скачать книгу бесплатно
Сын демона. Интервью с Истиной
Анастасия Павловна Соколовская
Не ищи смысл там, где миром правит Стихия. Когда ветер гонит в лицо соленые брызги, когда небеса смыкаются грозовым фронтом и грохочут пушечные залпы – это и есть Свобода. От жизни и смерти, от предрассудков и морали. Ты пират. Ты – любимец Судьбы и король морских вод. У тебя нет слабостей и пути назад. На абордаж! Погоди? Или все-таки есть?
Анастасия Соколовская
Сын демона. Интервью с Истиной
Часть 1. Звуки жизни
– Макс! Ты меня слышишь, нет?
Я вздрогнул, выпрямляясь в казенном кожаном кресле – неизменном атрибуте кабинета главного врача и вытаращил глаза на сурово глядящее на меня начальство, удобно устроившееся на краю необъятного стола. Лео насмешливо сощурил серебряные глаза, скрытые плотными стеклами защитных очков, и покачал головой:
– В каких облаках витаете, господин ординатор? Ты хоть слышал, о чем я тебе тут битый час толкую? А ну-ка повтори!
Так… Нарушение режима в пятой палате – проверить, принять меры. Документация по отделению – собрать, заполнить, сдать. Что-то еще было, черт. Я почувствовал, как щеки заливает румянец и хмыкнул про себя – не могу, не умею я смотреть спокойно на это диво дивное, вмиг все мысли из головы вышибает и сумбур такой в мозгах, словно по извилинам ледокол прошел туда и обратно. Это проклятие по имени Леоран многих из нас выбивает из колеи и я, увы, не исключение.
Леоран тер Йох’Айле, или по-простому Лео, как он любил представляться – личность в Империи крайне именитая, хоть и не любит он об этом говорить. Восхитительный хирург, талантливый генетик и биохимик, главврач крупнейшей в Империи клиники и, что немаловажно, личный врач Госпожи Императрицы. Но и об этом при нем лучше не упоминать. Съест!
Для меня, поначалу серьезно пугавшегося резких выпадов начальства, Лео оказался тем еще сюрпризом! Улыбчивый, любопытный, творческий, он завораживал и подкупал мою почти сломленную под гнетом тяжелой, грязной работы душу, не позволяя сдаться. Насмешливые серебряные глаза, клыкастая усмешка, водопад волос, обрамляющий безупречно-прекрасное лицо, певучий голос – все это ну никак не вязалось с его совершенно сумасшедшими поступками и самобытным характером.
Чего стоила выходка с подбрасыванием в сувенирные латы одного из имперских генералов, к тому времени давно почившего на поле битвы, динамика с дистанционным управлением?
Этот клыкастый паразит дождался, пока мимо лат пройдет крупный отряд гвардейцев на смену караула, активировал динамик и долго смеялся, глядя на перепуганные лица солдатиков, вытянувшихся по стойке смирно перед сувенирным металлоломом, из которого грохотало: «Как вы смеете пройти мимо своего генерала и не поприветствовать его! Доберусь я до вас, негодяи! Все на гауптвахту пойдете!» Шедший по тому же коридору, первый Советник Высшего Совета Империи едва заикой не стал, как увидел это безобразие.
Или мое любимое – договор со штатным имперским магом о накладывании на дверь в кабинет Лео заклинания спонтанной песни! Я, как раз зашедший с докладом, долго радовался, что вошел в кабинет через запасную дверь. И не менее долго изумлялся, увидев чиновника, вошедшего в кабинет и внезапно разразившегося оперной арией о том, что необходимо составить полугодовой отчет о расходе лекарственных средств.
Лео, загадочно мерцая глазами, принявшими яркий цвет жидкого золота, внимательно выслушал «артиста», поаплодировал и пояснил мне:
– Постоянное выслушивание монотонных официальных речей вводит в уныние, мозг просто отказывается запоминать все, что они от меня хотят!
