скачать книгу бесплатно
Это так естественно для человека – переносить боль!
Глубокий вдох-выдох: отпустило. Снова начинают идти, в другой конец коридора.
ЧЕКАЛИНА
Что?! Вчера?! Произошло?!
ЕВГРАФОВ
Сейчас это не важно. Ты рожаешь.
ЧЕКАЛИНА
Но что-то изменило тебя. Я чувствую. Что-то… Что даже хуже… Даже хуже меня!
Евграфов усмехается. Уже – иронично-печально. Говорит с любовью:
ЕВГРАФОВ
Хуже тебя ничего быть не может.
ЧЕКАЛИНА
Шутками не отделаешься. Там паломничество. … Все. Кроме тебя. Любимого ученика.
В коридор родзала со стороны отделения заходит Панин.
ПАНИН
Идёмте на кресло, Мария Леонидовна!
Акушерка встаёт, так же равнодушно – просто заходит в двери смотровой. Панин подходит к Чекалиной, гладит её по пояснице.
ЧЕКАЛИНА
Хочу, чтобы акушеркой у меня была Рыба, а не это…
Кивает в сторону ушедшей акушерки. Но тут же поправляется вдогонку.
ЧЕКАЛИНА
Нет! Не Рыба! Не сегодня! Маргарита Андреевна.
Панин кивает. Приглашает Чекалину жестом в смотровую. Евграфов следом. Она его тормозит.
ЧЕКАЛИНА
Ещё чего! Мы ещё не до такой степени… друзья!
Панин взгляд на Чекалину, на Евграфова – Чекалина уже зашла в двери смотровой. Он склоняется к застывшему Евграфову, подмигивает ему и тихо, но очень серьёзно, несмотря на шутовское подмигивание, шепчет:
ПАНИН
Ох, если б ты знал, пацан, как я тебя понимаю!
Скрывается в смотровой.
17-47.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА.ДЕНЬ.
17-48.ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/КОРИДОР ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. ДЕНЬ.
(КУЛИКОВСКИЙ, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)
Главврач чешет с крейсерской скоростью, со зверским выражением лица. Персонал его обтекает. Поравнялся с дверью дежурки – оттуда доносятся приглушённые звуки заставки к «Санта-Барбаре». Резко тормозит, распахивает дверь дежурки.
17-49.ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/ДЕЖУРКА ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. ДЕНЬ.
(КУЛИКОВСКИЙ, 1-Й САНИТАР, 2-Й САНИТАР.)
Санитары сидят за столом, перекусывают. Не обращая ни малейшего внимания на работающий телевизор. На пороге всё тем же «каменным гостем» появляется главный врач – и идёт к тумбочке, выдёргивает шнур телевизора. Санитары тут же подскакивают. Куликовский хватает телевизор. С натугой хрипит.
КУЛИКОВСКИЙ
Окно!
Один из санитаров быстро соображает, открывает окно. Куликовский идёт к окну и выбрасывает телевизор.
КУЛИКОВСКИЙ
Вот так!
Идёт на выход, громко возмущаясь:
КУЛИКОВСКИЙ
Аппаратов гемодиализа не хватает! Аппарат искусственного кровообращения – один! А они на телевизоры скидываются! Олигофрены!
Санитары переглядываются, пожимают плечами. Смотрят за окно. Хоть и первый этаж, но телевизор, естественно – в хлам.
17-50.ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/ПАЛАТА ОРИТ. ДЕНЬ.
(КУЛИКОВСКИЙ, РЕАНИМАТОЛОГ, АНЕСТЕЗИСТКА, ЗИЛЬБЕРМАН, ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА.)
Такая же палата как та, в которой лежит Сазонов. Тот же реаниматолог. Кровать не видно. Влетает сердитый Куликовский, обращается к реаниматологу:
КУЛИКОВСКИЙ
Я снял пациента с гемодиализа. Можете подключать! … Как он?!
РЕАНИМАТОЛОГ
Без изменений. Глубокая…
Куликовский подскакивает к реаниматологу, воздевает палец у его носа, перебивает.
КУЛИКОВСКИЙ
Чтобы я не слышал! Это прикидочная шкала, умники! На глаз! Ничего не значит! Просто… Просто…
Реаниматолог как бы выскальзывает из-под пальца Куликовского, пятится к кровати. На кровати на аппарате ИВЛ (мерно работает, благодаря чему грудь пациента совершает дыхательные экскурсии) лежит Зильберман, бледный, обескровленный. У его кровати с другой стороны стоит перепуганная таким поведением главврача анестезистка. Рениматолог успокоительно-примирительно.
РЕАНИМАТОЛОГ
Кома. Просто кома.
Куликовский, спокойней, но снова – лицом к лицу к реаниматологу, шипит, будто опасаясь, что его услышат на небесах:
КУЛИКОВСКИЙ
Он – всего лишь без сознания. Потому что ваша глубокая… означает… означает…
На этих словах в палату входит жена Зильбермана. Моментально оценивает мизансцену. Обращается к реаниматологу.
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
Александр Иванович, вы повторно сняли энцефалограмму?
Реаниматолог кивает. Протягивает руку анестезистке. Та подаёт ему ленту ЭЭГ. Он передаёт ленту жене Зильбермана. Она разворачивает, смотрит. Обращается к Куликовскому:
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
И зачем ты ради трупа срываешь с искусственной почки живого человека?
КУЛИКОВСКИЙ
Он не труп! Это же Петя! И потом… Диагностические критерии так несовершенны! Кто дал нам право…
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
Быстрая массивная кровопотеря. Сложное оперативное вмешательство на фоне длительного интраоперационного воздействия мощных наркотических веществ… Его мозг умер.
Подносит Куликовскому ЭЭГ. Он не смотрит в неё, демонстративно зажмуривается, отворачивается, жест ладонью: убери! Я отказываюсь верить!
КУЛИКОВСКИЙ
Но даже после диагностированной смерти мозга можно выжить!
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
То есть мы способны поддерживать бессмысленное существование массива плоти.
Куликовский как бы опоминается, радостно выкрикивая:
КУЛИКОВСКИЙ
Сердце! У него бьётся сердце!
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
После того, как через электролит, коим является человеческое тело, пропустили ток – двигатель завёлся. … Миша, пиши диагноз – и я отключу его от аппаратов.
Оглядывает Куликовского и реаниматолога.
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
Можете не присутствовать. Чтобы никто из вас не упал в обморок, если возникнет симптом Лазаря.
Куликовский становится жёстким. Жене Зильбермана:
КУЛИКОВСКИЙ
До утра. Я ничего не напишу до утра. Или до следующего утра. Или…
Поворачивается к реаниматологу, и тут позволяет себе кричать:
КУЛИКОВСКИЙ
Что хотите, делайте! Как хотите, де… Хоть дьявола вызывайте!
Выскакивает из палаты. Жена Зильбермана всё так же спокойна. Обращается к реаниматологу, который не совсем в своей тарелке, мягко трогает его за предплечье:
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
Александр Иванович, я знаю: сделано всё возможное.
17-51.НАТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/БОЛЬНИЧНЫЙ СКВЕР. НОЧЬ. (БЕЛАЯ)
(ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)
Жена Зильбермана сидит на скамейке. В руках – развёрнутый лист, рукописный, почерком Зильбермана. Подходит следователь.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Лена…
Она вздрагивает.
ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА
