скачать книгу бесплатно
Тэлл отдал компьютеру приказ использовать последнюю порцию дыхательной смеси. Золотистая среда кабины управления снова стала комфортной.
Челнок стартовал и благополучно достиг «Эрбора». Долгие часы, проведенные за работой, пролетали незаметно для Тэлла. Наконец все наладилось. Робот, подчиненный командам главного бортового компьютера «Этлона», принял управление кораблем Манфи.
Оба корабля, увеличивая скорость, возвращались на Хелион – планету мудрых и высокоразвитых существ, которым осталось сделать всего несколько решающих шагов для постижения самых сокровенных тайн Вселенной.
Теперь Элакриэн мог позволить себе отдых. Он вернулся в свой кабинет, опустился на мягкое ложе и закрыл глаза. Он думал о Манфи…
Планета Земля, Памир. Наше время
Снежные шапки гор, залитые полуденным солнцем, выглядели сказочно. Илья Вересов нигде больше не видел такой сверкающей белизны и ярко-синего неба.
– Хочу домой, в Москву, – заунывно бубнил Голдин. – Надоело все. Вокруг одни маразматики…
Они сидели на большом гладком камне и разговаривали.
– Ты посмотри, красота какая! – говорил ему Илья. – А что в Москве? Дома, асфальт, выхлопные газы… и повсюду люди суетятся, как муравьи.
Но Голдин упрямо твердил свое.
– Чем горы-то лучше? Камни, скалы, ледники, ветер. И пустота… Как можно это любить?
– Эх, Жека! Ничего-то ты не понимаешь! – вздохнул Вересов.
– Хочу в Москву…
– Ну, черт с тобой, езжай. Силой тебя здесь держать никто не будет.
К ним подбежал запыхавшийся Саворский.
– Ребята! В туннеле взрыв! Сегодня база связывалась со строителями… Вот.
Илья некоторое время молча смотрел на него. Смысл сказанного не доходил до его сознания. Первым опомнился Голдин.
– Как взрыв? Почему? – удивился он. – Обвал, что ли?
Кострома пожал плечами.
– Никто пока не знает. Может, террористический акт. Комиссия нагрянула из Душанбе. Военных нагнали, ментов…
– Жертвы есть? – спросил Вересов.
– Говорят, есть. Предположительно два человека.
– Вот что, Жека. Никуда ты не поедешь, – Илья повернулся к Голдину. – Во всяком случае ни сегодня, ни завтра. Дороги наверняка оцеплены. Думаю, скоро спецы и здесь появятся. Будут всех расспрашивать. Кто что видел, слышал?
Голдин подпрыгнул от возмущения.
– А я при чем? Откуда я знаю про взрыв? Чего меня расспрашивать?
– Как чего? – усмехнулся Вересов. – Вот ты откуда здесь появился? Чем занимаешься? От нашей базы до строительства рукой подать.
– Я… из общины.
– Это ты так говоришь. Может, ты диверсант! Заложил взрывчатку в туннеле, потом убежать хотел. Но не повезло. Попался в капкан!
Он оглушительно захохотал.
– Маразм! – завопил Голдин. – Ты, Илья, издеваешься надо мной! Зачем бы я тогда около лагеря крутился, если я диверсант? Я бы другую дорогу нашел.
– Так ведь ты не знал, что завхоз капканы расставил.
У Голдина был такой растерянный вид, что Кострома не выдержал и тоже засмеялся.
– Да ну вас! – обиделся Женя. – Нашли чем развлекаться. Разводняк устроили… Там несчастье, люди погибли, а вы…
Но Вересов уже его не слушал. Он думал о золоте. Маркова увезли в ближайшую больницу. О найденном в его рюкзаке самородке знали только он и Саня Аксельрод. Говорить об этом при опросе или не говорить? С одной стороны, золото не имеет отношения к взрыву в туннеле, а с другой… Кто знает?
