Журналист

скачать книгу бесплатно


И все двенадцать глоток разом а капелла грянули хором:

Мы пойдём с конём

По полю вдвоём!

На втором куплете ругань за стенкой стала стихать, а когда Павлик с церковного баса перешел на высокий тенор, которым заорал в на две октавы выше хора собутыльников и на много децибел громче собутыльниц: «Сяду я верхом на коня! Ты неси по полю меня! По бескрайнему полю моему, по бескрайнему полю моему» – стихли все звуки в ближайших комнатках трущобной гостинки. Когда стихли последние слова «в Россию влюблен», ни один звук из-за тонких стен гостинки не нарушал благословенной тишины.

– Дорогой наш друг, товарищ и просто хороший человек Паша Окунь, – нарушил молчание Мишка Халдеев, подняв наполненную рюмку джина «Черный бархат». – В этот знаменательный день ты стал по-настоящему большим мальчиком, совершеннолетним даже по самым строгим американским законам. Тебе исполнилось 21 год. Теперь ты можешь не только пить водку и материться, но даже спать без трусов, и тебе ничего за это не будет. Так выпьем же за то, чтобы нашему Окуню удалось покорить все намеченные им вершины.

И все дружно выпили. Увы, Пашке Окуню за его короткую и яркую жизнь не удалось покорить всех намеченных вершин – хотя наметил он их себе, не скупясь, с размахом и без ложной скромности.

Но некоторые все-таки удалось. Когда в 26 лет он отравился паленым спиртом, купленным «у бабки», и умер после 4 часов рвоты, в его портфолио были два газетных стартапа (слова такого впрочем тогда еще не было), огромное количество гениальных репортажей, острых интервью и шикарных фельетонов. Но ни одна девушка не захотела связать с ним свою жизнь. Его талант стал причиной закрытия обеих запущенных им газет: вдохновившись опытом «ДВВ», он попытался заработать капитал на острой социальной и политической журналистике, но оба инвестора, которые согласились профинансировать его проекты, отказались от них после первых же гневных звонков от местных властей.

Первое его детище – газета «Жемчужина Приморья», основанная после отчисления Пашки Окуня с журфака из-за несданной третьей сессии – просуществовала два года, потеснив на медиа-рынке Уссурийска обоих мастодонтов – рупор горадминистрации «Коммунар» и беспринципную «Новую». И, хотя друзья Павлик Морошков и Витька Худяков постоянно хохмили на тему аббревиатуры издания – ЖП – они не могли не признать, что газета получилась крутая. В ее штате собралась убойная команда отвязных журналистов: в основном молодежь, но был и один «аксакал» – откинувшийся с зоны 40-летний Вадик Матвеев. Он пришел наниматься в редакцию, так как не умел ничего кроме как воровать и орудовать пером (в смысле холодным оружием, а не письменным предметом). Но Пашка научил его писать, а также работать с документами и задавать правильные вопросы. После чего Вадик стал самым грозным пером города. После Окуня, конечно. Вершиной карьеры Вадика было интервью со знаменитым уссурийским кинорежиссером Виталием Демочкой (кто не знает, это мафиози, отсидевший срок за бандитизм и разбойные нападения в районе уссурийского авторынка, а после выхода из тюрьмы снявший про свои былые приключения многосерийный криминальный боевик "Спец", где роли исполняли сами бойцы его преступной группировки, а главную роль, конечно же, он сам: фильмец получился не ахти какой гениальный, но вполне реалистичный, стрельбы в ходе съемок было много, а машин побито и того больше – штук тридцать). Закончилась феерия свободной журналистики тем, что финансовый директор газеты Митя Савин однажды утром (после особо острой публикации на тему работы горадминистрации) сложил все деньги из сейфа в сумку, обналичил все счета компании, сел на свой спорткар и покинул пределы Российской Федерации через КПП «Пограничный – Суйфэньхэ». Рассказ об этом случае на пьянке в «ДВВ» как раз и побудил Витьку Булавинцева поведать историю с запоем его бывшего бизнес-партнера Красного.Вершиной карьеры Вадика было интервью со знаменитым уссурийским кинорежиссером Виталием Демочкой (кто не знает, это мафиози, отсидевший срок за бандитизм и разбойные нападения в районе уссурийского авторынка, а после выхода из тюрьмы снявший про свои былые приключения многосерийный криминальный боевик "Спец", где роли исполняли сами бойцы его преступной группировки, а главную роль, конечно же, он сам: фильмец получился не ахти какой гениальный, но вполне реалистичный, стрельбы в ходе съемок было много, а машин побито и того больше – штук тридцать). криминальный Вершиной карьеры Вадика было интервью со знаменитым уссурийским кинорежиссером Виталием Демочкой (кто не знает, это мафиози, отсидевший срок за бандитизм и разбойные нападения в районе уссурийского авторынка, а после выхода из тюрьмы снявший про свои былые приключения многосерийный криминальный боевик "Спец", где роли исполняли сами бойцы его преступной группировки, а главную роль, конечно же, он сам: фильмец получился не ахти какой гениальный, но вполне реалистичный, стрельбы в ходе съемок было много, а машин побито и того больше – штук тридцать). Первое его детище – газета «Жемчужина Приморья», основанная после отчисления Пашки Окуня с журфака из-за несданной третьей сессии – просуществовала два года, потеснив на медиа-рынке Уссурийска обоих мастодонтов – рупор горадминистрации «Коммунар» и беспринципную «Новую». И, хотя друзья Павлик Морошков и Витька Худяков постоянно хохмили на тему аббревиатуры издания – ЖП – они не могли не признать, что газета получилась крутая. В ее штате собралась убойная команда отвязных журналистов: в основном молодежь, но был и один «аксакал» – откинувшийся с зоны 40-летний Вадик Матвеев. Он пришел наниматься в редакцию, так как не умел ничего кроме как воровать и орудовать пером (в смысле холодным оружием, а не письменным предметом). Но Пашка научил его писать, а также работать с документами и задавать правильные вопросы. После чего Вадик стал самым грозным пером города. После Окуня, конечно. Вершиной карьеры Вадика было интервью со знаменитым уссурийским кинорежиссером Виталием Демочкой (кто не знает, это мафиози, отсидевший срок за бандитизм и разбойные нападения в районе уссурийского авторынка, а после выхода из тюрьмы снявший про свои былые приключения многосерийный криминальный боевик "Спец", где роли исполняли сами бойцы его преступной группировки, а главную роль, конечно же, он сам: фильмец получился не ахти какой гениальный, но вполне реалистичный, стрельбы в ходе съемок было много, а машин побито и того больше – штук тридцать). Закончилась феерия свободной журналистики тем, что финансовый директор газеты Митя Савин однажды утром (после особо острой публикации на тему работы горадминистрации) сложил все деньги из сейфа в сумку, обналичил все счета компании, сел на свой спорткар и покинул пределы Российской Федерации через КПП «Пограничный – Суйфэньхэ». Рассказ об этом случае на пьянке в «ДВВ» как раз и побудил Витьку Булавинцева поведать историю с запоем его бывшего бизнес-партнера Красного.

