скачать книгу бесплатно
Ты поделила свет на тень,
Владычество свое умножив;
Вот так бы мне – не обезножив,
Осилить все, чем полон день.
Бесприданница
На плавучей той станции умерла бесприданница,
Под монету судьбы, разыграв на орла.
И, спугнув птицу белую души улетающей,
Все звенели цыганские голоса.
И росой плачут склоны родные, приволжские —
Не впервой увидать им ту странность людей,
Что так любят без продыха, и гуляют без времени,
И, как песнь, испевают жизнь любимой своей.
Женихом отпоются все песни цыганские,
И костюмы обносятся все до нитки – сполна,
Но одно не проносится и не продырявиться —
До краев, до отчаяния в его сердце – тоска.
И, живя с той, другой, нелюбимою, коротает дни
по часам,
А ночами цыганскими, звездными по глазам тем
скучает,
Бесприданницы той глазам…
И любовью своей окаянною, что дала взвод смерти
часам,
Понял – погубив свою бесприданницу, без
приданого остался сам.
Ну, а та, что любила – любит: до краев, до конца и
вновь,
И приданое не забудет, а приданое нам – любовь.
«Он сказал, что вся жизнь эта – сон…»
Он сказал, что вся жизнь эта – сон,
Сон и – звезды, мечту нам дарящие,
И те странные встречи с луной,
Лица абрис мой холодящей.
И что запах весны – лишь мираж,
Ненадолго с ума нас сводящий,
И что капля дождя – слеза,
Из души моей исходящая.
Что касания рук – тепло,
Как то солнце – уйдет, закатится,
И судьба, – потому что сон —
не простит и не раскается.
Все пройдет, пролетит, просочится,
Взмах ресниц лишь будет в конце.
Ты сказал, что вся жизнь – это сон,
Но так явно болит мое сердце…
«Мой поцелуй стеклу я доверяю…»
Мой поцелуй стеклу я доверяю,
Но – не губам твоим,
И твои губы только повторят
Через стекло рисунок губ моих.
Ты даришь поцелуи, как сласти
раздаешь,
И в этом вижу я свое несчастье.
И легкость поцелуя своего,
Как серебро ты отдаешь,
И золото моих губ получить —
Стремишься к власти.
Ничто не постоянно в этой жизни —
И тополь, что любовь венчал,
Уж сбрасывает листья.
И ветер нам конец любви,
Должно быть, наколдует.
Так почему же в первый раз
Сама тебя целую?
Билет мой – грусть
Спасибо времени мгновенью,
Что за руку твою держусь,
Но знаю, что за время,
Неподвластное терпенью,
Своею грустью расплачусь.
У времени терпенья нет,
Но не замедлит бег своей
Реки и не убежит вперед,
И плот дрейфует мой
Меж этих двух широт.
Мне направление мое не поменять,
И, вопреки течениям реки, я за
мгновения
Любви твоей борюсь;
И ты мою ладонь разжать
не торопись —
В моей ладони лишь одно:
Билет мой – грусть.
«Пичужку ту не узнают…»
Пичужку ту не узнают,
Не узнают и сколько ей лет,
И голос ее не услышат,
И глаз не увидят вовек, —
Она затаилась в грудине,
Где бьется горящий комок,
Где песни свои впускает
В кроваво-текущий поток.
И, с каждым днем прорастая,
В словах дорогих звеня,
В себя мою душу впускает,
Слова любви говоря.
И так до меня было вечно,
И после меня будет впредь —
Любви крылатой пичужкой
Над морем людским лететь.
Последняя попытка
Последняя попытка в воскрешениях моих…
О, дай, Господь, мне силы,
Разбив себя на атомы, нырнуть в пучину
мироздания
И воскресить себя тем светом, что воскрешает
В вечности слова, проходит через смерть и сквозь
могилы.
О, дай мне силы на попытку увидать, как в
вечности
Расходятся и сходятся мосты случайностей
людских.
И боль понять, и через боль пройти.
И с болью, кровью, мясом вырвав гвозди из
ладоней,
Очищенную мою душу ладонями своими
обласкать,
И к роднику поэзии припасть губами жадными,
сухими.
И лоскуты души моей, чью плоть изрежут жизнь и
настроенья,
Лишь добротою обмерять, сшивая.
Дай силы говорить или молчать о том,
Чем сердце говорить или молчать повелевает.
И распинать себя на слово, рифмы, строки,
На боль и счастье полагаясь вновь,
И, возрождаясь через боль и муки,
И возносить, и воспевать любовь.
Любовь
Синее небо безбрежное,
Стань колыбелью моей;
Облако хрупкое белое —
Нет одеяла нежней.
Нет колыбельной прекраснее
Радостных криков птиц.
Нет и не будет в помине здесь
Злых, равнодушных лиц.
Не состязаясь с вечностью,
Вечен ты сам – неба свод,
С радостью поднебесной
Воздух вьет хоровод.
Все в этот день так благостно,
Чисто и так светло…
Кажется, я бывала здесь
Когда-то очень давно.
Жизнью строкой написанной,
Я появлюсь здесь вновь,
Дочерью Бога Всесильного
Станет сегодня Любовь.
Певунья с Калемноса
Галька – зернами невзросшего зерна,
Чайки в серо-белых палантинах.
Губками все впитаны до дна
Слезы девы Калемноса милой.
Тысячей проплыли облака, —
Стада их овечьего не счесть,
А слова еще звучат, слова —
Песня сердца с гордостью и честью.
Высушены днями русла губ,
Что словами нежными поют.
Сеть морщин не возвратит улов
Юных грез и сладких женских снов.