Я видел Лео разным, насмешливым и веселым, одиноким и грустным, отчаявшимся и грязным, когда мы заблудились в горах. Но я никогда не видел его сломленным, что бы не происходило. Смерть друга, неудачная операция, усталость, боль, одиночество, страх – вспыхнут глаза антрацитовым глянцем, хищно заострятся черты скульптурно – прекрасного лица. Замрет Лео на секунду – другую, бездумно глядя в никуда и холодно становится рядом с ним. А затем вновь обернется, расцветет знакомой светлой улыбкой и задорно подмигнет:
– Прорвемся, Макс, нормально!
И поневоле начинаешь ему верить…
Мужчина коротко рассмеялся и спрыгнул с насиженного места. Я вздрогнул, вжимаясь в спинку кресла, но Лео и не думал ко мне приближаться. Вместо этого он подошел к невысокому, узкому шкафчику в углу кабинета и выудил оттуда тонкую папку с печатью отделения. Быстро пролистал и, кивнув своим мыслям, отправил документ ко мне через стол:
– Это необходимо передать кое-кому. Сам я этого сделать, увы, не в состоянии по целому ряду причин, а вот тебе доверить подобное сам Бог велел. И не спрашивай, какой именно! – глаза парня весело сощурились, и я понял, что под маской он улыбается. Сердце пропустило удар – твою мать, этак я совсем расклеюсь.
Лео тем временем мягко вспрыгнул на стол и, пройдя по нему, как по подиуму, вернулся на свой излюбленный насест напротив меня. Вздохнул, видя мое пылающее лицо и спокойно продолжил:
– Если помнишь, у нас сейчас в отделении находится особый гость. Парнишка из палаты 7/1, молоденький совсем, называет себя Эвиар, помнишь такого?
Я кивнул. Личность и впрямь приметная. Черные с алыми искрами глаза, бронзово-золотистый загар, длинные жесткие волосы, заплетенные в косицу, сильные руки, крепкие мышцы, что удивительно для столь юного мальчика. Казалось, он даже пахнет соленым морским зноем и терпким ветром, заставляющим скрипеть снасти и наполняющим паруса невидимого корабля природной силой.
– Да, помню, – голос прозвучал хрипло, и я откашлялся, вновь заливаясь краской, – Проникающее ножевое в правую подвздошную, критическое состояние, назначена повторная операция…
Лео прервал меня мягким движением кисти:
– Я знаю. Мне важно было понять, помнишь ли ты, о ком речь. Так вот, мне крайне необходимо кое-что передать его опекуну и.… кхм, скажем так, его капитану. Ты уже понял, наверное, что это не просто пациент? Это очень важный для отделения человек и нам необходимо выдернуть его с того света, если мы хотим здесь работать и, по возможности, на нормальных условиях.
Меня прошило волной изумления. Так этот парень реально моряк? Мне не показалось?
Заметив мое замешательство, главврач чуть подался вперед и светлые глаза задорно вспыхнули:
– Так и знал, что ты заметишь! Да, наш гость напрямую связан с морем, более того, – Лео понизил голос и заговорщицки шепнул, – Он юнга на пиратском судне. Самый настоящий пират, ага. Представляешь, и такое бывает в жизни! В наш век космических кораблей, аэромобилей и повального искусственного интеллекта эти ребята натурально предпочитают деревянные парусные корабли и воду. Сам их не понимаю, но эти парни – щедрые спонсоры, так что не мне жаловаться на их профессию в условиях бардака в Империи и отсутствии аппаратуры и препаратов.
Я глядел на него, как завороженный. Пираты… Детская сказка, мечта, когда – то топившая меня – подростка во снах, наполненных шумом волн и звоном оружия, гулкими толчками ветра и солью, осевшей на загорелой коже. Когда-то давно мать читала мне легенды о пиратах, сказки о бесшабашных разбойниках, вечных спутниках Морского Дьявола и я, каждый раз засыпая под убаюкивающую мелодию ее голоса, представлял, как приближается к нашему приморскому портовому городку черный корабль. Видел, как полощет и ласкает потемневшие от влаги и соли паруса ветер и меня, маленького человечка на огромной пристани, накрывает гигантская темная тень.