Вторая газета – «Сплетник» – была еще более злободневная, но просуществовала всего две недели. Во втором номере Пашка выступил с редакционной колонкой, в которой объявил, что будет писать всю правду о городских властях. На следующий день – после звонка из администрации – хозяин газеты уволил Окуня и закрыл проект.

Третий стартап, который Пашка затеял в партнерстве с Павликом Морошковым уже после выпуска из университета – это уже другая история. Тем более, что он и вовсе не состоялся.

Глава 4. Репортаж из жопы

– С высоты своего опыта, Паха, я тебе могу сказать, что устроиться в редакцию довольно просто, – поделился профессиональной премудростью Окунь с младшим товарищем-тезкой. – Схема такая. Ты приходишь в редакцию и говоришь: дайте задание! Тебе в ответ говорят – слова разные, но смысл всегда один и тот же: иди в жопу! Ты берешь блокнот, ручку, диктофон, и п*дуешь в жопу. В жопе ты осматриваешься, все записываешь, пишешь оттуда репортаж и приносишь редактору. Он смотрит и говорит: молодец, Павлик, вот тебе первый гонорар! А дальше уже проще.

Первая попытка Павлика Морошкова устроиться в газету с треском провалилась. Редакция газеты «Новости», расположенная на мысе Чуркин, сама по себе была труднодостижимым объектом, потому что мыс Чуркин был самым криминальным районом во всем Владивостоке. Гарик с Первой Речки, Костэн со Второй Речки, Радэн с Дальхимпрома, Тухтар со Школьной и Грыжа с Луговой – все эти имена были простым сотрясанием воздуха, если ты их произносил где-нибудь на Березовой улице, или на Ольховой, или на Дубовой. А уж на Пихтовой неместному молодому человеку и вовсе следовало развивать исключительно беговые качества, потому что в случае встречи с аборигенами до риторики едва ли дойдет.

К счастью, редакция «Новостей» базировалась на улице Калинина, в непосредственной близости от остановки маршрутки, так что погружаться в Чуркинские глубины начинающему журналисту не требовалось. Павлик вышел из маршрутки, сориентировался по уличным указателям и короткими перебежками добрался до редакционной двери.

