скачать книгу бесплатно
– Это всё хорошо, – сказал изобретатель, хотя ничего хорошего не было. – А если… что-нибудь настоящее? Ваш умеет что-то делать руками?
– Сверлить, паять, вкручивать лампочку, стрелять из пневматического пистолета, – не дав Фёдору вставить слово, перечислила мать. – Режет мясо. Месит тесто. Всё.
– Не ругайте его, – взмолилась мачеха Льва. – Ведь это такая прелесть – месит тесто!
И она со значением посмотрела на пасынка.
– А что ваш мальчик? – спросила Летняя.
– О, мой сын умеет многое, – Берёзкин держал между пальцами ломтик сыра. – Мы несколько лет прожили в Париже – я был разработчиком русского сегмента электронных книг в «Могол Плей». Так что французский он знает почти так же плохо, как английский.
– Но он может объясниться, – вмешалась его жена.
– Тоже верно. Мальчик наш много читает – и, к сожалению, всё не то. Сплошная фантастика! Я пытался научить его физике, математике, биологии – ведь есть прекрасные книги! Там всё замечательно изложено! Меня в детстве за уши не оттащить было – везде читал. В метро читал. В туалете читал. В кровати – с фонариком!
Изобретатель вытер пот на лбу – разволновался.
– Как рыба об горох, – уже спокойнее продолжил он. – Основы программирования? Ни за что. Маркетинг? Крутит носом. Он каким-то образом устроился в мире своих фантазий и всякая материальная жизнь отваливается от него, как…
Слово не находилось и изобретатель продолжил:
– Спорту совершенно чужд. Совершенно! Правда, маленький он неплохо сидел в седле, но потом пошли гаджеты – и всё пропало. Собственно, я несправедлив. В тот момент у нас стало неважно в материальном смысле. Вернулись в Москву, там пошли все эти гаджеты… Но всё равно! Парень должен хотеть двигаться! Здоровый организм требует движения! Это закон природы!
При этом изобретатель посмотрел на Льва и тот отвернулся с лицом нарушителя законов природы. Потом он перевёл взгляд на Фёдора, и тот смущённо пробормотал, что физрук у них в школе – натуральный маньяк.
– Скажите, ваш умеет пользоваться стиральной машиной? – поинтересовалась Елена Летняя.
– Эм-ма… – изобретатель смутился. – Я и сам как-то в этом не ахти.
– Что?! – не поверил Фёдор. – Этого не может быть! Вы же физик!.
Но они и не подумали обратить внимание на этот вопиющий факт.
– Ну, вот и мой нет, – не слушала Летняя. – Человек, который играючи устанавливает на компьютер любую систему, не в состоянии запомнить две кнопки. Две кнопки! Две!
– Мама! – не выдержал Фёдор.
– Не мамкай! Здоровый лось – двадцать лет, в магазин сам сходить не можешь. Он стесняется! Вы можете себе такое представить? Ведь это уму непостижимо!
– Можем, – хмуро отозвалась Берёзкина. – Наш такой же.
– Всю жизнь его защищала – но не в двадцать же лет! Мне кажется, что он даже не мучается, а просто вот так устроился. Ему это удобно. Послушайте, одной мне кажется, что с нашими детьми что-то пошло не так?
Берёзкина налила всем ещё чаю.
– Они совсем не думают о будущем. – Взглянула на парней и поправилась: – Простите, я плохо сформулировала. Думать они, конечно, думают, только не видят. Будущего не видят. Да и настоящее в их головах мало связано с реальностью. Их реальность – мечта. Они со своим подростковым максимализмом уверены, что сделают мир таким, как в любимых книгах. Сделали бы. Если бы имели возможность.
Обе матери горько улыбнулись.
– Кольцо всевластия, кибертехнологии, дирижабли девятнадцатого века и фрегаты восемнадцатого – и всё это в кучу, – вздохнул изобретатель. – История для них – чистая условность, абстракция. Как и реальность.
– Ох, дети! – вздохнула Берёзкина.
– И не говорите, – Летняя покачала ногой. – Знаете, что мне Федька сказал? «Как только на меня свалится кучка денег, уеду из этой страны!» Свалится! Кучка!
Она обидно захохотала.
– Свалится-свалится, – пробормотала Берёзкина. – Ох, как свалится. Боюсь, как бы и вправду не кучка.
– Придумал, – неожиданно заявил изобретатель. – Да, да, я придумал! Только спокойно!