Лео вновь нетерпеливо махнул рукой, привлекая мое внимание и нахмурился:
– Вернись в наш мир, мечтатель! Как ты до своего возраста дожил с такой рассеянностью? –насмешливо покачал он головой и продолжил, – Сколь мне известно, их корабль сейчас находится в бухте «Два серпа», как раз на твоей исторической Родине, в городе Мельсири. Капитан очень ждет от нас информации, так что отправляться нужно немедленно.
Я набрал в грудь воздуха, собираясь возразить, но мужчина снова остановил меня легким жестом:
– Я помню, что у тебя плановые, не переживай. Сегодня я за тебя выйду на дежурство, а плановиков подвинем на пару дней. Зарплату ты получишь, как за полноценную командировку с премиальными. В противном случае, оперировать будет уже некому и не на чем. Нам нужен этот займ, Макс, очень нужен. Иди!
Леоран спрыгнул со стола и подошел ко мне вплотную, протянув руку. Я, чувствуя, что вновь наливаюсь свекольным румянцем, осторожно прикоснулся к теплой ладони и тут же почувствовал крепкое пожатие длинных пальцев. Он улыбнулся и отошел к окну, более не обращая на меня никакого внимания. Ну что же… Долг обязывает – мы выполняем. В добрый путь!
Мельсири встретил меня пряным, теплым ветром, оставившим на губах солоноватый вкус морской воды и россыпью обжигающих солнечных лучей. Стюардесса, выглянувшая следом за немногочисленными пассажирами из недр космолета, сощурилась, прикрыв глаза сложенной козырьком ладонью и почти сразу спряталась обратно, не выдержав лучей слепящего южного светила. Непривычные они к нашему миру, эти бледные и худые жители столичных планет. К яркому солнцу, набегающим на белый песок серебряным волнам в кружевах пены и гортанным голосам рыбаков и торговок, в обилии населяющих узкие уютные улочки города.
Я на мгновение замер, не замечая спешащих обогнуть меня людей, не обращая внимания на ругань и толчки. Мельсири… Родной, знакомый до каждого искристо блестящего камушка на металлическом полу космопорта, звонкий, переливчатый, как струны арфы в своем
многообразии цветов и звуков. Честно говоря, город этот был даже не городом, а островом, причудливо изогнувшемся в окружении воды и название его переводилось, как «перекресток трех морей» – Гааспай, Филарено и Мельси.
Однако, невзирая на столь странное расположение, Мельсири давно наладил морские торговые пути с огромным количеством городов и стран на планете «Тьанвир», относящейся к южным границам Великой Империи Семнадцати планет, самой крупной планете Юга. К нам шли суда со всех сторон света, и торговцы выстраивались в очередь за потрясающей вяленой по секретным южным рецептам рыбой и бесценными «керью» – деликатесными моллюсками в ладонь величиной, давно облюбовавшими дно бухты «Плачущей женщины», к северному побережью нашего острова. А самые смелые и не жадные, дрожа от нетерпения, принимали из рук подводных ловцов Мельсири сверкающие в янтарных лучах, изящные, как звезды, серебристо-синие кристаллы – «фатамани». Драгоценные сокровища моря, прячущиеся глубоко в недрах подводных пещер, в изобилии окружавших остров, давно ставшие любимыми игрушки магов и столичных модниц.