– Здрасте, а у кого тут можно задание получить? – робко спросил он, войдя в редакционное помещение. Из-за десятка монитором ПК на него уставились улыбчивые лица сотрудников и сотрудниц.

– Привет! – Сказал ему высокий кореец в малиновом пиджаке. – Я Андрей Ким, редактор новостного отдела. Иди во-он к той красивой девушке, ее зовут Женя, она тебе даст. – И подмигнув девушке, в ответ на показанный ею кулак, добавил – задание.

Евгения Моисеева окончила журфак в том же году, в котором поступил туда Павлик. Ее однокурсником был старый приятель Пашки Окунева Витька Хомяков, легендарный в те времена главный редактор убойного уссурийского издания «Приморский экспресс». В этой газете работало три человека: Витька, дизайнер и рекламщик. А главным источником информации служил Интернет. Ежедневно Витька забивал полосы своей газеты (ту часть, которую рекламщик не успевал забить объявлениями и рекламой секс-услуг) отборной галиматьей из новостных лент популярных сайтов, разбавлял ее гороскопами, кроссвордами, картинками и историями на грани порнухи, а вечером отправлял номер в печать, чтоб с утра тираж появился во всех киосках Уссурийска.

Витька Хомяков любил запивать водку пивом и слушать группу «Воскресение». Когда как-то раз Пашка Окунев и Павлик Морошков завалились к нему в квартиру в пятиэтажке за кинотеатром «Россия», что стоит напротив уссурийской администрации, с трехлитровой банкой продукции уссурийского пивзавода (той самой, что продавали бабульки из желтых бочек на колесах с надписью «пиво», расставленных у каждой колонки, так что покупать такое пиво следовало с раннего утра, иначе по ходу торговли освобождавшееся пространство в бочке заполнялось водой из колонки, и к часу пополудни там было больше воды, чем пива), и Витька сразу спросил: а водка? И когда узнал, что парни водку не купили, тотчас побежал в магазин сам. Наутро у Павлика голова раскалывалась, во рту «насрали тараканы», а песня «О чем поет ночная птица» стала вызывать в организме условный рвотный рефлекс.

Потом они стояли на балконе и смотрели на центральную площадь Уссурийска, где лицом к кинотеатру «Россия» и спиной к городской администрации застыл в вечном шаге вперед красноармеец с винтовкой и красным знаменем. Витька и Окунь курили, Пашка пил растворимый кофе.

– А вы в курсе, пацаны, что на месте этого бойца сначала хотели Ленина поставить? – спросил обоих Пашек Витька Хомяков. – Было это на заре Страны Советов. Но горсовет не мог решить, как вождя следует поставить: лицом к «России» и спиной к Администрации или спиной к «России» и лицом к Администрации. И так, и так выходило с сомнительными смыслами. В итоге решили написать самому Ленину. Отправили телеграмму с вопросом. Ленин им отвечает: «Ставьте спиной к «России» и лицом к Администрации. Россия всегда за мной шла, а за вами, козлами, глаз да глаз нужен!» Чиновники наши подумали-подумали и поставили памятник революционному солдату.

Но мы отвлеклись. Женя Моисеева снисходительно отнеслась к порыву Павлика написать какую-нибудь убойную заметку, и предложила позвонить в прокуратуру, чтобы узнать, что новенького есть у них в сводках. Павлик набрал номер, но, когда прокурор на том конце трубки сказал «Алло?» – не сумел вымолвить ни слова.

– Ладно, не переживай, – похлопала его по плечу Женя. – Записывай другое задание. Завтра с утра сходишь в Чуркинский районный суд, там будет заседание по делу о забастовке грузчиков. Напишешь оттуда репортаж. Только паспорт не забудь.

Утром следующего дня Павлик вышел из маршрутки и направился к зданию суда. В руке у него был новенький кассетный диктофон SONY, а в сумке – недавно выданный паспорт гражданина РФ (Павлику только-только стукнуло 16 лет).

Но до суда Павлик не дошел: его обступили шестеро коротко стриженных молодых людей в спортивных костюмах. Ни упоминание Костэна со Второй Речки, ни религиозные вопросы, поднятые Павликом в ответ на традиционное приветствие гопников насчет п**болизма, не помогли. Один из молодых людей вырвал из рук юного корреспондента диктофон, а двое других сбили его с ног, когда он попытался забрать кассетник обратно, вырвали сумку и вытряхнули на землю паспорт, студенческий билет, блокнот и ручку, а также мелочь на обратную маршрутку.

– Я журналист! Я в суд иду на заседание! Мне редактор задание дал! – Закричал Павлик с земли.

