживший со скульптором и не раз включавший его произведения в оформление своих книг, отмечает, что «графика Хасминского полная жизненной реалистичности, подкупает простотой и правдивостью каждого штриха».
В течение всей жизни Моисей Семёнович бесконечно много рисовал – рисовал везде и каждую свободную минуту. Где бы он не находился, его лирические зарисовки в незамысловатых деталях без особых подробностей запечатлевали живой облик местности, людей, запечатлевали саму жизнь. В небольших блокнотах сотни, тысячи его рисунков на разные темы: портреты мужчин, женщин, детей, наброски интерьеров – коридора, кухни, части комнаты со всеми подробностями обыденных предметов; жанровые сценки в автобусах, подмосковных электричках, на рынках и в магазинах; портреты рабочих, сельских тружеников, рыбаков, зарисовки беломорских деревень, расположенных по берегам реки с непременными их атрибутами лодок и растянутых для просушки сетей для ловли рыбы. Заглянул художник и в русскую избу, запечатлев нехитрый быт её обитателей: хозяйку у русской печки с самоварами, мужчин за трапезой… В каждом таком рисунке читается свобода и безукоризненное владение техникой. Натура для Моисея является не только объектом эстетического наслаждения, но и неиссякаемым источником познания бытия в виде бесконечного числа тематических набросков для будущих скульптурных работ.
Интересно восприятие Хасминским Москвы со всеми узнаваемыми подробностями большого города – масштабами его проспектов, улиц и домов, потоком машин и людской толчеёй. За десятки лет художником создана обширная коллекция московской графики. В архивах мастерской хранятся городские этюды и зарисовки не только отдельных домов, будь то здание известного на всю страну и узнаваемого магазина Детский мир, но и просто архитектурных фрагментов: огромных окон, подъездов, неприметных подворотен или привычные всем нам виды с застеклёнными витринами залов кафе с посетителями, сидящими за столиками в обеденный перерыв, органично вписанных в городской пейзаж; улицы со спешащими по своим делам прохожими; деревья; проезжая часть с машинами и людьми на тротуарах, храмы и монастыри города – все эти наброски отражают индивидуальное восприятие художника, свободно передающего свой взгляд на такую знакомую многим, обычно-необычную Москву.
Знаменитый универмаг детских товаров «Детский мир», построенный в 1953—57 гг. на Площади Дзержинского (ныне Лубянке) в Москве.
На различных выставках особое внимание знатоков и ценителей искусства всегда привлекал зал графических и скульпторских работ Хасминского, посвящённых красоте обнажённого человеческого тела, его эстетике со своей редкой непосредственностью и жизненностью, которую ничем нельзя испортить. Впрочем, стоит заметить, что подобные залы, но с работами других художников, пользуются не меньшим вниманием.
«Любая естественная поза мужчины или женщины – всегда красива, некрасивых фигур не бывает, – делится своими впечатлениями Хасминский в беседе с фотографом Татьяной Кудиновой и продолжает, – я много и часто леплю модельную натуру. В ней есть все самое необходимое для постижения величайшей красоты, созданной природой». Стоит заметить, что не в рисунке, а скорее в наброске, художника мало интересуют лица людей. Ему куда важнее правильно уловить и передать линией или штриховкой изгиб тела в той или иной позе. Всегда находясь в поиске, Хасминский абсолютно уверен, что «для того, кто работает с глиной, нет ничего прекрасней человеческого тела».
Как-то раз в одной из бесед с поэтом Терентием Травником, когда тот поделился с мастером своим соображением по поводу того, что Бог есть поэт, Моисей аккуратно добавил, что «Он ещё и скульптор, причём скульптор всесовершеннейший, ибо именно из глины он создавал первых людей».
Хасминский всегда искренне восхищался обнажённой натурой и считал её самой прекрасной из всего, что есть сущего на свете. Моисей, подобно величайшему предшественнику Родену, на протяжении всей своей долгой жизни рисовал и лепил своих натурщиков и натурщиц не столько позирующих, сколько самым непосредственным образом расхаживающих или сидящих у него в мастерской, нарабатывая тем самым навык передачи естественного жеста в своих работах. В своё время Роден, стремившийся к постижению всех сторон мастерства и абсолютному знанию натуры, был потрясён её содержательностью и красотой: «Для художника все прекрасно, т.к. в каждом существе его проницательный взор открывает характер, т.е. внутреннюю правду, которая просвечивает под внешней формой. И эта правда – есть сама красота».