Были у нас и свои беды, что сложно не представить на планете, полностью пронизанной жилами морей и крупных рек и населенной в большинстве своем хищными расами: верманджи, калариан, дроу, теймини и много кто еще. Еще в бытность мою ребенком, говаривал нам с братом дед: «Воды трех морей полнятся страшными тварями, одни из которых прячутся в толще воды, а вторые – разрезают ее поверхность. И неизвестно, кто из них хуже»
С подводными обитателями ловцы фатамани сталкивались практически каждый рейд и давно наработали свои секретные системы, отпугивающие хищников – «стражей пещер». Но были и те, кого недостаточно было напугать и, учитывая малочисленность населения острова и мизер боевой подготовки, совершенно невозможно уничтожить. Пираты. Проклятие Мельсири. Хладнокровные морские разбойники, чьи легкие, боевые корабли налетали на остров, как ураган. А после выпускали на берег несколько десятков, а то и сотен гибких, загорелых и донельзя опасных существ, готовых на все ради наживы. Никто не знал, откуда так неожиданно взялись в наших водах эти твари, но ясно было одно – это конец Мельсири.
Это были темные времена, пронизанные пушечными залпами и реками крови, порой голодом, нищетой и постоянным страхом. Родственники погибших бежали с острова, как крысы с корабля, бросая дома и скарб. Мельсири пустел, хирела и загибалась от голода торговля, иссякал прежде огромный поток туристов. В конце концов, не выдержав ужаса, творящегося в его владениях, градоправитель, герцог Алри Карриона, вышел к пиратам, потребовав переговоры с кланом Черных Капитанов – так называемыми «пиратскими королями». Пираты на условие неожиданно согласились, переговоры состоялись и нас, можно сказать, «приняли на работу»
Насколько мне известно, ничего сверхъестественного пиратское содружество с жителей острова не потребовало – раз в полгода к нашим берегам подходил корабль, на берег, в сопровождении лишь нескольких надежных людей, спускался капитан и встречался лично с правителем Мельсири. Происходил обмен, на корабль поднимали плетеные корзины с вяленой и копченой рыбой, вином и моллюсками, наглухо упакованными в стазис-ящик штатным магом города, передавался тугой мешочек, а то и два, золота – треть выручки с торговли.
Временами, когда ловля была успешной, герцог, а после и его сын бережно отдавали в мозолистые, бронзовые руки капитана шкатулку, где, прижавшись боками, плотно теснились серебряно-синие ежики фатамани. В ответ же город получал от пиратов широкое прямоугольное полотнище флага – белая точка на черном фоне. Знак расплатившихся. Флаг этот реял над городом следующую половину года, предупреждая других пиратов о его неприкосновенности.
Долгое, долгое время эта традиция была незыблемой. Однако, когда родились сперва я, а затем и мой братишка, пираты в наших водах повывелись, спугнутые громадинами боевых имперских кораблей с их бронированными бортами и мощными орудиями, с одного – двух залпов разносящими легкое пиратское суденышко. И к моменту, когда я научился ходить и говорить, о пиратах на Мельсири стали забывать. Лишь старожилы, вечерами собирая возле себя детишек, делились с подрастающим поколением историями о кровожадных сыновьях Морского Дьявола, приходящих со стороны моря. Был среди маленьких любителей сказок и я, вот только вместо дрожи, вызывали у меня эти истории восторженное оживление, искренне пугавшее взрослых.
И, когда, уже будучи подростком, начал я упоминать о том, что неплохо бы собрать свою команду, а после и вовсе подбивать соседских мальчишек и девчонок на полное опасностей и приключений плавание, отец забил тревогу и меня в срочном порядке отправили в Столицу – поступать в Центральную Академию Империи «Семикрыл», в крыло медицины и целительства. И постепенно наука захватила меня настолько, что я думать забыл и о пиратах, и о море и даже о родном острове, на который сумел вернуться лишь спустя 11 лет.
Сейчас, вспоминая все это, я улыбался – память была ласковой, приятной и отдавала теплыми нотками детства. Я скучал по тебе, солнечный, улыбчивый Мельсири. Сердце поневоле ускорило ритм – как там мама, брат, маленькая сестренка, родившаяся через три года после моего отъезда?