Он заходил по кухне, дергая себя за короткую кудрявую бороду и заговорил:
– Значит, дело вот в чём. Есть такое судно, «Пётр Великий». Это реплика. В точности реконструированный боевой фрегат восемнадцатого века. Но это не простой фрегат! Он построен руками таких же мечтателей. Я не шучу. Когда десять лет назад Селуянов рассказал мне о своей идее, я ему не поверил. Я говорил, что этот замысел не будет доведён до конца. Но они сделали это. Парусник эпохи Петра Великого в настоящее время бороздит моря. Команда говорит на пяти языках: английский, немецкий, французский, датский, норвежский. Всего семьдесят человек. Всё делают своими руками – от шитья парусов до постройки гичек. Другая жизнь, понимаете? Да после такого плавания ваш будет знать хотя бы английский.
Изобретатель почесал переносицу.
– Ну, и мой, даст бог, научится хотеть хоть что-нибудь, кроме лежания на диване.
Он опять походил по комнате – так ему легче думалось, – и продолжил.
– И к тому же связи! Экипаж «Петра Великого» – люди всех возрастов и профессий. Завязанные там знакомства пригодятся. Хотя бы для начала. Короче говоря, это именно то место, где можно пообтесаться, завести друзей, набрать кое-какой опыт. Другое ощущение жизни, понимаете? Они почувствуют тягу к приключениям. Вот чего им не хватает!
– Но Фёдор совершенно не в состоянии… – забормотала Летняя. – Он с таким трудом осваивается в коллективе… У него выраженное расстройство адаптации!
– Я всё равно уеду, – огрызнулся Фёдор.
– Не хами! – рявкнула мать.
– Он действительно уедет, – подтвердил изобретатель. – Парень совершеннолетний и может делать что угодно. Хоть жениться. Не удерживайте его. Пусть едет.
– Дорого? – спросила Летняя.
Изобретатель потянулся за телефоном. Он походил с ним туда-сюда, вышел на кухню, вернулся, зашёл в комнату сына, больше похожую на каморку, сел на кровать, пошёл в комнату, бормоча, наколотил что-то на ноутбуке и, наконец, обернулся к журналистке.
– Селуянов по дружбе даёт половинную скидку. Они там всё оплачивают сами – воду, электричество. Потом, страховка. Всего шестьсот евро – но сумму можно раскидать на два раза. Это же почти даром! У мальчика есть шенгенская виза? Ах да, ваш ведь европеец. Маршрут Роттердам-Эдинбург. Неделя на борту. Пойдут вдоль побережья Шотландии. Грейт Ярмут, Хартлепул, Ньюкасл, – он поднял глаза на неё. – Ну, как?
Как ни странно, мать тоже взялась за телефон. История, которую она изложила бабушке, существенно отличалась от той, что передал отец Льва Берёзкина. Получалось, что предстоит поездка по обмену студентами, куда есть возможность попасть – исключительно по дружбе – через одного знакомого. Что цель обмена – погружение в иностранную языковую среду. Что на борту работают психологи и педагоги. Что всё есть, включая стиральную машину и интернет. Что там прекрасная кухня и есть врач. Что по любому сигналу прилетит спасательный вертолет. Что…
– Ты же знаешь, что для образования Феденьки мне ничего не жалко! – раздался в трубке отчётливый бабушкин голос.
Бабушкины гробовые деньги давно стали семейной легендой. На них ставили брекеты Фёдору, оплачивали новый дедушкин автомобиль с его бесконечными ремонтами и шили к выпускному костюм, который Фёдор отказался надеть.
Мать сидела на кровати Льва и молчала. Все молчали.
– Кхм, – осторожно нарушил паузу изобретатель. – Судно проходило ремонт в порту Ставангера. Сейчас он закончен, отход назначен на вторник. Участник плавания должен прибыть на борт не позднее, чем за четыре часа. Значит, они должны быть в Ставангере во вторник, не позднее восемнадцати ноль-ноль.
– Пап, – вылез Лев, – почему ты мне про это раньше не говорил? Ну, про «Петра Великого».
– Как это не говорил? – рассердился изобретатель. – Трижды я пытался тебе рассказать! Ты фыркал и отворачивался. Вот так. Видишь?
– Вижу, – буркнул сын.
– И что?
– И ничего. Я же не слышал!
Открыли список, что взять: шапку, шарф, термобельё, тёплые флисовые штаны и кофты. Непродуваемую и непромокаемую куртку. Чего не жалко – для судовых работ. Кроссовки – обязательно на резиновой подошве – для подъёма на ванты. Плотные перчатки для работы с такелажем. Гигиенические принадлежности, полотенце, плавки, брезентовую походную шляпу, крем от солнца и солнечные очки, спальный мешок и водонепроницаемые чехлы, отдельно – для телефона и документов.
К полуночи в коридоре стояли два рюкзака. Два билета на паром Рига-Стокгольм уже были распечатаны. Из Стокгольма нужно было ехать поездом в Осло. Оттуда – тоже поездом – в Ставангер.
Елена Летняя ушла одна. Возвращаться домой Фёдор отказался.
– Эй? – он повернулся ко Льву. – Ты мне обещал рассказать про те изобретения. В буфете!