– Чо, в натуре журналист? – удивленно спросил старший из развод-бригады. – Ну ладно, журналист, бывай. Не будем тебя бить, так и быть, возьмем твой плеер.

– Это диктофон! Мне он нужен чтобы заседание записывать!

– Карандашик возьмешь, и в тетрадку запишешь! – заржали гопники, собрали мелочь, пропнули по разику лежащего корреспондента и чинно отправились по своим гопничьим делам. А Павлик встал с земли, отряхнулся и грустно поплелся обратно к улице Калинина. На маршрутку денег у него уже не было, но был студенческий, а по нему можно было бесплатно доехать до центра на трамвае. Правда, трамвайная остановка ближайшая была только на Луговой – это такая площадь, что венчает бухту Золотой Рог. От нее в одну сторону идет улица Светлановская, что ведет в Центр, в другую – Спортивная, разделяющаяся на Калинина, что ведет на Чуркин, и на Борисенко, что вдоль Речки Признания ведет в Первомайский район, к Школьной и Патроклу.

Вернувшись в общагу, Павлик решил, что надо работать над собой, развивать свои коммуникативные навыки.

Вторую попытку он предпринял вдвоем с однокурсником Игорем Коневым уже на втором курсе универа. Выйдя после пар из универа, они спустились по склону сопки по Океанскому проспекту до перекрестка с Пологой улицей. Вправо по ней можно спуститься к Алеутской, а затем к Пограничной, где стоит общага №3, а влево надо подняться по лестнице на вершину сопки, а затем продолжить подъем. И тогда слева от тебя окажется Владивостокская Епархия Русской Православной Церкви, а справа – уютный трехэтажный особнячок с вывеской «Приморское агентство рекламы и информации». Туда-то и вошли Павлик и Игорь в надежде покорить вершины журналистики.

ЗАО «ПАРИ» выпускало две еженедельные газеты: по франшизе «Московский Комсомолец во Владивостоке» и собственное издание «Дальневосточные Ведомости».

Хозяином «ПАРИ» был великий человек Артуш Рамаисович Хачатурян, которого журналисты уважительно называли «папа Артуш». Его величина характеризовалась хотя бы тем, что «МК во Владивостоке» и «ДВ Ведомости», если выражаться метафорами Василия Башкина, крутили стволами своих орудий на все возможные 350 градусов. А пресловутая «слепая зона» скрывала в своих 10 градусах только одну единственную организацию – армянскую диаспору Владивостока. Журналисты двух отвязных редакций, сидящие в двух соседних помещениях особнячка на Пологой улице, не имели вообще никаких политических ориентиров. Редакцией «МК» рулил 45-летний Андрей Ивлев, редакцией «ДВВ» – 35-летний Виктор Булавинцев. И обоих папа Артуш ценил чрезвычайно. Ивлев был знаменитым политическим обозревателем, на которого скрипели зубами и Черепков, и Наздратенко, а Булавинцев – мощнейшим журналистом-расследователем Владивостока, знавшим всех бандитов и всех ментов с прокурорами буквально на уровне «вась-вась». Собственно, как потом рассказал сам Витька на редакционной пьянке, его десятью годами ранее, когда он приперся в редакцию пресловутых «Новостей», послали в настоящую жопу – не чета той, которую так и не покорил Павлик Морошков. Молодого Витю Булавинцева редактор послал взять интервью у оставшегося сиротой сына только что застреленного на стрелке криминального авторитета. Витя поспрашивал, кого этот авторитет крышевал, когда был жив, и пошел в одну из фирм, плативших тому дань. Там он рассказал о своем задании, директор вызвал братков, те, предварительно обшмонав Витю, посадили его в тачку, завязали ему глаза и отвезли на шикарную виллу, где за толстыми трехметровыми стенами под током, за двором полным голодных доберманов, за периметром охраны из 25 человек с автоматами в бронежилетах и касках сидел испуганный 9-летний мальчик с заплаканными глазами – единственный наследник обезглавленной криминальной империи. Витя задал мальчику несколько вопросов, записал ответы и его отвезли обратно.

После семи лет работы в «Новостях» Витя решил открыть свою газету. Вдвоем с другом рекламщиком-продажником Сашей Красным они пришли к местному политику, депутату городской думы Владивостока и по совместительству хозяину завода, по производству кириешек по фамилии Локтев и попросили у него денег. Тот давно хотел иметь свое «орудие избирательного обстрела», потому дал парням 50 тысяч долларов в качестве вклада в уставный капитал ТОО «Редакция газеты ДВ Ведомости», получив за это долю 50%. Витька и Сашка получили по 25%, а в уставе редакции прописали, что решения по редакционной политике принимаются только большинством голосов.