скачать книгу бесплатно
Педагогика для всех
Симон Львович Соловейчик
«Педагогика для всех» впервые вышла в середине 80-х годов и сразу стала сенсацией. Автор книги – Симон Соловейчик, знаменитый педагог, писатель, журналист, автор бестселлеров для детей и родителей «Учение с увлечением», «Непрописные истины воспитания», «Час ученичества» – выпустил книгу, отвечающую на вопрос, откуда берутся хорошие дети. Отчего в одинаковых условиях в одних семьях вырастают хорошие дети, а в других плохие? Почему для воспитания детей одной нашей любви недостаточно? «Педагогика для всех» не предписывает, как жить и каким быть: она исследует, при каких обстоятельствах с детьми все будет хорошо, а при каких непременно будут трудности.
Симон Соловейчик
Педагогика для всех
© Соловейчик С., текст
© Максимов А., предисловие
© ООО «Издательство АСТ»
* * *
Андрей Максимов
Дон Кихот российской педагогики
НАЧНУ С ТОГО, с чего ну, никак не принято начинать предисловия, а именно с благодарности.
Несколько лет я предлагал разным издательствам выпустить выдающуюся книгу Симона Львовича Соловейчика «Педагогика для всех».
Никто не возражал. Все даже радовались: «Соловейчик? Педагогика? Воспитание? Интересно…»
И… ничего не происходило.
А в «Издательстве АСТ» произошло. Вы держите в руках книгу Симона Львовича Соловейчика «Педагогика для всех».
Повторю для тех, кто пропустил: это выдающаяся книга. Ее просто обязан прочесть любой человек, вне зависимости от того, является он профессиональным педагогом или нет, и даже вне зависимости от того, взрослые у него дети, маленькие, или их нет вовсе.
Соловейчик заметил, что воспитание детей – самое древнее из человеческих дел. А ведь, действительно… Как только начали рождаться первые дети – первые взрослые начали их воспитывать. Мало того… Что такое изгнание Адама и Евы из рая, как не воспитательный акт Отца в отношении своих детей?
Поэтому неудивительно, что с тех пор, как люди научились писать – они начали сочинять педагогические трактаты. Чем с удовольствием и продолжают заниматься.
В любом книжном магазине – огромное количество книг по воспитанию. И современных авторов. И совсем не современных.
Что же отличает хорошие педагогические книги от иных?
Во-первых, хорошая книга, посвященная проблемам воспитания, должна помогать тем, кто занимается с детьми. Это должна быть практическая книга.
Я уже многократно говорил и писал о том, что в нашей стране не просто плохая система образования, а можно легко сказать, что системы такой нет вовсе. За образование своих детей, за то, чтобы они выросли достойными и счастливыми гражданами, в решающей степени отвечают родители.
Мы, родители, поставлены в такие условия, что просто обязаны быть педагогами. У нас просто нет иного выхода. И в этом сложном деле книга Соловейчика, безусловно, незаменима.
Уверяю Вас: ощущение, что Вы читаете книгу, быстро исчезнет. Ему на смену придет абсолютно реальная иллюзия того, что с Вами беседует очень умный, знающий человек, который, кажется, готов дать Вам совет в любой трудной ситуации. Замечу, что, если относиться к общению со своим ребенком, как к важнейшему делу жизни, – такие ситуации возникают ежедневно.
Но для того, чтобы педагогическая книга была выдающейся, ей мало быть только практической. Она еще обязательно должна быть и философской.
Само слово «философия» нас пугает. Нам представляется, что оно относится к древним бородатым людям, а к нам лично вообще никакого отношения не имеет. Это ошибка.
Однажды я понял, что все люди являются психологическими консультантами: все мы даем друг другу советы, опираясь, как правило, на собственный опыт и больше ни на что. И я начал работать над созданием психологической системы, которая будет обращена не к специалистам, а ко всем людям, поможет им помогать друг другу в житейских психологических ситуациях.
Как назвать эту систему? Много было вариантов, в конце концов, я остановился на слове «психофилософия». Почему? Потому что у каждого из нас есть своя психика, но есть и своя философия, даже если мы не отдаем себе в этом отчета. Ведь любой человек определенным, ему свойственным образом, относится к жизни и к смерти, к любви, к деньгам, и, конечно, к детям.
Понимаете? Философия не прерогатива ученых, а свойство каждого человека. У Вас, того, кто держит в руках эту книгу, есть своя философия жизни.
Вот такая, очень практическая и очень важная философия открывается и в книге Соловейчика. Это не заумь, а основа наших отношений с ребенком, их суть.