Ноги сами несли меня прочь от раскаленного железа, камней и запахов космопорта, расположенного на северной окраине острова, к стоящим вдалеке «кименай» – повозкам, с запряженными в них крупными животными, больше напоминающими ящеров, чем лошадей. Мощные задние лапы зверей резко контрастировали с длинными передними, массивные хвосты, украшенные на концах крупными костяными наростами лениво мели придорожную пыль, крупные, лобастые головы, украшенные кольцами сбруи, опущены к земле, подальше от палящих лучей. Типичные представители островных пещерных драконов, много лет назад прирученные нашими предками, научившимися их разводить и дрессировать.
Возница ближайшей повозки, смуглый, кареглазый паренек, внимательно выслушал маршрут, белозубо улыбнулся предложенной цене и гортанно отозвался, старательно выговаривая слова на всеобщем:
– Прысаживайса! Паехалы!
Я прыснул и влез на повозку. Вот он, миг чуда и счастья. Здравствуй, Родина!
Дорога извилисто петляла, все больше и больше забирая в гору и у меня, отвыкшего от палящего зноя и морского воздуха, уже начала кружиться голова, когда кименай резко свернула вправо. И раскинулась перед глазами знакомая, раз за разом вызывающая волну мурашек вдоль позвоночника, картина. Темные, бескрайние, таинственные просторы моря, испещренные сероватыми шапками волн, с шумом разбиваются о скалы, гудящие в ответ подобно большим барабанам-тумбро. А вдали, изящным полукругом облепляя утесы, жмется к этому великолепию Мельсири – пахнущий фруктами и солью, тянущий к небу иглы башен и приветливо, точно материнские объятия, открывающий ворота каждому усталому путнику, оказавшемуся у его стен. Таким он был всегда, таким я его и запомнил. Таким он, о чудо, и встретил меня спустя все эти годы.
Ящер, почуяв близость домов и людей, мощно оттолкнулся от каменистой дороги пружинами лап и самовольно перешел в галоп, не слушая возмущенных окриков возницы и не обращая внимания на поводья, почти прижавшие его голову к налитой мускулами шее. Угомонить взбунтовавшуюся рептилию удалось, лишь спрыгнув с повозки и вздернув перед клыкастой мордой небольшой лоскут пестрой ткани. Существо негромко зарычало, возмущенно звеня сбруей и остановилось.
Я рассмеялся, глядя на то, как шепотом ругаясь на певучем языке калариа, возница вновь карабкается на облучок и разбирает многочисленные кожаные ленты вожжей – мальчишка был очарователен в трогательном своем ворчании.
Наконец, распутав жесткий клубок, паренек выпрямился и, залихватски присвистнув, щелкнул плетью. Ящер обиженно мотнул головой, глухо заворчал и все так же неспешно потрусил вперед. Я прищурился, поднимая руку козырьком к глазам – бухта «Серпов» была недалеко, и я не смог перебороть накатывающих волнами детского восторга и любопытства – там ли пиратское судно, какое оно?..
Сердце пропустило удар, когда я, напряженно щурясь, вдруг заметил кажущиеся издалека тонкими и хрупкими, верхушки мачт, плотными валиками уложенные темные паруса и бьющий по ветру флаг. Пираты прибыли и скоро я увижу свою мечту воочию. Но сперва домой, домой. Я так скучал, мама!
Часть 2. Встреча с мечтой
Что естественно, выполнять поручение Лео я отправился лишь ближе к вечеру. Отчасти в этом был виноват «кхаштри» – мощный ливень, сопровождающийся бешеными потоками ураганного ветра и молниями, бьющими в нагромождения скал, точно огромные кулаки. Кулаки эти оставляли на месте редких тропических перелесков выжженные, припорошенные сизым пеплом, проплешины, пугавшие каждого незнакомого с этой шуткой стихии человека. Сунуться во время разгула кхаштри за пределы города, надежно укрытого волной стихийной магии – все равно, что подписать себе смертный приговор.
