скачать книгу бесплатно
– Переодень мужика и пусть катится к своей жене.
Дождавшись, когда Алёна скроется за дверью, старшая акушерка вновь накинулась на подругу:
– А ты что, уложила бы её на кресло в приёмном? Правда?
– Что я, дура полная, с неизвестно каким предлежанием плаценты в приёмном на кресле смотреть?! Хотя… Операционная в пятнадцатиминутной досягаемости. И даже ближе. Так что… Так что, Маргарита Андреевна, чтобы мне больше не было баб с бухты-барахты! Хотят у меня рожать? Знакомь заранее… И от контрактов всех подряд не отговаривай, будь любезна!
– Нам же с тобой больше достанется!
– Меня Семён Ильич и так каждый раз физией в иконостас тычет, когда у меня договорные, но не контрактные роды!
– А он что? Всё ещё каждый раз может?! – восхищённо ахнула акушерка.
– Может.
– И чего вы с ним не поженились?
– Того.
– Слушай, а вы с ним всё ещё…
– Гораздо реже, чем принято полагать в нашем милом коллективе.
– И как часто?
– Вот прицепилась! Раз в год! На Восьмое марта! И ещё три раза. Когда не остальные триста шестьдесят один.
– А что жена?
– Жена всё так же. Ты всё и обо всём знаешь, чего лишний раз говорить? Марго! Пошли работать! Я бы, может, выгуляла сегодня свою одёжку, если бы ты мои цветы-духи не передарила главной медсестре. И не приволокла мне бабу с проблемами плацентации. Очень вовремя, да. Как раз когда весь день прошёл под знаком кровотечений. Так что на тебе, дорогая подруга, лежит вина за мою загубленную личную жизнь. Сегодняшним вечером как минимум.
– Ты сама тому Волкову сказала, что занята на все оставшиеся вечера твоей жизни. Я подслушивала. Так что – сама дура, нечего на меня валить!
– Пошли вкалывать!
В родзале Юлия охала и ахала. Кряжистый Степан Михайлович чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё бы! Ох уж эти экономные небедные люди! Заплатил бы за контракт – так и родзал был бы поуютнее, на втором этаже. А тут пусть спасибо скажет за отдельную предродовую. А что в другой девочка корчится и по стеночкам со схватками ползает – так пусть перед ней извинится за то, что он здесь. И не надо на неё криво смотреть!
– Анечка, идёмте на кресло! – исключительно из-за иррациональной вредности, а не от жалости к «ничьей» Анечке пригласила Татьяна Георгиевна первой на осмотр молоденькую роженицу.
– Схватки регулярные, по тридцать пять – сорок секунд через три-четыре минуты! – доложила дежурная акушерка, подавая стерильные перчатки. – Открытие шесть сантиметров, воды целы.
– Может, того? Вскроем плодный пузырь? – вопросительно шепнула дежурная акушерка.
– Вы куда-то сильно торопитесь? – высокомерно изогнула бровь Татьяна Георгиевна. – Или дежурный врач куда-то сильно торопится? Лично я никуда не тороплюсь. Пусть девочка рожает без ваших форсирований. Как вы себя чувствуете, Анечка? – нежно обратилась заведующая к ахающей девочке двадцати одного года.
– Нормально всё, Татьяна Георгиевна! – мужественно ответила тощенькая соплюха, сползая с кресла. – А можно вы у меня роды будете принимать, а не дежурный врач?
– А чем вам дежурный врач не угодил?
– Он неласковый.
– Я тоже неласковая.
– Нет, Татьяна Георгиевна! О вас на форумах только хорошие отзывы, а про Михаила Вениаминовича пишут, что он, вы уж простите… «мясник». На том форуме, где я беременная тусовалась, его даже в чёрный список занесли. Только вы ему не говорите!
– Ох уж этот Интернет! – улыбнулась Татьяна Георгиевна. – И почему же Михаил Вениаминович мясник? Что пишут?
– Пишут, что деньги берёт, а сам грубый и больше ни разу в палату не заходит. Рыжая нямка написала, что у неё после родов кровотечение было, она Михаилу Вениаминовичу написала sms-ку, а он даже не ответил. И чистил её другой врач, кто-то из послеродового. И что вообще он не только грубый, но и халат у него грязный, и он всё время как бы сморкается, харкается и всё время, простите, яйца чешет…
– Кто-кто написала? – автоматически переспросила Татьяна Георгиевна.
– Рыжая нямка. Ну, никнейм такой. Вообще-то она Катя.