Чтобы не быть голословным, приведу всего одну цитату, дабы был понятен, с одной стороны, уровень мышления этого удивительного педагога и писателя, а с другой – абсолютная простота и ясность изложения.
Наугад открываю книгу, читаю: «Сын не судья своему отцу, но совесть отца – в его детях. Они каким-то образом связаны с нами, и если мы поступаем дурно, то это сказывается на них. Может быть, чувство вины остается в наших глазах, и дети его улавливают?»
Разве за этими, абсолютно ясными словами, не скрыта философия наших отношений с детьми?
Три главы книги: «Цели воспитания», «Условия воспитания», «Средства воспитания».
Три абсолютно практических беседы, выводы которых просто-таки необходимы всем родителям.
Три очень ясно написанных философских трактата, позволяющих иначе взглянуть на суть воспитания, на наши взаимоотношения с детьми, переворачивающих и голову, и душу.
Кто же такой, этот Симон Львович Соловейчик – выдающейся педагог, писатель и мыслитель?
В своем архиве я обнаружил старую театральную программку. Спектакль назывался «Изгнание Палагиных». Автор Симон Соловейчик. Постановка – народного драматического театра Дворца культуры Московского автозавода имени Лихачева. В выходных данных отыскал год – 1982.
За давностью лет спектакль я помню плохо. Но в те годы я активно занимался театральной критикой, и поэтому писал на программках какие-то, как мне казалось важные, цитаты и мысли.
О чем же, с помощью Соловейчика, я кричу сам себе через тридцать с лишним лет?
Главная тема спектакля: «Никому ничего не надо. Никто никому не нужен». Вот о чем не говорил – кричал Соловейчик в самый, замечу, разгар застоя.
Цитата: «Все пустяки по сравнению с тем, что с людьми происходит».
Еще цитата: «Быть добрым – значит, быть необыкновенным».
И еще: «Количество на заводе. В школе – качество».
И писателем, и педагогом, и публицистом он был неуспокоенным. Видел все, что творилось тогда вокруг, многое понимал. Ему самому не очень-то уютно было жить в мире, в котором добро есть качество необыкновенное.
И очень хотел достучаться, докричаться не до мира вообще, а конкретно до детей и родителей. Чтобы они берегли друг друга. Чтобы хотя бы в семье добро стало нормой.
Симон Соловейчик родился в 1930 году в семье, которая в ту пору называлась «семья служащих», но, на самом деле, была семьей интеллигентов. Его отец – журналист, писатель. Мама – доктор, во время войны была главным врачом санитарного поезда, после Победы руководила одной из московских аптек.
Подростком два года Соловейчик провел в эвакуации на Урале. Вернулся в Москву. Поступил на филфак МГУ, по окончании которого преподавал русский язык и литературу в библиотечном техникуме. Тогда же приступил к написанию статей.
Первый журнал, в котором начал свою журналистскую деятельность Симон Соловейчик, назывался удивительно, почти по-зощенковски, «Строитель стадиона». Но уже в 28 лет Соловейчик стал корреспондентом очень популярного в ту пору детского журнала «Пионер».
Перестав преподавать в школе, Соловейчик, по сути, остался поразительным педагогом. Для своих читателей в первую очередь. Но и для тех молодых ребят, которые приходили к нему в «Комсомолку». Этот вывод я, что называется, проверил на себе: Симон Львович был и навсегда останется моим учителем.
Больше двадцати лет – с 1956 по 1977 год – Соловейчик работал в «Комсомолке».
Потом – уже в 80-е годы – была «Учительская газета», где вместе с главным редактором Владимиром Матвеевым он пытался по-человечески, не формально, говорить с учителями, рассказывал о педагогах-новаторах, собирал их в Москве, итогом этих встреч стал «Манифест педагогики сотрудничества».
Соловейчик вообще очень любил это слово – сотрудничество. Он считал – и этому посвящено немало в книге, которую Вы держите в руках, – что учитель и ученик, родители и дети должны вот именно – сотрудничать.
Всматривайтесь в детей – поймете себя, – утверждал Соловейчик. Это важнейший не только философский, но, на самом деле, очень практический вывод. Он имеет к Вам, читателю этой книги, самое непосредственное отношение, не так ли?
Матвеевская команда в «Учительской газете» была разгромлена. Матвеева понизили до заместителя главного редактор, и, через год после этого Владимир Федорович умер.
Соловейчик продолжал трудиться: вел педагогические колонки в журнале «Новое время». Много ездил, в том числе и за рубеж, искал новый педагогический опыт и рассказывал о нем.
Уже в новые времена, в 1992 году, основал газету и издательский дом «Первое сентября», которые стали его последним детищем.