Ну и, что вполне естественно, только увидев меня на пороге дома, родные вцепились в мою тушку, словно стая изголодавшихся клещей, отказываясь отпускать от себя хотя бы на секунду. Ошалевший от такого внимания, я замер посреди коридора, вдыхая родные с детства запахи фруктовых сиропов, лепешек с терпким козьим сыром и дикого винограда, обнимающего наши окна крепкими плетями со всех сторон и с трудом глотал слезы, подкатывающие к горлу плотным, солоноватым комом. Оказывается радость – это тоже больно!
Мать, все такая же стройная и легкая, как мотылек, летала из кухни в зал, что-то рассказывая и параллельно раздавая указания подросшей сестричке, увлеченно расставлявшей на столе тарелки из парадного сервиза. Изящная, с пышной гривой черных, лишь слегка тронутых сединой, волос, она выглядела моей ровесницей. Особенность жителей Мельсири – независимо от расы, мы стареем очень медленно, до последнего дня оставаясь крепкими и загорелыми.
Отец, осторожно опираясь на трость – последний рейд, еще в моем детстве, кончился для него трагедией, когда одна из подземных тварей, стремительным смерчем вырвавшись из пещеры, вцепилась ему в щиколотку – вышел из кабинета и, сдержанно улыбаясь, крепко пожал мне руку. Долго глядел в глаза и, все же не выдержал и рывком привлек к себе, обнимая. Он всегда таким был, мой отец, скупым на ласку и похвалу, но искренне, безумно, до какого-то исступления обожающим красавицу-жену и детей, которым очень редко мог сказать это в глаза.
Вот и сейчас я прекрасно все понял и без слов, в ответ обхватив по-прежнему мощные отцовские плечи и тут же отступил, давая ему собраться и успокоиться. А из-за его спины уже радостно махал мне Эр, едва не взлетая от счастья к самому потолку.
Эриани, мой братишка, вечно радостный, несущий в себе свет с самого детства, теплый и смешливый, словно все еще был ребенком. В раннем детстве этот невероятный мальчуган лишился голоса, но сперва живо научился объясняться жестами, а потом сам смастерил себе имитатор голосовых связок под чутким руководством Мастера Йоханари, друга семьи и одного из лучших механиков острова.
Я на мгновение прикрыл глаза и, несколько раз выдохнув, наконец вытолкнул свою радость наружу:
– Йормаанссе! Я счастлив вернуться под крыло Священного Бога морей! Как же я скучал!
Приветствие на родном языке, коим я не пользовался черт знает сколько времени, вырвалось легко и непринужденно и семейство заулыбалось, кивая друг другу – наречие клана чтили у нас почти как семейную реликвию. Осторожно огибая старших, пробилась к моим ногам сестренка, и, деликатно взяв за руку, повела в столовую, где уже ждали меня исходящая ароматным паром, пряная козлятина, соленый сыр, пирог с местными ягодами и, конечно же, пара кувшинов молодого, терпкого вина. А, к черту пиратов, успеется! Лео знал, когда отправлял меня на Мельсири, что мгновенно я оттуда явно не вернусь, так что день-два у меня в запасе есть!
И, увлеченный теплом семейного очага и совершенно заколдованный близостью родных, я, естественно, вспомнил о поручении начальства лишь на закате. Обнял на прощание отца, долго уговаривал мать, что еще вернусь и вообще, буду почаще заглядывать на родной остров и самым натуральным образом сбежал, прихватив брата.
Прощание с семьей – не самый любимый этап жизни для многих из нас, а уж мне, потомку горячей южной крови, выдержать драму, разыгравшуюся с моим уходом, было ой, как непросто!
Знакомый мальчишка-возница сегодня, видимо, сменил место работы и прохлаждался в тени здания ратуши, венчавшем центральную городскую площадь в компании троих взрослых, крепко сложенных, усатых мужчин, коротая время за сплетнями и байками. Повозки, выстроенные в ряд, точно по линейке, стояли тут же. Ящеры дремали, лениво переступая с лапы на лапу и позванивая колокольчиками сбруи.