– Понятно.
А про Михаила Вениаминовича всё было понятно давным-давно.
Он был каким-то родственником Елизаветы Петровны. И выкинуть его из отделения не представлялось возможным. По той же причине – родства с профессором – Семён Ильич иногда подписывал контракты, которые Михаил Вениаминович приводил «на себя». Но тут сегодня, слава богу, она, Татьяна Георгиевна, царь и бог. А Михаил Вениаминович – всего лишь дежурный врач отделения обсервации. Девочка поступила по «Скорой». Денег у неё на контракт нет. У этой девочки вообще денег нет. И муж у неё какой-нибудь мальчик-палочка. Перепуганный, бледненький, курит под приёмом. Зато никнейм наверняка типа Demon@da. «Вася», одним словом. Не то, что этот противный сноб Степан Михайлович, зажавший на контракт. Такие и рассчитываться не слишком спешат. Ну да у Марго не забалуешь. Она своего «блатного клиента» в железном кулаке держит. Никто не уйдёт обиженным.
– Не волнуйтесь, Анечка. Я тут сегодня всю ночь.
– Так вы примете у меня роды?! – обрадовалась юная Анечка, мужественно передыхая схватку. – Круто! А я про вас хорошее на нашем форуме напишу. У нас так принято – писать отчёты про роды.
– Делать вам явно нечего, раз отчёты есть время писать после родов… Разумеется, приму, не волнуйтесь.
– Ой, мы вас отблагодарим!
– Не стоит, Аня.
– О вас так хорошо отзываются на форумах! – снова завела она шарманку. – И девочки друг у друга спрашивают, сколько вы берёте, и все довольны, говорят, что вы никогда не называете сумм, кто сколько даст…
– Аня, идите в предродовую. Хочется лежать – лежите. Хочется ходить – ходите. Если что – все здесь.
Очень хотелось узнать, что же ещё пишут о ней в том Интернете. Но Татьяну Георгиевну жутко взбесило вот это «кто сколько даёт». Как будто о побирушке речь, а не о враче высшей квалификационной категории. Всё это интернетовское new age чуть что – сразу кивает: «А у них в Америке!..» А у них в Америке врач – белый человек. С приличным белым годовым доходом. Да, страховка на риски в акушерстве дорогая, но она того стоит. «А у них в Америке», живи она в Нью-Йорке, так с её опытом в ремесле давно бы уже квартиру на Ист-сайд купила, ту-бедрум, сри-басрум. А то и вовсе – в Вест. А тут «сама» однушку приобрела. Подвиг. Экономический, блин, прорыв. Чего замуж не пошла? А куда в той однушке в приличном районе муж поместится? Не говоря уже о детях. За счастье жить не в Бирюлёво рассчитываешься квартирой в приличном районе, размером с дворницкую. Зато вполне по ценам Вест-сайда. Москва, ага. «– Вы где живёте? – В Чайна-тауне! – Как же вас, приличную белую женщину, занесло в Чайна-таун?!» – вспомнила Татьяна Георгиевна свой забавный диалог с акушером-гинекологом из Нью-Йорка. Дело было в Сиднее. Никак профессор Елизавета Петровна не могла забыть, что Татьяна Георгиевна полетела на FIGO[8 - FIGO – международная федерация акушеров-гинекологов. Съезды FIGO проводятся в разных странах мира, преимущественно цивилизованных.]. Мало того, что забыть не могла, так у профессорши псевдореминисценции[9 - Псевдореминисценции – изменённые, ложные воспоминания. Конфабуляции – воспоминания о том, чего не было.] начались. Вот уже сколько лет визжит, что Татьяна Георгиевна попала туда благодаря её усилиям. Как же! Благодаря своим. Причём – в койке начмеда. Сёма её с собой взял, чтобы оторваться на оупен-эйре. Вдали от жены и деток. Зачем ей эти отношения? Уже давным-давно всё по инерции. Всё реже и реже… Ночная жизнь, мешанина из обрывков дум. Порядочные жёны и матери все по койкам уже почивают. Говорят, чем тише спишь, тем дальше выглядишь. Интересно, на что она сейчас похожа в зеркале? Лучше не смотреть… Квартиры, блин. «У них в Америке…» Про машины лучше вообще промолчать. Даже в мыслях. Надо бы как-то набрать своё ФИО в Интернете. Почитать, что дамы пишут. Как-то… Как-нибудь потом. Когда время будет…
– Когда вы уже, наконец, посмотрите Юлю?! – подошёл кряжистый мужик к Татьяне Георгиевне.