– Ну, – без особенного энтузиазма показывал тот, – это самокат для крупных людей. Вот, гляди. Раскладываешь, вылезают четыре ноги и сиденье. И выносливость повышенная. Какой-то там хитрый сплав. Проблема в том, что его и не очень крупные люди не хотят.
Фёдор сложил самокат. Разложил. Сел.
– Почему не хотят-то?
– Лень раскладывать.
– А рука от чего?
– От робота, помогает надеть пальто и завязать шнурки. Для пальто и обуви подогрев есть.
– И в чём проблема?
– Мама скандал устроила. Кричала, что нечего делать из людей дегенератов. Что хочет, чтобы пальто ей подавал живой муж. А это обычный электромагнит. Просто слишком сильный. А это…
***
Ночью, в начале второго, весь дом был разбужен дикой вонью. Можно было подумать, что где-то рядом стремительно разлагается тухлая рыба. Фёдор сунул то, что держал в руках, обратно на полку буфета.
Запаховая сигнализация Берёзкина
Он стоял на лестнице. В квартире, по ту сторону двери, что-то стукалось.
– Крошкособиратель, – Лев открыл дверь, чтобы впустить дронт. – Отец идёт. Я же просил тебя не трогать сигнализацию. Сейчас опять скандал будет.
Крошкособиратель
Запаховая сигнализация Берёзкина не устраивала шума, не причиняла никакого вреда, стоила, в отличие от обычной, копейки, но распространяла такую макабрическую вонь, что на изобретателя написали жалобу в управляющую компанию, и на использование устройства был наложен запрет. Его наложили сама жена изобретателя и все соседи – старенькая Анна Петровна и очень нервная госпожа Приедэ.
– Вася! – Берёзкина выскочила в халате (изобретатель шёл следом). – Я же сто раз просила убрать твои чудовища куда-нибудь подальше! Они вечно провоцируют. Молодые люди, третий час ночи. Быстро по кроватям! Прыжками!
– Это не он, – уточнил Фёдор. – Это я.
– Не защищайте его, пожалуйста. Боже мой, Лев, тебе скоро двадцать, а всё как маленький! Иди, пожалуйста, в свою комнату, чтобы глаза мои тебя не видели!
По лестнице спустилась пожилая дама в клетчатых тапках, и Берёзкина бросилась к ней.
– Извините, Анна Петровна, случайно. Сама в шоке, думала, эту вещь давно выбросили.
Но Анна Петровна не успела ничего сказать. Вышла маленькая, мягкая, добродушная с виду старушка и устроила такой скандал, что Берёзкина только беспомощно бормотала:
– Пиедодиэт, пиедодиэт, Приедэс кундзе. Бэт… пагайдиэт… бэт… бэт…
Извинений не слушали. Нервная госпожа Приедэ тарахтела без умолку, обещала, что будет протестовать, напишет жалобу, придут с проверками, ещё что-то и ещё что-то.
Фёдор уже устроился на раскладушке в мастерской изобретателя, но долго слышал, как Берёзкина оправдывается перед соседкой.
Глава 4. Происходит непоправимое
На вокзале Стокгольма компаньоны подошли к туалету.
– Багаж можно смело оставлять снаружи, – махнул рукой Лев. – Не тащи с собой. Эй, ты глухой? Расслабься, говорю. Мы в Европе.
Фёдор посмотрел на него, как на больного, но рюкзак швырнул у стены.
Зашли в кабинки. Вышли. Багаж был на месте.
– Цивилизация! – Лев небрежно махнул рукой. – Низкий уровень преступности. Пошли, кофе выпьем.
И он уверенно направился к автомату. Запах кофе солнечным весенним утром. Отличное начало.
Отпивая из стаканчика, Лев повернулся – и столкнулся спиной с Фёдором.
– Теодор, не позорьте мои седины, прекратите пялиться на багаж!
Фёдор все-таки заметил значок камеры видеонаблюдения и перестал.
У кассы на автобус толпилась очередь. Оба тут же решили ехать поездом и Лев вспомнил, что сунул свой бумажник в рюкзак вместе с курткой.
– Что вы суетитесь, Лео? – Фёдор вынул купюры из заднего кармана джинсов. – Не будьте моей матерью!
Лев успокоился, достал телефон. Фёдор последовал его примеру. Очередь двигалась не медленно, но и не быстро – средне.
То, что багаж забыли, заметили, уже подъезжая к Ставангеру.
Больше не было ни вещёй, ни наличных, ни билетов на поезд, ни банковских карт.
Спасибо, хоть паспорта из карманов не вынули с тех пор, как приготовили для таможенного контроля.
– Как же Осло? – от ужаса Лев еле мог говорить. Они шли по вагону.
– Мы с тобой сами осло, – Фёдор сел к окну. – Не ссы, ехать-то надо. До Осло на поезде, там автостопом.