Завидев нас, возницы оживились, загомонили, перебивая друг друга и толкаясь плечами, но я, не раздумывая, кивнул пареньку:
– Аранши! Мне необходима бухта «Два Серпа». Сейчас. Цена та же. Берешь?
Парнишка расцвел счастливой улыбкой, приглашающе кивнув на кименай:
– Канэшна! Паехалы, дарагой! – и, оставив меня прощаться с братом, кинулся приводить в чувство сонного ящера, вяло скалящего на хозяина длинные изогнутые лезвия клыков.
И вновь зацокали мощные когти по каменной кладке мостовой, заскрипели звонко, точно свирель, маленькие аккуратные колеса и закружилась, замелькала перед глазами карусель домов, улиц, людей и цветов, сливаясь в красочный, пестрый ковер. Проснувшийся наконец ящер бодро рысил вперед, подбадриваемый сочным посвистом возницы и вскоре улицы Мельсири сменились величественной картиной раскинувшихся широкой полосой равнин, внезапно прерывающихся скалистыми обрывами и далеким гулом бьющегося о скалы моря.
Я приложил руку к груди, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и вытянулся в струну, изо всех сил стараясь рассмотреть чудо, к которому все ближе и ближе нес меня мой сухопутный парусник. Вот повозка резко ушла левее, дорога стремительно пошла под гору, и скалы, до этого лежащие внизу монолитными плитами, обступили ее со всех сторон, словно бы оберегая и пряча. Миг, другой, и впереди, в лучах закатного солнца вдруг ярко проступили высокие спицы мачт и струящийся по ветру, черный флаг с неразборчивым пока изображением.
Повозка внезапно резко остановилась, и возница молча показал рукой: «Приехали», одновременно разворачивая ящера. Я недоуменно сдвинул брови, однако покорно спустился вниз и, порывшись в кармане, вручил возчику обещанный гонорар. Парнишка жалобно улыбнулся и развел руками:
– Туда нэ паеду! Пираты! Бить будут! – и, хитро прищурившись, с места пустил ящера в тяжелый, тряский галоп, отчего кименай болталась туда-сюда, едва ли не цепляя скалистые стены ущелья. Я рассмеялся и, постаравшись успокоиться, быстрым шагом пошел вниз, в бухту, навстречу невероятному чуду, что, слегка покачиваясь и по-особенному сочно скрипя «суставами», танцевало в густой синеве прибрежных вод.
Песчаная бухта, где располагалась пристань «Надежда», сейчас почти не использовалась из-за довольно неудобного расположения – моряки, плохо знающие корабль или не сумевшие с ним справиться, легко могли стать заложниками нестабильного рельефа дна и с полной уверенностью в том, что все делают правильно, сесть на риф. Все дело в том, что войти в бухту можно только по узкой «колее» между двумя крупными подводными скалами, благодаря странной полукруглой форме которых бухта и получила свое название. Однако капитан этого судна был либо гением судоходного дела, либо нереальным везунчиком, либо, что вряд ли, его корабль умел летать – фрегат был пришвартован с поистине ювелирной точностью.
Опустив глаза, я удивленно воззрился на свои, судорожно сжатые в кулаки, ладони, несколько раз глубоко вздохнул и направился к сонно покачивающейся на волнах у пристани темной громадине.
Странно, но ни на корабле, ни около него не было ни души. Мягко набегали и отступали волны, отчего судно слегка задевало и царапало плотные доски причала, словно пытаясь выбраться на берег. Я запрокинул голову и вздрогнул, вспоминая…
Темная махина, загородившая солнце, ветер, гудящий в ушах, и маленькая фигурка на пустынной пристани.
Все это так похоже было на мой сон, что я поежился, улыбаясь собственной реакции. И, воровато оглядевшись, протянул руку к нагретому солнцем боку морского гостя. Разумеется, не достал и от этого вновь стало смешно – как дитя малое, честное слово!
– Нравится?