Ох, как она не любила эти требовательные директивные нотки! Да перед любой Анечкой она уже безо всяких денег расстелется. Исключительно за тёплое отношение и веру. Доброе слово и акушеру-гинекологу приятно!
– Тогда, когда, наконец, запишу историю. Не волнуйтесь вы за свою Юлию. У неё родовая деятельность ещё нерегулярная. Маргарита Андреевна, положите девочку на кресло! – негромко крикнула она старшей акушерке. Та сидела в предродовой, на краешке койки, и шептала Юле нежные слова, и гладила по животу… Отрабатывала грядущий гонорар, засранка. То, что Маргарита Андреевна профессионал экстра-класса и таких акушерок уже днём с огнём – то им плевать. А вот за эти «пузики-лапочки»…
– Мы готовы, Татьяна Георгиевна!
Ага. А ещё за это «мы». «Нас тошнит», «нам больно», «мы хотим по-большому!». Не тошнит Маргошу. И не больно ей. И свои физиологические желания она давно вслух не озвучивает. Но знает струнки, лиса, ох знает…
Татьяна Георгиевна пошла в смотровую.
Стандартная процедура. Надеть перчатки. Обработать наружные половые органы дезинфицирующим раствором. Внутреннее акушерское исследование…
– Ой, больно-больно-больно!!! – капризно загундосила роженица. Кряжистый Степан Михайлович, стоящий тут же и заглядывающий под руки, поморщился.
– Вы аккуратней там!
– Мои два пальца, Степан Михайлович, тоньше вашего полового члена! – рявкнула Татьяна Георгиевна. – Надеюсь, что тоньше! – не удержалась она от ехидства. Да, грубо. Нет, ну а какого чёрта тут совать голову чуть не в… Дома не насовался? – Степан Михайлович, или вы мне доверяете безоговорочно, или даёте советы. Или вы и правда полагаете, что за столько лет работы я не научилась делать то, что делаю, – аккуратно? Отойдите, пожалуйста. А ещё лучше – выйдите в коридор. Вы партнёр по родам жене. А не военный советник гражданскому врачу. Понимаете? Вы тут не для того, чтобы контролировать мою работу, а для того, чтобы ей, – она ткнула подбородком в кряхтящую Юлию, – было легче.
– Хорошо! – раздражённо буркнул Степан Михайлович. – Я выйду!
– Вот и прекрасно!.. Юля, расслабьтесь, пожалуйста!.. Так. Хорошо. Маргарита Андреевна, подайте мне пулёвку.
Старшая акушерка обсервации мигом подала инструмент и даже бровью не повела, не то что вопросов задавать не стала. Только глянула слегка вопросительно на подругу.
– У вас, Юля, не краевое предлежание плаценты, а боковое[10 - Неполное предлежание плаценты разделяют на краевое и боковое предлежание. При краевом нижний край плаценты находят на уровне края внутреннего зева. При боковом – край плаценты частично перекрывает внутренний зев. Наряду с плацентой в обоих случаях определяются плодные оболочки. Клинически вариант предлежания плаценты можно определить только при раскрытии маточного зева на четыре-пять сантиметров. Поэтому отличить краевое от бокового можно непосредственно в родах.]. Открытие у вас уже четыре сантиметра, несмотря на нерегулярные схватки. Вы понимаете меня, да?
– Н-н-не очень! – обеспокоенная роженица даже забыла, что нужно охать и ахать. Да и муж вышел в коридор, нечего зазря актёрское мастерство тратить. – Что-то серьёзное?
– Так скажем, боковое предлежание чуть хуже, чем краевое. То, что у вас хорошее открытие без регулярной родовой деятельности, – тоже не так хорошо, как может показаться. Я вам сейчас вскрою плодный пузырь…
– Зачем вскрывать мне плодный пузырь?! Я читала в Интернете, что все врачи в роддомах только и делают, что вскрывают плодные пузыри, чтобы женщина быстрее родила. Чтобы спать пойти!
– …Я вам сейчас вскрою плодный пузырь, Юля, – спокойно продолжила Татьяна Георгиевна, переждав гневную тираду, – потому что амниотомия[11 - Амниотомия – акушерская операция искусственного разрыва плодного пузыря.], Юля, прекращает дальнейшую отслойку плаценты. А у вас она уже есть. – Татьяна Георгиевна, произведя манипуляцию, положила браншу пулевых щипцов в лоток, аккуратно вынула руку и показала роженице. – Видите?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