– Надо нашим сообщить, – сказал он. – Потапенко и Аксельроду. Пусть спускаются сюда, в лагерь. Иди, Кострома, попроси, чтобы на следующем сеансе связи им обязательно передали. Нам все равно придется тут задержаться.
– На сколько?
– Не знаю. A y них продукты кончаются.
Саворский нехотя поплелся к большой палатке, где находилась радиостанция.
– Почему мне так не везет? – сокрушался Голдин. – Жена с негром убежала, с работы уволили, денег нет, мать пилит днями и ночами! Хотел в горах спрятаться. И не вышло! Такие маразматики собрались в этой типа общине, что легче повеситься, чем с ними сутки провести. Что за жизнь?! А?
Вересов поскреб заросший подбородок и улыбнулся.
– Нет, ты послушай, – не унимался Женя. – Решил я убежать от них, так поди ж ты! В капкан угодил! Хорошо, что вы рядом оказались. Вот скажи, Илья, кто-нибудь из ребят попадался в завхозовы капканы?
– Ну… вроде нет.
– Вот! – он многозначительно поднял кверху указательный палец. – То-то и оно! А я сразу напоролся. Чуть ногу не потерял.
– Не преувеличивай, – засмеялся Вересов. – Строишь из себя мученика. У нас вон Марков в расщелину свалился, ногу сломал, ребра повредил. Всякое бывает.
Женя обхватил голову руками и застонал.
– Не-е-ет… Это совсем другое. У людей случайности происходят, а у меня – закономерности. Понимаешь, в чем разница? Не успел я домой собраться, в Москву, как на тебе! Взрыв в туннеле! Ни много ни мало. И сиди теперь, дорогой Женя, кукуй здесь до второго пришествия. Скажешь, это нормально?
Вересов задумался.
– Знаешь, Жека, нам в этом походе тоже не везет. Прямо рок какой-то преследует. Гоша травму получил, перед этим… он банки консервные распотрошил. Зачем, спрашивается. Говорит, мол, его голос какой-то заставил. Наверное, глюки, горная болезнь. Потом мы под камнепад попали. Чудом живы остались. Не ты один пострадал.
И это Илья еще не упомянул ни о самородке, ни о мертвеце, который в горах свалился к ним вместе со снегом. А потом таинственно исчез.
Но Голдин был твердо убежден в своем первенстве по части неудач.
– Все равно… – твердил он. – Вам до меня далеко. Ты со своей Варькой живешь еще?
– Сам не знаю. Наверное, нет. Ушел я от нее.
– Вот видишь! – обрадовался Женя. – Ты сам ушел. Поэтому тебе не обидно. А моя… да что говорить! – он сердито махнул рукой. – Ты в другой раз жениться будешь?
Илья пожал плечами. О женитьбе он не думал. Голдин истолковал его жест по-своему.
– Правильно. Не знаешь. Значит, у тебя еще есть шанс. Зато мне жениться нипочем нельзя! Обязательно стерва попадется. Хоть во второй раз, хоть в пятый. Я вообще с бабами больше связываться не буду. От них запросто с ума сойдешь! Придется с мамашей жить. Бобылем.
– С мамашей тоже неплохо, – согласился Вересов. Они замолчали и думали каждый о своем.
– Когда спецы приедут? – не выдержал Женя. – Что же, мы должны сидеть и ждать?
– Что еще делать? Ждать, конечно. Может, они до нас к вечеру доберутся, а может… прямо сейчас.
– Маразм!
– Ладно, не кипятись. Куда тебе спешить?
После обеда в лагерь явились два милиционера, голодные, грязные и злые. Они приехали на мотоцикле, который им пришлось оставить внизу у дороги.
– К вам не доберешься. Чуть ноги не поломали.
Приезжие поговорили с каждым по отдельности и попросили дня два-три никуда не отлучаться.
