скачать книгу бесплатно
Ася:
Как можно выбросить собственного ребёнка?! Или того хуже… Убить… Помогите мне, пожалуйста.
Бельцева не реагирует. Ася, не дождавшись помощи, смотрит на Бельцеву – та белее полотна, лицо скривилось, она заплакала. Ася в растерянности, с младенцем на руках идёт к Бельцевой.
Ася:
Что с вами, Марина?!
Бельцева пятится. Дверь распахивается, входит Дух Бригадира. Его, разумеется, никто не замечает. Бельцева выбегает в распахнутые двери. Ася с ужасом смотрит на Дух Бригадира. (Попросту таращится вслед Марине Бельцевой.)
Дух Бригадира:
Вы меня видите?! Слава богу!
Ася:
Сквозняки… (к младенцу) Что это с тётей Мариной?
Это домашнее «тётя» со всей очевидностью свидетельствует, что Ася уже привязалась к младенцу. С ним на руках выходит, плотно закрыв за собой двери. Дух Бригадира шумно вздыхает, садится на кушетку.
Дух Бригадира:
Бабские дела!
Сосредотачивается, разводит руками.
Дух Бригадира:
Так. Что же делать? Ничего не понимаю!
Встаёт, выходит, плотно закрыв двери за собой. (Из коридора это выглядит как шумно захлопнувшаяся сквозняком дверь.)
10–23. Инт. Клиника/коридор. Ночь.
(Ася, Бельцева, Дух Бригадира.)
Ася и Бельцева стоят в дальнем конце коридора.
Ася:
Марина, ну что вы!
Дверь из сестринской распахивается, затем захлопывается, выходит Дух Бригадира, идёт по коридору. Бельцева и Ася смотрят на двери – обе напуганы. Духа не видят.
Ася:
Странно. Неоткуда взяться сквознякам.
Бельцева:
Анна Львовна, вы верите в привидения?
Ася:
(улыбается) Нет. Всему на свете есть объяснение.
Дух Бригадира уже дошёл до девушек, останавливается около них, саркастически усмехается, обращается к Асе, обводя себя руками:
Дух Бригадира:
И как же, любезная барышня, вы объясните эдакое?!
Бельцева:
Случается совершенно необъяснимое.
Ася:
Просто объяснения необъяснимому ещё не найдены.
Девушки смотрят друг на друга. Дух Бригадира, вздохнув, и сделав младенцу «козу», идёт дальше по коридору.
10–24. Инт. Клиника/кабинет профессора. Ночь.
(Концевич, Кравченко, Дух Бригадира, Городовой.)
Кравченко (за его спиной стоит Дух Бригадира, заложив руки за спину, с интересом читает из-за плеча Кравченко) и Концевич сидят с бумагами (папки со множеством листов, листы с записями и цифрами – отчётность по реконструкции), по разные стороны приставного, «заседательного» стола. По манере их обращения друг к другу нельзя заподозрить, что их связывает нечто большее, нежели формальные рабочие отношения. Кравченко, просмотрев один из листов, хмурится, протягивает его Концевичу:
Кравченко:
Дмитрий Петрович, посмотрите.
Концевич берёт протянутый лист, пробегает его. Хмурится. Берёт чистый лист. Смотрит в протянутый лист, чёркает своим пером – не тот цвет-оттенок. Встаёт, идёт к столу Веры, взять другие перо-чернильницу. Дух Бригадира тем временем обошёл стол, рассматривает бумагу, оставленную Концевичем. Хмыкает, смотрит то на Кравченко, то на Концевича.
Дух Бригадира:
Интересные дела-а-а…
Кравченко:
Вера Игнатьевна попросила к утру всё привести в полный порядок.
В кабинет входит Городовой. Кравченко, поднимаясь к нему навстречу, накрывает лист, переданный Концевичу, другой бумагой. Делает это спокойно.
Городовой:
Доброй ночи, господа!
Кравченко:
Здравствуйте, Василий Петрович! Прошу простить за беспокойство…
Городовой:
Оставьте! Не на помойке, и не задушенный – уже хорошо. Идёмте.
Кравченко, обернувшись к Концевичу:
Кравченко:
Дмитрий Петрович, вы продолжайте.
Концевич кивает. Кравченко с Городовым – на выход. В тот момент, когда Кравченко открывает дверь, Дух Бригадира поднимает с той бумаги, что должен подправить Концевич, лист, положенный сверху Кравченко, чтобы изучить (цифры и спецификации – стихия Бригадира). Выглядит это будто бумага слетела из-за созданного распахиванием дверей, потока воздуха. Концевич идёт, поднимает лист. А Дух Бригадира пока просматривает бумагу на столе, выражение на лице сомнительное, скептическое:
Дух Бригадира:
Надо же! Нет, понятно, по дороге ко всем ладошкам липнет, но тут щедро заскирдовано по амбарам, а не так, чтобы соломинка к сапогу принавозилась!
10–25. Инт. Клиника/сестринская. Ночь.
(Ася, Бельцева, Кравченко, Городовой.)
Младенец спит в корзинке. На столе – бутылочка с грудным молоком (клиника, где рожают, и, значит, есть молоко). Ася и Бельцева пьют чай. Ася добродушна, радостна; Бельцева – тревожна.
Ася:
Марина, у вас что-то случилось?
Бельцева:
С чего вы взяли, Анна Львовна?
Ася:
Прекращай! Мы с тобой ровесницы. Я – Ася.
Бельцева:
Я даже тем, кто младше меня, должна была по имени-отчеству обращаться.
Ася смотрит на неё с удивлением.
Бельцева:
К господским детям. Пока их папа…
Замолкает.
Ася:
Что: «их папа»?
Бельцева набирает воздуху, чтобы решиться рассказать Асе. Грех её тяготит, надо с кем-то поделиться. Ася добра к ней, чем не кандидат?
Бельцева:
Ася… Ты в чём исповедовалась последний раз?
Ася:
Для того и исповедь, чтобы только между мной и богом.
Бельцева:
Ты же не богу исповедуешься, а священнику.
Ася:
Священник связан тайной. Как врач.
Бельцева:
И если исповедаться в чём-то… страшном, – священник никому не расскажет?
Ася:
Нет. Не должен.
Ася сперва настроена почти легкомысленно, но серьёзный тон Бельцевой её настораживает. Она смотрит на недавно обретённую коллегу с тревогой. Но всё ещё пытается сохранить ободряющий шутливый тон
Ася:
В чём таком «страшном» ты можешь исповедоваться? Конфету хозяйскую съела?
Бельцева:
В… смертном грехе.
Ася подскакивает, одновременно в двери заходят Кравченко и Городовой. Ася смотрит на них, пытаясь сообразить: слышали? – нет?
Городовой:
Вы будто привидение увидали! Поверьте, их бояться не стоит. Бояться, увы, стоит только живого человека из плоти и крови. Добрый вечер, барышни. Надо оформить протокол, показания, изъятие улик…
10–26. Инт. Квартира Веры/спальня. Ночь.
(Вера, Белозерский.)