Хрипловатый, низкий голос, раздавшийся у меня за спиной, вызвал непроизвольную волну мурашек по коже и, с трудом вспомнив, как дышать, я круто повернулся на звук.
Рядом со мной, буквально в паре метров стоял, прислонившись спиной к тяжелым бочкам, приготовленным для погрузки и сунув руки в карманы широких брюк из плотной темной ткани, незнакомый мне парень. Легкую рубашку, насыщенного черного цвета он или только снял, или еще не успел надеть и она, небрежно наброшенная на плечи, добавляла образу неизвестного оригинальности.
Опытный глаз врача мгновенно зацепил и высокий рост, и крепкое телосложение незнакомца, вычленил резкие, хищные черты лица и совершенно удивительного, янтарного цвета радужки с вертикальной полоской то ли змеиных, то ли кошачьих зрачков, темные, доходящие почти до поясницы, волосы, заплетенные в сложную косу, перевитую по всей длине блестящими амулетами на прочных цепочках. Диагноз пришел сам собой: мой внезапный собеседник – представитель хищной расы «верманджи». Причем явно не из простых, судя по украшениям на волосах.
Дворянин, аристократ. Чего он тут забыл? Неужто с корабля? Похоже на то…
Парень, тем временем, слегка сощурив свои удивительные глаза, внимательно разглядывал меня в ответ. Склонил голову сперва к правому, затем к левому плечу и уголки красиво очерченных губ поползли вверх в насмешливой, клыкастой улыбке. Я, уже чувствуя, как заливаюсь краской, попятился.
– Ну и куда ты намылился? Я такой страшный? – преувеличенно вежливо поинтересовался пират и, оторвавшись от полюбившейся ему бочки, в несколько шагов оказался напротив. Я покраснел еще сильнее – вблизи парень оказался намного выше меня и явно в несколько раз сильнее, а наличие десятка метательных ножей, мирно висящих в притороченных к поясу ножнах говорило само за себя. Так, Макс, соберись. Ну не убьет же он гонца, прибывшего к капитану! Или убьет?
Верманджи, которому низкорослый и худосочный я едва доставал до плеча, слегка склонил голову, продолжая внимательно меня изучать и, не зная, куда деться от страха и неловкости под его пронзительным взглядом, я забормотал, молясь всем морским Богам, чтобы сберегли мою душу:
– Ку… Курьерская доставка из Центральной Клиники Империи, отделение экспериментальной хирургии, от главного врача Леора… – жесткая ладонь, горячая, как угли, внезапно зажала мне рот и парень рассмеялся, покачав головой. Удивленно замычав, я задергался, пытаясь высвободиться из жесткого захвата.
Пират отпустил меня и, неожиданно, успокаивающе провел ладонью по и без того взъерошенным волосам на моей многострадальной голове. В воздухе разлился пряный запах каких-то трав и горькие нотки паров крепкого алкоголя:
– Тише, не тараторь, а то чувствую себя председателем экзаменационной комиссии. Ты от Лео? – уточнил он, оглядев меня совершенно новым, озорным взглядом и отступил на шаг, давая мне пространство для маневра, – Да не трясись ты так, не кусаюсь я. По крайней мере в данный момент.
Ну спасибо, утешил, блин! Я согласно кивнул и, переведя дух, заговорил снова, стараясь доносить информацию спокойно и внятно:
– Мастер Леоран передал важные документы для капитана Деметрия Фаанмико. Не подскажете, где я могу его найти?
Коротко хохотнув, пират протянул ко мне руку:
– Давай мне, я передам. Я знаком с ним лично, к великой моей радости… – он тряхнул головой, отчего амулеты в волосах мелодично зазвенели и закончил, – И к огромному огорчению окружающих!
Я покачал головой, осмелившись отвернуться от странного типа и вернулся к рассматриванию великолепного корабля, который я, наконец, смог увидеть вблизи:
– Не могу, Мастер сказал – лично в руки. Увы! А что, этот Деметрий такой страшный?