Я пришел в газету «Комсомольская правда» в 1974 году, когда мне еще не исполнилось 15 лет.
Как я туда попал? Мне повезло: вступительное сочинение, которое я писал, надеясь поступить в Школу юного журналиста при журфаке МГУ, было признано хорошим и опубликовано в подростковой страничке «Алый парус» при «Комсомолке». Меня позвал в газету знаменитый журналист, а впоследствии и политик, удивительно чистый и искренний человек Юра Щекочихин.
Придя туда, я еще не знал, что «Алый парус» придумал и организовал именно Соловейчик, вместе с тогдашним заведующим отделом школьной молодежи Иваном Ивановичем Зюзюкиным.
Первый выпуск «Алого паруса» вышел 25 сентября 1963 года. На дворе стояла знаменитая «оттепель», хотя «заморозки» уже случались все чаще. Ни в те времена, ни через десять лет, когда в «Комсомолку» пришел я, ни сегодня к подросткам мало кто относится всерьез. В лучшем случае, их «награждали» (и «награждают») довольно унизительным определением «трудные» и – давай с ними и педагогически работать!
Когда Соловейчик и Зюзюкин поняли, что подростки – это люди, которые имеют право на высказывание в самой популярной в ту пору газете страны, – по сути они совершили революцию!
Термина такого педагогика сотрудничества в начале шестидесятых еще не было, но, по сути, она уже начала действовать.
Для меня, мальчишки, Симон Львович Соловейчик был живой классик, и я очень хорошо помню то потрясение, какое я испытывал, когда Соловейчик (!!!) с нами – пацанами говорил заинтересованно (!!!).
Он никогда не спрашивал: «Как дела в школе?» – вопрос, от которого любой подросток готов взвыть. Он спрашивал о том, что тебя волнует и что тебе интересно. Ему – Соловейчику – было важно, чем живут школьники. Его не интересовали формальности, его волновала суть.
Когда Вы будете читать «Педагогику для всех», обратите внимание на то, что в этой довольно увесистой книге, нет ни одного формального, обязательного слова. Все – только по сути.
Соловейчик не пишет проповедь. Он высказывается. И уже дело читателя принимать это высказывание, соглашаться с ним или спорить. Но равнодушным читатель не останется никогда.
Эту манеру разговора я очень хорошо помню по тому, как он говорил с нами, мальчишками.
Тогда же, в середине 70-х, Соловейчик, вместе с журналистами «Комсомолки» Ольгой Мариничевой и Валерием Хилтуненом решили создать из нас неформальное объединение «Коммунарская бригада», сокращено – Комбриг.
Постепенно мы узнавали, что Комбриг – это, своего рода, отзвуки знаменитой Фрунзенской коммуны, которую открыл для читателей именно Соловейчик.
Боюсь, что большинству современных читателей словосочетание «Фрунзенская коммуна» не говорит ни о чем. Между тем, это было объединение, которое в самый разгар Советской власти работало с подростками по совершенно иным, вовсе не советским принципам.
Фрунзенская коммуна возникла во Фрунзенском Доме пионеров и школьников в Ленинграде (отсюда и название). У ее истоков стояли педагоги Игорь Петрович Иванов и Фаина Яковлевна Шапиро.
Уверен, что деятельность коммуны, ее принципы имели для Соловейчика огромное, если не сказать решающее значение, не случайно же он так много писал о ней.
Симон Львович составил и подготовил к печати книгу «Фрунзенская коммуна», которая вышла в издательстве «Детская литература» в 1969 году. Книга имела такой успех, что через три года она была переиздана. Вот бы ее переиздать сейчас! Правда, в этом случае пришлось бы снабжать ее многочисленными комментариями: ведь многое даже просто из лексики того времени современному читателю уже не понятно. Однако, сама история и, главное, идеи Фрунзенской коммуны, убежден, будут не только интересны, но и весьма полезны сегодня.
Что ж это были за идеи? Почему они до такой степени увлекли Соловейчика, что благодаря его усилиям о Фрунзенской коммуне узнала вся страна? В той книге, которую Вы сейчас держите в руках, эти идеи, кстати, тоже свое отражение нашли.
Откроем старую книгу. «…Что может предложить коммуна? Во-первых, необычных взрослых. Взрослых, которые во всем советуются с ребятами, всегда веселые, жизнерадостные, всегда шутят…
Во-вторых, радость сделанного дела. С первого же сбора один отряд пошел на завод с концертом, второй – в детский сад чинить игрушки, третий – в библиотеку, разбирать и приводить в порядок книги.