Спрашивали они у всех одно и то же. Не видел ли кто в горах посторонних и отлучался ли кто-нибудь из лагеря в прошедшие трое суток. Посторонних никто не видел. А отлучился только один человек – Гоша Марков, которого отправили в больницу.
Милиционеры жутко устали. Они задавали свои вопросы только по обязанности. Вересов не заметил ни у одного из них хотя бы искорки интереса. Поэтому сказал то же, что и все.
Стражи порядка покинули лагерь уже в сумерках.
– Что ж ты им про голуб-явана не рассказал? – потешались альпинисты над завхозом. – Надо было доложить, сколько он у тебя банок с консервами выпотрошил.
Тот добродушно огрызался.
– Отстаньте, черти! Хотите из меня посмешище сделать?
– Какой тут смех? Тут самое настоящее хищение. Сколько ты орал на всех? Пусть бы спецы разбирались. И про капканы надо было рассказать. Может, они бы у тебя опыт переняли.
Капканы и консервные банки стали гвоздем программы за ужином, который сопровождался оглушительными взрывами хохота.
– Хватит вам зубы скалить, – возмущался завхоз. – Дурачье! Что вы жрать будете, если я это дело пущу на самотек? Я отвечаю за продукты. Вам лишь бы посмеяться, а у меня – ответственность.
Илья промолчал о своих предположениях насчет завхоза и банок. Если это его рук дело, вряд ли он помнит. Разве что какая-нибудь встряска, как у Маркова, случится. Странно устроен человеческий мозг.
Ночью, лежа без сна, Вересов думал о золоте. Правильно ли он поступил, что промолчал? Но… его ведь о самородке никто не спрашивал.
– Илья… – Голдину тоже не спалось. – О чем ты думаешь?
– Ни о чем.
– Наверное, Варьку свою вспоминаешь? Вересов презрительно фыркнул.
– Делать мне нечего!
– Она у тебя красивая… Слушай, сколько ты можешь без женщины обходиться?
– Сколько надо, столько и могу.
– Врешь!
– Да спи ты! – рассердился Илья. – Исповедник! Но Голдин ничуть не испугался.
– Знаешь, что мне пришло в голову? Я только сейчас вспомнил… У нас в общине говорили про взрыв в туннеле. Точно. Как раз накануне моего бегства. Они вечно всякую чушь несли.
– Какую чушь?
– Ну… там же это… кино снимали. Как раз про взрыв. Специально из Москвы приехали. Чтобы все было точь-в-точь… по-настоящему, блин.
– Ты откуда знаешь? – насторожился Вересов.
В его памяти возникла женщина, набирающая воду из ручья. Она тоже говорила о фильме. Съемочная группа приехала из Москвы снимать катастрофу в туннеле. Как он мог забыть?
– У нас Витек очкастый, по прозвищу Длинный, соль рассыпал, – хихикнул Женя. – Пришлось ему к строителям топать.
– Зачем?
– Так за солью же! До них он, правда, не дошел. Соль ему тут дали, в вашем лагере.
– А-а! Он мне еще о тебе рассказал. Высокий такой, тощий…
Вересов живо вспомнил долговязого парня, которого они с Костромой привели в лагерь. Черт, как он мог выпустить это из виду?
– Длинный разболтал нашим про туннель, про кино. Те сразу всполошились. Давай спорить, наезжать друг на друга…
– Постой… ты же говоришь, он до строителей не добрался. Откуда ему стало известно…
– Ему про съемки тут сказали, – перебил Голдин. – У вас в лагере.
– Понятно. А почему в общине разволновались?
– Так они же с приветом. Те еще маразматики! Выдумывают, что ни попадя. Такого нормальному человеку в голову не придет. В общем… они там считают, будто мысли материальны. И что если в туннеле снимать кино про взрыв, то… может произойти настоящий взрыв. Представляешь?…
Глава 5
Moсква
Машенька Ревина еще больше похудела. Ее мышиное личико неестественно заострилось, ключицы торчали, а ноги и руки превратились в тростинки.