В-третьих, коммуна может предложить такую организацию, чтобы каждый коммунар действительно чувствовал себя ответственным за всю коммуну. Полное самоуправление…»
С одной стороны, в этих идеях, казалось бы, не было ничего особенно революционного. Но, с другой, они принципиально расходились с реалиями советской школы. Поэтому, когда коммунарское движение начало развиваться слишком активно и, по сути, стало альтернативой комсомолу, его не то чтобы убили, а перестали поддерживать.
Но Соловейчик всюду, где мог, говорил об этом. Рассказывал. Объяснял. Увлекал. И когда мы, еще даже не молодые журналисты, а пацаны и девчонки, пытающиеся овладеть профессией, пришли в «Комсомолку», Соловейчик стал идеологом нашего Комбрига.
Мы проводили коммунарские сборы и собственными глазами видели, как работают коммунарские идеи.
Где мы только эти сборы ни проводили! В Москве, в Челябинске – в знаменитой школе Владимира Абрамовича Караковского. Ездили даже в школу для трудновоспитуемых девочек-подростков в Ярославской, по-моему, области: пытались с помощью коммунарских идей воздействовать на юных проституток и убийц.
Сборы длились три дня. И – удивительное дело! – зашоренные советские школьники за три дня преображались! Они, как принято нынче говорить – реально становились другими.
Благодаря чему? В первую очередь, благодаря абсолютно доброжелательной атмосфере сборов. Здесь никто никого не оценивал, и все друг друга слушали. Мнение каждого ребенка учитывалось. Здесь никто не заставлял никого ничего делать.
Вот мы оформляем школу в Челябинске, чтобы она выглядела повеселей. У кого какие идеи? Предлагайте – делайте. Вам нужны помощники? Кто готов помогать?
Одна из главных идей педагогической системы Соловейчика, которая никогда не декларируется, но является основой, фундаментом, сутью – доброжелательность. То есть желание добра всем тем, кто рядом, – будь это твой собственный ребенок, ученик или соратник по коммунарскому сбору.
Я собственными глазами видел, что доброжелательность, оказывается, это серьезная сила. Попав в атмосферу добра, имея при этом конкретные задачи, дети начинали проявлять свои лучшие качества. Выяснялось, что качества эти были у всех, только оставались невостребованными. А тут – пригодились.
Я помню этих трудновоспитуемых девочек, которые за свою коротенькую жизнь пережили такое, что не всякому взрослому присниться. Помню, как удивлялись они изначально доброму отношению к себе. Они к такому не привыкли! Их слушали! Их мнение было важно! С ними вместе хотели работать!
В коммунарской методике, понятно, есть своя система, есть определенная последовательность заданий. Думаю, в нашей ситуации вечной образовательной реформы историки и теоретики педагогики могли бы рассказать об этом подробней.
Я ни разу не теоретик и не историк. Для меня, как для участника сборов, самым главным было то, что из привычной атмосферы недоброжелательства и ежесекундного воспитания, которой славилась советская школа, я, школьник, попадал в мир, где ко мне все относились хорошо, где меня уважали, где мое мнение было важным.
Я считаю Симона Львовича Соловейчика своим учителем не только потому, что он дал мне очень много практических журналистских советов, которыми я пользуюсь всю свою жизнь. Но эти коммунарские сборы, через которые мне посчастливилось пройти, имели, конечно, решающее значение.
В первую очередь потому, что я очень явственно увидел, что доброжелательность – это сила, которая может переворачивать человеческую жизнь. Добро притягательно.
Согласитесь, одно дело, когда это просто декларируется, и совсем иное – когда ты видишь, как это все работает.
Итак, перед вами главная книга педагога, писателя, философа Симона Львовича Соловейчика.
Можно ли утверждать, что в ней представлена его собственная педагогическая система?
Убежден, что можно. Также уверен в том, что система эта очень поможет, в первую очередь родителям, не только наладить контакт со своим ребенком, но и раскрыть маленького человека.
Для Соловейчика ребенок – это личность.
«Мы воспитываем не ребенка, а человека, – пишет Соловейчик. – Каждому человеку, сколько бы ему ни было, хоть полгода, нужно, чтобы его считали человеком… Считайте человека за человека – больше для воспитания ничего не нужно, здесь – правда, только правда и вся правда».
Когда я стал заниматься своей психофилософской педагогикой, именно этот вывод стал для меня принципиально важным: ребенок – это личность! Если мы научимся к нему относиться так, это поможет решить огромное количество педагогических проблем.
Ребенок – это человек, у которого мы можем очень многому научиться, который не только меняется под нашим воздействием, но и безусловно меняет нас.
